Поучение в великий пяток перед святой плащаницей

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Животе во гробе положился еси Христе: и смертию Твоею смерть погубил еси источил еси мирови жизнь. (Чинопоследование Великой Субботы, 1-я статия).

Сын Божий, по беспредельной любви Своей к нам, в образе смиренного раба (Флп. 2, 7) нисходит с неба на землю, испытывает всякое унижение и позор, испивает горькую чашу невыразимых телесных и душевных страданий и, наконец, пригвождается к Древу крестному!... Кто постигнет всю глубину, всю бездну Его необъятной скорби, Его унижения и посрамления?...

Спасителя, Который не имел ни единого греха и из уст Которого не исходило ни единого праздного слова (Ис. 53, 9; 1 Пет. 2, 23; 1 Ин. 3, 5), обвиняют в самых постыдных, противозаконных поступках.

Христа ведут в синедрион и там клевещут на Него, обвиняя в богохульстве (Мф. 26, 65). Обвиняют в этом преступлении Того, Который в совершенном исполнении воли Своего Небесного Отца полагал Свое брашно (Ин. 4, 34), Который, будучи томим безмерной тоскою перед ожидающей Его горькой чашей страданий, с покорностью восклицал: «Отче!... не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22, 42; срав. Мф. 26, 29; Мк. 14, 36).

На Христа клевещут, как на политического преступника. На Него возводят вину в неповиновении кесарю и в предвосхищении власти последнего, Ему приписывают возмущение народа (Лк. 23, 2, 14) и другие тяжелые преступления. Обвиняют во всем подобном Того, Который говорил о Себе: «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36).

С Христа совлекают одежды (Мф. 27, 28). Его живоносное Тело терпит позор наготы. Тот, Который одевает землю различными цветами и плодовитыми деревьями, небо украшает звездами, не имеет ничего и даже ветхого рубища, чтобы скрыть Свою наготу от глаз развращенной, жестокой и насмешливой толпы.

Уязвительные слова и насмешки преследуют Христа даже во время невыносимых крестных Его страданий. Ему подают вместо воды уксус с желчью (Мф. 27, 48; Мк. 15, 30; Лк. 23, 36; Ин. 19, 28-29). Даже последняя предсмертная молитва Христа вызывает у них озлобленность и насмешки (Лк., 23, 34-39; срав. Мф., 27, 39-44; Мк., 15, 29-32). А некоторые из них говорили: «Посмотрим, придет ли Илия спасти Его» (Мф., 27, 47-49; Мк. 15, 35-36). В этот момент страдания Христа достигают своей высшей точки.

Но все это Сын Божий воспринял добровольно, желая освободить род человеческий от власти диавола, а вместе с тем и от вечной смерти. Об этих добровольных страданиях Христа и о их значении в деле спасения человека святой пророк Исаия с четкой ясностью за несколько столетий из мрака веков восклицал: «Вид Его безчестен, умален паче всех сынов человеческих: человек в язве сый и ведый терпети болезнь... И мы вме-нихом Его быти в труде, и в язве от Бога и во озлоблении. Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы исцелехом» (Ис. 53, 3–5).

Но еще более тягостными были для Спасителя мира страдания нравственные. Если христианин иногда терзается и мучит-ся при воспоминании соделанных им грехов, то во сколько же раз больше должен был нравственно ощущать эту тяжесть Тот, Который, не совершив ни единого греха, принял на себя грехи всего человечества? (Ис. 53, 4; Ин. 1, 29). Христос страдал за каждый отдельный грех каждого отдельного человека. И поэтому Он должен был, вследствие этого, мучиться и муками всего человечества (Ис. 53, 5).

И вот среди такого позора, среди такой необъятной, как безбрежное море, нравственной скорби от Христа сокрывает Свой взор и Отец Небесный, Который свидетельствовал о Нем с неба как о Своем Сыне при крещении и на горе Фаворе. «Боже Мой, Боже Мой! - восклицает Он, - для чего Ты Меня оставил?» (Мф. 27, 46; Мк. 15, 34).

И вот Он один, оставленный и Отцом Небесным, и людьми, под гнетом невыразимых телесных и душевных страданий, умирает на Древе крестном.

В этот момент, как повествует Евангелие, даже бездушная природа подверглась смятению - земля потряслась, скалы расселись и солнце померкло при виде всего этого (Мф. 27, 45, 51–54; Мк. 15, 33, 38; Лк. 23, 44-46).

Только злое сердце человека, омраченное злобой и грехом, остается бесчувственным к этому ужасному зрелищу. При виде всех этих событий распинавшие Его не осознали своего преступления, а только, как сказано в слове Божием, уходили с Голгофы в страхе, бия себя в грудь (Лк. 23, 48).

Перед нами бесконечная глубина, непостижимая тайна. Бог Отец по своей беспредельной любви к человеку, для его спасения, предал на позорную смерть Своего Возлюбленного Единородного Сына. И Сын Божий взял на Себя этот подвиг по той причине, что кроме него никто: ни человек, ни даже Ангел не смог принести такой жертвы, которая могла бы искупить грешное человечество от греха и смерти и удовлетворить вечную, святую Правду Божию. Такую искупительную жертву за все человечество мог принести только Тот, Кто Сам по Своей природе был одного существа с Богом Отцом. Только Его жертва, как безгрешного и святейшего, была достаточна для полного примирения человека с Богом. И притом вся земная жизнь Спасителя мира - это жертва ради людей, это величайший подвиг добровольного самоуничижения и непрерывных страданий, закончившийся распятием на Древе крестном. Другими словами, эта тяжелая жертва простиралась от убогих Вифлеемских яслей до кровавой позорной Голгофы.

И вот, мы с вами, братия и сестры, сейчас видим пред собой образ Спасителя, бездыханного, изъязвленного и окровавленного. Сомкнулись уста Того, Кто звал к покою всех труждающихся и обремененных; сомкнулись очи Спасителя мира, Который с любовью призывал всех кающихся грешников в Свое благодатное Царство, обещая им вечное блаженство и упокоение; недвижно скрестились на персях изъязвленные пречистые длани Того, Кто из любви к людям исцелял их болезни, воскрешал мертвых, повелевал морю, ходил по водам, как по суше, но сейчас лежит во гробе, всеми оставленный и не имеющий ни вида, ни доброты.

Рассуждая по-человечески, мы невольно можем укорить и даже, более того, осудить тех людей, которые так бесчеловечно, так жестоко поступили с Божественным Посланником. Но если рассмотреть этот вопрос поглубже, то есть в церковно-христианском понимании, то окажется, что виновниками этого события были не только те, которые пригвождали Спасителя мира ко Кресту, но и все мы, стоящие здесь у святой Плащаницы. Страдания Христа, Его распятие, пригвождение ко Кресту продолжается и ныне.

Христос и ныне страждет, как прежде, и теперь не находит места в сердцах человеческих, чтобы приклонить там Свою главу, и ныне заушается и пригвождается к позорному древу крестному нашими грехами и беззакониями (Евр. 6, 6).

Возлюбленные братия и сестры! Убоимся быть таковыми. Вместе со святыми женами-мироносицами принесем умершему за нас Христу миро наших покаянных слез; вместе с тайным учеником Его Никодимом и Иосифом Аримафейским принесем Ему благовоние наших теплых молитв и примем Его в нашем сердце, очищенном покаянием и молитвою, как дорогого, желанного гостя, дадим Ему в нашей душе достойный покой и приют навсегда!

Поскольку наши грехи низвели Сына Божия с неба на землю, пригвоздили Его ко Кресту, то чем же мы воздадим Ему за Его бесконечную любовь к нам грешным, как не ревностным служением Ему своей жизнью?

Если Христос терпеливо перенес все это ради спасения нашего, то неужели постыдимся мы потерпеть что-либо ради Христа? Ужели мы не последуем за Ним из боязни потерять какое-либо из преходящих благ мира сего? Будем принадлежать Христу всем своим существом, всей своей жизнью; жить для Его славы и служить только Ему Одному! Он да поможет нам в этом! И, если нужно, то как добрые воины Христовы постраждем и мы в этой жизни несением всех скорбных обстоятельств ради Него, чтобы с Ним и по отшествии нашем из этой жизни водвориться в Его святых обителях для жизни радостной и нескончаемой.

Итак, братия и сестры, припадем со страхом и трепетом к лежащему во гробе Христу Жизнодавцу, облобызаем Его Пречистые руки и ноги, которые были пригвождены ко Кресту за наши грехи, и восплачем и возопием: «О, Владыко, восстани, падшим подаяй Воскресение» (икос по 6-й песни Пасхального канона). Аминь.

Чертог Твой вижду, Спасе мой
(Цит. по: Журнал Московской Патриархии. 1970. №4. С. 30–31.)

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Возвышенны все песнопения наших церковных служб, ибо в них мы призываем Бога, просим, благодарим и славословим Его. Но наиболее глубоко проникают в сердца молящихся песнопения Великого поста, в которых выражены воздыхания и вопли души, осознавшей всю тяжесть содеянных грехов, скорбящей об утрате чистоты и райского блаженства. Великопостные песнопения вызывают раскаяние в грехах, воодушевляют верующего на подвиги поста, к умерщвлению страстей и очищению сердца.

Особенно благотворное воздействие на душу оказывают песнопения Страстной седмицы. «Чертог Твой вижду, Спасе мой, украшенный, и одежды не имам, да вниду в онь; просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя», - молится христианское сердце Богу, милующему грешников. Вникнем в смысл этих слов. Чертог Спасов - место особенного присутствия Вездесущего Бога. Бог всюду: на небе и на земле, на всяком месте владычества Своего, но Чертог Спасов есть Небо, где Бог во свете живет неприступнем (1 Тим. 6, 16), восседая на Престоле Славы Своей в окружении множества воинств Небесных (Дан. 7, 10; Апок. 5, 11). Из Чертога Небесного сошел на землю Христос, туда же восшел по Воскресении Своем и воссел одесную Бога, и оттуда Он вновь придет во Славе Своей судить живых и мертвых.

В Чертоге Спасове пребывают с Господом во Свете и Славе Его, сияют яко солнце (Мф. 13, 43), все праведники. Некоторые из них еще во время своей земной жизни удостаивались видения чудного Чертога Божия. Апостол Павел «был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2 Кор. 12, 4). Святой Андрей, Христа ради юродивый, удостоился однажды такого видения. Прекрасный юноша, сшедший с горных обителей, держал в руке три венца. Святой Андрей, подойдя к юноше, спросил: «Продаешь ли венцы эти? Сам я хотя и не могу купить, но я пойду и скажу господину моему, и он даст тебе за них столько золота, сколько хочешь». На это юноша отвечал: «Поверь мне, что если бы ты принес золото всего мира, то и тогда я не отдал бы ни тебе, ни другому кому ни одного венца, ибо они не от мира сего суетного, но из сокровищ Небесных. Все сокровища мира сего не стоят и одного венца райского» (Четии-Минеи, 2 октября). Как свет солнца превосходит всякий земной свет, так Чертог Небесный превосходит всю красоту земную. Свою обитель Господь отдает людям и Сам призывает в нее: «Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25, 34). Но вот беда: не готовы мы к тому, чтобы явиться в Небесный Чертог Господень -одежды не имам, да вниду в онь. Живя беспечно, согрешая беспрерывно, мы уклонились от благодати Божией, обнажили свою душу, а теперь не имеем одежды - чистоты души и жизни христианской - чтобы войти в святые обители Господа. Какими только греховными сквернами ни обременена душа наша: леность, сластолюбие, празднословие, осуждение, клевета, самолюбие, честолюбие, корыстолюбие, зависть, ненависть. Эти пороки совлекли с нас одежду брачную, одежду жизни вечной, и одели в одежды греховные, а в одежде беззакония - как явимся Богу нашему! Однажды, учит нас Спаситель в Своей притче, один человек - царь —устроил брачный пир для сына своего, и послал рабов своих звать званных на брачный пир, но те не захотели прийти. Он послал другой раз, но те опять не пришли. Тогда царь приказал рабам идти на распутия и звать на пир всех, кого найдут. Рабы исполнили приказание своего господина и брачный пир наполнился возлежащими. Царь, вошедши посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду. И говорит ему: друг, как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Ибо много званных, а мало избранных (Мф. 22, 2-14). Чтобы не случилось подобного с нами, возвратимся от беззакония нашего, сотворим суд и правду (Иез. 33, 19), облечемся в светлую одежду спасения, и «как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного» (1 Кор. 15, 49). Но где же взять эту одежду? Ее подает Спаситель наш Господь Иисус Христос. Поэтому в Великопостном песнопении мы и обращаемся к Нему: просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя. Он, Милосердный, даровал нам эту одежду в таинстве Крещения, дал залог Духа в сердца наши (2 Кор. 1, 22), чтобы быть нам чадами Божиими (Ин. 1, 12), ибо все «во Христа крестившиеся, во Христа облеклись» (Гал. 3, 27).

Крещение сняло с нас первородный грех, сделало нас чистыми и невинными пред Богом. Но наша беда в том, что, облекшись во Христа в таинстве Крещения, мы опять запутываемся в грехах, опять забываем Христа, живем «по обычаю мира сего, по воле... духа, действующего в сынах противления» (Еф. 2, 2). И Святая Церковь, как заботливая мать, напоминает нам о высоком предназначении христианина, указывает на наше удаление от Бога, и мы сокрушенно взываем к Нему: Светодавче, спаси мя! И Милосердный Господь, зная немощь нашу, даст нам средство вновь облечься в одежду спасения. Средство это - покаяние и причащение Святых Христовых Таин. Слезами покаяния, как вторым Крещением, мы омываем скверну с души своей, а причастившись Святых Таин, вновь облекаемся во Христа, ибо Он сказал: «Ядый Мою Плоть и пи-яй Мою Кровь во Мне пребывает и Аз в нем» (Ин. 6, 56). Правая вера, чистая и добродетельная жизнь во Христе - вот одежда нашей души, необходимая, чтобы войти в Чертог Спасов. Облечемся же, якоже избраннии Божии, в смиренномудрие, кротость, долготерпение и любовь (Кол. 3, 12—14). Из глубины наших сердец возопием к Богу вместе со всей Церковью: Просвети одеяние души моея, Светодавче, и спаси мя, и введи в Твой Небесный Чертог. Аминь.