Новый мир. Наверное, я уже мертв.

За следующие полгода была налажена активная торговля внутри Западного союза. В Южных и Горных землях открылись академии, выстроенные по подобию уже существующих академий на Вороньем полуострове. Также в странах союза постепенно стали проводиться реформы, направленные в сторону снижения нагрузки на население в виде обязательных отчислений в казну страны с любых доходов от той или иной деятельности производимой на территории этого государства.

Внешняя торговля приобрела масштабы, которые доселе не могли быть достигнуты из-за ограничений налагаемых Хранителями стран в виде пошлин на ввозимые товары. Это позволило за несколько месяцев исправить проблемы с голодом в некоторых регионах Южных и Горных земель, а благодаря развитию торговых путей улучшалась общая обстановка и отношения людей, сумевших наконец отказаться от предрассудков в сторону иностранных граждан.

А однажды, где-то через 8-9 месяцев после заключения союза, на одном из торговых судов, следовавших из Южных земель, на Вороний полуостров прибыл человек, внешне походивший на нищего бродягу. Люди, плывшие с ним на одном корабле, предполагали, что этот скрюченный и уже явно немолодой мужичок пробрался на судно до отправки, а после упросил капитана из милосердия довести его до места назначения. На деле же этот человек заплатил за переправку через пролив немалую сумму денег и даже выкупил себе отдельную каюту.

Сойдя на берег, человек направился прямиком в столицу Горящих земель, рассчитывая там встретиться с Хранителем этой страны. Проделав путь, занявший несколько суток, он оказался у замка Хранителя и представился охране, как давний коллега Энки Малиса. Ему не поверили.    

– Господин Малис, там к вам какой-то бродяга рвется. – Докладывал Суэн. – Говорит, что вы с ним коллеги и старые знакомые, уверяет, что вы его узнаете и сразу вспомните, но имя называть отказывается.

Спустя пять лет, после того, как его приняли на этом полуострове, мальчишка из дома Протектора превратился в уверенного и с виду бесстрастного мужчину. А за его спиной в ножнах покоились те самые фамильные мечи семьи Малис, которые Энки забрал у своих учеников. Решение передать их Суэну никто особо так толком и не понял, а Иона даже пыталась отговорить своего учителя от этого и подарить их, например, Рамону, но Малис был непреклонен, как ребенок.

– А почему отказывается? – Шутливым тоном спросил Энки.

– Не доверяет нам, хочет с вами лично говорить.

– Обыщите и проводите сюда, посмотрим, что там за коллега. – Весело бросил он.

– Но ведь…

– Давай, не спорь, я тут со скуки помираю. 

Вскоре человек переступил порог кабинета Хранителя. Суэн, закрыв входную дверь, расположился за спиной гостя и сверлил его подозрительным взглядом.

– Ваше лицо мне не знакомо. – С ходу заключил Малис.

– Возможно, мое имя освежит вашу память. – Вкрадчивым голосом предположил вошедший. – Меня зовут Холден Тот, я приехал сюда из Равнинных земель, так как новый Хранитель Имон Гранд изгнал меня.

– Вы заведовали лабораторией при замке Хранителя. – Без особой восторженности проговорил Энки. – Я вас помню, и даже с некоторой натяжкой могу назвать вас своим коллегой, но не совсем понимаю, чем могу вам помочь.

– Многие годы я работал под покровительством господина Нафаса, который активно поощрял мои научные изыскания, и даже сам порой любил помогать мне, это был очень умный человек. Вместе с ним, а также при участии Ларса Тиуса мы далеко продвинулись в наших работах. Но после смерти обоих я остался без поддержки и попал в немилость к новому Хранителю Равнинных земель. Ему пришелся не по душе предмет моих исследований, так что я вынужден был покинуть страну, прихватив с собой все имеющиеся наработки. Ларс всегда отзывался о вас, как о талантливом и крайне практичном человеке с большой тягой к новому и неизведанному, так что я решил, что вы согласитесь помочь мне продолжить работу.

– Зачем мне это?

– Если все удастся, вы получите то, о чем так мечтали Лон Нафас и ваш дядя – оружие. – Многозначительно произнес Холден. – Я не политик, но даже мне ясно, что мир, построенный на противостоянии двух сторон и держащийся на страхе войны, не просуществует вечно. Но пока он еще держится, я успею закончить работу.

– Как скоро? – Выдержав некоторую паузу, спросил Энки.

– Может пять лет, может десять, признаться честно, я не знаю. – Без тени смущения отвечал Тот.

– Суэн, проводи нашего гостя к госпоже Кешон. – Решительным тоном проговорил Малис. – Пусть она обеспечит его всем, что он посчитает необходимым для своей работы.

– Да, господин Малис. – Отчеканил Суэн.

– Когда для вас найдут место, я зайду к вам, посмотрю, что у вас есть. – Серьезным и в некотором роде даже угрожающим тоном обрался Энки к Холдену Тоту.

– Буду ждать с нетерпением.

  

В следующие годы Энки практически полностью переложил все внутриполитические дела в Горящих землях на своих приближенных в лице Ионы Кешон, Энеко Сабаса и Харо Маниталлера, которые теперь занимались всеми делами столицы и развитием регионов полуострова. Больших проблем не возникало, так что Малис со спокойной душой смог, как в юности, с головой уйти в исследования. Вместе с Холденом Тотом они работали над возможностью возвращения жизни в умершее тело. Энки был поражен, изучив прогресс, которого смогли добиться Тот, Нафас и Ларс. Были даже описания препарирования живого человека, находившегося при смерти, которые, как уверял Холден, были проведены с полного согласия больного.

Малиса не сильно заботила моральная сторона вопроса, настолько мысль об успехе их исследования захватила его разум. Страстно увлекшись работой, он даже готов был повторить эксперимент, который, как уверял Холден, просто необходим, для получения желанного результата.

Время для Энки летело очень быстро, и он был полностью поглощен этой научной работой. Единственной обязанностью, которую он выполнял как Хранитель, были ежегодные встречи с Хранителями стран Западного союза, на которых Малис откровенно скучал. Будничные обсуждения дальнейших путей развития сотрудничества казались тягостными и невыносимыми. По окончании совета Энки спешил скорее вернуться на полуостров, дабы не пропустить какой-нибудь внезапный прорыв. И каждый раз возвращаясь, он работал с удвоенным усердием.

Спустя четыре с лишним года, после прибытия Холдена Тота на Вороний полуостров, они добились результата. Живой образец стоял прямо перед ними, уставившись перед собой невидящим пустым взглядом. Он не реагировал на внешние раздражители, но дышал, и его сердце гоняло кровь по мертвому телу.

– Он должен подчиняться командам. – Весомо произнес Малис.

– Над этим нам еще предстоит поработать. – Задумчиво отозвался Холден.

И они начали эту работу. Правда, самому Энки так и не удалось принять в ней полноценное участие, так как вскоре появились проблемы, которые требовали его внимания и участия.

Пришла новость о том, что Речные земли без объяснения причин выслали всех представителей союзных стран со своей территории и резко перекрыли все торговые пути. Никаких уведомлений от Мосса Оллона и его приближенных не было, все письма с требованием разъяснить ситуацию, посылаемые на имя Хранителя, оставались без ответа. Сал Боос выражал крайнюю обеспокоенность действиями Речных земель и требовал созвать внеочередную встречу совета Хранителей Западного союза.

– Мы уже договариваемся о месте и дате встречи с представителями Горных и Южных земель. – Вводила Малиса в курс дела Иона. – Речные земли, к сожалению, продолжают молчать, так что им мы пошлем уведомление уже по факту конкретного решения. Господин Боос полагает, что на съезд Мосс Оллон все-таки приедет, что бы там ни было.

– Уверен, тут нет ничего серьезного. – Пробормотал Энки, перебирая все отчеты о ситуации. – Больше похоже на какое-то недоразумение. Раз Сал настаивает, придется ехать, хотя я не вижу большой необходимости в этой спешке. Думаю, в скором времени все образуется само собой.

– Мы хотим провести встречу не на общих землях союза, как раньше, а на территории Горных земель. – Продолжала рассказывать Иона. – Это нужно во избежание рисков агрессии со стороны Речных земель.

– Да, конечно. – Без особого отклика отвечал Малис. – Как согласуете дату и соберете группу сопровождения, сообщите мне. А пока я вернусь к работе.

Но работа стопорилась, отчего Энки еще больше раздражался и терял спокойствие духа. Через неделю ему уже пришлось отправиться на запланированную встречу. Вместе с ним, кроме привычного состава охраны, в числе которых были Рамон и Суэн, озаботившись его состоянием, вызвалась поехать Иона Кешон.

Ни Малис, ни уж тем более Холден Тот не распространялись о своих исследованиях. Все успехи и даже сам предмет работы держался в секрете, а за пределами замка никто и вовсе не подозревал о существовании лаборатории, в которой проходили все работы. Иона понимала, что, если Энки решил не вводить в курс дела даже ее, то и лезть в это не стоит. Тем не менее, его отстраненность беспокоила ее, и как казалось, могла иметь пагубные последствия, как для него самого, так и для страны и материка в целом. Но она промолчала, решив до поры до времени просто присматривать за ним, надеясь, что Малис сам придет в норму. 

Они прибыли на место, где их уже ждал Хранитель Горных земель Сал Боос.

– И что ты обо всем этом думаешь? – С ходу набросился он на Энки. – Как они смеют выдавать подобные фокусы? Это же немыслимо! Они ведь так и не ответили, они игнорируют все наши попытки выйти на связь. Что это вообще может значить?

– Успокойся, Сал. – Осадил его тот. – Давай подождем их Хранителя. Какой толк от негодования и гаданий о том, что скрывается за их действиями? Уверен, сегодня мы все выясним и спокойно разъедимся по домам.

Тогда Боос замолчал, но его нервозность никуда не делась, и до прибытия на место Гастона Тоно из Южных земель он успел обойти весь совещательный зал еще несколько десятков раз. Тоно скромно и учтиво поздоровался с обоими Хранителями и тихо без слов сел на свое место за столом, дабы, подобно всем остальным в помещении, кроме Бооса, застынуть в ожидании делегации из Речных земель.

Когда полтора часа спустя Мосс Оллон так и не явился, Хранитель Горных земель не выдержал.

– Это уже издевательство! – Взревел Боос. – Не можем же мы вечно тут их ждать! Они не приедут, решили игнорировать нас до конца.

– Я бы не был столь категоричным. – Спокойным тоном произнес Энки. – Возможно, по пути у них возникли непредвиденные обстоятельства, или еще что-нибудь, всякое бывает.

– Они не выходят с нами на связь уже больше месяца, а тут, когда мы назначаем встречу, не приезжают. – Распыляя свою злость все больше, продекларировал Сал. – И ты думаешь, что это просто так совпало, и на самом деле они едут, просто что-то им мешает добраться! Так же им что-то мешает оповестить нас о своих затруднениях! Может у них вымерли все птицы? Или что?

– Я не знаю, Сал. – Развел руками Малис.

Энки вообще выглядел немного растерянным, хоть и старался держаться незыблемым стоиком. Ситуация на самом деле казалась ему странной, но ему до боли не хотелось разбираться в ней и что-либо решать.

– Мы бы могли подождать до завтра. – Предложил Гастон Тоно.

– У вас есть возможность разместить всех нас где-нибудь поблизости? – Обратилась к Боосу Иона, зацепившись за эту идею.

– Если надо, все будет, да только зачем? – Скептично отозвался Сал. – Они не приедут.

– И все же, нам стоит подождать хотя бы ради того, чтобы соблюсти приличия. – Вступился Хранитель Южан.

– Приличия. – С брезгливостью повторил Боос. – Ну, будь по вашему, я распоряжусь, но не рассчитывайте на комфортные условия.

Как и ожидалось, к утру никто не приехал, после чего решено было закончить съезд, разъехаться и наблюдать, выжидая, какие дальнейшие действия предпримут Речные земли, действовать только в ответ и не поддаваться на провокации, если таковые будут. На этом и распрощались, оставив парящую в воздухе неопределенность и возродившийся страх перед приближением новой войны.

По прибытии на Вороний полуостров Энки ждал сюрприз. Пока он был на собрании Хранителей, к нему пришло письмо из Речных земель. Энеко Сабас в присутствии всех приближенных к Малису людей молча передал Хранителю Горящих земель исписанный лист бумаги.

 

«Господин Малис, пишу вам, так как не могу спокойно смотреть на происходящие события. Я вижу в вас разумного и понимающего человека, так что надеюсь, что владея информацией, которую я собираюсь вам сообщить ниже, вы сможете предпринять меры и найдете решение, которое позволит избежать больших жертв.

Господин Оллон Хранитель Речных земель никогда не славился большим умом, мудростью или хотя бы малейшим понятием о том, как управлять большой страной. Свое место он получил благодаря тесным связям с предыдущим Хранителем Фонзи Шаном, который пристроил его сначала своим советником, а посмертно и вовсе назначил преемником. Я не стану сплетничать о предмете отношений этих двух уважаемых людей, но могу уверить вас в том, что Мосс Оллон абсолютно некомпетентен как правитель. Поначалу мне удавалось направлять его и всячески помогать, но позже он повадился ходить к старику Фарону Мотосу, который был Хранителем еще до Шана и ушел из-за преклонного возраста. Господин Мотос еще в последние годы своего правления был уже не в силах трезво мыслить, а о сегодняшнем состоянии его ума я и вовсе молчу. Тем не менее, старик активно раздает советы Оллону, который впитывает в себя каждое его слово.

Политика, проводимая нашей страной в последние полтора месяца – прямое следствие этих консультаций. Я исчерпал все свои ресурсы влияния на действующего Хранителя и остался бессилен. В планах Оллона-Мотоса отстраниться от Западного союза и спровоцировать его на действия, которые можно будет истолковать как агрессию, после чего привлечь на свою сторону союзнические войска Лесных и Равнинных земель, договоренность с Хранителями которых уже есть. Получив эту поддержку, они надеются вернуть себе спорные территории и разгромить своего старого врага в лице Горных земель, а заодно и остальных членов Западного союза, а затем поделить материк на три части и править наравне с Лесными и Равнинными землями.

Вероятнее всего, в самое ближайшее время от закрытости и отстраненности они перейдут к активной провокации. Я призываю вас не поддаваться и не начинать войну, которая рискует стать самой масштабной и кровопролитной за последние сто лет.

Искренне ваш, Оскар Алеистер.»

– Что скажете? – С нетерпением спросил Маниталлер.

– Скажу, что он не видит всю ситуацию целиком, если думает, что, прочитав все это, я буду сидеть и ждать, когда мои враги сделают первый шаг. – Сурово произнес Энки. – Тем не менее, он явно умнее своего Хранителя, который даже не понимает, что после уничтожения стран Западного союза, Лесные и Равнинные земли проглотят и его тоже.

– Тогда что нам делать? – Нетерпеливо вопрошала Иона.

– Действовать. – Спокойно отвечал Малис. – Но не обязательно самим.

– Переслать письмо Алеистера в Горные и Южные земли? –Резво спросил Сабас.

– Само письмо не пересылай, но напиши о планах Оллона. И сошлись на выдуманный источник. Пусть он будет из Лесных земель, скажи, что у нас там свой человек. Этого будет достаточно. Главное, чтобы призыв к действию исходил не от нас. Уверен, Боос сразу же предложит ввести войска на общие земли союза.

– Мы будем воевать руками наших союзников? – Уточнил Маниталлер.

– До поры до времени, да. – Уверенно отозвался Энки. – Как верно заметил в своем письме господин Алеистер, эта война может стать самой масштабной и кровопролитной из всех, что мы помним, а значит, нам необходимо беречь силы.

– Но как инициаторы создания союза мы просто обязаны принимать участия даже на самых ранних этапах военных действий. – Твердо произнес Харо.

– Согласна. – Поддержала его Иона.

Малис замешкался и на мгновение замер.

– Что ж, ладно. – Выдохнул он. – Господин Куик, вы можете собрать из своих подчиненных группу, скажем, из тысячи человек и отправиться воевать за наши интересы на фронт?

– Разумеется, господин Малис. – С гордостью отвечал тот.

– Тысячи будет мало! – Запротестовал Маниталлер.

– Количество не имеет значения, сейчас главное обозначить участие. – Вступилась Иона.

– Тогда решили. – Бодрым голосом объявил Энки. – Посылаем письма Салу Боосу в Горные земли и Гастону Тоно в Южные. Ждем, когда они созреют для активных действий, а созреют они быстро, и тогда предлагаем им помощь. Дальше будем ждать, и смотреть, какие шаги предпримет наш враг. А потом выждем удобный момент и мобилизуем все наши ресурсы для нанесения сокрушительного удара по силам противника.  

С этого дня Энки вернулся к своим обязанностям, и хотя явно страдал от скуки и тоски, но более не казался отстраненным и замкнутым. Большую часть работы все так же выполняли Иона, Сабас и Маниталлер, но Малис, наконец, начал держать руку на пульсе и принимать хоть какое-то маломальское участие в работе замка.

Сам Энки чувствовал себя подавленным и будто прибитым к земле. Он продолжал периодически наведываться в лабораторию, где Холден Тот презентовал ему успехи своей работы над воспитанием оживших трупов. Этот, похожий на бродягу, умник каким-то образом сумел добиться от опытных образцов, которых уже было около десяти, развития простейших рефлексов.

– Попробуйте дать ему пощечину. – С трепетом просил Холден.

Энки попробовал – не вышло. Мертвец уклонился. Также образцы могли ловить мяч, если его в них бросить. Но главным достижением ученый называл тот факт, что его подопытные научились, как он выразился «следовать за лидером», что подразумевало возможность использования их, как армии. Нужно просто поставить их в число живых военных, которые будут выполнять приказы, а мертвецы будут делать то же самое из стадного чувства.

Новость была хорошая, но Малис не спешил использовать этот ресурс в поле. Тем не менее, он попросил Тота продолжать работу и развивать успех. Сам же он пока размышлял над тем, как вообще все это будет работать. И в какой-то момент Энки поймал себя на мысли, что хочет использовать результаты исследований в реальных военных условиях, даже если в этом не будет необходимости, даже если это пойдет в ущерб всему, над чем он работал ранее. И тогда Малис себя осадил. Тогда было решено отложить этот ресурс в сторону и забыть о его существовании, довольствуясь старыми и привычными ресурсами – человеческими жизнями.  

Вернувшаяся на материк после пятилетнего затишья, война не сильно отразилась на быту полуострова, но ее отголоски все же читались в поведении жителей столицы. Часто, прогуливаясь по городу, Энки был вынужден отвечать на вопросы горожан о том, как скоро кончится война, и успокаивать людей, уверяя их, что к ним никто не доберется.

Как и ожидал Малис, после ввода смешанных войск Южных, Горных и Горящих земель на общую территорию Западного союза, Речные земли, наконец, вышли на связь. Мосс Оллон тут же разослал по всем столицам союза письма с обвинениями в агрессии и нарушении условий союзного договора. Вскоре последовали ответные меры, привлечение войск Лесных и Равнинных земель, вслед за чем началась открытая полномасштабная война двух коалиций.  

Сначала казалось, что Западный союз просто сомнется под натиском противников, а после стремительного захвата Равнинными землями той самой крепости, у стен которой Энки убил Лона Нафаса, многие начали поддаваться панике. Основными зонами военных действий была та самая общая территория Западного союза, а также восточная часть Южных земель, где ситуация была хуже всего и казалась совсем плачевной. Именно чтобы предупредить панику в рядах своих солдат Хранитель Южан Гастон Тоно лично приехал на фронт военных действий и нанес противнику два сокрушительных поражения подряд, которые хоть и не сильно улучшили положение союза, но все же немного стабилизировали ситуацию и позволили взять передышку для подготовки к будущим сражениям.

Земли, которые Малис планировал восстановить общими силами, и дать им тем самым новую жизнь, вновь пылали огнем и утопали в крови. Там проходили основные столкновения коалиций. В отличие от другого фронта действий, где силами мерились только Равнинные и Южные земли, здесь в столкновениях принимали участия войска всех шести стран материка. Это приводило к колоссальным масштабам битв и катастрофическим жертвам. Спустя всего полгода после начала войны четыре из шести стран провели полную мобилизацию. Воздерживались от такого шага только Хранители Лесных и Горящих земель – Эллиль Тиус и Энки Малис.

Находясь вдалеке от военных действий, Энки старался проводить время, подобно тем, давно ушедшим дням его молодости, когда он, также находясь вдали от битв и смертей, происходивших за многие километры от него, вел мирную и спокойную жизнь, прогуливаясь по улицам, читая все, что попадалось под руку и размышляя о том, что может ждать его за следующим поворотом судьбы. Только теперь он скорее рефлексировал о прошлом, вспоминая, обдумывая и переживая вновь самые знаковые события своей жизни, которые привели его сюда, где он уже не мальчишка с неизвестным и будоражащим будущим, а взрослый мужчина, загнанный в угол и попавший в сети своей собственной игры, вынужденный плясать под дудку обстоятельств, продолжая борьбу, но не ради себя и даже не ради других, а просто, чтобы делать хоть что-то, чтобы двигаться, чтобы быть живым.

Энки Малис шел по улицам столицы Горящих земель и поражался тому, какой путь он прошел за последние десять лет. Дважды на этом пути он сдавался и жаждал смерти, но вновь что-то толкало его вперед. Это была не отвага и не доблесть, а скорее чувство вины и страх, что внутри он уже мертв и больше ничего из себя не представляет, как человек. Энки думал о мире и понимал, что ему плевать, как все обернется, но он также понимал и твердо знал, что он должен в этом участвовать, иначе все потеряет смысл. Мир должен существовать хотя бы до тех пор, пока не перестанет существовать сам Энки.

Ему не изменить мир и даже не искоренить войну на этом материке, да ему это и не нужно. Делая то, что делает, Малис возвышался над людьми вокруг, но достигнуть масштабов, в которых существовала сама система жизни, ему было не суждено. Он не мог никак повлиять на глобальные тенденции этого мира. Думая об этом, Энки готов был отбросить борьбу. И только страх перед собственной пустотой внутри не давал ему остановиться и опустить руки. Ведь окажись он один на один с бесконечностью вокруг, все бы просто стало бессмысленным, а сам Малис предстал бы лишь тусклой тенью своих свершений, которые также не значат ровным счетом ничего. И ему бы пришлось взглянуть в глаза самому себе и признать, что все была зря, и не могло быть иначе.

Энки Малис бродил по улицам города и ждал, пока закончится еще один день.

Так дни, вплетаясь друг в друга, шли чередой и образовывали месяцы, которые в свою очередь оборачивались целыми годами. Война шла уже почти два года, жертвы были колоссальными, но ни одна из сторон, казалось, так еще и не приблизилась к победе. Энки продолжал сочинять отписки в ответ на просьбы союзников прислать дополнительные силы. Он ждал лучшего момента, который грозился и вовсе не настать.

В один из бесконечно похожих друг на друга дней в город пришел человек, чье лицо казалось отдаленно знакомым для многих жителей столицы полуострова. Человек этот прибыл сюда так же, как прибывают все мигранты – на торговом судне, уплатив взятку его капитану.

Этот мужчина несколько часов околачивался рядом с замком Хранителя, пока на глаза ему, наконец, не показался Энки. Человек окликнул его и с опаской подошел ближе. Малис сразу узнал его лицо – это был Ульф Андерс, его ученик.   

– Ты здесь, чтобы убить меня или умереть самому? – Спокойным и даже ласковым тоном спросил Энки.

– Я здесь, чтобы жить. – Твердо отвечал тот.

– Пойдем, прогуляемся. – Все тем же тоном пригласил Малис.

Ульф последовал за учителем. Оба с виду были рады встрече, но Ульф казался излишне тревожным и нервным на фоне умиротворенного Энки.

– Итак, какими судьбами? – Спросил Малис, не дождавшись инициативы от Андерса.

– Ну, думаю, ничего особо удивительного я вам рассказать не смогу. – Нехотя, будто выдавливая каждое слово, начал тот. – При Ларсе Тиусе я был в личном отряде Хранителя. Думаю, он не доверял мне, поэтому старался держать поближе. После его смерти, ставший новым Хранителем, Эллиль удалил меня из отряда и вообще из замка, сделав обычным гражданином. Я не обижался и с началом новой войны вновь пошел на фронт. Сражался под командованием Сина Протектора, который, по тем же причинам, что и Эллиль, сразу меня невзлюбил. У нас была тактика точечных атак, мы посылали отряды по нескольку сот человек в разные точки местности и устраивали там засады противнику. Поначалу это работало, но в какой-то момент все отряды были уничтожены. Выжили лишь те, кто не стал драться с огромной армией и сбежал, всего несколько десятков человек. Я был одним из таких. Всех нас Протектор приказал казнить. Тогда мы решили сбежать снова, но на этот раз от своих. Из сорока человек уйти смогли только шестеро. Я предлагал им пойти со мной сюда, но они отказались примыкать к врагу и решили выживать своими силами, скрываясь в лесах.

– Занятно. – Непринужденно бросил Энки.

– Вы мне не верите?

– Ну, я допускаю, что ты можешь говорить правду, при этом велика вероятность, что ты врешь. – Будто сам с собой рассуждал Малис. – В любом случае, думаю, Иона будет рада тебя видеть.

И она была рада, но и у нее не нашлось уверенности в правдивости истории, рассказанной Ульфом. Тем не менее, Ульф Андерс остался в замке и служил там так, будто никуда и никогда не уходил. И хоть ему не сильно доверяли, не пускали на совещания и вообще старались не посвящать в важные дела, Энки был просто и по-человечески рад возвращению близкого ему человека.

 

А на фоне воссоединения продолжалась война, и в столицу пришло очередное гневное письмо из Горных земель, на которое Малис ответил очередной отпиской.

Куда большим раздражением, нежели обвинения Бооса в трусости, для него становился Холден Тот, который настойчиво и неуклонно уговаривал Малиса посетить подвалы замка, где в своей лаборатории он сумел добиться успеха и готов был это продемонстрировать.

Энки, в душе уже давно открестившийся от идеи с оживлением мертвецов и использовании их в качестве оружия, и слушать не желал о том, чтобы смотреть на результаты исследований, которые он сам помогал проводить. Со временем мысль о мертвецах, которых Тот плодил в подземельях замка, начала бросать Малиса в дрожь и заставляла нервно стискивать зубы. Меньше всего на свете он желал спускаться в эти подвалы.

– Сейчас у меня их около двух сотен. – Не без гордости рассказывал Холден. – А через год-два упорной и методичной работы у нас их будет столько, что мы сможем диктовать свою волю всем странам на материке.

– Это не совсем то, чего я хочу. – Со скепсисом отвечал Энки.

– Не важно, чего вы хотите, наша работа даст вам все, что угодно.

– Господин Тот, послушайте. – Хмурым голосом обратился Малис. – Я бы вообще хотел, чтобы результаты наших с вами исследований остались в тайне и не вышли за пределы подземелья. Эксперимент прошел удачно, мы добились успеха и узнали, что это было возможно, на этом можно остановиться.

– Я вас не понимаю. – Изменившись в лице, произнес Холден.

– Пока мы работали, я действительно горел этой идеей и мечтал воплотить ее в жизнь. Я не мог думать ни о чем другом и делал все для достижения успеха. Так же, как и вы я жил этим целые годы. Но позже, поняв, что если мы пустим результаты в ход, то получим настоящий ночной кошмар, я перестал думать об этом, как о научной работе. Тогда я увидел это через призму человеческой жизни. Понимаю, как наивно и приземленно это звучит, но то, что мы сделали – надругательство над самим понятием жизни.

– Это просто мясо, это не люди, лишь оболочка. – Тараторил Тот.

– Я все это понимаю, но меня передергивает от мысли, что эти существа будут истреблять живых людей. Это настоящая битва со смертью, как бы суеверно это не звучало. Может, я кажусь вам глупцом, господин Тот, но это не в моих силах. Думаю, для всех будет лучше, если мы уничтожим плоды нашей работы.

– Это невозможно! – Вскричал Холден.

– Послушайте, господин Тот…

– Нет, это вы послушайте. – Оборвал его Холден. – Я продолжу работу, вы можете в этом не участвовать, если не хотите, но когда придет время, нам придется пустить их в дело, и они принесут нам больше, чем вы можете себе представить. В противном случае, я завтра же выведу те две сотни трупов, что сейчас в подземелье, на улицы города.

Молчание длилось больше полуминуты.

– Я приду к вам завтра. – Наконец твердо произнес Энки. – Посмотрю на то, что есть. Надо подумать, как их использовать на поле боя, как переправлять с места на место и как контролировать.

– Отлично. – С усладой выговорил Тот. – Жду вас завтра в девять утра, одного и без оружия.

– Хорошо. – Процедил Малис. 

В тот вечер Энки больше ни с кем не говорил. Он тихо прошел в свои покои и заперся там. Ночью Малис не спал, а под утро ушел из замка, так что ни охрана, ни его советники, ни даже личный телохранитель Рамон не знали, где он.

В назначенный час Энки спустился в подземелье замка. Его лихорадило, он знал, что нужно сделать, но совершенно не представлял как. Холден уже ждал его.

Следующий час Малис слушал рассказы Тота о нюансах его работы, о трудоемкости разработки методики, которая бы позволила командовать ожившими трупами. Холден провел экскурсию и представил Энки две сотни мертвецов, стоявших по стойке смирно в одном из подвальных залов, и продемонстрировал успешность своей методики, отдавая своей маленькой армии простейшие команды и получая результатом полное повиновение. Малис смотрел на все это невидящим взглядом. Его тошнило и бросало в жар. Он не понимал ни слова из того, что говорил Тот.

Наконец, когда они возвращались в коморку, где было размещено жилое помещение, сделанное специально для Холдена, Энки набросился на своего коллегу. Он быстро повалил его на пол и, поборов сопротивление, добрался до шеи, чтобы сдавить своими руками его горло. Малис не слышал хрипов и продолжал давить, увеличивая нажим. Он ни о чем не думал, все его тело, будто, горело, дышать было тяжело, а голова страшно кружилась. Когда он ослабил хватку, Холден Тот уже был мертв, лицо трупа искажала ярость смешанная со страхом.

В лихорадочном полусне Энки разлил по подвалу легковоспламеняющуюся жидкость, канистры которой хранились в лаборатории. Большую часть он расплескал в зале, где помещались опытные образцы, а также обильно полил труп своего коллеги, дабы и тот уж точно не восстал. Закончив приготовления, Малис дал огню явиться и охватить все вокруг. Сам он выбрался на поверхность почти невредимым. Он бежал вперед, подальше от огня, который уже охватил и само здание замка Хранителя.

Люди спешно выбегали оттуда. Среди них Энки видел и знакомые лица. Там была Иона, Суэн, Харо Маниталлер и много других. В замутненной жаром голове Малиса металась мысль, что возможно он может сейчас и умереть. Но сознание покинуло его чуть раньше, чем кто-либо успел заметить лежащего без сил Хранителя Горящих земель.

Потушить пожар удалось только к вечеру, когда замок уже выгорел практически полностью. Официальной версией считалось неконтролируемое возгорание, возникшее в результате неизвестных опытов, проводившихся в подвальных помещениях замка Хранителя. В огне погибло семь служащих замка, тяжелые ожоги получили 11 человек, в их числе телохранитель Малиса Рамон. Сам Энки к вечеру в сознание так и не пришел. Тело Холдена Тота найдено не было, он условно считался погибшим. 

– Как такое могло произойти? – Спросил Ульф у Ионы, улучив момент, когда смог застать ее одну. – Весь замок сгорел, на восстановление уйдет не меньше года.

– Причины пожара не важны, если это не был поджигатель, что мы уже выяснили, а последствия можно легко устранить. – Холодно отозвалась Кешон. – Если тебя это так волнует, ты можешь попробовать провести расследования, хотя особого смысла я в этом не вижу.

– Ты злишься на меня за то, что я тогда ушел? – С робостью в голосе вопросил он.

– Нет. – Спокойно отвечала Иона. – С чего бы? Это было твое решение, и я могу его понять, как могу понять и твое возвращение.

– Тогда почему ты ведешь себя, будто мы чужие люди?

– А почему ты ведешь себя так, будто никуда и не уходил? – Резким тоном проговорила та. – Я не осуждаю и не виню тебя, я уважаю и понимаю тебя, но это не значит, что мне все это приятно, и что я буду играть с тобой в воссоединение старых друзей. Прошло больше шести лет. Я прошла через серьезнейшие испытания здесь и выросла, ты жил на нашей родине, сражался за них, женился и зачал сына. Мы пережили слишком многое порознь, мы не чужаки, но и не друзья больше. Так что нечего ждать от меня милости и добрых слов. Хочешь, чтобы мы вновь стали друзьями, заслужи. Пока у меня нет ни одной причины тебе доверять и уйма поводов считать тебя шпионом.

– Ясно. – Выдохнул Андерс.

– Ульф, я всегда буду с теплотой вспоминать прошлое, но жить им не вижу смысла, и тебе не советую. – Мягко сказала Иона, глядя ему прямо в глаза. – Прости, если обидела, но тут нет ничего личного. Я знаю, что ты хороший человек, но суть в том, что больше я ничего уже сказать наверняка не могу.

Малис очнулся лишь после полудня следующего дня. Примерно в то же время в город прибыла целая делегация из Горных земель. Во главе ее была молодая девушка. Энки был еще слаб, поэтому гостей встретила Иона Кешон.

– Госпожа Кешон, мое почтение. – Поздоровалась девушка. – Мне бы хотелось поговорить с господином Малисом лично.

– Вчера у нас был пожар, и Хранитель так же в нем пострадал, так что, думаю, вы можете говорить со мной, я все ему передам, когда он восстановится. – Убедительно проговорила Иона.

– Он в сознании? – Жестким и уверенным тоном вопросила девушка.

– Да, но…

– Госпожа Кешон, у меня приказ говорить лично с Хранителем Горящих земель и либо я поговорю с ним сейчас, либо буду ждать, когда он будет готов принять меня. В любом случае, я не уеду, пока не добьюсь его аудиенции.

– Могу я узнать ваше имя? – Стараясь звучать мягче, осведомилась Кешон.

– Фрида Боос. – Бесстрастно отозвалась та.

– Ясно. Я спрошу его.

– Хорошо.

Через полчаса гостья уже стояла перед Малисом в его покоях. Она с уверенностью смотрела на Энки. У нее были черные глаза, гладкие приятные черты лица и аккуратная короткая стрижка, которая лишь придавала ей еще большую женственность, а воинственный вид и твердый взгляд создавали впечатление сильного и уже повидавшего жизнь человека. Энки она напомнила Ким, когда та стояла перед Аном Тиусом и Протектором, объявляя ему, что не хочет идти на войну и собирается выйти замуж, но Малис быстро отбросил воспоминания и, наконец, заговорил явно уставшим, но спокойным и четко поставленным голосом.

– Дочь? – Спросил он ее.

– Да, старшая. – Отвечала та.

– Признаться, даже не помнил, что у Сала есть дети.

– Зато я вас помню. – Сурово проговорила Фрида. – Мне было 12 лет, когда вы среди ночи пришли в наш дом.

– Много лет прошло. – Развел руками Энки. – Вы уже не ребенок и можете понять, в какой я был ситуации. Отец не рассказывал вам?

– Сейчас это не важно. – Отрезала она. – Я здесь по другому делу. Мне жаль, что приходится мучить вас в вашем состоянии, но вы сами довели дело до такой срочности.

– Что ж, говорите, прошу.

– Говорить особо нечего, вы и так уже все знаете из многочисленных писем, которые мы вам посылали. – Холодным и осуждающим голосом заговорила Фрида. – Если вкратце, мы несем огромные потери и перестаем контролировать ситуацию, продовольствия, которое вы поставляете на фронт, уже не хватает, наши люди вновь голодают. Война переходит в фазу, когда п