И. В. Что значит «пока»? Вы говорили, что автор — бог текста.

А. Н. Да, все так. Чуть позже мы поймем, почему потребовалась такая неразрывная связь, приведшая к трагической развязке. А пока продолжим путешествие Матвеева, Безайса и Вари. Вскоре Жуканов попросил помощи у случайно встреченного белого солдата. Мол, помогите, господин солдат, ко мне в сани забрались какие-то незнакомые граждане и насильно тащат в Хабаровск. Матвеев был уже готов пойти на компромисс, но именно тут его и подвели спрятанные за обшивкой саней документы и деньги. Судя по поведению Жуканова, он хотел присвоить их себе. Безосновательная оплеуха со стороны солдата окончательно привела обиженного Матвеева в чувство, и он, скажем так, легко отобрал у солдата винтовку с помощью уже своей затрещины. Солдата отпустили, сани тронулись дальше, но вскоре Матвеев остановил их и предложил Безайсу отойти в сторону для серьезного разговора. Он сказал, что нужно убить Жуканова. Основание — скупщик слышал, как они называли друг друга по фамилиям, и знает их в лицо.

Вот небольшой фрагмент этой беседы:

«Безайс взглянул на него.

— От него надо избавиться, — сказал Матвеев, помолчав.

— Что ты думаешь делать?

— Его надо устранить.

— Но каким образом?

— Да уж как-нибудь.

Они с сомнением взглянули друг на друга.

— А может быть, он нас не выдаст? — нерешительно сказал Безайс. — Ведь он только хотел получить деньги. Теперь он напуган.

Матвеев задумался.

— Он дурак, он просто дурак, он даже не так жаден, как глуп. Нельзя. Мы не можем так рисковать. От него можно ждать всяких фокусов. Хорошо, если не выдаст. А если выдаст?

Безайс потер переносицу.

— Ну ладно, — сказал он. — Я согласен…

…Такая уступчивость показалась Матвееву странной.

— Ты, может быть, думаешь, — подозрительно спросил он, — что это все я буду делать?

Безайс подпрыгнул и сорвал ветку с кедра, под которым они стояли. Легкая серебряная пыль закружилась в воздухе.

— Да уж, голубчик, — ответил он, сконфуженно покусывая хвою. — Я хотел тебя об этом просить. Честное слово, я не могу.

— Ах, ты не можешь? А я, значит, могу?

— Нет, серьезно. Я умею стрелять. Но тут совсем другое дело. Сегодня утром мы ели с ним из одной чашки. Это, понимаешь ли, совсем другое дело. Тебе… это самое… и книги в руки.

Матвеев сердито плюнул:

— Нюня проклятая! А тебе надо сидеть у мамы и пить чай со сдобными пышками!

Безайс слабо улыбнулся… Маленькие наивные елки высовывались из-под снега пятиконечными звездами. Он машинально смотрел на них. В нем бродило смутное чувство жалости и отвращения.

— Неприятно стрелять в лысых людей, — сказал он, пробуя передать свои мысли.

— Так ты, значит, отказываешься? Может быть, мне позвать Варю вместо тебя?

— Я не отказываюсь, — сказал он. — Но мне и самому не хочется браться за это. Я не то что боюсь — это пустяки. Я не боюсь, а просто страшно не хочется. И пускай уж мы вдвоем возьмемся за это. Одному как-то не так.

Безайс молчал.

— Но если ты отказываешься, я, конечно, обойдусь и без тебя.

Безайс поднял на него глаза. Он почувствовал, что если откажется, то не простит этого себе никогда в жизни.

— Я не отказываюсь, — сказал он. — Вместе так вместе.

Они рядом, в ногу, пошли к саням. Безайс сосредоточенно хмурился и старался вызвать в себе возмущение и злобу. Он до мелочей вспоминал фигуру Жуканова, лицо, сцену с солдатом. «Око за око, — говорил он себе. — Так ему и надо». Но он чувствовал себя слишком усталым и не находил в себе силы, чтобы рассердиться. Тогда он начал убеждать себя в том, что Жуканов, собственно говоря, пешка, нуль. Подумаешь, как много потеряет человечество от того, что он через несколько минут умрёт. В конце концов все умрут. Умрёт он, умрут Матвеев и Варя…»

Конец фрагмента.

Ирина Владимировна, что скажете?

И. В. Это примитивный гуманизм и гуманизм просто потрясающий! Безайс ставит в один ряд жертву — Жуканова и себя с Матвеевым — его палачей. Тут, пожалуй, я с Вами соглашусь, что такая авторская искренность дорогого стоит… В силу своей невероятности.

А. Н. Она будет еще невероятней, если внимательнее всмотреться в текст. Как уже было сказано, еще одна из причин убийства Жуканова заключалась в том, что он знал фамилии наших героев. Теперь подумайте: двое молодых людей едут на подпольную работу на Дальний Восток и открыто называют фамилии друг друга. Это даже не нелепость, это просто анекдот какой-то. Ну, представьте на секундочку, как связник Штирлица заглядывает в кабинет Мюллера и спрашивает шефа гестапо, где сейчас находится Максим Максимович Исаев.