Почему вы меня не остановили?

Давно уже минули те дни, и мы даже не можем себе представить, как можно приносить в жертву детей. Но это не означает, что мы не ищем других путей обменяться благодея- ниями с Богом. Деньги, время и усилия часто используются в целях обхаживания Бога, чтобы Он принял нас или выступил на нашей стороне. Такие подходы по большому счету могут привести нас и наших близких к полному краху так же, как и поклонение идолам. В собрании, которому я служил в качестве пастора, никто не мог служить лучшим примером преданного члена церкви, чем Дженис (не настоящее ее имя). Когда нам нужно было приготовить угощение, заместить не явившегося воспитателя детской группы, или помочь утешить какую-либо пострадавшую женщину, она всегда была первым волонте-

ром. От нее невозможно было услышать слово нет.

Ее готовность помочь была настолько явственна, что мы вынуждены были даже объ- явления произносить, начиная с исключения: Кто сегодня, кроме Дженис, желает по- дежурить в  детской? Записанный  дежурный  у  нас  заболел. Мы  все  дружно  смеялись и ждали, пока кто-либо не вызовется добровольцем.

В ответ на ее служение мы обильно рассыпались в похвале. Мы говорили о том, каким даром для нашей церкви она была, насколько особо был расположен к ней Бог. В ее при- сутствии мы ставили ее примером того, как каждый должен был участвовать в служении. Если бы только в нашей церкви была хотя бы сотня таких Дженис думали мы  город бы не устоял и пал бы к ногам Христовым.

Конечно же, ни для кого не было секретом, что она практически разрывалась на части. Мы знали о проблемах у нее в семье, о том, что ее собственные обязанности по дому были полностью пущены на самотек, в то время, когда она помогала другим. Но честно и откровенно она была нам нужна, потому что никто и близко не хотел так жертвовать, как  она.

Однажды все рухнуло, как замок на песке, смытый прибоем. Однако, то, что мно- гие приняли за сатанинские происки, оказалось движением Божьей руки к ее освобожде- нию, поскольку служение Дженис не имело под собой основания свободы, которое должно быть у любимого Богом дитя. Несмотря на то, что у нее был Божий дар любви к детям и призвание служить, где-то и как-то они вдруг превратились в качества, которыми она зарабатывала признание других членов церкви и, что более важно,  Бога.

Я ушел из той церкви позднее, а когда через несколько месяцев связался с ее семьей, узнал, что и она тоже. Она рассказала свою историю. Проблемы, возникшие в семье, за- ставили ее, наконец, прекратить служение, которого от нее все привыкли ожидать. Семья распалась, и она сама стала источником сложных вопросов о своем предназначении в Бо- ге. Все люди, которые пользовались благословением ее служения, вскоре устранились от того, чтобы помочь ей в решении ее проблем.

Бог,  тем  не  менее,  привел  в  ее  жизнь  других    тех,  кто  помог.  Он  напомнил  ей  те добрые и незатейливые времена, когда она была непоколебимо уверена в том, что  Бог ее  любит  и  принимает  как  свою  дочь.  Каким-то  образом  все  ее  служение  отняло  у нее эту простую истину. Она превратилась в ребенка, чей Отец слишком занят, чтобы найти

для нее время, и ей казалось, что всякий раз надо находить подарок покрупнее, чтобы привлечь  Его  внимание.

Ни количества, ни размеров подарков было недостаточно, однако совсем по другим причинам. В страхе, что ей не вернуть Отцовскую любовь, она позволила пустотам в душе быть заполненными служением и вниманием других членов церкви. Мы-то думали, что вдохновляем в ней веру, а на самом деле укрепляли в ней неуверенность и уводили ее еще дальше от тех отношений с Богом, которых она искала. Это чувство страха, подкрепленное проблемами дома, привело ее к краю личностной и эмоциональной пропасти.

Но любящий Отец никогда не  отводил  от  нее  Своего  взора.  Он  позволил  ей  дойти до предельных границ собственных усилий, чтобы она смогла обнаружить, насколько Он ее любит. Тяжелые события в  ее  жизни  послужили  преображению. Когда  она  взглянула на меня глазами полными слез и спросила, в ее голосе не было гнева, а просто мольба о понимании: Вы были моим пастором. Почему вы меня не остановили?

Ее слова были словно внезапный удар в живот, потому что внимание сразу же переско- чило от процесса ее исцеления к той роли, которую я сыграл в ее жизни. Ее автомобиль ехал совсем не в том направлении, а я оплачивал расходы на бензин. Что я мог сказать? Я просто просил прощения, не оправдываясь. Я сослужил ей недобрую службу, вот так  откровенно и просто.

Но причина, по которой я не остановил ее, заключалась не в том, что мне было все равно, а потому что я стоял на том же пути, что и она. Но тогда я не понимал, что в этом плохого.

После всего этого...

Я никогда не был таким услужливым, как Дженис, никогда не испытывал проблем в семье и никогда не оказывался на таком краю, как она. Но, подобно ей, я всегда стремился обменять свои дары на любовь Отца. Как и она, я пришел к выводу, что их никогда не будет достаточно.

Мои отношения с Богом начались в раннем детстве. Моя жажда познания подогре- валась услышанными историями о том, как Бог мог действовать в жизни абсолютно обычных мужчин и женщин. Я также уже тогда знал, что отнюдь не был безгрешным и искал утешения в милостивом и прощающем Боге. Кроме того, я также думал, что дол- жен пожертвовать чем-то, чтобы доказать Богу, насколько серьезно я решил следовать за Ним. Оглядываясь назад, я теперь понимаю, что посредством своих духовных стремлений и предельного послушания я на самом деле искал Его одобрения.

В то время я переживал невероятные моменты близости Бога ко мне. В моменты про- явления Его силы в моей жизни я знал, что это мог быть только Он. Его голос говорил к глубинам моей сущности, и Он руководил моим сознанием в моменты сложных реше- ний. Я ошибочно думал, что он вознаграждал меня за принесенные жертвы и продолжал возлагать к Его ногам все, что мог найти и все, что, по-моему, могло Его удовлетворить. Но в глубине души я никогда не был уверен, что принят. Мои дары и жертвы воз- можно, но не я сам. И чем больше я отдавал, тем больше, казалось, Он желал. Наступали моменты, когда мне казалось, проще уж с Ним расстаться. И я никогда не понимал, что

Бог просто наслаждался мною, как родитель своим ребенком:

• ни после тридцати пяти лет усердного изучения духовных дисциплин различной степени глубины и сложности;

• ни после двадцати лет профессионального служения пастором поместной церкви;

• ни даже после путешествий в страны третьего мира за свой счет и на собственный риск с целью помочь Божьим людям.

Ни в один миг своей жизни я не был уверен в глубине Божьей любви к себе. Если бы меня спросили, я, конечно же, ответил бы, что Он меня любит, и в определенной мере знал бы, что так оно и есть. В конце концов, Писание четко это оговаривает, и я уверенно мог изъясняться в рамках этой терминологии. Тем не менее это не совсем снимало мое внутреннее беспокойство. Как Он ко мне относится в любой отдельно взятый день?