Роман Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа» и регрессия личности игрока

 

Первая часть статьи «Преодоление игрового механизма» (если не учитывать двух приложений, прибавленных к ней) заканчиваются на словах женщины, бравшей интервью у известного актера Омара Шарифа. Омар Шариф известен не только своей актерской деятельностью, но и деятельностью, связанной с игрой. Во время интервью он произвел такое впечатлению на женщину, что она такими словами завершила своей рассказ о встрече с ним: «Мне стало ясно, что демоны, обуревавшие его душу в молодости, не оставляют его в покое и сейчас».

О том, как игрок входит в глубокий контакт с «обуревающими» рассказывается в романе Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа». Главным персонажем романа является молодой человек по имени Рафаэль. Пройдя через разгул и опьянение страстями, остро нуждаясь в деньгах, он однажды отправился в игорный дом.

 

Комментарии к роману «Шагреневая кожа» и подробнее о романе см. в цикле бесед «Три силы», в пункте 12b - «Инфернальные силы и самоубийство. Гарантия проигрыша. Литературные произведения "Шагреневая кожа" HYPERLINK "https://yadi.sk/d/Yi8na_tA3VajZ8"и"ПиковаяHYPERLINK "https://yadi.sk/d/Yi8na_tA3VajZ8" дама"».

 

Завсегдатаи игорного заведения идентифицированы Бальзаком как «демоны в образе человеческом». Их лица, похожие «на гипсовые маски, бесстрастные, как у дипломатов, изобличали души пресыщенные, сердца, давно уже разучившиеся трепетать даже в том случае, если ставится на карту неприкосновенное имение жены». Один из посетителей игорного дома, по мнению Бальзака, являлся воплощением игры. Этот мужчина «оставался бесчувственным к глухим стонам проигравшихся, к их немым проклятиям, к их отупелым взглядам». Если бы Рафаэль пригляделся к нему, то, возможно, подумал: «Ничего, кроме колоды карт, нет в его сердце!».

Вспоминаются строки из поэмы М.Ю. Лермонтова «Маскарад», которые вкладываются в уста Казарина:

 

«Что ни толкуй Вольтер или Декарт –

Мир для меня – колода карт.

Жизнь – банк; рок мечет, я играю,

И правила игры я к людям применяю».

 

Для людей, целиком отдавшихся страсти, характерным признаком является омертвение души. Так, главный персонаж романа Ф.М. Достоевского «Игрок» говорит о себе: «Я как будто одеревенел, точно загряз в какой-то тине…» Стоит отметить, что по мнению специалистов, в этом романе «процесс зарождения и овладения эмоциями проанализирован автором более тонко, чем в специальной литературе».

Описания регрессии личности, данные Бальзаком, Лермонтовым и Достоевским могут быть соотнесены с реальной жизнью людей, втянувшихся в игровую зависимость. О них один миссионер, занимающийся, в том числе, и их реабилитацией писал: «К нам идет поток совершенно пораженных людей». Они, «сами того не подозревая попали в страшную форму зависимости, и, в сущности, от человека осталось очень немного».

Рассказ Александра Грина «Клубный арап»
 и встреча с демонической сущностью

 

Ситуация, при которой от человека остается «очень немного» была описана в рассказе Александра Грина «Клубный арап». «Клубный арап» – это термин означает опустившего игрока, утратившего, помимо прочего, способность тормозить свои позывы к реализации деструктивных сценариев. Подобно этому,«стариками» в концентрационных лагерях называли заключенных, утративших способность оценивать свое состояние. Их еще называли «живыми трупами». «Старики» слепо и автоматически подчинялись внешним приказам, любые вопросы, не касавшиеся напрямую еды, переставали их интересовать. Подобно сему и запойно вовлеченные в игру могут со временем потерять интерес к жизни и перестать обращать внимание на любые ее стороны, если они напрямую не связаны с игрой.

Процесс угасания интереса к жизни, своего рода атрофия разных сторон личности человека вследствие гипер-фикскации на объекте страсти достаточно подробно описана аддиктологией – наукой о страстях.

 

Подробнее с точки зрения аддиктологии о регрессии, с которой сталкивается человек вследствие гиперфиксации на объекте страстного влечения, рассказывается в главе «Свобода и рабство (эксплуатация понятия свободы и пропаганда наркотиков)» в части 5-ой статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического "бума" и распада общества»

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2021/

Мысли, изложенные в данной главе, носят универсальный характер, а потому могут быть приложены как к ситуации фиксации на наркотическом переживании, так и к ситуации фиксации на игровом возбуждении.

О комплексе изменений в человеке, в результате которых человек подходит к состоянию, описываемому как «живой труп», см. в четвертой части лекций «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря», в пунктах 24-30.

Коротко – в части 4.1 статьи с одноименным названием, в главах «Подавление деятельности ума и формирование поведения», «Подавление деятельности ума и формирование условного рефлекса»

http:// solovki - monastyr. ru / abba - page / solovki _ page /2062

А также – в статье «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания».

Итак, Юнг, персонаж рассказа «Клубный арап», поначалу выигрывал много, но постепенно проигрыш стал идти за проигрышем. Со временем он дошел до того, что начал придумывать так называемые беспроигрышные системы – «худшее, что может постигнуть игрока». Когда денег у него почти не осталось, он напился и через несколько дней снова появился в клубе «с одной лишь жаждой – играть, играть во что бы то ни стало, быть в аду вечной жажды, – ожидая случая, толпиться и вздрагивать, сосчитывая слепые очки».

Переход от запойной игры к состоянию «арапа» совершается незаметно. Когда игра становится страстью, то зуд ее прочно увязает в душе, «подобно раздражению десен, когда ненасытно жуют вар или грызут семечки». Человек играет и, соответственно, проигрывает все больше.

Его нервы изнуряются, что ведет его к растерянности и безволию. «Истрепанные нервы требуют оглушения. Он пьет, развратничает, играет, не соображая ставок пропорционально наличности, и вскорости начинает занимать сам». Он начинает влезать в долги и со временем оказывается должен очень многим. Взятые в долг деньги ему кажутся даровыми, он играет на них и также их проигрывает. Его начинают узнавать все посетители заведения, они издеваются над ним, когда, скуля, он просит опять одолжить ему денег. Хотя визуально он им и знаком, его фигура для общества имеет мало значения. Ни его жизнь, ни имя, ни фамилия другим неизвестны.

Со временем тускнеет и нравственная стойкость. «Когда всю жизнь заполнила и высосала игра, а задерживающие центры перестают обращать внимание на такие пустяки, как унижение и обида, – арап готов». [Нечто подобное можно наблюдать и в наркоманических кругах. Некоторые доходят до того, что становятся готовыми унижаться за любую мало-мальскую прибавку к дозе. Они вызывают всеобщее презрение тем, что даже на общем уровне падения нравов демонстрируют отсутствие работы «задерживающих центров»].

Проигравшись и не видя никакого выхода из создавшегося положения, Юнг подошел вплотную к мысли покончить с собой (броситься с моста). Приняв такое решение, как можно предположить, он стал открытым для контакта с демонической сущностью, представшей ему в виде мифического женского образа. И он «весь во власти открывающейся пред ним бездны» заключил с этой сущностью сделку. Ему было сказано, что он может играть на время. Если выигрывает – прибавляет время к своей жизни (молодеет). Если проигрывает – стареет. Он стал стремительно стареть, в результате чего и умер.

 

Комментарии к рассказу и о рассказе подробнее см. в цикле бесед «Преодоление игрового механизма», в пункте ИГРА.17.2 «Запойная игра и самоубийство. Депрессия и поиск драйва, биполярное расстр. (эмоц. качели)».

Самоубийство [3] и игровой поток

 

Дополнительные подробности постепенного пододвигания жизненной траектории игрока к обрыву самоубийства приводятся в рассказе Н. Толстого «Месть». Один из главных персонажей рассказа – отважный красавец Сивачев, стрелял без промаха и гулял на широкую ногу. Он не остановился публично оскорбить чрезвычайно богатого человека во время своей многодневной дебош-сессии (в народе говорят: «играл по-крупному»; не в том смысле, что человек обязательно играл, а в том смысле, что он совершал хаотичные поступки с далеко идущими последствиями, разом могущие перечеркнуть какие-то социальные перспективы развития его жизни).

И этот богатый человек начал мстить Сивачеву. Однажды они держали пари на очень крупную сумму, которая должна достаться тому, кто выбьет больше очков, стреляя из пистолета. Пари выиграл, как кадровый военный, Сивачев. Но в скором времени все выигранные деньги он потерял.

И столкнулся он с этой потерей следующим образом. Когда он поехал на выигранные деньги кутить (вместо того, чтобы раздать долги), к нему была подослана женщина, которая, обольстив его, предложила поехать с ней. По прибытии в дом, где Сивачев думал остаться с ней, они нашли «ее мужа» – тоже подставную фигуру. «Муж» стал разыгрывать возмущение, и чтобы успокоить его женщина предложила Сивачеву сыграть с ним на какую-то мелочь, проиграть эту мелочь ему и оставить «мужа» с чувством победителя.

Опьяневший от страсти, Сивачев втянулся в игру и не заметил, как проиграл все. Но потеря денег была для него не самым страшным фактом. Ударило больнее понимание, что всю эту комедию организовал обидчик, и вот теперь от торжестует!

Со временем Сивачев стал опускаться все ниже, и один его знакомый нашел его, некогда бравого красавца (сейчас бы сказали – мачо) в подвальном помещении одного из карточных притонов. Сивачев был обшарпан, с ямами на землистых щеках, в грязном белье. Когда Чертаев, такова была фамилия знакомого (!), взял Сивачева под руку, тот скользнул в толпу «арапов» (кто это такие, уже рассматривалось выше).

Когда Чертаев все же втянул Сивачева в беседу, тот «перекосился и вдруг легко, по-алкоголичьи заплакал». Ему было предложено принять участие в подставной игре, и он согласился, так как не только надеялся выиграть, но и отомстить обидчику.

Игру против своего обидчика с применением шулерских приемов он вел блестяще, уже был оплачен проезд до Парижа, чтобы сразу после того, как банк будет сорван, он мог бы уехать из России. Но, как говорится, «жадность фраера сгубила». Сивачев отказался делиться с Чертаевым, и тот открыл подставную подоплеку игры. Естественно, результаты игры были аннулированы, а Сивачев получил дополнительную порцию позора от публики и своего обидчика. Не видя выхода из стянувшихся в клубок переживаний и социальных в личном плане катастроф, он застрелился.

К самоубийству в данном случае человек подходит, спускаясь в нравственном отношении все ниже и ниже, вовлекаясь все глубже и глубже в греховный образ жизни. На каком-то этапе вследствие целой череды принятых решений и происшедших в сознании изменений он перестает понимать, что выход все же есть. Вследствие разворота всего строя жизни в аддиктивном направлении он перестает узнавать само направление, идя по которому, он нашел бы дверь – реальный выход из проблемы.

Сивачев занял такую жизненную позицию, исходя из которой трудно предусмотреть иной вариант развития событий кроме того, который ведет к самоубийству. Если, конечно, не изменится жизненный вектор, если человек не обратиться к тем содержаниям жизни, которые его свяжут с иными, неигровыми ее сторонами.

 

Тема самоубийства – тема отдельная и здесь она поднята, скорее, мимоходом в качестве описания одного из возможных вариантов развития аддиктивного (в частности, игрового) процесса.

См. о самоубийстве подробнее, две части статьи «Доминанта жизни и самоубийство», подготовленные на основе одноименных лекций.

Пример конструктивного выхода приводится в истории так называемого «человека из ванной», который «играл по-крупному», но потом нашел благоприятный исход для своих бушующих сил. Кратко о его истории см. в статье «Родители и дети (часть 3)», в приложении, в ответе на вопрос «Возможно ли исправление подростка, прожившего многие годы в деструктивном ключе?»

http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2139

 

Под игрой здесь имеется в виду весь комплекс мероприятий, состояний, шагов и решений, складывающихся как бы в поток, который несет человека к обрыву. Как показано в рассказе «Клубный арап», «фантастическая жизнь клуба» являла собой совокупность, включающую множество отдельных потрясений. Отдельное потрясение – проигранная ставка, в свою очередь, в малом виде являвшая собой образ смерти. Эта фантастическая жизнь «притупила инстинкт самосохранения», и Юнг возжелал «самоубийственного конца».

 

«Шагреневая кожа», попадание под власть инфернальных сил и конечная катастрофа

 

Подобно Юнгу и персонаж романа «Шагреневая кожа» Рафаэль встретился с демонической сущностью, когда, проиграв, возжелал самоубийственного конца. Вот он зашел в игровую залу, в которой «звон золота околдовывал и ослеплял душу, объятую алчностью». Чрезмерное количество людей, наполняющих игровые залы, по мнению Бальзака, мешает «смотреть демону игры прямо в лицо». Бальзак, обыгрывая тему порабощения души инфернальным силам, комментирует в данном ключе даже факт отдачи шляпы при входе в игорный дом. Быть может, отданная шляпа указывает на «особый вид адского договора, требующего от нас некоего залога?»

Завсегдатаи заведения прочли на лице Рафаэля мрачную бесстрастность самоубийцы. Его глаза были затуманены, может быть, вследствие усталости от наслаждений. «Не разгул ли отметил нечистым своим клеймом это благородное лицо, прежде чистое и сияющее, а теперь уже помятое?» В Рафаэле юность еще сопротивлялась опустошениям неутоленного сладострастия. В юноше еще боролись мрак и свет, небытие и жизнь. Он появился в зале, «словно ангел, лишенный сияния, сбившийся с пути».

Войдя в залу, Рафаэель бросил на сукно золоту монету. И один итальянец, ухватившись «за увлекавшую его мысль», поставил все свое золото против ставки Рафаэля. Выиграв, итальянец признался, что какой-то голос шептал ему на ухо: «Расчетливая игра одержит верх над отчаянием молодого человека».

Проигравшись, Рафаэль решил покончить с собой. Когда он вышел из игорного заведения, перед ним предстал «худой старик со зловещей насмешкой на тонких губах». Старик предложил молодому человеку сделку. Сделка состояла в том, что Рафаэль получал кусок кожи, и все желания его начинали исполняться. Но с исполнением каждого желания кусок кожи начинал сокращаться, а вместе с кожей сокращалось и время жизни молодого человека.

Рафаэль воспользовался этим предложением и стал богатым. Но когда он увидел, что кусок кожи сократился, его «обдало призрачным холодком смерти, теперь “он мог все – и не хотел уже ничего”».

Осознав критичность своего положения, он начал подавлять все свои желания. Но с одним он справиться все-таки не смог: увидев красивую девушку, которую когда-то знал, он потянулся к ней. Именно это желание уменьшило стянувшийся кусок кожи, и Рафаэль умер.

А ведь история могла сложиться иначе. Рафаэль соединил бы свою жизнь с жизнью Полины еще давно. Однако этого не произошло, потому что тогда она была не столь блистательна. По мнению Рафаэля, ей не доставало салонного лоска, а женщина, пусть и прекрасная, не покорит его сердца, «если она хоть чуть-чуть замарашка».

Когда Рафаэль впервые увидел Полину, он был увлечен желанием снискать благоволение одной богатой и холодной красавицы, надеясь и страсть свою реализовать, и к богатству приобщиться. Но был красавицей отвергнут.

 

Обращение к Ангелу Хранителю
и пример выхода из игрового суицидального тупика

 

Жизнь Рафаэля могла бы измениться в лучшую сторону даже тогда, когда он находился уже на самой почти что низшей точке – выходя из игорного дома с намерением покончить с собой. О том, что жизнь проигравшегося человека может измениться даже и в такую критическую минуту, свидетельствует реальная история одного человека.

Редко можно встретить людей, которые бы пали настолько низко, насколько пал он. Когда он встал на путь реализации страстей, в адский маховик начали заматываться различные аспекты его жизни. И со временем, наверное, ни одна из сторон его жизни не осталась незапятнанной. Он все более и более терял способность сдерживать свои страстные стремления, и, в конце концов, его стремления развязались от сдерживающих начал. Хаос в интимной жизни перерос в связи с малолетними особами и гомосексуальные контакты. Долги, издевательства над другими людьми, манипулятивная деятельность и склонение других к самоубийству, потеря контроля над поведением, – все завязалось в какой-то тугой клубок. Впоследствии этот комок был перевязан страшной лентой – человек начал с полным сознанием того, что делает, обращаться к инфернальным силам.

Никакого выхода из создавшегося положения молодой человек не видел. И на каком-то этапе долги стали столь велики, а внутренний мрак столь непереносимым, что он решил покончить с собой. Надо ли говорить, что при таком положении дел проблемы человека со смертью не кончаются, а, если так можно выразиться, – только начинаются. Ведь душа, связанная с инфернальными силами, если не разорвет эту связь при земной жизни, после смерти переходит в их подчинение[4].

Перед шагом к самоубийству ему пришло на ум обратиться к Ангелу-Хранителю. И он с полной верой в присутствие Ангела-Хранителя обратился к нему с мольбой о помощи. В сознании молодого человека возникла мысль рассказать брату о своих долгах. Здесь необходимо отметить, что родственники людей, предавшихся игре, со временем перестают близко к сердцу воспринимать их рассказы о долгах. Со временем родственники замечают, что деньги, которые они дают на покрытие долгов не помогают зависимым от игры людям преодолеть эту тягу. Родственниками манипулируют с целью получить деньги, их обманывают, шантажируют, и они постепенно становятся глухими к любым просьбам, связанным с финансовым вопросом.

Чудо состояло в том числе и в том, что брат, которому он рассказал о своих трудностях, почему-то на этот раз решил поверить ему. На тот момент у брата была крупная сумма денег, которую он скопил, мечтая купить автомобиль. Этой суммой и были покрыты долги.

Жизнь человека с того момента, как он обратился к Ангелу-Хранителю, начала меняться. У него появились внутренние силы не идти на поводу у своих диких желаний. Постепенно он стал вытягивать из водоворота страстей различные стороны своей жизни.

Он вступил в законный брак и стал отцом, устроился на ответственную работу. Собравшись с духом, он по прошествии некоторого времени в одной из обителей принес полную исповедь, после которой почувствовал, что словно некий груз спал с его плеч. Его пример указывает на возможность, открытую для всех.

Резюмировать эту историю можно словами одного из наставлений преподобного Феодора, епископа Едесского. Он писал, что если душа вследствие греха «выступает из своего естественнаго чина», то она дичает, зарастает колючим кустарником «сластей греховных». Она становится «жилищем страшных зверей» – страстей. Когда же она «воззовет себя в естественный свой чин», через труд укротит себя, станет жить по закону Божию, то поселившиеся в ней звери убегут, «а хранители жизни нашей Ангелы пребудут». Тогда сойдет на нее благодать Святого Духа, научая ее, как не только сохранить себя в добре, но еще более преуспеть в нем.