О художественности у Достоевского

Есть, кажется, один решающий аргумент в этом споре, в этих сомнениях: самосвидетельство Достоевского: его неуверенность в своих художественных силах, его сетования на то, что, дескать, если б дали мне побольше времени, да еще и побольше платили, то я б писал не хуже их...

Так пишет он Страхову: у меня в одном романе – десять романов, времени не хватает на «художественность».[66]

Не аргумент! Достоевскому столь же были присущи как абсолютная убежденность в правоте своей художественности, так и беспрерывные колебания насчет того, художествен ли он. Недовольство Достоевского самим собой нельзя принимать за аргумент – против его художественности. Микеланджело еще более был недоволен самим собой... Вообще к концу жизни все хотел разломать и сжечь, все им созданное, да, к сожалению, еще и преуспел в этом, в отличие от Достоевского.

Кстати, заметим, что Достоевский смолоду, с самого начала и до самого конца - и это крайне важно для понимания художника – был устремлен на самые, самые высокие ориентиры. В том числе - на Данте. «Божественная комедия» - как ориентир... Мечтал о создании «Божественной комедии» для XIX века[67].

Неоднородность произведений Достоевского (сочетание глубокой символики и фельетонного стиля, предельная, «натуралистическая» документальность и образность, уголовная хроника и философский трактат, цитаты из газет и из Библии и т.д.), вызывающая порой обвинения в эклектичности, является на деле видимой, формальной. Все эти «неоднородные» элементы художник заставляет как бы гореть в одном пламени. И когда он их поджигает, вдруг обнаруживается их глубочайшее внутреннее родство, сплавленность. (Любой факт для Достоевского - может стать горючим материалом).

Итак, его эстетика - одолеть некрасивость красотой...

Некрасивость, которую изображал Достоевский, была уже не той некрасивостью, которую знали-изображали художники до него. И вот эта-то некрасивость - по «предмету» - отбила слух, глаз на ту красоту, какой Достоевский и одолевал эту некрасивость. Такая красота смиренной, усмиренной, простой победы над такой аргессивной, наглой, хамской, предельной, запредельной некрасивостью...

Господи! Как жалко, что я не умею это все выразить во всей полноте этих мыслей и чувств.

А ведь много необъяснимого и в некоторых действиях самих «отрицателей» Достоевского. Но почему, почему, уходя в свой последний путь, Толстой взял с собой самый нелюбимый им роман Достоевского «Братья Карамазовы»?[68]

«Нехудожественность» превратилась в новую, небывалую художественность, которую не понял Тургенев, которую не понимал Толстой, разглядывая его микроскопически, и которую понял Толстой, объяв его как целое, макроскопически, вдруг разом понял.

И еще о "нехудожественности" Достоевского.

Что есть художественность?

Художественность – это:

1)чем глубже в себя копнешь, тем общее выходит,

2) а чем общее, тем, значит - единственнее - по тому же Толстому.

Так вот, Достоевский и выразил эти две вещи - накануне, во время апокалипсиса.