Глава тринадцатая, в которой выясняется, что выбор есть всегда

Могу копать, могу не копать, могу сделать так, чтоб другие копали.

(основа любого резюме)

 

Хозяин встретил Марину с традиционным бокалом чего-то алкогольного. Кажется, не первым за день — запах спиртного летал по всей гостиной.

Нервничал? Наверняка нервничал, иначе не стал бы напиваться так рано.

Марина недовольно поморщилась, но ничего не сказала. Во-первых, она ему не нянька. А во-вторых, он же не запрещает ей курить в доме. Значит, нужно быть снисходительной к чужим недостаткам.

— Как всё прошло? — Хозяин залпом опустошил бокал. На дне тихо звякнули кубики льда.

— Неплохо.

— Но не идеально?

— Она задавала вопросы.

— Это естественно. Она же не дура. Ответы её, надеюсь, удовлетворили?

- Похоже на то. - Марина задумалась, припоминая свои ощущения от встречи. - Я бы даже сказала, что они её обрадовали. В некотором роде.

За спиной скрипнула дверь. Узнать вошедшую можно было даже не оборачиваясь: по шелесту ткани, запаху духов, по мягким, словно крадущимся шагам.

Марина уже который месяц пыталась приучить себя называть эту женщину «хозяйка», но пока не получалось. «Супруга хозяина» — и никак иначе. Или «госпожа»: достаточно нейтрально и совершенно безлико.

- Здравствуйте, госпожа.

- Здравствуй. - Женщина пересекла гостиную и опустилась в кресло. - Можешь не повторяться, я всё слышала. Надеюсь, девчонка не сбежит в последний момент, а то я почти закончила упаковывать для неё посылку.

- Хорошо получилось? - усмехнулся хозяин.

- Загляденье!

— Ей же ничего не грозит, да? - не выдержала Марина. - Вы обещали!

Супруга хозяина удивлённо вздёрнула бровь:

— Разве у меня есть повод тебя обманывать? Конечно же ей ничего не грозит. Всё совершенно безопасно. Мы ведь не звери, чтоб посылать ребёнка на верную смерть.

Она говорила так каждый раз. Только глаза выражали совершенно обратное.

 

* * *

 

Тень ходила следом за Алиной до самого вечера.

Девушка заметила её не сразу. Просто подумала: раз её отпустили восвояси, а не посадили на цепь, значит, наверняка приставили слежку. Сама она в такой ситуации точно приставила бы. Осталось только эту слежку вычислить.

Долан не раз рассказывал, как обнаружить хвост, а Ракун — как от него оторваться или просто загонять бедолагу до невозможности. Но самой ценной оказалась наука Кобы, который когда-то засёк Алину несмотря на маскирующую куртку.

Он тогда сказал, что зрение ничего не решает, особенно если взгляд отводят с помощью арфактумов. Надо слушать. Надо думать. Смотреть тоже надо, но не преследователя, а на его отражение в витринах, следы на рыхлой земле, следить за собаками, кошками и мартами, а проще всего — один раз найти чужую тень и больше не терять её из виду.

Алина была хорошей ученицей. Некоторое время она блуждала по городу, то ускоряя шаг, то внезапно останавливаясь, чтоб поправить босоножки. Погуляла по магазинам, заглянула на художественную выставку, куда Лиза уже давно отчаялась затащить подругу.

На выставке оказалось не так уж и плохо: тихо, красиво и почти безлюдно. Тень переползала от одной картины к другой, у некоторых задерживалась — видимо, тоже решила приобщиться к мировой культуре.

Дольше всего она простояла у неприметного на первый взгляд полотна, мимо которого Алина проскочила не задумываясь. Потом заинтересовалась, вернулась и рассмотрела подробнее. На картине девушка в бальном платье и сверкающих украшениях стояла под руку с таким же разодетым кавалером и вызывающе улыбалась. Она выглядела почти счастливой, но именно «почти». Счастье явно было показным, наигранным. За спиной пары о чём-то шептались разноцветные фигуры.

Картина называлась «Содержанка».

Алина осторожно покосилась на замершую в углу тень. Теперь она представлялась не безликим преследователем, а вполне живым человеком, способным испытывать сочувствие даже к нарисованным персонажам.

И Алина внезапно поняла, что надо делать.

После выставки она заглянула в ближайшую кулинарную лавочку, нарочито медленно сложила покупки в сумку, расплатилась — и бросилась бежать по аллее, ведущей в сторону Реки.

Резко свернула в узкий проулок, ещё более резко остановилась посреди дороги и застыла в ожидании.

Тень, не успевшая затормозить после поворота, врезалась в Алину через несколько секунд.

— Да чтоб вас! — пробормотала преследовательница, обнаружив, что её рассекретили. — Давно меня заметила?

— Давно. Шпионка из тебя примерно как из Марины вербовщик.

— Ну уж какая есть. — Девушка решила больше не таиться и стянула через голову длинную накидку, похожую на прозрачный дождевик с капюшоном. Алина не удержалась, потрогала краешек. На ощупь ткань напоминала кусок жёсткого пластика, не чета куртке Долана, которая фактуру и плотность меняла в зависимости от ситуации.

Но куртка лишь помогала мимикрировать под окружающий пейзаж, а дождевик-невидимка, похоже, работал куда надёжнее. Алина только сейчас смогла рассмотреть преследовательницу как следует. И опознать тоже. Потому что под накидкой скрывалась униформа официантки из «Ромашки».

— Я же не по кафе тебя помню, да? Лицо знакомое.

— Нет, не по кафе. Туда я только вчера вечером устроилась. У них такая текучка, что взяли без вопросов и справок, и даже форма почти по размеру нашлась. — Девушка одёрнула блузку. Та, действительно, сидела почти идеально, только на груди натянулась так, что пуговица готова была вот-вот оторваться. — А виделись мы в подвалах у Тивасара. Мельком, правда. Я — Марлена. — Фальшивая официантка протянула руку для знакомства.

— Много о тебе слышала. — Алина осторожно пожала ладонь.

Марлену Флувис она знала в основном по чужим рассказам, как талантливую мошенницу и авантюристку. А вживую, в суматохе, толком и разглядеть-то не успела, запомнила только светлые волосы и яркий макияж.

Сейчас макияжа не было, волосы оказались забраны в хвост, но девушка всё равно привлекала внимание — высокая, красивая, фигуристая. Рядом с такими Алина всегда чувствовала себя немного неловко.

— Даже боюсь представить, что обо мне могла рассказать твоя тётушка, — нервно хихикнула Марлена.

— Вообще-то я имела в виду Кобу и остальных, и они считали, что ты далеко пойдёшь. А с тётей что не так?

— Всё так. Нормально у тебя всё и с тётей, и с дядей. Извини, это я так… глупость ляпнула.

Судя по реакции, всё было не слишком нормально, но устраивать допрос Алина не стала. Не время и не место. Поэтому просто достала из сумки бутылку с водой и булочку.

— Держи. Я-то в кафе перекусила, а ты за мной уже полдня голодная таскаешься.

— С чего такая щедрость? — Булочку Марлена взяла так осторожно, словно та была тикающей бомбой.

— Марина битый час рассказывала, какие вы на самом деле добрые, белые и пушистые. Считай, что я прониклась и тоже решила побыть хорошим человеком.

— Можно подумать, обычно ты плохая! Не притворяйся, я ведь тоже о тебе много что слышала. От тех же самых. Кстати, видела их недавно в Викене, Гмади передавал тебе привет.

— Словами? — удивилась Алина. Темнокожий бандит вслух говорил редко, и если вдруг расщедрился на связную фразу, то уж явно не без причины. А вот тому, что он предвидел их встречу, удивиться не получилось. Гмади, кажется, знал всё на свете. И его совет сейчас точно не помешал бы! — Что он сказал?

— Не то, чтоб сказал. Передал. Велел передать. Вот. — Марлена вытащила из кармана картонный прямоугольник и протянула собеседнице.

Алина неловко покрутила предмет в руках. Это оказалась гадальная карта — довольно потрёпанная, с оторванным уголком. Иллюстрация изображала тёмную башню, рассечённую молнией. Мрачно, малопонятно и почти наверняка не предвещает ничего хорошего.

— А он не объяснил случайно, что это значит?

— Ты хоть раз слышала, чтоб он что-то объяснял? — Марлена наконец-то решилась откусить от булочки. На запястье блеснул тонкий серебристый браслет.

— Симпатичный, — машинально отметила Алина. Браслеты она раньше любила, но в последнее время почти перестала носить — они слишком привлекали внимание к расцарапанным запястьям. — Можно посмотреть?

— Нет! — Марлена шарахнулась в сторону, едва не подавившись булочкой. Ещё и руку за спину спрятала. Потом, видимо, сообразила, что повела себя глупо, и поспешила объяснить: — Извини, просто его лучше лишний раз не трогать, особенно посторонним.

— Талисман, что ли? Или арфактум?

— И то, и другое.

— Здорово! И что он делает?

— Взрывается. Кажется. Я не проверяла.

Теперь уже Алина почувствовала жгучее желание отшатнуться в сторону, но любопытство и правила хорошего тона победили. Да и браслет выглядел вполне безобидно: тонкая цепочка, свободно болтающаяся на запястье. Порвать такую, зацепившись за что-нибудь — раз плюнуть!

— И не страшно на себе бомбу таскать?

— Сначала страшно было. Хотела снять, даже человека нашла, который пообещал, что может распутать чары и открыть замок. А в последний момент струсила. Испугалась, что рванёт, когда этот тип в схемах ковыряться будет.

— Тёте моей покажи, она без проблем взломает.

— Боюсь, если я рискну обратиться к твоей тёте, то точно останусь без руки. А то и без головы, — невесело хохотнула Марлена.

— Зря ты так! Она хороший специалист! — обиделась Алина.

— Именно поэтому.

— Да что вы не поделили-то? Она вроде ничего такого не рассказывала…

— Может, прогуляемся? — вместо ответа предложила Марлена. — Надоело на одном месте топтаться.

— А если нас увидят вместе?

— И что с того? Меня просили за тобой следить — я слежу! Никаких проблем.

Алина мысленно вздохнула. Избавляться-то от хвоста её учили, а вот разговоры с преследователями разговаривать — не очень. Да и кому вообще могло прийти в голову, что дело обернётся именно так?

С другой стороны, общаться с Марленой оказалось удивительно легко. Наверное потому, что не лезла в душу и не грузила морально-этическими проблемами.

— И долго ты собиралась за мной ходить? — поинтересовалась Алина.

— Пока ты где-нибудь не осядешь. Ну, в школе там. Или у родни. Или ещё где.

— И если у родни — значит, я пошла им всё рассказывать и верить мне нельзя? И что тогда? Ты бы меня убила или просто перехватила?

— Какая разница? Ты же не пошла. И правильно сделала.

— Просто любопытно, как бы ты меня остановила в случае чего.

Марлена многозначительно улыбнулась. В отличие от Марины, она не пыталась строить из себя добрую и безобидную, и Алине это парадоксальным образом нравилось. Всегда лучше точно знать, на что способен человек, с которым ты имеешь дело.

А преследовательница выглядела способной на что угодно. Особенно если за это заплатят.

— Всё просто: подлила в твой кофе одно хитрое зелье. Магическое, конечно. В пассивном виде совершенно безобидное и безвкусное, активируется на расстоянии, управляющий арфактум у меня в кармане. Действует быстро и почти не больно.

— И оно… это зелье… во мне, да? — Алина почувствовала, как брусчатка под ногами начала опасно шататься, и поспешила ухватиться за стену.

Отлично! Только магического яда для полного счастья не хватало!

Теперь отступать уже точно некуда.

— Конечно в тебе, где ж ему ещё быть? Не волнуйся, через несколько дней рассосётся естественным путём. Но до коронации тебе лучше со мной не ссориться. И не только со мной.

— А с кем ещё? С твоим… — Алина запнулась, подыскивая слово. Перед глазами сама собой возникла картина «Содержанка». Не зря же Марлена на неё столько пялилась. — С твоим сожителем?

— Я бы сказала «покровителем», — не смутилась девушка. — Да ладно, расслабься. У тебя яд в желудке, у меня бомба на руке. Мы в одной лодке!

— Но я-то к твоей бомбе никакого отношения не имею!

— Имеешь. Косвенное, правда. Это ведь твой дядюшка на меня эту игрушку навесил. Прекрасный он человек всё-таки, заботливый. И танцует хорошо. — В голосе сквозил сарказм, но где-то глубоко за ним Алине почудилось что-то совсем уж странное, почти нежное. Или причина была в том, как Марлена ласково гладила замочек браслета. Или в том, что клонящееся к закату солнце подсветило её щёки розовым и девушка начала выглядеть слегка смущённой.

Или не только выглядеть...

— Он тебе нравится, что ли? — в лоб спросила Алина. — И вся твоя неприязнь к Сандре просто потому, что вы мужика не поделили?

Марлена торопливо смахнула с лица романтическое выражение и двинулась по переулку в сторону набережной, спасаясь не то от собеседницы, не то от её расспросов.

Алина поспешила следом. И кто тут за кем следить должен?!

— Никто его не делил, — произнесла Марлена, дождавшись, пока собеседница её догонит. — Ладно, каюсь, я пыталась. Но он целиком и полностью принадлежит твоей тётушке, со всеми потрохами. Только идиот будет между ними вклиниваться.

— То есть он реально тебе нравится? — Алина невольно поморщилась. Она давно поняла, что Ракун притягивает всех окрестных девушек, как распродажа косметики, но понять природу этого явления никак не получалось.

Ладно Нина, у неё всегда были своеобразные понятия о прекрасном. Но все остальные словно не замечали, насколько этот склочный енот не дотягивает до идеального кавалера.

— Что тебя удивляет? Интересный мужчина, симпатичный, состоятельный, умный, да ещё и магос. Как мимо такого пройти? Работу мне предлагал, кстати, законную. Эх, надо было хватать, пока дают.

— А ты отказалась?

— Не отказалась. Просто не успела согласиться, а потом повода для встречи не было. Да и теперь-то уж он точно меня к себе близко не подпустит.

— Почему?

— Потому что это я во всём виновата. — Марлена резко остановилась. Они как раз поднялись на узкий пешеходный мостик. Река под ним казалась бурным, но не слишком широким ручейком, над которым уже появились первые клочья вечернего тумана.

Марлена задумчиво провела рукой по резным перилам, потом облокотилась на них грудью и уставилась на закат.

— В чём виновата-то? — не выдержала Алина.

— В том, что… — Девушка сделала паузу, собираясь с силами, и выпалила на одном дыхании. — Во всём! Во всём, что случилось. Если бы я к нему не клеилась, они бы не поругались с Сандрой, она бы не сбежала с бала, машина бы не разбилась, Ракун не полез бы её спасать… Я же видела всё. Все видели, только списали на чудо, что никто не погиб. Чудо, как же! Знаю я эти его чудеса! И как ему плохо после них — тоже знаю. Но надеялась, что обойдётся. А ребята потом сказали, что у него с глазами проблемы. Из-за меня. Так что не будет мне никакой работы, никакой карьеры и прочего светлого будущего.

— Он не думает, что ты виновата, — осторожно произнесла Алина.

— Не думает или не говорит?

— Не… не знаю.

— Вот и молчи, если не знаешь! — Марлена злобно пнула столбик ограды, явно представляя на его месте чью-то непутёвую голову. Возможно даже свою.

— Тогда зачем ты мне всё это рассказываешь, если в ответ надо молчать?

— Хочу — и рассказываю! — Несчастному столбику достался очередной пинок. — Может, я просто выговориться хочу. Совесть очистить. Стыдно мне! Испортила жизнь хорошему человеку.

— Он тебе тоже. — Алина указала на браслет, мысленно готовясь, что сейчас на неё снова наорут. — Да и вообще… Я бы не назвала его таким уж хорошим. Ты его просто плохо знаешь. Иногда как скажет что-нибудь — аж убить хочется.

— Это ты ещё плохих не встречала. — Марлена моментально переключилась со злости на расслабленную снисходительность. — Мало ли, что он говорит и как себя ведёт. Это всё внешнее, шелуха, выпендрёж. Забудь об этом. Смотри на то, что он действительно делает. Вообще всегда смотри на то, что люди делают на самом деле.

Что делают?

Алина тоже оперлась о бортик, задумалась.

Ракун опекает Нину. Заботится о племяннице. Как умеет, но заботится же! За друзей вообще любого порвёт. Работает на разведку… То есть, по сути, защищает Исток. Ведёт занятия в школе и даже не прогуливает их без веской необходимости.

Не жалуется. Даже сейчас не жалуется, сводит все проблемы к шуткам.

Хороший человек, получается?

А Долан тогда вообще, наверное, совершенство. Он же ещё и девушку свою как-то терпит со всеми её глупыми претензиями и перепадами настроения.

А вот сама эта девушка…

Алина припомнила всё, что успела натворить за последнее время — и пообещала себе подумать об этом позже. После коронации. Если будет, чем думать. Потому что сейчас отступать всё равно некуда, да и не дадут отступить-то.

Яд в желудке, активатор в кармане Марлены, и она может сколько угодно изливать душу и учить жизни, но при любом подозрении нажмёт на кнопку. Или сдвинет рычаг. Или как там вообще эта штука работает?

— А ты — хороший человек? — спросила Алина.

— Не очень. — Марлена снова попинала столбик. На этот раз без злости, словно сбивала с туфельки несуществующую грязь. — Скорее даже очень не.

— Не хочешь исправиться?

— Хотеть не вредно.

— А тот человек, с которым ты… на которого ты работаешь? И Марина. Вы ведь на одного человека работаете, да? И как он? Хороший?

— Ужасный, — невесело улыбнулась собеседница. — Из тех, с которыми лучше не иметь никаких дел.

— Тогда почему ты с ним?

— Так получилось. И хватит задавать глупые вопросы. Ты теперь тоже с ним!

— Я просто делаю то, что должна.

— Вот и я делаю… Выбора-то всё-равно нет. Хотя... Ладно, чёрт с тобой! — Марлена снова перескочила от одной эмоции к другой быстрее, чем Алина успела что-то сообразить. Только что она меланхолично вглядывалась в туман, но вдруг оживилась и полезла сперва в один карман, потом в другой, а затем и вовсе зарылась в складки дождевика-невидимки в поисках чего-то неведомого, но явно очень важного.

На мгновение Алина даже успела понадеяться, что сейчас ей отдадут активатор, но нет, это оказалась ещё одна гадальная карта. Только картинка, в отличие от предыдущей, была выполнена в светлых тонах.

— Давай свою, — велела Марлена. И, как только обе карты оказались в её руках, быстро перевернула их рубашкой вверх и перемешала. Теперь они выглядели как два совершенно одинаковых картонных прямоугольника. — Выбирай!

— Что?

— Судьбу. Он сказал, у нас есть выбор, у тебя и у меня. И надо самим решать. Вот, решай!

— Почему я?

— А почему нет? Кто-то же должен!

Алина точно помнила, что у тёмной карты оторван уголок, но сейчас обе они казались совершенно целыми. Видимо, Марлена специально держала их так, чтоб различие не бросалось в глаза.

— То есть сначала ты хотела всучить мне ту пакость, а себе оставить что-нибудь поприятнее?

— Никто не говорил, что выбирать надо вслепую. — Марлена даже не покраснела. — Считай, что делаю тебе подарок.

— И чем я заслужила такое благородство?

— Купила мне булочку. Тяни давай, а то передумаю.

— И что тогда? Оставишь себе обе? — Нужную карту Алина так и не высмотрела, дёрнула наугад. Попалась целая.

Только вот у той, что осталась у Марлены, все уголки тоже оказались на месте, теперь это стало видно совершенно точно. Или девушка смухлевала, или… В конце концов, это же были карты Гмади! А от него всего можно ожидать!

Алина осторожно провела пальцем по кромке картонного прямоугольника и запихала в задний карман штанов, так и не перевернув карту лицом вверх.

— Не хочешь посмотреть, что тебе досталось? — удивилась Марлена.

— Весной насмотрелась, больше не хочется. Какой смысл знать будущее, если изменить его всё равно не получится? Так что пусть идёт как идёт. Если я захочу что-то решить, то сделаю это несмотря на предсказания.

— Тогда я тоже смотреть не буду. — Марлена перегнулась через бортик и резко швырнула карту вниз. Туман поглотил её моментально, не оставляя возможности подглядеть картинку.

Ну вот и выбрали.

— И что теперь?

— Да ничего особенного. Ты пойдёшь своей дорогой. Желательно — в школу. Я доведу тебя до дверей и пойду к своим, отчитаюсь, что ты в управление не совалась и никаких тайных записок туда не передавала.

— Вы в «Звезде» остановились? — наугад предположила Алина.

Других крупных гостиниц в голову не пришло, а если заговорщики приехали из Викены, то должны же они где-то жить.

— Хорошая попытка, — оценила Марлена. — Нет, у жены моего… нанимателя тут дом. И, конечно, я не скажу тебе, где он находится. Так что прекращай играть в разведчиков и веди себя хорошо. Целее будешь.

 

* * *

 

План Нины Ракуну понравился. В общих чертах.

Как и все её идеи, он звучал просто и логично: если нельзя отключить тюремную систему безопасности своими руками, значит нужно дождаться, когда она отключится сама. Благо, осталось всего несколько дней подождать до коронации.

Да, на время церемонии наверняка усилят охрану и продублируют магическую защиту с помощью механики, но и это можно использовать, если знать, как.

Останется лишь зайти с того конца, откуда никто не ждёт.

Смущало Ракуна только одно:

— Прости, но без магии от меня маловато толка. Перемещаться по тюрьме на ощупь — не самый лучший способ организации побега.

— Я знаю, — ответила Нина. — Поэтому ты останешься снаружи, будешь координировать и помогать.

— Погоди! Что значит «снаружи»? А кто тогда полезет внутрь?

— Я.

— Ни за что! — Кажется, магос рявкнул чуть громче, чем следовало. Нина вздрогнула, хмурый заспанный мужик, выгуливавший такую же заспанную собаку, вообще поспешил перейти на другую сторону улицы.

Благо, других прохожих вокруг не было. Да и что им делать на набережной перед рассветом?

— Ты же сам сказал, что не сможешь без магии. А я смогу. Мне не придётся драться, таскать тяжести и бегать наперегонки с охраной. Только зайти и выйти. Я справлюсь. Главное, чтоб кто-то ждал снаружи.

— Я тебе не позволю.

— Позволишь. — Нина волновалась, конечно. Голос слегка дрожал, сердце билось чаще обычного, руки нервно теребили ремешок сумочки. Но в своих словах она была абсолютно уверена. — Я тысячу раз отпускала тебя неведомо куда без страховки. Теперь твоя очередь.

— У меня другая ситуация, и соваться неведомо куда без страховки — моя работа. Мой долг, если хочешь. Безопасность государства и всё такое.

— Мы работаем в одной конторе. Так что это и мой долг тоже. И Алекс не только твой друг, но и мой. Я хочу его спасти. Я могу его спасти. И ты мне позволишь.

— Не пущу! — Ракун схватил Нину за руку, прижал к себе, как будто она прямо сейчас собиралась лезть в ту злополучную тюрьму. И как будто он мог таким образом её удержать. — Не надо, пожалуйста. Давай придумаем другой план. Или попросим кого-нибудь помочь. Долана попросим, раз он там бывал.

— Его там могут узнать.

— Найдём того, кого не смогут.

— Не ты ли говорил, что в нашей ситуации рассчитывать можно только на себя, и не доверять никому?

Ракун выругался. Сначала мысленно, потом вслух. Потом ещё раз мысленно. Аргументы Нины звучали настолько логично, что хотелось выть. И он ничего, совершенно ничего не мог противопоставить этой холодной логике. Разве что...

— Стой, у меня гениальная идея! — осенило магоса. — Ведь всё просто! Если нет магии Истока, то ничто не будет противодействовать силе Устья. То есть я смогу её использовать прямо в Истоке и, возможно, даже отходняка не будет.

— А если ты ошибаешься? — Судя по отсутствию энтузиазма в голосе, идея не выглядела для Нины ни новой, ни гениальной. — Может, магия Истока во время коронации вообще никуда не девается из мира, только арфактумы перестают работать? Или она включится в самый неподходящий момент? Тогда ты сгоришь в первую же секунду. А если дело вообще не в магии, а в удалённости от Устья, например? Или в чём-нибудь ещё? Ведь никто точно не знает, как твоя сила работает. Ты и сам не знаешь.

— Мне так кажется. Интуиция.

— Засунь свою интуицию куда подальше и включи мозг. Ты же умрёшь, если ошибёшься!

— Ага. Я включил. И знаешь, что получается? Если я даже не попробую, если отпущу тебя одну, то ведь и ты умрёшь, если ошибёшься.

Думать об этом было больно, но говорить оказалось ещё больнее. Ракун не верил в сглаз и прочие глупые приметы, всегда смеялся над дураками, которые уверяли, что можно накликать беду, рассуждая о ней вслух.

Но сейчас вдруг мучительно захотелось открутить время назад и зажать себе рот, заставить проглотить эти слова, подавиться ими, что угодно сделать — но смолчать.

Потому что если с этой безумной женщиной что-то случится… Если она действительно ошибётся… Даже представить страшно, что тогда будет.

— Пожалуйста, разреши, — тихо попросила Нина, дёргая его за рубашку. — Я всё продумала, всё рассчитала, я справлюсь. Я в любом случае пойду. Но нам обоим будет легче, если ты отпустишь меня добровольно.

— Когда ты успела стать такой? — хрипло спросил магос.

— Какой?

«Такой сильной», — хотел сказать Ракун, но слова так и не сорвались с языка.

Сильной? Глупости. Она всегда была сильной. С самого начала, с первой встречи, с того момента, когда отказалась от наследства в пользу сестры. Она уже тогда всё решала сама, не считаясь ни с чьим мнением. И сейчас решила.

— Такой красивой.

Нина среагировала точно так, как ожидалось — немедленно покраснела. Температура тела подскочила, кровь прилила к лицу, частота пульса рванула вверх.

— Ты… ты не можешь этого знать, — смущённо выдавила женщина.

— Я всё о тебе знаю. — Магос поцеловал подругу в макушку. — Упрямая маленькая выхухоль. Делай, что считаешь нужным. Только потом не жалуйся.

С реки потянуло прохладой, воздух загустел, окутал набережную плотным туманом.

Ненагулявшаяся собака с недовольным ворчанием потащила хозяина домой, в глубину дворов и гаражей. Животные прекрасно понимали, куда не стоит соваться, это только людей вечно тянуло навстречу неизвестности.

— Нам пора, — объявил Ракун за мгновение до того, как край солнечного диска показался из-за горизонта.

— Я сама буду управлять! — объявила Нина. — Потренируюсь немножко.

И снова Ракун не стал спорить и напоминать, что последний раз, когда она пыталась управлять лодкой, они проскочили на два мира мимо цели и остановились только потому, что сели на мель.

Пусть пробует. Пусть убедится, что не сможет выполнить даже первый пункт своего идеального плана. А если и это не поможет… Что ж, тогда он придумает другой способ отговорить её от этого безумия.

И будет пробовать снова и снова.

У него ещё есть несколько дней на это бесперспективное занятие.

 

* * *

 

К дому, принадлежащему некой Астрид Лиро, Долан подошёл с лопатой в одной руке и рулончиком карт в другой. Поверх старой потёртой майки была накинута ещё более потёртая спецовка, которую забыл в кабинете один из свидетелей — строитель из взорвавшейся гостиницы.

А вот лопата была новая, пришлось купить и немного ободрать об угол ближайшего здания. Старее она выглядеть не стала, но хотя бы какой-то ореол использованности приобрела.

Сперва Долан думал, что рослый мужик, сосредоточенно долбающий лопатой по каменной кладке, вызовет вопросы у окружающих, но, кажется, он недооценил магическое влияние спецовки. Глаза она отводила не хуже милитской куртки. Прохожие лениво скользили взглядом по «ремонтнику» и шли по своим делам не сбавляя хода.

Долан на всякий случай покрутился на углу ещё немного, но слежки не заметил. Вот за зданием управления наблюдали не стесняясь, но это было делом почти обычным. По крайней мере регулярным.

В просьбе Силя не соваться в официальные инстанции тоже ничего странного не было.

А вот запрет взаимодействия даже со своими экспертами и другими сотрудниками навевал не слишком приятные мысли. Шеф явно подозревал, что в управлении завелась крыса, которая сливает инфу на сторону. Нехорошо.

Но ловить крыс Долана не просили, на это свои умельцы есть.

Зато террористы — другое дело! Террористы — это его работа! А работать Долан привык серьёзно и обстоятельно. Поэтому сперва обошёл два соседних здания, тренируясь и отрабатывая легенду. Да и примелькаться не помешало бы. Пусть жильцы нужного дома видят, что непонятный мужик уже давно слоняется по округе, а не только что объявился.

На этом этапе проблем не возникло. Разве что пара мозолей на руках прибавилось — с непривычки. Копать Долану давненько не приходилось, а прихватить перчатки он не догадался. Но это не страшно. Главное, чтоб всё получилось!

 

Нужный дом напоминал торт. Или, скорее, тортик. Стены небольшого особнячка радовали взор нежным персиковым цветом и белыми зефиринками лепнины в самых неожиданных местах. По обеим сторонам от входной двери покачивались разноцветные фонарики. На ажурных балкончиках бурно цвело нечто пёстрое. Окна по случаю жаркой погоды были распахнуты или хотя бы приоткрыты — везде, кроме пары комнат на втором этаже, щеголявших плотно задёрнутыми шторами. Долан немедленно взял их на заметку.

И розы тоже взял.

Розы — алые, вызывающе-шипастые — в изобилии росли перед домом. При взгляде на них так и тянуло узнать, не припрятан ли в этих зарослях выход из подземного тоннеля. Или хотя бы застарелый труп.

На стук в дверь выглянула служанка — молоденькая, совсем девчонка. Вышколенно улыбнулась, поздоровалась, затем разглядела, что на пороге стоит нечто потное и грязное, и заметно расслабилась.

— Здрасьте. — Долан приветственно махнул лопатой. — Комунальные службы. Мы тут это… состояние водопровода проверяем.

Служанка стрельнула глазами вбок, словно надеялась найти там подсказку, как реагировать на это заявление. Или человека, который может такую подсказку дать. К счастью, не нашла, и Долан усилил напор: развернул карту, ткнул пальцем в нужную точку.

Нужную ему, естественно.

— Вот тут труба проходит, как раз под вашим садом. Если вдруг протечка какая — его первым делом зальёт. Да и технику подгонят, разроют всё. Лучше сразу проверить. И состояние воды тоже, на всякий случай. А то в северном районе какая-то дрянь в воду попала — и чуть эпидемия не началась. Слышали, может?

Девица торопливо закивала.

На самом деле (и к счастью) эпидемией там и не пахло. Произошла утечка газа в магической лаборатории, сотрудники и жители окрестных домов надышались, некоторые попали в больницу. Но поскольку газ ничем не пах, а лаборатория никаких объявлений не делала (а по официальной версии вообще поблизости отсутствовала), слухи обвиняли в массовом недомогании всех подряд — и водопровод в том числе.

— А вы прямо вот копать будете? — осторожно уточнила служанка.

— Прямо копать. И криво тоже, если понадобится.

— Там же розы!

— Вот заодно и землю разрыхлим под вашими розами. Пышнее цвести будут.

От такой перспективы девица аж побледнела. Видимо, розы были хозяевам дома куда ценнее, чем слуги.

Кстати, о хозяевах и других обитателях...

— А красивые у вас цветочки, кстати. Сами за ними ухаживаете? Или садовник?

— Нет, это госпожа разводит. Хобби у неё такое.

— Ну да, старушки любят в саду возиться, — наугад поддакнул Долан.

Неведомой Астрид Лиро, которая числилась владелицей особняка, по документам было около сорока, но служанка об этом либо не знала, либо благополучно забыла.

- Да, наверное это действительно с возрастом приходит, - с готовностью подтвердила она. - Моя бабушка тоже все подоконники цветами засадила, даже лампу специальную для них купила. Каждый день с ними возится.

- А хозяйка? Тоже каждый день?

- Нет, пореже. Она же здесь не живёт, только забегает иногда. В обед, или вечерами. Или просто записки с распоряжениями присылает.

- А сейчас она дома?

Служанка открыла было рот, чтоб ответить, но вдруг так же резко его закрыла. Внимательно посмотрела на Долана, заставляя подозревать, что с распросами он немного переборщил.

— А вам зачем знать?

— Просто если она заметит, как я в её розах копаюсь, может неправильно понять. Вы же ещё и крайней окажетесь, что разрешили. Так что если она дома, то, может, стоит предупредить? Ну и передать как-то, что я осторожно, постараюсь не потоптать ничего.

— Нет её дома, — созналась девица, но как-то неуверенно. Видимо, беспокоилась, что хозяйка может заявиться в самый неподходящий момент.

И совершенно зря, кстати. У Фелиции Зинтер десять минут назад очередное заседание парламента началось, так что пара часов в запасе точно была. Но лучше, конечно, управиться побыстрее.

Долан вспомнил про зашторенные окна, прикинул расположение комнат и предложил:

— Давайте тогда со внутреннего водопровода начнём. Если вы, конечно, не против. А цветочки на потом оставим.

Служанка ещё немного помялась на пороге, но всё-таки кивнула и пропустила гостя в дом.

 

Долан покрутил очередной кран, налил в предложенный стакан воды, бросил туда пуговицу, предварительно споротую с парадного мундира. Пуговица была крупная, блестящая, с гербом, но при этом достаточно потёртая. В общем, идеальная для того, чтоб изображать рабочий арфактум.

При соприкосновении с отравленной или просто вредной водой арфактум должен был изменить цвет. Теоретически.

Пуговица, конечно, цвет не меняла, что неизменно радовало служанку.

Она ходила за Доланом хвостом: из кухни в уборную, из уборной в подсобку. Ни на минуту не оставляла одного. Приходилось постоянно отвлекать её глупыми вопросами и находить ещё более глупые поводы заглянуть за зеркало, простучать стену или зайти в библиотеку.

Это было сложно. С глупостями у Долана никогда не ладилось. Он их, конечно, периодически творил, но спонтанно, как любой нормальный человек. А для того, чтоб дурить специально, требовался особый талант. Как у Ракуна, например.

— Всё нормально? — спросила служанка, вглядываясь в пуговицу.

— Да, здесь всё в порядке. — Долан слил воду и вытряхнул «арфактум» на ладонь. — Давайте теперь подвал осмотрим.

— А у нас нет подвала.

— Как это нет? — Удивление даже изображать не пришлось. — Котельная, разводка, вентили всякие аварийные! Где-то же это всё должно быть!

Служанка задумалась. Всерьёз задумалась, искренне. Как и сам Долан. Он-то в первую очередь стремился именно в подвал. Где ж ещё начинаться тайному ходу, как не там?

Но если подвала нет, то, может, и нет никакого хода?

— Я не знаю… Я недавно тут работаю… — осторожно проговорила девица. — Есть погреб под кухней, но там никаких труб точно нет. Я думала, они просто из земли идут.

— Так не бывает, — терпеливо объяснил Долан. — У вас вон какое крыльцо высокое! От земли до первого этажа фута три, не меньше. Значит, под полом точно есть место. Может, кто-то из других слуг знает, как туда попасть? Или хозяева?

— Тут нет других. Мастера вызываем, когда надо, уборщица с кухаркой по утрам приходят, когда никаких особых событий нет, так что они ушли уже.

— Не возражаете, если я первый этаж внимательно осмотрю?

Служанка не возражала. Даже, кажется, заинтересовалась загадкой подвала. Сама отвела ко входу в кухонный погреб (который действительно оказался просто погребом), заглянула в подсобку с вёдрами и тряпками. Дверь в подвал не нашла, зато приволокла фонарик, добросовестно осветила им пространство под лестницей и все закоулки. Безрезультатно.

— А с улицы не может быть входа?

— Может, — согласился Долан. — Давайте поищем.

Они обошли дом по периметру, осторожно протискиваясь мимо розовых кустов. Нашли пустую бутылку, шпильку и ржавый секатор. Входа в подвал по прежнему не было.

Долан уже готов был признать свою (а точнее, Силя) ошибку, и что выход из подземного тоннеля находится где-то в другом месте, но что-то мешало.

Опыт? Интуиция? Азарт? Ослиное упрямство, которого бывшему милиту было не занимать? Или всё это вместе?

Он опёрся на лопату, которую так и таскал с собой, и попытался мыслить рационально.

Подвал в доме есть.

Входа в него нет. Ну, допустим. Мало ли, кому взбрело в голову сделать под домом совершенно герметичное помещение. Что это меняет?

Да ничего! Кто вообще сказал, что выход из тоннеля должен быть в подвале? Ведь в музее он преспокойно вёл аж на второй этаж! И запрятан был так, что ни работники, ни охрана с арфактумами ничего не обнаружили.

И если здесь всё обустроено по той же схеме, то одинокий