Гермиона кивнула. - Работая над исследованием с мадам Помфри, я спросила, проводят ли переписи населения в волшебном мире. Она не слышала об этом, но мне кажется, численность волшебников уменьшается.

- Сейчас каждый пятый ученик в Хогвартсе магглорожденный. У других родители из обоих миров, серединка на половинку, как это называет мистер Финниган. Гермиона, скажи, ты знаешь много своих сверстников, у кого вообще есть браться или сестры?

- Рон, - немедленно ответила она, и Дамблдор кивнул.

- Да, но семья Уизли исключение. В большинство чистокровных семей только один, реже двое детей.

- Стабильная демографическая ситуация требует, чтобы рождаемость компенсировала продолжительность жизни, - Гермиона вспомнила цитату из забытой медицинской статьи, которую читала. – Иначе численность населения будет уменьшаться.

- Совершенно верно, моя дорогая. Боюсь, наше общество на грани вымирания, к тому же Волдеморт убивает лучших из лучших. Вот почему я был так рад слышать, что ты оставляешь ребенка. Гермиона, волшебный мир нуждается в притоке новых молодых ярких умов, и твой брак с Северусом для меня как лучик света. Надеюсь, впереди вас ждут годы радости и счастья.

Гермиона кивнула, не уверенная, что способна сейчас говорить. Оптимизм директора был настолько силен и непоколебим, что мог соперничать с солнечным светом. Его магия и сила окружали ее, согревая, заставляя поверить в его слова, несмотря на гнетущее беспокойство за Северуса и его спутников.

Сейчас, с чашкой чая в руках, директор был похож на доброго дядюшку. Длинная борода, очки-половинки: Альбус Дамблдор напоминал самого обычного старичка в волшебной мантии.

Гермиона с трудом вспомнила, что этот старик - один из величайших колдунов современности, сражающийся против чистого зла в проклятой войне, которую никто не объявлял. Он боролся не ради себя, так как долголетие не отодвинет его смерть дальше, чем для остальных волшебников, и не для сохранения статуса кво в мире, а за само существование этого мира.

Глава 18.

К концу мая малыш Гермионы значительно вырос, и девушка могла поклясться, с каждым днем лестницы в Хогвартсе становились все длиннее и длиннее. Ступеньки, по которым она с такой легкостью бегала вверх-вниз все предыдущие годы, теперь стали ежедневным испытанием ее выносливости. Она возблагодарила существование невесомого рюкзака и регулярно полировала маленькую блестящую монограмму.

В этот ничем не примечательный полдень пятницы девушка тащилась вверх по лестнице настолько быстро, насколько позволяли опухшие лодыжки, очень довольная тем, что сегодня не надо было идти к Помфри. Для Гермионы изменили расписание, так что вторая половина дня у нее была свободна; даже дни, посвященные мадам Помфри, можно было пропускать, пока не требовалось пополнения запасов зелий.

Поэтому сейчас девушка могла позволить себе просто поваляться на постели, небрежно сбросив школьную мантию и оставшись только в свободной рубашке и белье. Косолапсус занял вторую половину кровати и настойчиво требовал ласки: кот демонстративно улегся поперек открытой книги. Между тем его ведьма совершенно забыла про учебник, она прислушивалась к движениям своего ребенка. И хандрила, призналась себе Гермиона. Она скучала по Северусу. Скучала сильнее, чем предполагала, причем в самые неожиданные для этого моменты.

Конечно, она думала о нем по ночам, когда лежала в своей огромной пустой постели только в компании Косолапсуса. Но днем, в часы занятий, Гермиона ловила себя на том, что ей не хватает присутствия Северуса. Обдумывая очередное задание, она хотела задать ему множество вопросов, обсудить все возможные варианты решения, услышать его глубокий голос и насмешливые, но такие меткие замечания. Она скучала по возможности поговорить с кем-то на интересующую ее тему, предварительно не объясняя, о чем, собственно, речь. Или провести неожиданные параллели, например, между семьями чистокровных волшебников и маггловскими королевскими фамилиями Европы, не прочитав лекцию о генах. Рон Уизли мог назвать по именам всех загонщиков “Пушек” за последние двадцать лет, но он бы не вспомнил национальность Екатерины Великой даже под пыткой.

* * *

Где-то в лесах Брайтон Мур, в Озерном Краю трое мужчин молча сидели вокруг костра и ждали, но разных вещей.

Римус Люпин ждал, когда закипит чайник. Лично он был не против магически вскипяченной воды, но двое его спутников, неожиданно проявив солидарность, заявили, что вода, подогретая с помощью магии, отвратительна на вкус.

Северус Снейп прислонился к поваленному дереву с другой стороны костра и ждал прибытия почты. Одетый как обычно, в черные брюки, жилет и белую рубашку, он, наконец, снизошел до того, чтобы не надевать сюртук. Нельзя сказать, что они вели тяжелую жизнь бродяг, но строгий сюртук уж никак не подходил для передвижения по лесу.