Пропуск сотрудника корпорации «Сибирь-скоргиум».

 

Тим несколько секунд смотрел на странный жетон, затем сжал его в кулаке, отчаянно подумав: «Все… Теперь я точно пропал…»

Совершенно один в изменившемся до полной неузнаваемости мире.

Тим просто не смог вынести такого внезапного, вмиг уничтожившего все надежды оборота событий.

Он сидел на склоне холма в полной прострации, вновь и вновь смаргивая, в тщетной надежде, что жуткое наваждение исчезнет, сгинет, но все оставалось на своих местах.

Ажурные шахты по добыче скоргиума возвышались над лесом металлических деревьев.

На выровненных площадках застыли частично выращенные из каких-то особых автонов космические корабли.

Следы глобальной битвы между людьми и техносом виднелись повсюду.

Озираясь, Тим терял последние капли надежды.

Ему было страшно, он понятия не имел, что делать теперь.

Ни людей, ни механоидов, ни единой живой души вокруг, да и чип мью-фона глухо молчал, не получая сигналов ни на одной из частот.

Внезапно у горизонта, там, где вздымался к небесам исполинский мутный смерч, зародилась вспышка зеленоватого сияния.

Пульсация!

«Только ее мне сейчас не хватало!»

Тим вскочил. Надо бежать, прятаться, но куда?

Тоннель! Назад, в тоннель под землю!

Он без труда отыскал отверстие в склоне холма, ведь он отошел от него всего лишь на несколько шагов.

Сердце бешено билось в груди. После пережитого шока сознание утратило четкость, он запаниковал и застрял в узкой расселине, ведущей к шаткой металлической лесенке.

Вал пульсации, постепенно затухая, катился к дугообразному сооружению, на котором была закреплена та самая предупреждающая об опасности табличка:

Граница пространственно-временной аномалии!

 

Изумрудное сияние волной окатило холм. Тим извивался, отчаянно пытаясь пролезть через теснину расселины, когда вдруг ощутил странное покалывание во всем теле и, потеряв опору, полетел вниз, в темноту.

Удара о землю он не почувствовал.

 

* * *

 

Сознание вернулось к Тиму резко и болезненно.

Боль пульсировала в боку. Каждый вдох давался с трудом. Перед глазами плавал красноватый сумрак.

Упал. Наверное, сломал ребра…

Почему меня покачивает? Откуда этот красноватый свет? Что за тени вокруг?!

Внезапно одна из теней склонилась над ним. Он сжался, ожидая чего-то ужасного, и вдруг… увидел расплывшееся в улыбке, веснушчатое лицо за прозрачным забралом боевого шлема.

– Очнулся, везунчик? – Сержант присел рядом с носилками. Теперь Тим отчетливо рассмотрел знаки различия Российских изоляционных сил Барьерной Армии.

– Где я?.. – слабо прошептал он.

– Да все нормально. Под завал ты попал. Случайно на тебя наткнулись. Куда же вы, экстремалы, все лезете? Жизнь вам не дорога? Ну что там, в полуразрушенной подземке, интересного? Или ты за Барьер в Новосибирскую зону хотел пробраться?

У Тима вновь все помутилось в голове.

– Барьер?.. На месте?.. – с трудом выдавил он.

– А где же ему быть? На месте, конечно, – усмехнулся сержант. – Ты, наверное, головой здорово стукнулся, парень. Звать-то тебя как? Откуда сам?

– Тимофей… Из Питера я…

– Ого. Так что ж тебя в Сибирь-то понесло? В Питере, что ли, руин не хватает? Или в Сосновом Бору уже неинтересно?

Тим промолчал.

– Ладно. Отдыхай, горемыка. Капитану нашему все расскажешь. Если не врешь, домой к маме с папой отправим. Хотя подозрительный ты. Экипировка сталкерская. Но поражения скоргами нет, мы тебя отсканировали.

«Господи… – Тим вспомнил жуткие картины будущего, что пригрезились ему. – Это был бред… Как хорошо, что это был бред!.. Я в своем времени, я прошел через Светлый Тоннель, меня подобрали военные… Они сказали что скоргов не обнаружили… Значит, все удалось!.. Я вырвался!..»

В этот момент бронемашина остановилась.

– Выгружаемся! – скомандовал сержант. – Парнишке помогите!

 

* * *

 

Мутный купол Барьера отсекал горизонт. Мертвенное свечение заливало окрестности.

– Стой здесь. – Сержант кивнул караульному. – Присмотри за ним, я схожу ротному доложу.

Тим озирался вокруг, как будто впервые видел небо, землю, деревья…

– Этот, что ли? – раздался над ухом незнакомый басовитый голос.

– Да. Засыпало его в старом тоннеле. Наверное, несколько суток без сознания провалялся. Случайно на него наткнулись, детектор жизненных форм сработал, так откопали, вытащили.

– Ну, давай, веди его в штаб. Там выяснят, что к чему.

Вокруг шелестели ветвями сосны. Облака разогнало ветром, и в черном небе искрились звезды.

Тим едва не заплакал от счастья, уже не вспоминая свое жуткое бредовое видение.

Он вернулся…

 

* * *

 

На подступах к Новосибирской зоне отчужденных пространств  

 

– Ну что, Терехов, как там наш везунчик?

– Да все в порядке с ним. Истощен, пережил сильный стресс. В другой раз будет знать, как по старым бункерам лазить.

– Личность установили? С родителями связались?

– Да, Тимофей Шагалов. Странная с ним история. Пропал он больше месяца назад, друзья говорят, он и еще двое пацанов собирались в руины Соснового Бора.

– А как же он тут оказался?

– Ну, дурное дело нехитрое. Ты же знаешь, капитан, что у пацанов в голове? Ветер, страсть к приключениям. Родители чуть с ума не сошли, думали, погиб, а он тут, видишь, объявился. Сегодня вечером за ним прилетят.

– А что с экипировкой? Проверил?

– Да обыкновенная сталкерская, порядком истрепанная. Наверное, на черном рынке купил. Чип мью-фона нерабочий у него изъяли.

– И все?

– Все, – хитро сощурился сержант.

– Ну ладно. Меня в штаб вызывают. Опять добровольцем за Барьер агитировать будут.

Сержант Терехов проводил офицера взглядом, затем разжал ладонь, посмотрел на странный, конфискованный среди вещей Тима предмет.

Овальный жетон с несколькими микрочипами и выдавленной по нижнему краю надписью:

 

Убежище шахты № 5