Вестминстерский дворец – резиденция английского парламента

 

Отсчет английского парламентаризма история ведет с Великой хартии вольностей (именующейся по-латыни Магна карта), подписанной в 1215 г. королем Иоанном Безземельным, а через несколько лет был созван первый английский парламент. Однако свою постоянную резиденцию он получил лишь в 1547 г., когда заседания начали проходить в капелле Св. Стефана старого Вестминстерского дворца. До XVI в. это здание служило главной резиденцией английских королей, а потому парламенту приходилось собираться в древнем Вестминстер-холле или делить зал Капитула Вестминстерского аббатства с его владельцами-монахами.

Чтобы приспособить капеллу к процедуре парламентских заседаний, ее пришлось целиком застроить скамьями и галереями, что, конечно же, нарушило архитектурный облик зала. К тому же вход в капеллу лежал через Вестминстер-холл, где в то время заседал Верховный суд Англии. Несмотря на неудобства, палата общин собиралась в капелле Св. Стефана вплоть до пожара 1834 г., который вновь оставил ее без постоянного места заседаний.

Однако при пожаре удалось спасти, помимо сильно пострадавшей крипты под капеллой Св. Стефана, самую ценную в архитектурном отношении часть старого дворца – Вестминстер-холл, – лучший и самый выразительный памятник средневековой светской архитектуры, перестроенный в конце XIV века.

Судьба оказалась милостива к нему и вторично: зал уцелел во время разрушительной бомбардировки немецкой авиации в мае 1941 г., когда был разрушен соседний с ним зал палаты общин.

Вестминстер-холл площадью 1800 кв. м и высотой 28 м является одним из самых грандиозных средневековых залов, известных в архитектуре Западной Европы, деревянная кровля которого к тому же не поддержана никакими опорными столбами. Пролет зала в 21 м ширины перекрыт резными дубовыми открытыми стропилами, держащимися на сложной системе сильно вынесенных вперед деревянных кронштейнов. Форма этих перекрытий трудно поддается описанию. Обычно их принято сравнивать со шпангоутами старинных фрегатов, как бы перевернутых вверх дном. Но это сравнение отнюдь не раскрывает всей сложности конструкции, высокого уровня плотничьего мастерства строителей и того поразительного художественного эффекта, которого им удалось достичь. Подобная система деревянных перекрытий, обычно применявшихся в жилых зданиях и приходских церквах Англии, явилась одним из своеобразных достижений английской средневековой архитектуры и нигде в Европе не получила столь широкого распространения и не достигла такого высокого художественного уровня, как в этой стране.

В Вестминстер-холле удивляет цельность композиции, безупречность пропорций и линий резкого рисунка. С веками дерево перекрытий потемнело, и теперь они кажутся погруженными в таинственный полумрак. Пространство зала наполнено серебристо-лиловым светом, льющимся через цветные витражи стрельчатых готических окон. По свидетельству англичан, в любую погоду от стен веет холодом.

Здесь тоже собирался парламент. Но уже с конца XIII в. палата общин стала регулярно заседать в Вестминстерском аббатстве. В течение пятисот лет, с XIV по XIX век, Вестминстер-холл имел в основном два назначения: это был зал для коронационных банкетов и место, где заседал Верховный суд Англии. Здесь состоялись все судебные процессы этих столетий. В Вестминстер-холле прозвучали смертные приговоры Томасу Мору, Карлу I, Гаю Фоксу, возглавившему «пороховой заговор», мятежным шотландским лордам середины XVIII в. Килманроку, Бальмерино и Ловату. Здесь же в 1653 г. был провозглашен лордом-протектором английской республики Оливер Кромвель, а через восемь лет, после реставрации монархии, останки Кромвеля извлекли из могилы и его голову выставили на крыше того же Вестминстер-холла.

В XIX в. Вестминстер-холл уже перестает быть центром бурных событий лондонской жизни. В Сити было выстроено здание Суда, а еще раньше из зала навсегда были изгнаны торговцы книгами и сукном, лотки которых вносили шумную суету в стены зала.

В XIX в. Вестминстер-холл превращается в музейную реликвию, и лишь в редких случаях, когда умирает английский монарх или особо почитаемый премьер-министр, зал используют как место, где выставляют гроб с телом покойного.

Однако вернемся к старому зданию дворца, где в капелле Св. Стефана до 1834 г. заседала палата общин. Его разрушение побудило специальную комиссию принять решение о возведении дворца на том же месте. Выбор местонахождения во многом определялся также и тем соображением, что, находясь на берегу Темзы, здание парламента в случае народных волнений не сможет быть окружено революционной толпой. Строить дворец было рекомендовано в готическом или же елизаветинском стиле.

Из девяноста семи проектов, представленных на конкурс, в готическом стиле был исполнен девяносто один. Предпочтение отдали проекту Чарльза Бэрри, молодого, но уже обратившего на себя внимание рядом построек. В 1837 г. начали сооружение террасы, отодвинувшей береговую линию Темзы, а еще через три года жена Бэрри положила первый камень в основание нового дворца.

Здание парламента – наиболее значительное творение архитектора Бэрри. И хотя оно вызывало самые противоречивые суждения и оценки современников, это не помешало ему стать одной из достопримечательностей города. И не в последнюю очередь благодаря верно найденной соразмерности основных объемов значительного по своим масштабам сооружения. Если смотреть на него издали, неизменно первое, что сразу же можно отметить, – классическая строгость, широкий размах его фасадов и живописность очертаний в целом.

Могучая, в плане квадратная, башня Виктории и огромная Часовая башня, асимметрично расположенные в северной и южной частях дворца, придают ему удивительное своеобразие. А небольшая башенка со шпилем, помещенная над центральным залом, не только украшает ансамбль, но и своей высотой уравновешивает огромную протяженность фасадов.

Башня Виктории, поднявшаяся в высоту на 104 м, возвышается над королевским входом в парламент. Во время сессии на ней поднимают британский государственный флаг.

На 98-метровой Часовой башне установлен 7-метровый в диаметре часовой механизм с четырьмя циферблатами и минутной стрелкой длиной 4,25 м, отличающийся большой точностью. Считается, что это «главные часы» государства, ведущие отсчет времени с 1859 года. Огромный, специально отлитый для башни колокол «Биг Бен» (Большой Бен) весом 13,5 тонны, отбивает часы. Бой Большого Бена постоянно передают английские радиостанции. Свое название часы получили по имени Бенджамина Холла, одного из руководителей строительства. В период парламентской сессии, с наступлением темноты, на башне зажигается прожектор.

Британская империя сооружала своему парламенту здание редких даже по вкусам того времени пышности и размеров – 32 гектара площади, 3 километра коридоров, 1100 комнат, 100 лестниц. Эти сухие цифры в какой-то мере свидетельствуют о сложной планировке здания, в которой сказались особенности парламентской структуры и традиции, издавна сопутствующие заседаниям, с учетом повседневной деловой жизни английских законодателей.

Помимо основных залов палаты общин и палаты лордов, необходимо было предусмотреть помещения, рассчитанные на парадный церемониал ежегодного открытия парламента с присутствием на нем королевы, читающей тронную речь. Нужны были специальные помещения для голосования, километры коридоров, которые соединили бы центральные залы с библиотеками, столовыми, различными подсобными помещениями. К чести Бэрри, он сумел логично и рационально расположить все это несметное количество комнат, коридоров, дворов.

Северную часть здания, осененную башней Виктории, занимает палата лордов и помещения, связанные с ней парламентским церемониалом. К ним относятся: пышная Королевская галерея, рассчитанная на парадные процессии; комната, в которой облачают королеву для ее торжественного появления в парламенте; лобби (в дословном переводе с английского – зал ожиданий), а фактически – кулуары, зал для обмена мнениями, принятия частных решений. Характерно, что тем же термином на парламентском жаргоне обозначают группу деятелей, которые в своих интересах оказывают давление на депутатов.

В южной половине дворца, рядом с «Биг Беном», расположен зал палаты общин. Тут же находятся лобби палаты общин, помещения для голосования, резиденция спикера.

Коридоры соединяют эти важнейшие части Вестминстерского дворца с Центральным залом, занимающим середину здания и служащим своего рода приемной, местом общения членов парламента с «внешним миром». Здесь почти всегда царит оживление. Депутаты принимают петиции от своих избирателей, а журналисты, узнав последние парламентские новости, сразу же сообщают их своим агентствам. Присутствовать в зале могут туристы и прочая любознательная публика.

Отсюда коридор ведет в зал Св. Стефана, построенный на месте уничтоженной пожаром капеллы. С возвышения в конце зала открывался самый лучший вид на интерьер Вестминстер-холла.

Своим успехом строитель здания Бэрри во многом был обязан сотрудничеству с Огастесом Пьютжином, прекрасным рисовальщиком. Благодаря изобретательной фантазии Пьютжина фасады и башни украсились затейливой резьбой по камню. Особенно много работал Пьютжин по оформлению интерьеров здания парламента. Повсюду – деревянные резные панели, балдахины, ниши, яркие мозаики, огромных размеров фрески, пестрые обои. Полы многих помещений выложены изразцами – желтыми, голубыми, коричневыми.

Наибольший интерес представляет интерьер палаты лордов. Декоративные приемы использованы здесь в широчайшем диапазоне. Потолок сплошь покрыт изображениями геральдических птиц, зверей, цветов. Стены облицованы деревянными резными панелями, над которыми расположены шесть фресок. Восемнадцать бронзовых статуй баронов, добившихся у короля Иоанна Безземельного Великой хартии вольностей, словно в почетном карауле, стоят в нишах между окнами, взирая на инкрустированный балдахин королевского трона, на ряды скамей, обтянутых ярко-красной кожей, на знаменитый диван лорда-канцлера.

Этот диван напоминает о давнишней традиции: раньше лорд-канцлер восседал в парламенте на мешке с шерстью, символизировавшей основы британской торговли и благосостояния. Подлинный мешок с шерстью стал теперь уже музейным экспонатом, но традиция осталась: председатель палаты лордов, облаченный в черную с золотом мантию, в пышном белом парике открывает заседания палаты, сидя на мягком диване.

И также по традиции в северном конце зала заседаний палаты лордов существует бронзовая кованая преграда, обозначающая место членов палаты общин и возглавляющего ее спикера, которое они занимают во время открытия парламента.

Часть Вестминстерского дворца, в которой находится палата общин, была разрушена во время Второй мировой войны. При восстановительных работах строители сохранили общий готический характер архитектуры. В первоначальном виде его стены были покрыты темными дубовыми панелями, а скамьи обтянуты зеленой кожей. Это сочетание сохранено до нашего времени.

Залы заседаний палаты лордов и палаты общин расположены в противоположных концах дворца и разделены центральным холлом и другими служебными помещениями. Тем не менее увенчанное балдахином и обтянутое зеленой кожей кресло спикера палаты общин по плану здания находится строго на одной оси с «мешком» лорда-канцлера в палате лордов. Перед креслом спикера – большой стол. Когда начинается рабочий день палаты общин и спикер занимает свое место, на этот стол должен быть положен спикерский жезл. Без этой процедуры заседание не может начаться.

Перед столом – свободное пространство, обрамленное рядами депутатских скамей. Те, что справа от спикера, принадлежат правительственной партии; те, что слева – оппозиции. Верхняя часть зала занята галереями: одна – для прессы, над креслом спикера; другие – вокруг зала – предназначены для дипломатического корпуса и публики.

Боковые двери палаты общин ведут в два помещения для голосования. Как известно, в английском парламенте система голосования весьма отличается от обычной. Голосуя, депутаты… выходят из зала. Тот, кто избирает западную дверь, голосует «за»; тот, кто выходит в восточную дверь, – «против».

Широко известно, что у англичан существует своего рода культ традиций. Некоторые из них стали неотъемлемой частью повседневной жизни, иные превратились в своего рода театральные зрелища, расцвечивающие будни. Вообще же, традиций в Англии столько и они так разнообразны, что о них можно было бы написать не одну книгу. Многие из них связаны и с английским парламентом, который всегда находится на виду у зрителей.

Так, в 1605 г. Гай Фокс, возглавивший «пороховой заговор», попытался взорвать здание парламента. С тех пор 5 ноября каждого года стража, одетая в старинные костюмы, с фонарями и алебардами обыскивает подвалы и комнаты дворца, хотя заранее отлично известно, что никаких бочек с порохом они в этих помещениях не обнаружат. Более того, поиски идут и в новом здании дворца, выстроенном уже через два с половиной столетия после «порохового заговора».

Если заседание палаты общин заканчивается поздно ночью, то и сейчас под сводами дворца можно услышать возглас: «Кто идет домой?» В давние времена темные лондонские улицы были далеко не безопасны, и парламентарии предпочитали возвращаться домой, собравшись большой компанией. Ныне здание Вестминстерского дворца и окружающие его улицы залиты ярким электрическим светом, а членов парламента ждут у подъезда автомашины. Однако «Кто идет домой?» по-прежнему звучит, как столетия назад.

И таких традиций соблюдается в Вестминстере наших дней великое множество. Самой важной из них является ежегодная, пышная и сложная церемония торжественного открытия парламентской сессии с участием королевы, всех членов правительства и депутатов обеих палат.

 

Тауэр

 

У восточных границ Сити высятся мрачные башни Тауэра, не только одного из крупнейших замков Англии, но, безусловно, самого известного. Почти девять веков стоит здесь эта овеянная легендами могучая крепость, поражая своим величием и строгими архитектурными формами. История Тауэра начинается с XI в., со времени нашествия норманнов на территорию Британских островов. Тогда Вильгельм Завоеватель и начал строить крепость у самых стен Лондона, причем не только для того, чтобы держать под контролем устье Темзы, но и для острастки непокорных горожан, чья самостоятельность издавна вызывала опасения правителей Англии.

Тауэр был главной укрепленной резиденцией английских королей, и если в Вестминстерском аббатстве совершались коронации, то в Тауэре вплоть до конца XVII в. английские монархи проводили ночь перед этой торжественной церемонией. Уже в течение трехсот лет в Тауэре хранятся регалии и драгоценности короны. Во время коронационных торжеств их под особой охраной вывозят в Вестминстер с тем, чтобы по окончании церемонии снова вернуть в крепость.

За долгие годы своей истории Тауэр имел различное назначение. В Средние века в его стенах чеканили монету, а позднее здесь хранились бумаги государственного архива и находилась обсерватория, пока ее не перевели в Гринвич. Тут же был расположен старейший в Лондоне зверинец.

Помимо этого, с самого своего существования Тауэр, как и многие другие средневековые замки, служил не только крепостью и дворцом, но и тюрьмой.

В наши дни Тауэр представляет собой комплекс разновременных зданий, обнесенных двумя рядами мощных стен с зубчатыми башнями и массивными воротами. В былые времена стены опоясывал ров, шириной свыше 36 м, лишь несколько более узкий со стороны Темзы. Общая площадь всех укреплений – 4,8 га, а если причислить сюда ров и террасу, отделяющую Тауэр от Темзы, то получится 7,3 га.

Самая старая часть Тауэра и одновременно древнейший архитектурный памятник Лондона – Белая башня, строительство которой начато около 1078 г. и закончено в 1097 году. Руководил строительными работами епископ Гундульф.

Однако если искать в Тауэре башню, да еще белую, то поиски ни к чему не приведут. Огромное, массивное, почерневшее от времени сооружение с зубчатыми стенами и четырьмя башенками на углах и есть Белая башня. Такое название она, возможно, получила из-за выбеленных в XIII в. стен.

Белая башня представляет собой редкостный образец крепостного донжона, то есть наиболее сильно укрепленной башни замка, занимающей центральное положение по отношению к остальным его фортификациям. Донжон являлся обычно жилым помещением владельца замка и последним убежищем защитников крепости в случае, если внешние стены не могли сдержать натиска нападающих. Здесь же находились и обширные кладовые.

Толщина стен Белой башни достигает почти 4 метров. Необычны и ее размеры – 32,5×36 м, при высоте в 27 метров. Это один из самых больших донжонов в средневековой архитектуре Западной Европы.

В башне четыре этажа. Наружная лестница, защищенная каменной пристройкой, вела на второй этаж. Отсюда по внутренней винтовой лестнице можно было спуститься в сводчатые подземелья, служившие кладовыми и тюрьмой, или подняться наверх, в жилые помещения.

В третьем, главном этаже находились Банкетный зал, Комната меча и капелла Св. Иоанна, верхняя часть которой занимала соответствующее пространство до четвертого этажа.

Что касается капеллы, то она остается редчайшим в Лондоне памятником архитектуры романского, или, как называют его англичане, норманнского стиля. Ее могучие стены и тяжелые коробовые своды, круглые опорные столбы, увенчанные кубами капителей, и гладкие, без всяких украшений арки – все впечатляет своей массивностью, напоминая не только об особенностях строительной техники того периода, но и о суровом времени, когда капелла создавалась.

Белая башня стоит посреди некогда обширного внутреннего двора крепости, застроенного более поздними зданиями. В Средние века часть двора, лежащая к югу от Белой башни, была занята королевским дворцом, сооружение которого, очевидно, было начато в XIII веке. В середине XVII ст. этот дворец был в значительной мере разрушен войсками Кромвеля. Со временем от здания не осталось ничего, кроме маленькой Гардеробной башни, одиноко стоящей во дворе крепости.

Особенно интенсивно строительство в Тауэре велось в XIII веке. К этому времени относится возведение расположенной во внутреннем дворе церкви Св. Павла.

Оборонительные стены Тауэра также в основном датируются XIII столетием. При Генрихе III была возведена большая часть внутренней линии укреплений и начата наружная – со стороны Темзы. Ее в основном закончили к концу XIII в. при Эдуарде I. Большие работы по усилению бастионов велись в начале XVI века.

Несмотря на то что стены Тауэра подвергались многочисленным перестройкам и реставрациям, как, впрочем, и вся крепость, они и сейчас оставляют большое впечатление. Несокрушимыми представляются бастионы наружной линии укреплений. Особенно мощными кажутся башни у входа в крепость, вросшие в землю по обе стороны рва. В средние века их разделял подъемный мост, позднее замененный постоянным, каменным. В одной из них еще сохранилась массивная кованая решетка, которую опускали через прорезь в полу надвратной башни, с тем чтобы наглухо закрыть вход, если бы во время нападения не выдержали могучие ворота.

За наружной линией стен лежит еще одна, внутренняя, 4-метровой толщины, усиленная тринадцатью башнями. И все-таки, несмотря на все многочисленные бастионы и внушительную вооруженную охрану, в 1381 г. восставшие крестьяне, которыми предводительствовал Уот Тайлер, овладели Тауэром.

Названия башен напоминают о жизни крепости в далеком прошлом, о мрачных событиях, с ней связанных. Кровавая башня – по преданию, в ней умертвили наследных принцев, детей Эдуарда IV, когда Ричард III захватил власть. Колокольня – здесь били в набат. Соляная, Колодезная… Огромная башня Св. Томаса, оседлавшая ров со стороны Темзы, – это главные «водяные ворота» Тауэра. Через «Ворота изменников», расположенные под башней, в Тауэр привозили узников.

История замка сложилась так, что ему не приходилось выдерживать длительных осад и боев. Его башни – темные, сырые, с узкими щелями бойниц – в XVI в. (в период укрепления абсолютной монархии Тюдоров) были окончательно превращены в тюрьму для государственных преступников, стяжавшую печальную и мрачную известность. Тауэр тогда стал местом особенно жестоких пыток и расправ над сотнями людей. В государственной измене обвиняли и неугодных королевских жен, и незадачливых политиков, и претендентов на престол, и тех, кто дерзал выступить против королевского деспотизма, и тех, чьи мысли шли вразрез с учением церкви.

Среди высокопоставленных узников Тауэра, чья принципиальность пришлась не по нраву королю Генриху VIII, был бывший лорд-канцлер королевства, писатель-гуманист, автор знаменитой «Утопии» Томас Мор, казненный во дворе крепости 6 июля 1535 года.

В числе не менее известных пленников Тауэра называют Вальтера Рали, знаменитого мореплавателя, пирата и одновременно известного английского поэта начала XVI в., юную леди Джейн Грей, занимавшую королевский трон всего несколько дней, двух жен Генриха VIII (Анну Болейн и Катрин Ховард), организатора «порохового заговора» Гая Фокса и множество других известных и менее известных людей. Свои тюремные функции Тауэр сохранял и во время Второй мировой войны.

Человеческие трагедии, разыгрывавшиеся в Тауэре, издавна привлекали внимание людей искусства – литераторов, художников, поэтов. Не в последнюю очередь благодаря им романтика древней крепости, связанные с ней судьбы людей, ее богатое событиями историческое прошлое, наконец, ее музейные коллекции – старинный арсенал и ценности короны – до сих пор привлекают к Тауэру десятки тысяч зрителей самых различных возрастов.

Любопытствующим туристам показывают место, где стоял эшафот, приглашают осмотреть отвратительные орудия средневековых пыток, выставленные в Белой башне наряду с древним оружием. Не менее популярный объект экскурсий – Вейкфильдская башня, где за особо толстыми стенами до 1850-х годов хранились государственные бумаги, а затем экспонировались королевские регалии. Сейчас их можно увидеть в новом выставочном помещении, оборудованном по последнему слову музейной техники, в бетонированном подземелье на территории Тауэра. В скипетре сверкает один из крупнейших бриллиантов мира, «звезда Африки», являвшийся частью огромного алмаза, найденного в 1905 г. и носившего имя Куллинан. Другая часть этого алмаза – вторая «звезда Африки» – украшает корону Британской империи.

Нынешний Тауэр уже мало похож на ту грозную крепость, какая вошла в историю. Еще в 1843 г. засыпали ров, и вместо воды здесь появился ярко-зеленый газон, оттеняющий серый камень стен. Во время многочисленных реставраций увеличили окна, в том числе и в Белой башне. Посажено большое количество деревьев.

В прошлом такой суровый и буквально залитый кровью внутренний двор в значительной части засеян травой, и по ней важно разгуливают черные тауэрские вороны. Эти птицы окружены специальной заботой – государство выплачивает Тауэру деньги на содержание и кормление птиц. Дело в том, что, согласно легенде, устои Британии незыблемы до тех пор, пока вороны не покинут Тауэр. Для большей гарантии, однако, птицам подрезают крылья.

Своеобразный театральный колорит Тауэру придают охраняющие его гвардейцы в красных мундирах, высоких медвежьих шапках и в еще большей мере – стражники, йомены, нынче, скорее, служители Тауэра, одетые в красочные костюмы личной гвардии короля времен Тюдоров. Они встречают посетителей уже у главных ворот крепости, и они же с наступлением темноты закрывают ворота Тауэра, секунда в секунду, согласно ритуалу, существующему уже больше семи столетий.

Кстати, гвардейцев Тауэра называют бифитерами (мясоедами). Такое прозвище им дали в XVII в., когда охранники получали дневной паек с мясом и пивом, что было предметом зависти бедняков, которые и прозвали гвардейцев «мясоедами».

В конце XIX в. панорама Тауэра обогатилась памятником, своим обликом тесно с ним связанным. Это Тауэрбридж – Тауэрский мост, выстроенный в духе средневековых сооружений, с «готическими» башнями, с тяжелыми цепями мостовых конструкций.

Однако впечатление сходства со средневековыми памятниками чисто внешнее. Мост строился в 1886–1894 гг. инженерами Джонсом и Бэрри и вполне соответствовал техническим возможностям Англии того времени. Его можно довольно быстро развести, чтобы пропустить большие корабли в последний доступный для них отрезок Темзы между Тауэрским и Лондонским мостами, в так называемый «пул», или «затон». Чтобы в это время не прекращалось пешеходное движение, был сделан переход в верхнем уровне моста, к которому ведут лестницы внутри башен. Теперь, однако, этим переходом уже не пользуются.

Тауэр-бридж – памятник, типичный для Англии, где приверженность к старинным архитектурным стилям сохранялась в течение веков и в некоторых случаях существует и поныне. Разумеется, выбор средневековых форм, интерес к которым был всегда особенно стойким в Англии, и определил соседство моста с Тауэром. И хотя своей огромной массой Тауэр-бридж несколько подавляет крепостные бастионы, но, прочно вписавшись в лондонский пейзаж, он образует единый ансамбль с Тауэром, став одной из видных достопримечательностей города.

Особенно впечатляет он ночью, когда средневековая мрачность Тауэрского моста исчезает и благодаря современной иллюминации он предстает перед нами как некое фантастическое, сказочное сооружение.

 

Эдинбургский замок

 

Основная достопримечательность столицы Шотландии, величественного и древнего города Эдинбурга, – это замок, расположенный на огромной скале в непосредственной близости от навсегда потухшего вулкана. Не каждый замок может соперничать с эдинбургским великолепием своего местонахождения и широтой открывающейся с его стен панорамы. Действительно, вид на город со 120-метровой высоты на редкость красив.

Крутая базальтовая скала, из которой, кажется, вырастает эта цитадель шотландской столицы, как бы сама подсказывала необходимость построить на ней укрепления, тем более, что всего лишь в нескольких километрах находилась естественная гавань залива Ферт-оф-Форт, а с севера Замковую скалу защищало озеро Нор Лох.

Первые достоверные сведения о замке восходят к XI ст., ко времени правления Малькольма II, сына короля Дункана, согласно легенде убитого Макбетом. Памятью об этом периоде осталась скромная часовня Св. Маргариты на вершине Замковой скалы, названная в честь набожной жены Малькольма.

Как многие средневековые крепости, Эдинбургский замок неоднократно подвергался разрушениям, но вновь отстраивался, обретая все большую мощь. В настоящее время он, несмотря свою на бурную в прошлом историю, представляет собой комплекс достаточно хорошо сохранившихся разновременных построек. Самое раннее на его территории строение, часовня Св. Маргариты, относится к XI в., основные укрепления сооружены в XVI в., дворец начат в XV в. и отчасти видоизменен в XVII в., а несколько зданий появилось совсем недавно, уже в XX веке.

Укрепления и жилые помещения Эдинбургского замка выстроены по всем правилам фортификационной науки прошлых столетий. При этом они привлекают не только своей мощью, но и живописностью расположения, вполне отвечая представлениям, которые обычно ассоциируются у нас с понятием «замок».

Путь в эдинбургскую твердыню лежит через широкий плац, или, как его называют в Эдинбурге, эспланаду. Она занимает узкий перешеек между скалой, на которой стоит замок, и более низкой частью гряды, застроенной домами Старого города, выросшего у подножия замка и находившегося под его защитой. В прошлом это было место для повседневных военных упражнений гарнизона крепости. Ныне на эспланаде проводятся блестящие сводные парады шотландских войск в дни всемирно известных эдинбургских фестивалей.

Если смотреть на замок со стороны эспланады, то хорошо видны все его главные строения: могучая Батарея-полумесяц, справа от нее – башня Аргайла, слева – дворец, как бы вырастающий из самой скалы. От эспланады замок отделяет глубокий ров. Переброшенный через него мост – в давние времена подъемный – ведет к укрепленным входным дверям, так называемому внешнему барьеру.

Старинные ворота не сохранились. Находящаяся на их месте надвратная башня – вход в замок – возведена уже в XX в., по облику, однако, она вполне соответствует суровому духу средневековой крепостной архитектуры. Стена надвратной башни увенчана зубчатым парапетом, под которым размещены скульптурные украшения в виде средневековых химер-водосливов. Узкие щели окон напоминают бойницы. Об архитектуре XVI ст. заставляют вспомнить нависающие над трехстворчатым окном две круглые башенки, характерные для шотландских «баронских» замков, и высокая черепичная крыша самой башни.

Вход как бы сторожат две торжественно застывшие в нишах статуи. Одна из них изображает Ричарда Уолласа, возглавившего восстание шотландцев против англичан в 1297 г., в период многочисленных попыток английских королей подчинить Шотландию. Другая статуя изображает Роберта Брюса, короля Шотландии, правившего с 1306 по 1329 год.

Обе эти статуи напоминают об одном из самых тревожных периодов в истории замка. В конце XIII – начале XIV века крепость не раз переходила из рук в руки и выдерживала множество атак, но ни разу замок не был взят открытым штурмом – разве лишь хитростью.

С конца XIV в., с приходом к власти династии Стюартов, замок служил и королевской резиденцией, и тюрьмой для непокорных вассалов. Но после того как в 1501 г., при Якове IV, был выстроен загородный замок-дворец Холируд, Эдинбургский замок стал в основном королевским убежищем во время битв и придворных распрей, особенно бурных в конце XVI – начале XVII века.

Над надвратной башней выделяется могучая Батарея-полумесяц. Не очень высокая, она кажется несокрушимым каменным монолитом. Это один из наглядных примеров крепостных сооружений того периода, когда появилась артиллерия, обладавшая большой пробивной силой, в результате чего в строительстве стали отдавать предпочтение не высоте, а толщине стен. Батарея была выстроена в 1574 г. при ликвидации разрушений, нанесенных замку английским флотом во время так называемой Долгой осады.

Эта осада была связана с событиями, развернувшимися в стране после рождения Марией Стюарт сына Якова. Восставшие против королевы-католички шотландские пресвитериане объявили Якова королем Шотландии, и в стране образовалось две партии: прокоролевская, как ее называли, якобитская, стоявшая за короля Якова, и партия Марии Стюарт, к которой принадлежал и комендант замка. В 1571 г. началась двухлетняя Долгая осада, которая, возможно, ни к чему бы и не привела, если бы не английский флот, присланный королевой Елизаветой в подкрепление якобитской партии. При бомбардировке с кораблей замок снова сильно пострадал, но затем вновь, в который уже раз, возродился к жизни – естественно, еще более укрепленным.

Вот тогда-то и была сооружена Батарея-полумесяц. Одновременно с ней возвели и вторую надвратную башню, которую позднее назвали в память маркиза Аргайла. Он был казнен в годы реставрации монархии Стюартов как бывший сторонник Кромвеля и, по преданию, ночь перед казнью провел в этой башне.

Это небольшое сооружение под высокой черепичной крышей видно со стороны эспланады справа от Батареи-полумесяц. Издали его можно принять за мирное жилище, если бы не полное отсутствие окон. Но если пройти через замковые ворота и направиться к этой второй надвратной башне, впечатление сразу меняется. Здесь особенно полно ощущается суровая атмосфера средневековой крепости. Каменистая крутая дорога проходит под стеной Батареи-полумесяц, полностью находясь под ее контролем. Вторая башня вырастает на пути как непреодолимая глухая стена. Башня Аргайла имела четыре защитных барьера: две двойные наружные двери, железную решетку, которую опускали, блокируя доступ атакующим, и внутреннюю двойную дверь. Железная решетка сохранилась до нашего времени.

По другую сторону башни Аргайла находится нижний уровень обороны, представляющий собой площадку с расположенными на ней пушками. Сквозь зубцы крепостной стены открывается широкая панорама Эдинбурга. Отсюда по узким и крутым ступеням Длинной лестницы можно подняться на самую высокую часть Замковой скалы – верхний уровень обороны, где находятся старейшие замковые сооружения.

Особое место среди них занимает маленькая часовня Св. Маргариты. Как уже упоминалось, это самое старое здание Эдинбурга, относящееся к концу XI века. Вместе с замком оно переживало всю его суровую судьбу, и одно время в часовне был даже устроен пороховой склад. Сохранилось любовно хранимое шотландцами предание о том, как королева Маргарита умерла в Эдинбурском замке 16 ноября 1093 года, узнав о гибели в бою мужа и старшего сына, о том, как претендент на освободившийся престол осадил замок и сыновья Маргариты тайком вынесли из замка ее тело, чтобы спасти от поругания.

Часовня Св. Маргариты – маленькая, прямоугольная в плане, толстостенная, с узенькими редкими окнами. Когда-то в ней были деревянные перекрытия. Полукруглая алтарная часть здания, апсида, сохранила свой первоначальный каменный свод. Единственным украшением этого выразительного в своей простоте помещения является вход в апсиду, оформленный небольшими круглыми колонками с капителями-подушками. Опирающаяся на них арка покрыта зигзагообразным орнаментом, оттеняющим гладь стен.

В часовне всегда стоят свежие цветы – приношения шотландских женщин, носящих имя Маргарита.

Одна из замковых достопримечательностей – гигантская пушка XV в. (точнее, бомбарда), именуемая Моне Мег. Четырехметровой длины, с диаметром дула около 70 см и весом около 5 тонн, эта пушка почти уникальна. Она была изготовлена в 1486 г. в бельгийском городе Моне (отсюда и ее название) и прислана в дар королю Джеймсу II герцогом Бургундским. В 1558 г. Моне Мег салютовала в честь бракосочетания Марии Стюарт с французским дофином Франциском. А последний залп из нее был произведен 14 октября 1681 г. в день рождения будущего короля Шотландии Джеймса VII.

Для шотландцев Моне Мег является предметом гордости и памятной славы. Можно только представить их негодование, когда пушку в 1758 г. перевезли в лондонский Тауэр в наказание за мятежи, имевшие место в Эдинбурге в середине XVIII в. и описанные в знаменитом романе Вальтера Скотта «Эдинбургская темница». Кстати, именно благодаря содействию и авторитету писателя Моне Мег была в 1829 г. возвращена в Эдинбург.

Поблизости от Моне Мег находится и «часовая пушка», по выстрелу которой (в час дня) эдинбуржцы проверяют свои часы, за исключением воскресных и праздничных дней. Она стоит на самом верхнем уровне Батареи-полумесяц, бывшем главном опорном пункте замка.

Возле «часовой пушки», под аркой, соединяющей два здания, есть проход, который ведет на Дворцовый двор, или, как его еще называют, площадь Короны. Одну сторону двора занимает королевский дворец. Правда, суровое и мрачное здание, лишенное всякого дворцового блеска, мало походит на королевскую резиденцию. Единственное его украшение – высокая восьмигранная башня с зубчатым парапетом, как бы встроенная в фасад, обращенный во двор. Башня имеет шесть этажей, причем ее высота почти в два раза превышает четырехэтажный дворец. На самом верху башни установлен флагшток для подъема флага.

Впрочем, этот дворец, расположенный в укрепленном замке, выдерживающем атаку за атакой, не мог, да и не должен был быть парадным. Это, скорее, дворец-убежище, притом созданный в XV в. в бедной стране, в течение веков стоически отстаивавшей свою независимость. Доходы двора здесь были невелики, и естественно, дворец Эдинбургского замка не мог соперничать ни с английскими дворцами, ни, тем более, с французскими.

Все здание дворца сложено из почерневшего от времени камня с грубой, шероховатой поверхностью. Небольшие каменные блоки имеют разные размеры и <