Психологические особенности ранней беременности и их влияние на развитие репродуктивного поведения

Подростковый возраст является периодом «обострения влечений» (Лебединская К.С. и др. в кн. «Подростки с нарушениями в аффективной сфере»,М.,Педагогика,1988), когда все нарушения в психическом развитии выступают особенно ярко. Особенно это касается развития мотивационных основ поведения, в частности мотивационных основ материнского и полового поведения.

Материнское поведение (в широком смысле— родительское) и половое поведение объединяются в репродуктивную сферу поведения и направлены на решение единой биологической задачи — продолжение рода. Однако, содержание указанных форм поведения, в частности, их мотивационных основ имеет существенное различие. Особенностью развития мотивационных основ материнского поведения и мотивационных основ полового поведения в онтогенезе является то, что, в отличие от других форм поведения, реализация формирующихся психических структур происходит уже во взрослом состоянии.

Спецификой репродуктивной сферы является то, что удовлетворение лежащих в ее основе потребностей не носит витальный характер. Нереализация рассматриваемых форм поведения в жизни индивида опосредованно влияет на его психику и, в конечном счете, личность.

Особенность человека состоит в том, что содержание выделенных периодов развития мотивационных основ материнского поведения и мотивационных основ полового поведения испытывает сильное (в некоторых случаях — решающее) влияние социо-культурного фактора.

При нарушении в формировании мотивационных основ материнского поведения (недостатки в тактильных контактах с матерью, в более старшем возрасте — с младенцами) соответствующая «пустота» заполняется мощно созревающей половой мотивацией, и тактильный компонент перестает «работать» на материнское поведения.

Беременность у девочек-подростков (13–17 лет) с психологической точки зрения деструктивно влияет не только на формирования полового и материнского поведения, но и на развитие эмоционально-волевой сферы, ценностно-смысловых ориентаций. Это относится как к «неблагополучным», так и к «благополучным» (по факторам желанности и «законности») беременностям юных.

Репродуктивная сфера, как мы уже сказали, состоит из двух блоков: полового поведения и материнского. Потребности, обеспечивающие реализацию репродуктивного поведения, можно назвать «витальными для вида»: индивид без их удовлетворения может существовать, а вид — нет. Стремление удовлетворять потребности репродуктивной сферы обеспечивается мощными мотивационными механизмами, имеющими сложное развитие в онтогенезе.

Особенностью «биологического проекта» репродуктивной сферы является несвязанность обоих ее блоков в субъективной представленности. Поэтому и логика развития этих форм поведения в онтогенезе самостоятельна. Опредмечивание мотивационных основ отношения к ребенку обеспечивается реакцией на ключевые «младенческие» признаки, в результате чего младенец приобретает самостоятельную ценность и отношение к нему не подвергается влиянию со стороны полового поведения.

Огромное влияние на развитие материнского и полового поведения оказывает общество, а именно социально-культурные ценности. Происходит объединение родительского и полового поведения в единый комплекс. А именно связывание в сознании образа ребенка с причиной его появления переводит ценностное отношение к младенцу из безусловного в обусловленное, зависимое от особенностей полового поведения.

С этой точки зрения интересно отметить различное отношение в обществе к законнорожденным и незаконнорожденным детям, оправдывание абортов при беременностях вследствии изнасилования ярыми противниками абортов, традиции оставлять детей в семье мужа после развода у некоторых национальностей. Утрата ребенком абсолютной ценности может рассматриваться как одна из причин отказа женщины от новорожденного.

Наиболее проблемной является ранняя беременность, отягощенная как фактором нежеланности, так и «незаконности». Именно в этом возрасте фактор «незаконности» может стать определяющим, так как он связан с незавершенной сепарацией от родителей и незрелостью эмоционально-волевой сферы и ценностно-смысловых ориентаций личности.

 «Нагуляла», «принесла в подоле» - эти выражения сейчас уже не в ходу; но если в целом отношение общества к внебрачным детям в ХХ веке кардинально изменилось, то в том случае, когда молодая мама и впрямь оказывается вызывающе молодой - не достигшей совершеннолетия, она чаще всего навлечет на себя лишь осуждение.

Парадоксально, однако, и здесь общественное мнение не остается неизменным: современное общество квалифицирует как аномалию то, что на протяжении столетий считалось нормой - ранние браки и раннее материнство; вспомним, как мать говорит тринадцатилетней (!) Джульетте: «Меньших лет, чем ты, / Становятся в Вероне матерями, / А я тебя и раньше родила…»
Общественный стереотип, наверное, можно выразить так: взрослая, зрелая женщина, пусть даже незамужняя, «родившая для себя», взвесила свои силы и возможности и приняла на себя ответственность за воспитание ребенка; тринадцати-шестнадцатилетняя девчонка «залетела» в силу своей испорченности, порочности и ребенка теперь норовит посадить на шею родителям… Даже если она и вступает в брак, готовность юного отца разделить с матерью заботы о ребенке мало что может изменить: разве подросток способен содержать семью!

Эти несколько лет разрыва между достижением различных степеней зрелости - физической с одной стороны и социальной и интеллектуальной - с другой, имеют для подростковой сексуальности (и как частного ее проявления - ранней беременности) едва ли не большее значение, чем пресловутое «падение нравов», и долг современного общества - прежде всего осмыслить сам этот феномен как серьезную социальную проблему, требующую всестороннего изучения и комплексных решений.

Можно выделить 2 аспекта проблемы ранней беременности, касающихся особенностей онтогенетического развития репродуктивной сферы:

1. Незавершенность расхождения мотивационных основ полового и родительского поведения, которое должно произойти в этом возрасте. К началу полового созревания формирование мотивационных основ материнского поведения в основном заканчивается. Это происходит в процессе взаимодействия с собственной матерью в пренатальном и раннем постанатальном периоде онтогенеза (1 этап), в рамках развития игровой деятельности (2 этап), в процессе «нянчания" (3 этап). 5 этапом являются беременность и роды. В половом поведении в пубертатном возрасте происходит активное завершение формирования мотивационных основ. Можно предположить, что сдвиг 5 этапа развития материнского поведения на 4 может продуцировать осложнения в развитии и материнского и полового поведения. Это усугубляется индивидуальными особенностями развития обоих форм поведения на предыдущих возрастных этапах. Исследования показывают, что в случаях отказа от ребенка при ранних беременностях указанные нарушения всегда имеют место.

2. Незавершенность сепарации от родителей, что блокирует специфически человеческий процесс объединения полового поведения и материнского в единый комплекс. Это осложняется незрелостью эмоционально-волевой сферы юных беременных женщин, корни которой лежат в искажении ранних связей с матерью.

 

Особенности родительского поведения матери и отца определяют характер полоролевой идентификации юной женщины. По нашим данным это в первую очередь сказывается на отношщении к половому партнеру, и лишь через это может повлиять (или не повлиять) на отношение к ребенку.

Возможно сочетание полоролевой идентификации по мужскому типу с хорошей сформированностью мотивационных основ материнского поведения. Видимо, специфическое эмоциональное отношение к ребенку является общей характеристикой родительского поведения, присущей обоим полам, а не только характеристикой поведения матери, что иллюстрирует независимость мотивационных основ полового и материнского поведения.

Таким образом, беременность в пубертатном периоде предопределяет грубое нарушение не только в развитии полового и материнского поведения, но и многих личностных образований. Это подтверждается случаями «благополучных» исходов ранней беременности:

1. Когда родители роженицы соглашаются взять ребенка.
2. Когда беременная состоит в браке.

Во всех подобных случаях наблюдаются осложнения в протекании беременности, а часто и родов, в развитии эмоционального контакта с ребенком. У беременных 15–16 лет, состоящих в браке, отмечается тревожность, неуверенность в успешности выполнения материнской роли, ориентация на необходимость помощи старших, причем свои действия рассматриваются скорее как помощь более опытным родственницам в уходе за ребенком. На мужа возлагаются надежды по обеспечению защиты, поддержки, организации всех сторон жизнедеятельности. Это препятствует развитию материнской интуиции, уверенности в собственной компетентности относительно интерпретации поведения ребенка, рефлексии своих чувств. Последнее является одним из существенных факторов развития эмоционального компонента материнского поведения. Кроме того, выражен конфликт между актуальным процессом становления собственных ценностно-смысловых ориентаций, характерным для этого возраста, и необходимостью осознать завершенность прошедшего жизненного этапа, перехода в новое качество.

Интересно отметить, что подобные особенности онотогенетического развития материнского поведения и динамики эмоционального состояния во время беременности отмечены у будущих матерей, личность которых имеет черты инфантильности, незрелости эмоционально-волевой сферы и т.п., то есть психологически «еще не ставшими взрослыми» к моменту беременности.

Высказанная точка зрения на особенности развития репродуктивной сферы поведения и личности в целом на фоне ранней беременности обосновывает необходимость профилактики и коррекции этих нарушений не только до вознкиновения и в период беременности, но также после родов. В случае «благополучного исхода» (ребенок воспитывается в семье родившей женщины) необходима коррекция взаимоотношений юной матери как с новородженным, так и с родителями и другими родственниками. Это важно не только для нее самой, но и для ее ребенка

Ранняя беременность может иметь серьезные последствия и для здоровья молодой матери. Как установили американские ученые, она может даже приводить к переломам из-за значительной потери прочности костей. По данным ученых, у каждой третьей девушки, которая забеременела в возрасте 13-18 лет, состояние костей свидетельствует о начавшемся их разрушении.

К такому выводу пришли ученые из Университета Джонса Хопкинза. Они обследовали группу балтиморских школьниц и обнаружили, что у трети вскоре после начала беременности обнаруживаются признаки остеопороза (потери прочности костей) или остеопении – процесса, который предшествует остеопорозу. Между тем, только в США ежегодно мамами становятся более полмиллиона школьниц.

"У подростков мало возможностей наращивать костную массу, а увеличение потребности во время беременности, означает, что между матерью и плодом возникает конкуренция за кальций", - отметила автор исследования Кимберли О'Брайан (Kimberly O'Brien). Она добавила, что беременность может помешать оптимальному развитию костей, так что женщинам нужно принимать больше кальция чем обычно. В противном случае могут быть осложнения при повторных родах.

Аргументация многих педагогов, психологов, врачей, консультантов кризисных центров, "родителей со стажем" и т.п. относительно данной проблемы напоминает одну старую притчу. Несколько человек пытались рассказать, как выглядит слон, лишь ощупав "объект исследования" в темноте. Один нащупал ногу слона и сказал: слон похож на колонну. Второй наткнулся на ухо и заявил, что слон похож на мягкую тряпку. Третий ухватился за хвост и утверждал, что слон похож на веревочку. Четвертый нащупал хобот и решил, что слон похож на пожарный шланг... и т.п. Точно так же иной "эксперт" судит о проблемах подростковой беременности только на основании тех случаев, которые встречались только ему лично, да еще присовокупляя собственные "житейские" убеждения. А в психологии и психотерапии принята аргументация несколько иного плана - законы, а не понятия. И самая опасная особенность экспертных высказываний по той или иной проблеме - полуправда, которая, как говорят, хуже лжи. В дискуссии специалистов по ранней беременности есть много доводов, с которыми можно согласиться. Но при этом есть много такого, с чем психолог поспорил бы, и не без оснований. В частности, потому, что в некоторых местах одни мифы о ранней беременности заменяются другими, но в любом случае они говорят о несформированности репродуктивного поведения юных мам.

Например: разговор о том, может или не может юная роженица быть "хорошей мамой". Одни говорят: "Ну что она может дать ребенку в свои 15 лет?.." А другие возражают: "Как минимум может дать грудное молоко. А если она родила в пятнадцать, то когда ребенку исполняется три года, и речь идет о воспитании, то и ей уже восемнадцать. Восемнадцатилетняя женщина вполне может быть матерью".
Но собственно, что такое хорошая мама? В биологическом плане, если говорить только о грудном молоке и сухих подгузниках - да, возможно, и 13-летняя девочка станет хорошей мамой (собственно говоря, наши первобытные предки начинали рожать с приходом первых месячных). Но в плане воспитания современного человека мама должна прежде всего сама иметь психологическую и социальную зрелость! Да, это не всегда определяется паспортным возрастом. Бывает и так, что дама в 30 лет полностью инфантильна, а девочка в 17-18 уже трезво смотрит на жизнь. Но полное психологическое взросление 15-летней девочки - это скорее исключение, чем правило... Кстати, недаром в развитых странах возраст совершеннолетия - не 18, а 21 год. А что касается выражения "когда ребенку исполняется три года, и речь идет о воспитании", то в три года воспитывать ребенка нужно не начинать, а фактически заканчивать!
Есть и еще момент. Всем известны проблемы поздних детей, родившихся у пожилых родителей: этих детей затискивают, занянчивают, ограничивают в контактах, чтобы они чем-нибудь не заразились и т.п. А у юных (именно психологически юных!) родителей часто преобладает другая крайность: ребенок что-то хватает с пола - ну и что, ребенка забыли покормить - бывает, ребенок сунул пальцы в розетку - вылечится, и т.п. Хорошо, если такое поведение юной мамы обусловлено ее собственной беспечностью, тем, что она еще не научилась нести ответственность за себя и за ребенка. Хуже, если это закономерное следствие тяги подростка к экспериментам - в том числе и на собственном ребенке. А бывает и так, что подобное излишне беспечное поведение обусловлено бессознательными стремлениями... освободиться от ребенка. Ведь на самом деле у ранней беременности есть не три выхода (аборт, рожать-оставлять или рожать-растить), а четыре: еще один - рожать, какое-то время растить, а потом - несчастный случай, маленький ребенок выпал из окна или захлебнулся в ванне... И если при аборте вправду бывает психотравма, при оставлении ребенка в роддоме - клеймо, при воспитании ребенка - попутные укоры и осуждения, то при таком исходе все откровенно жалеют молодую маму - так что как это ни цинично, иногда это самый простой выход... Уточняю, вовсе не идет речь о том, что маленькая мама сознательно становится убийцей! Просто в иных ситуациях она неосознанно создает повышенную вероятность этого (опять же потому, что не научилась еще отвечать за свои импульсивные подростковые поступки, или просто потому, что в глубине души ей этот ребенок надоел.) Конечно, такое происходит не сплошь и рядом, но увы, имеет место быть...

Что касается процесса воспитания будущего малыша, то существует и такой любопытный довод-миф: "Никогда в культуре вся ответственность за то, чтобы вырастить ребенка, всецело не возлагалась на одну только мать. Всегда рядом с ребенком - целое сообщество, и не столько муж-отец, сколько бабушки-дедушки, няньки-мамки-тетки, братья-сестры, соседи…" Но простите, - сегодняшняя ситуация, особенно в городах, этого не предполагает. Мама у юной роженицы (как правило, дама лет 40) сама еще работает, бабушка есть не всегда, а тетушкам и тем более соседям редко когда есть дело до чужого ребенка. Да если и есть - не лучше, недаром же говорится, что у семи нянек дитя без глазу. И юридически за ребенка отвечает ТОЛЬКО его мать. И даже если все будет в порядке и бабушки и тетушки благополучно вырастят дитя 15-летней матери до 3-х лет, а дальше, мол, маме будет 18 и она сама справится - то опять же, личность ребенка в основном формируется до 3-х лет, и потом изменить что-то в его характере будет довольно трудно. Молодая мама получит фактически чужого ребенка, которого воспитывали другие люди, пусть и родные. И с этим психологически чужим ребенком ей предстоит жить всю жизнь. В этом плане не исключены дальнейшие конфликты именно из-за отсутствия взаимопонимания мамы и ребенка...

По поводу дальнейшей судьбы самой юной матери тоже существуют полярные мнения. Одно звучит так: "Но ведь ей же самой надо встать на ноги!.. Ее судьба рушится…", а другое - "Если девочки рожают детей, берут их и находят минимальную поддержку, чтобы просто физически не умереть с голоду, - они более устойчиво и основательно "встают на ноги" в своей жизни." И кто, скажите, прав?

Тут снова перепутаны причина и следствие. Если девочка забеременела - то во многом опять же оттого, что ее судьба УЖЕ в какой-то мере разрушена. Ей говорят, что нужно встать на ноги - но нередко это означает, что ее хотят поставить на ноги родители, причем на те ноги, на которые ОНИ считают нужным, и поставить туда, куда ИМ кажется целесообразным. Очень часто в практике психологов и перинатологов встречаются случаи, когда девочке, к примеру, чуть ли не велят поступать в институт, а она в принципе не хочет, или велят поступать туда, куда хотят родители, а не сама девочка. И беременность в этом случае опять является формой протеста.

Да, девочка с ребенком нередко становится более устойчивой в жизни (как все дети, чье детство не было полностью безоблачным). Но при этом, так или иначе ее социальная карьера вполне может оказаться под вопросом. Скажем, даже если ей удастся получить специальность, она вполне может проиграть конкурс на высокооплачиваемую и престижную должность: некоторым работодателям не понравится, что у 25-летней, к примеру, кандидатки на место - 10-летний ребенок. Да, она профессионал в своей области, она может и умеет хорошо работать, но в силу тех же мифов ей могут сказать, что она безответственна и ненадежна, раз в свое время допустила такой промах, а то еще и приплетут общеизвестное "легкое поведение"...

Хочется еще раз напомнить о необходимости диагностики и коррекции репродуктивной сферы поведения и личности в целом на фоне ранней беременности.

Для диагностики могут применяться рисуночные тесты, наблюдение за игрой в «дочки-матери» (ее содержание и операциональный состав), наблюдение за взаимоотношением с матерью, клиническая беседа, беседа с родителями и др.

В качестве коррекционных методов могут быть предложены следующие:

• Игротерапия (для коррекции физического контакта между матерью и ребенком, коррекция содержания и обогащение операционального состава сюжетно-ролевой игры и т.д.).
• Групповой и индивидуальный тактильно-физический психотренинг.
• Анималотерапия (общение с животными, в частности с детенышами млекопитающих для коррекции эмоциональной окраски тактильного контакта и др.)

В результате всего сказанного наверное можно заключить, что не возможны единые стандартные решения данной проблемы. Обстоятельства настолько разные, что укладывать все ранние беременности в одно "прокрустово ложе" некорректно. В каждом отдельном случае принимать решение следует индивидуально: при подробном изучении ситуации, в том числе личностей беременной девочки, отца ее ребенка, ее и его родителей; ее и его семьи, здоровья, перспектив и т.п.

Литература

1. Филиппова Г.Г. Дифференциация мотивационных основ материнского и полового поведения в подростковом возрасте.Тезисы доклада, Москва, 1995

2. Филиппова Г.Г. Психологические особенности ранней беременности, Исследовательский Центр Семьи и Детства РАО, Научный Ценр Психического Здоровья РАМН.2000г.

3. Нарицын Н.Н. Мифы о ранней беременности, [email protected]