Рождение и смерть. Мы просто пытались быть счастливыми.

Дмитрий Заигралов

 

А солнце все так же светит

Посвящается моему детству

Турнир. Убивать не страшно.

Ан Тиус смотрел в окно из самой вершины замка Хранителя и смиренно выслушивал доводы своего брата в пользу участия Энки Малиса в турнире, с которыми в глубине души был полностью согласен.

– Слушай, мы ведь оба знаем, что ты, как официальный опекун Энки, да к тому же еще и Хранитель, можешь не допускать мальчика к участию в турнире, не считаясь ни с чьим мнением, включая мое, но вместо этого ты вызываешь меня к себе и распинаешься о том, что он не готов и так далее. Какой смысл? Если ты хочешь услышать мое одобрение, то можешь даже не надеяться. Я свою позицию высказал – Энки достаточно способный и взрослый, чтобы участвовать. Я даже больше скажу – он будет одним из фаворитов.

– Ему тринадцать. – Уже из чистой формальности упирался Ан.

– Это говорит человек, который в этом же возрасте дошел до финала турнира и на равных сражался с Лагреном Малисом, который был старше на три года.

– Возможно, мне тогда стоило прислушаться к уговорам матери и подождать еще два года.

– О, боже. – Разразился Ларс. – Лем Клеменц, одногодка Энки, тоже участвует, как и твой сын. Ты хочешь, чтобы он безучастно смотрел с трибуны на своих друзей. По-моему, ты позвал меня только для того, чтобы я тебя уговорил.

Ан тяжело опустился на свой стул.

– Он ждет за дверью. – Сообщил Ларс. – Позволь позвать его.

Хранитель кивнул, и его брат распахнул дверь. В комнату вошел мальчишка с лицом, выражающим полную серьезность и глазами горящими интересом и жаждой чего-то большего чем то, что дает ему нынешняя ситуация. Энки был в полной экипировке. На нем была легкая кольчуга, за спиной перекованный после событий четырехлетней давности меч, а на поясе большой, и уже прославившийся в руках прежнего владельца, меч Лагрена Малиса.

– Прошу, позвольте мне участвовать в турнире. – Четко проговорил заготовленную фразу вошедший.

Ан смотрел на него испытывающим взглядом. Ему никогда не удавалось давить на людей, и сейчас он опять не смог заставить мальчика отвести взгляд. В глазах Энки Ан видел спокойствие и сдержанность. Последний из семьи Малисов перенял способность держаться у своего наставника, Ларса. Но во взгляде стоящего перед Аном подростка не было того холода и беспрекословной решительности, что он встречал в глазах брата. 

– Я больше не вижу причин противиться. – С облегчением выдохнул Хранитель.

Ларс с Энки переглянулись, и мальчик покинул комнату, учтиво поклонившись обоим Тиусам. 

– Как наши дела? – Спросил Ларс, оставшись с братом наедине.

– Шатко. – Серьезно ответил Ан. – Хранитель Речных земель убеждает меня, что горцы провоцируют его людей, воруют на приграничных территориях, в то же время Райн Ноллан, Хранитель Горных земель, жалуется на Речные земли, ибо те якобы подстрекают восстания в захваченных горцами городах. Они обвиняют друг друга, в чем попало и ждут, что я вмешаюсь. А тут еще этот Неос, Хранитель Равнинных земель, присылает ко мне своих людей с посланиями, в которых предлагает создать восточный союз, объединив в нем силы Равнинных, Лесных, Речных и Южных земель, чтобы вместе сокрушить горцев. Черт знает что.

– А что по этому поводу думают в Южных землях?

– Харо Маниталлер прислал письмо, в котором обещает поддержать меня в любом решении, каким бы оно не было.

– Забавно. – Вымолвил Ларс. – Ты убил его отца, а он тебе чуть ли не в верности клянется. 

– Я победил Дона Маниталлера в честном бою. Полагаю, таким образом, он отдает мне дань уважения и показывает, что не держит обиды.

– Хм, в любом случае, его поддержка нам пригодится. И что же ты намерен делать?

– Пока ничего. Надеюсь, все само придет в норму, но велика вероятность, что скоро нам придется вступить в новую войну. – Сурово заключил Ан.

– Главное оказаться на стороне победителей. – Задумчиво произнес Ларс.

– Мы встанем на сторону правых, а о победе позаботимся потом. – Жестким тоном утвердил Хранитель.

– И кто же тут, по-твоему, прав, а кто виноват?

– У нас заключен союз с горцами. А те, кто пытаются развязать войну не могут быть правы.

– Правда у каждого своя, братец. – Сказал Ларс, неторопливо идя к двери. – Ты же говоришь о чести и справедливости, но не эти законы правят миром. – Ан хотел было что-то возразить, но Ларс не дал ему заговорить. – Последнее слово за тобой, а на меня ты всегда можешь рассчитывать. – Дверь закрылась. Ан Тиус остался один в комнате Хранителя. 

 

* * *

Несколько сотен детей со всей страны претендовали на участие в рыцарском турнире, но в финальную часть, которая проводилась при публике на большой арене, проходили лишь тридцать два участника. Сначала за закрытыми для широкой публики дверьми проводился предварительный отбор. Участников делили на две команды – одна в синих шлемах, другая в красных. Шлемы эти были крупные и полностью закрывали лицо, такие уже давно не использовались в настоящих боях. Команды, каждая из которых насчитывала примерно 150-200 человек, сходились в одном большом бою, держа в руках по тренировочному мечу, «убитые» выходили из эпицентра битвы и дальнейшее ее развитие наблюдали со стороны. Бой длился пока в «живых» не останутся 24 человека. Эти 24 участника автоматически проходили в финальную часть. Остальных добирали по средствам турнира, что в шутку назывался «Закрытым турниром восьми мертвецов». Все эти отборы проходили в течение полугода до начала самого турнира. 

Сами соревнования растягивались на трое суток. Расписания всего мероприятия не менялось уже сотни лет и всегда шло по одному и тому же сценарию. В первый день до обеда проходила 1/16-ая – участники по четыре пары за раз выходили в центр арены и сражались каждая пара на отведенной им территории, которая огораживалась небольшим барьером высотой сантиметров 10, служившим лишь только для обозначения границ поля боя отельной пары. После того как все четыре четверки закончат, объявляется перерыв на несколько часов, после которого начиналась 1/8-ая. Начиная с этого этапа, на арене сражались не больше одной пары. Когда восьмой бой заканчивался и выявлялся последний четвертьфиналист, уже темнело. Большая часть времени уходила не на сами бои, а на промежутки между ними, в которые проходили представления участников, речи похвалы победителей и утешения проигравших, которые произносил Хранитель, а также выступления разнообразных артистов.

На следующий день начинался новый этап. Во вторые сутки проводилась 1/4, а следом за ней, после небольшого перерыва, 1/2. Люди уходили под вечер, предвкушая завтрашний бой уже известных финалистов.    

Третий день был праздничным, и большая часть мероприятия была захвачена масштабными представлениями и развлечениями, которые подогревали публику и готовили ее к финальной битве. В шесть часов вечера, после изнуряющего ожидания начинался бой, который за всю историю турнира ни разу не продлился больше трех минут, а чаще и вовсе заканчивался в первые 30 секунд.

Победитель турнира получал воинское звание командира, хотя история знает лишь несколько случаев, когда победителю турнира, не имевшему опыта в реальных боях, на самом деле давали людей под командование. Но, тем не менее, одним из таких случаев был небезызвестный Лагрен Малис.

В этом году импровизированная баталия, длившаяся на этот раз около трех часов, закончилась победой одной из команд, число «выживших» в которой в итоге составило более сорока человек. Этих сорок участников пришлось еще раз разделить на две команды и заставить драться вновь. В конце среди двадцати четырех оставшихся был и сын Хранителя – Эллиль Тиус, и сын предателя – Энки Малис. При этом в число «выживших» не попал Лем Клеменц, из-за чего ему пришлось пробираться к финальной части через «Закрытый турнир восьми мертвецов», что он с успехом и сделал. Вскоре трое друзей были готовы покорять зрителей на рыцарском турнире.  

В намеченный день все 32 участника в полной экипировке, разделенные на группы по четыре пары в каждой, стояли в подтрибунном помещении, дожидаясь команды, которая даст им право выйти на арену. Все они слышали гул голосов пришедших зрителей, все они чувствовали волнение и страх, все они жаждали показать себя, и каждый грезил о победе.

Энки был в самой последней группе и вынужден был стоять в подтрибунном помещении, пока его друзья, Лем и Эллиль, что были в первой и третьей группе соответственно, сражались и вкушали вкус первой победы на глазах у зрителей. Сначала он вместе с Эллилем терпеливо выслушивал восторженные возгласы Лема о том, как тот сразил своего оппонента, а потом уже, сгорая от предвкушения собственного боя, в пол уха воспринимал рассказ Эллиля о его первых впечатлениях.

Но вот настала и очередь Энки. Его группа вышла на арену, и взгляду тринадцатилетнего мальчика открылся весь масштаб и размах этого мероприятия, который невозможно было полностью осознать, сидя на трибунах.

Судьи, призванные следить за ходом каждого боя, развели все пары по отведенным для них местам. Слово взял главный судья. Он по очереди представил каждого участника. Соперника Энки звали Гирра. У него не было фамилии, а это значило, что он был одним из детей из дома Протектора. Это только еще больше насторожило Малиса, ведь он, как и все, слышал множество баек о том, как там наказывают тех, кто не прошел дальше одной восьмой. Сам Гирра был довольно высоким, но при этом не казался взрослым. Его лицо, что казалось совершенно несерьезным и шутливым, больше походило на лицо ребенка, чем на лицо бойца, прошедшего жесткую подготовку под началом одного из самых строгих наставников страны. Выглядел он на удивление спокойным и даже, можно сказать, скучающим, что поразило Энки, который в свою очередь находился в полном восторге от всего происходящего.

А главный судья все говорил. Теперь он перечислял стандартные правила, которые все участники знали задолго до начала турнира.

– И помните! – Продолжал судья. – Главной целью вашего поединка является победа, но победа без крови и убийств. Вы должны одержать победу за счет своего мастерства, поэтому, если вас обезоружили, приставили лезвие к горлу или к жизненно важным органам, вам следует сдаться, а не пытать удачу, надеясь на милость или медлительность противника. Наша цель обойтись без жертв, мы не хотим смертей на детском турнире. Это всем ясно?

– Да! – Хором ответили дети. Но каждый знал, что смерти все равно случаются. Каждые два года находятся несколько самонадеянных бойцов, что, уже выронив меч, пытаются продолжить бой, после чего истекают кровью от тяжелых ран. Но в то же время стоит сказать, что иногда кому-то удается таким образом вернуться в бой на равных, так что ради справедливости, стоит отметить, что эта рискованная тактика также имеет место быть и может принести свои плоды.

И вот дана команда к началу боя. Энки бросил резкий взгляд на противника, тот стоял, выставив перед собой меч, отдавая инициативу в руки последнего из семьи Малисов. Энки двинулся вперед, планируя провести серию резких ударов, но, к всеобщему удивлению, а именно за их парой следило большинство зрителей, отразив всего пару ударов, Гирра выронил свой меч и поднял руки, сдаваясь на милость оппонента. Судья констатировал победу Энки, который сверлил настороженным взглядом своего противника. Ему казалось, что тот специально выронил меч, дабы побыстрее закончить бой. Малису это казалось странным, но он не был полностью уверен в своем заключении, поэтому не стал зацикливаться на этих мыслях.

Вскоре закончили свои сражения и остальные пары. Победители были объявлены и на арену были приглашены все 32 участника. Прошедших в следующий этап выстроили в ряд справа, выбывшие стояли слева. К счастью, на этом этапе никто не пострадал. Хранитель произнес свою речь, поздравив прошедших дальше и пожелав успехов в будущем тем, кто уже покинул турнир. Был объявлен перерыв, после которого начнется одна восьмая, а пока можно было перевести дух.

В подтрибунном помещении участников встречали их родители, бойцов-сирот встречал их наставник-протектор, Лема встречал старший брат Рик. Энки и Эллиля не встречал никто, поэтому они присоединились к Лему. Энки бросил последний взгляд на своего побежденного противника. Над Гиррой в тот момент нависал не кто иной, как Энгур Протектор, и он явно был недоволен своим подопечным. Продолжение этой сцены Энки увидеть не удалось, нужно было догонять друзей, которые уже вышли на улицу.

– Я посмотрел турнирную таблицу. – Объявил Рик. – Лем, твоим противником будет некий Син из дома Протектора.

– Ясно. – Без особого интереса ответил Лем.

К своему старшему брату он относился холодно, тот его раздражал и постоянно мешал своей излишней заботой и братской любовью. Гораздо комфортнее Лему было с друзьями.

– Ваших противников я не посмотрел, простите. – Обратился Рик к Энки и Эллилю. – Но насколько помню, вы оба с Лемом в противоположенных ветках, то есть встретиться можете только в финале.

– Дойти бы еще до этого финала. – Заметил Энки.

– Ну, я вот планирую дойти! – Уверенно заявил Эллиль.

– В таком случае встретимся в полуфинале. – Весело ответил ему Малис.

Так они бродили по окрестностям, убивая время бессмысленной болтовней и спорами, у кого больше шансов на победу, но вот уже пора было возвращаться и дети, возглавляемые Риком Клеменцом, направились к арене.

– Лем, твой бой первый. Ты готов? – Обратился Рик к брату.

– Да. – С напускным безразличием, стараясь скрыть волнение, ответил тот.

– Мы будем болеть за тебя с трибун. – Попытался подбодрить друга Эллиль. 

Спустя полчаса Лем Клеменц стоял посреди арены напротив Сина из дома Протектора, их имена уже были озвучены, вот-вот должна прозвучать команда, означающая, что пора начинать. Син был не высоким парнем с лицом забияки и наглеца. Он был на год старше Лема, но для него этот турнир также был первым и он жаждал, во что бы то ни стало, показать себя. 

– К бою! – Послышался порывистый и сильный голос главного судьи.

Лем, не выжидая, идет в атаку на оппонента, но все его удары шли по воздуху, ибо противник умело уворачивался, ища открытые зоны, используя которые можно было бы обезвредить соперника. Но вот Син перестал убегать от атак противника и пустил в ход свой меч, стараясь отбить удар и тут же быстрым выпадом решить исход битвы. Лем оказался сообразительнее. Просчитав ход мыслей оппонента, он в нужный момент сделал шаг назад и в следующую секунду уже приставил лезвие своего меча к горлу противника.

– Бросай оружие и сдавайся. – Последовала команда судьи.

Но Син медлил. Острие меча у его горла дрожало от напряжения рук, что держали его. Тогда Син сделал то, что считалось постыдным и излишне рискованным, но никем не запрещалось – понадеявшись на нерешительность противника, он рывком вышел из зоны поражения. Лем, имея возможность перерезать ему горло, не стал делать ничего. Не прошло и минуты, как он поплатился за свою слабость, ведь теперь у его горла выжидающе находилось острие меча, но оно не дрожало, ибо рука Сина был твердой и готовой в любой момент сделать движение, которое ознаменует не только конец боя, но и смерть человека. Лем Клеменц бросил оружие на землю и поднял все еще дрожащие руки над головой. Он проиграл.

Остальные бои одной восьмой прошли на удивление скучно – победители выявлялись в первые 10-15 секунд и поражение наносилось без особого труда. Энки и Эллиль прошли дальше. Так закончился первый день турнира.

Друзья расходились по домам. Никто не смел затрагивать тему поражения Лема, и даже его старший брат отмалчивался. Лем не был грустен, и, казалось, такое замалчивание произошедших событий его вполне устраивало, он не хотел думать о поражении, анализировать его и корить себя за слабость и нерешительность, все это было уже позади.

– Он должен был убить его. – Спокойно сказал Энки, когда они с Эллилем остались наедине в замке Хранителя.

Эллиль Тиус ничего на это не ответил.

 

На второй день турнира были намечены четвертьфиналы и полуфиналы. Энки и Эллиль надеялись, что Хранитель зайдет к ним, чтобы пожелать удачи, но вместо него в их комнату пожаловал Сайг Хенвас.

– Хранитель вместе с господином Ларсом очень заняты. – Отвечал он на расспросы детей. – Сегодня намечена важная дипломатическая встреча. На турнир съедутся все пять Хранителей.

– На наши бои будут смотреть Хранители из других стран? – С нескрываемым восторгом переспросил Эллиль.

– Да, но не зазнавайтесь, они здесь не ради вас. Мир стоит на пороге новой войны, и господин Ан хочет удержать дела в равновесии и решить все с помощью дипломатии за мирной беседой, а не на поле битвы.

Но детям это было не интересно. Все их мысли были заняты турниром. Если оба они одолеют своих противников в четвертьфинале, то смогут сразиться друг с другом в полуфинале.

– Но завтра отец ведь навестит нас? – Спросил сын Хранителя.

– Не думаю. – С сожалением ответил советник. – Гости останутся тут до конца турнира и, вероятно, даже после него, пока не смогут прийти к мирному решению.

И вот в сопровождении Сайга Хенваса дети из замка Хранителя направились к арене, дабы продолжить свое участие в турнире. На подходе к арене они встретили Лема и Рика Клеменца, которые сегодня были зрителями. Братья пожелали удачи своим друзьям и направились к входу на трибуны. Энки же с Эллилем прошли через вход для участников. Вскоре они уже стояли в подтрибунном помещении и ждали своей очереди.

В первом бою участвовал Син, тот, что одолел Лема. Его противником был чрезмерно крупный даже для своих семнадцати лет Раш – еще один ребенок из дома Протектора – именно он являлся главным фаворитом турнира. Вскоре мальчики убедились в его мастерстве. И пусть из-под трибун они почти ничего не видели, но бой закончился, даже не успев толком начаться. Раш одержал полную и безоговорочную победу.  

Теперь время боя Энки. Его противником был Нат Грас. Семья Грасов не имела богатой истории и была одной из самых молодых семей Страны Леса, но при этом уже успела приобрести большой авторитет. Нат является младшим сыном нынешнего главы семьи Грасов.

Эти двое стояли друг напротив друга и ждали возможности сорваться с места и показать все, на что они способны.

– Бой!

Энки уже в третий раз на турнире берет инициативу в свои руки и нападает первым. Нанося удары, отбивая контратаки и предугадывая решения противника, он наседает. Нат пытается держать защиту и делать хитрые выпады, но Энки читает все его движения. Очередная контратака Ната оказалась безуспешной и вот уже судья кричит ему бросать оружие и сдаваться. Грас опешил, он не желал проигрывать, но перед ним в пол оборота стоял Энки, выставив перед собой меч, кончик которого теперь упирался в шею противника.

Секунды уходят неумолимо быстро. Нат взмок и растерялся под криками главного судьи, твердым взглядом своего оппонента и огромным давлением с трибун, но он знал одно – ему нельзя проигрывать, нельзя разочаровывать отца. Нат Грас взял себя в руки, и взгляд его приобрел чуть большую уверенность, он был готов попробовать вернуться в игру и уйти из-под линии поражения меча противника.  

Энки Малис разобрал рывок противника еще в зачатке и резким движением руки, вонзил фамильное оружие своей семьи в шею оппонента, продев ее насквозь. Трибуны тут же затихли, а победитель все с той же четкостью движений вынул лезвие из шеи проигравшего. Судья констатировал результат боя – Энки прошел в полуфинал. Аплодисментов не прозвучало.

В подтрибунном помещении его встретил Эллиль, который, похоже, не видел случившегося.

– Что произошло? – Спрашивал он. – Ты победил?

– Да. – Сухо ответил Энки и, ничего больше не сказав, направился на улицу.

 Эллиль остался в легком замешательстве, которое, правда, не помешало ему одержать верх над своим противником и вслед за другом пройти в следующую стадию турнира.

Четвертьфинальные бои окончены, все полуфиналисты известны – Ими стали Раш из дома Протектора, Энки Малис, Эллиль Тиус и Тэн из дома Протектора. После двухчасового перерыва этим четверым предстоит сразиться за право пройти в финал турнира.

 На перерыве Эллиль вместе с Сайгом Хенвасом тщетно искали Энки. Когда советник рассказал Эллилю о том, что произошло во время боя, тот как будто бы и не удивился, лишь только еще больше забеспокоился за своего друга. Они так его и не нашли, им пришлось отправляться на арену, надеясь, что Энки будет уже там и выйдет на бой вовремя.

Перерыв окончен. На арену приглашаются участники первого полуфинала Эллиль Тиус и Энки Малис. Оба они появляются на глазах зрителей. Эллиль бодро отсалютовал Энки, на что тот ответил лишь сдержанным кивком, выглядел он хмуро и задумчиво. Казалось, все происходящее доставляет ему лишь дискомфорт.

Все формальности соблюдены, имена бойцов объявлены, команда главного судьи «Бой!» уже прозвучала, но оба полуфиналиста стоят, не двигаясь. Эллиль выглядел слегка настороженным, ибо готовился к активному началу со стороны противника, которое тот всегда демонстрировал на совместных тренировках; Энки же был непроницаем.

Первое движение сделал Эллиль. Пара шагов в сторону противника, но действия Малиса заставили его остановиться – тот выставил меч перед собой и элегантным движением кисти выпустил его, уронив на почву арены, после чего достал из-за спины свой второй меч и воткнул его в землю. Теперь он стоял абсолютно безоружный с поднятыми над головой руками и выжидающим взглядом, скачущим со своего друга на судью и обратно. 

Слегка опешивший судья, выдавая отработанное движение, наконец, указывает на Эллиля, тем самым объявляя его победителем этого полуфинала. Но всеобщая неловкость не уходит, даже не смотря на радостное улюлюканье толпы. Молодой Тиус, сжимая рукоять меча, подходит к сдавшемуся противнику.

– Дерись! – Кричит он, приставив кончик лезвия своего оружия к шее друга.

– Нет. – Спокойно и твердо отвечает ему Энки. Его взгляд устремлен в глаза оппонента и уже более мягким, но все тем же спокойным и ровным тоном он добавляет. – Прости.  

Еще с минуту Эллиль сверлил товарища своими горящими от досады и злобы глазами, после чего убрал меч в ножны, развернулся и молча ушел. Энки последовал его примеру.

Вечером в замке Хранителя, сидя в своей комнате, они игнорировали друг друга. Эллиль больше не злился, его ярость спала, и теперь он вновь волновался за душевное состояние друга.

– Страшно было, когда ты убил его? – Спросил он, пытаясь подавить в себе чувство неловкости.

– Убивать не страшно. – Не взглянув на вопрошавшего, ответил тот. – Страшно быть убитым.

Не успел Эллиль ничего на это сказать, как в комнату вошел Ан Тиус.

– Отец? – Удивился его сын. – Как прошла встреча?

– Нормально. – Небрежно бросил он. Хранитель выглядел озабоченным и беспокойным. Внимательным изучающим взглядом он косился в сторону Энки, который мирно читал книгу, стараясь не обращать внимания на вошедшего. – Эллиль, можешь немного погулять? – Обратился Ан к сыну. – Нам с Энки нужно переговорить.

С обидой на лице Эллиль вышел в коридор, где у двери уже стоял Ларс Тиус.

– Хранитель хочет поговорить с Энки о том, что сегодня произошло. – Сказал он, отвечая на немой вопрос племянника.

– А почему не вы? – С укором спросил тот.

– Я лишь обучаю его, а опекуном является твой отец. – Равнодушным тоном разъяснил Ларс. – Он решил, что так будет лучше.     

Оставшись наедине с Энки, Ан на какое-то мгновение почувствовал себя беспомощным и слабым, он смутился – подросток смотрел на него с холодным ожиданием, в глазах его играла грустная усмешка.

– Как ты? – Наконец спросил Хранитель.

– Нормально. – Будничным тоном отвечал тот.

– Знаешь, твой отец тоже убил своего противника на турнире. Это случилось в полуфинале – в пылу сражения он увлекся и не думал ни о чем, кроме победы. В итоге, в какой-то момент он просто не успел или, может, не захотел остановиться и проткнул мечом своего оппонента. Когда я спросил его, в порядке ли он, ответ его был аналогичен твоему. На следующий день был финал, в котором он одолел меня и глазом не моргнув. Больше мы с ним о том случае не говорили, но я знаю, что он носил его в себе, не позволяя никому себе сочувствовать. И его можно было понять. Отец Лагрена – твой дед – был очень строгим человеком, считавшим, что только достойный может возглавить семью Малисов. Он постоянно подвергал твоего отца испытаниям и проверкам, наблюдая и ожидая, что тот сломается, но Лагрен не ломался и в итоге стал одним из лучших воинов материка, имя которого было на слуху у всех противников нашей страны. Но при этом ему было тяжело, он всегда отстранялся ото всех, воспитывая в себе стойкого и хладнокровного человека, готового ради своей семьи и страны на все. Сквозь страдания и боль он шел к вершинам. Но тебе не обязательно повторять его путь, у тебя есть люди, которым ты дорог и ты можешь в любой момент обратиться за помощью ко мне или к дяде Ларсу или к своим друзьям Эллилю и Лему. Я лишь хочу сказать, что ты не один и если тебе нужно выговориться…

– Правда, все в порядке. – Прервал его Энки. – Я отказался сражаться, потому что боялся навредить Эллилю, но сейчас я понимаю, что это решение было принято на эмоциях, и как все это глупо. В общем, сейчас все нормально.

Ан еще долго не сводил с него испытывающего взгляда, но так и не смог добиться от подростка чего-то большего.

– Что ж, хорошо, что хорошо кончается, а я тогда пойду, еще много дел, нужно готовиться к завтрашнему финалу. – Немного настороженный Ан направился в коридор.

– Спасибо, что зашли, я знаю, как вы заняты. – Бросил Энки, когда его гость уже стоял у двери.

– Не за что. – Машинально ответил тот и шагнул вон из комнаты.

С другой стороны у двери в полном одиночестве и смирении его ждал сын. Во взгляде его была обида, но в то же время блестела надежда, которую Эллиль хотел скрыть.

– Завтра важный день. – Заговорил Хранитель, не дав ему слова. – Покажи все, на что ты способен. – И потрепав сына за волосы, поспешно удалился.

В день финала вся столица будто замирает в предвкушении – вокруг суета и никто не может думать ни о чем, кроме этого предстоящего зрелища, и ни один разговор не обходит тему турнира. Раньше и Энки трепетал от восторга и также как и все, ждал финал, как большой праздник, каким он и является для большинства горожан. Сегодня же он прогуливался по улицам, и всеобщее возбуждение казалось ему необоснованным и просто глупым. Припоминая слова дяди Ларса о том, что турнир не более чем трата времени, и невольно с ними соглашаясь, Энки лениво плелся к арене. Туда его влекла не жажда зрелища или желание поддержать друга, а обременительное и гадливое чувство долга, переступить через которое у него пока еще не хватало силы воли.

Все трибуны были забиты до отказа еще задолго до начала боя, а с тем, как назначенный час становился ближе, толпа уплотнялась все больше. Энки торопиться было бессмысленно, так как организаторы оставляли тридцать мест для выбывших участников турнира. Когда он прошел к своему месту, все остальные, включая Лема, уже были там. Энки сел рядом с другом, стараясь не думать о пустующем сидении, предназначенном Нату Грасу.

– Ты чуть не опоздал. – Обратился к нему Лем. – Я тут уже больше часа.

Энки лишь молча глядел на него, в попытках разгадать, мысли друга. Похоже, он уже говорил с Эллилем и тот, вероятно, проинструктировал его вести себя, как ни в чем не бывало и не касаться темы вчерашних событий. «Что ж, пусть так» – подумал Энки и перевел взгляд в центр арены, где уже появился главный судья, чтобы объявить финалистов.

– Эй, ты ведь Энки Малис. – Обратился к Энки парень с ярко рыжей копной волос на голове, похоже принадлежавший к обществу детей из дома Протектора. – Ты ведь сейчас мог бы быть там. – Проговорил он, указывая на центр арены. Энки молчал, и лишь смотрел на собеседника холодным взглядом с выражением скуки, про себя соглашаясь с его словами. Рыжий паренек, стараясь задавить неловкость, сменил тему и заговорил вновь, обращаясь теперь уже больше к Лему, дабы вновь не напороться на бесстрастное выражение глаз Малиса. – Вашему другу сегодня придется не сладко. Раш лучший из нас и к тому же самый опытный. Я дрался с ним в полуфинале вчера, и он меня чуть не убил, а я ведь тоже не пальцем деланый.

– Эллиль тоже не слабак. – Вступился за товарища Лем. – Его тренировал сам Хранитель, так что еще посмотрим, кому придется труднее.

– Вы ведь видели Раша. – Усмехнувшись над словами Лема, продолжал рыжий. – По размерам он как два тебя или полтора меня. Нас всех растят как машины для убийств, в нас воспитывают безжалостность и жажду крови. И Раш самый страшный из нас. Знаете, что говорит о нем Протектор? «Он лучшая машина для убийств, что я видел» – его слова, а он в этом знает толк.

– Сила и жестокость еще не все. – Протестовал Лем. – При правильном подходе и знании техники можно одолеть любого противника.

– Ну, сейчас посмотрим. – Заключил рыжий и указал пальцем в центр арены, где уже появились оба финалиста.

Энки с легким беспокойством устремил туда свой взор. Он не был так уверен в победе друга, как Лем.

На сцене арены стоял Эллиль. Напротив него возвышался не человек – скала. Раш из дома Протектора был действительно внушительным и массивным бойцом. Даже Эллиль, который считался достаточно высоким и крепко сложенным, уступал ему в росте больше чем на голову.  

Трибуны извергали аплодисменты, свист и смешанную какофонию тысяч голосов, истошно вопивших что-то понятное только им самим. Воздух готов был воспламениться от нарастающего предвкушения, охватившего зрителей.

– Бой! – Прозвучала команда главного судьи.

Предвкушение трибун взорвалось и переродилось в животный восторг, походящий на чувство наслаждения, испытываемое долго голодавшим псом, которому вдруг бросили кусок мяса.

Бойцы сошлись. И по началу казалось, что Эллиль растерян и не знает, как бороться с противником. И он, действительно, был слегка обескуражен. Раш при своих размерах и силе умудрялся обладать изрядной скоростью и ловкостью, а его классический меч, какие куют на кузнице дома Протектора, выглядел в его мощных руках каким-то миниатюрным. Но это небольшое по сравнению с его владельцем оружие представляло реальную опасность. Раш размахивал им как веером и, не давая оппоненту сконцентрироваться и придумать какой-нибудь выход из ситуации, наносил удар за ударом.

Эллилю оставалось лишь неуклюже обороняться, в надежде выиграть время, дабы приноровиться к манере противника и что-нибудь придумать. «Нужно попытаться измотать его» – и это все, что пока выдумал Эллиль, но, каждый раз глядя на оппонента, понимал, как безнадежна его затея, ибо тот пылал силой и энергией – выносливости этой махине было не занимать.

Вдруг, у продолжавшего держать оборону, Эллиля, то ли от перенапряжения, то ли из-за чего-то еще подкосилась нога. Он оказался перед противником, невольно преклонив одно калено, и меч врага готов был опуститься прямо на него. Скорей рефлекторно, нежели сознательно, отразил Эллиль этот удар, отчего повалился набок. К счастью для него, из этой ситуации ему удалось выйти с успехом – быстро перекатившись, что смотрелось неуклюже, сумбурно и даже комично, он даже успел нанести небольшое увечье своему оппоненту, саданув того лезвием меча по ноге, чем значительно уменьшил его маневренность. 

Ситуация изменилась и теперь сын Хранителя мог взять инициативу на себя. А трибуны заревели. В кое-то веки их глазам представился интересный и волнующий финал. И даже Энки, до того казавшийся равнодушным, выпустил эмоции наружу и уже кричал вместе со всеми. Он звал друга по имени, позабыв о том, что в пылу битвы Эллиль не услышит и не обратит внимания на его подбадривающий клич, и без того тонущий в гуле голосов, что в тот момент сотрясали арену.     

А Эллиль тем временем вовсю использовал появившееся у него преимущество в скорости и маневренности, стараясь наносить серии ударов, которые бы в совокупности охватывали как можно больший угол разворота. Чувствуя прилив сил и открывшееся второе дыхание, он оббегал противника, пытаясь резко зайти ему за спину и, будто издевки, наносил тому мелкие повреждения.

Вскоре Раш, не выдержав этой провокации, превозмогая боль в ноге, пошел в массированную атаку. Но Эллиль только этого и ждал. Открывшись, противник дал ему огромное поле для действий. И вот отбив пару ударов, сын Хранителя Лесных земель уже стоял вплотную к своему оппоненту, и лезвие его меча царапало кожу на шее Раша.

Секунда всеобщего молчания, когда взор трибун обратился к главному судье, и взрыв аплодисментов и ликующих возгласов, когда тот объявил Эллиля Тиуса победителем турнира.

 

* * *

– Почему он не может сам прийти и поздравить меня, а вместо этого посылает какие-то отписки – С досадой и гневом вопрошал тетку Базильду Эллиль.

– Ваш отец очень занят. – Жалобно отвечала старуха. – У них там большое совещание. Он бы и рад, но ни на секунду вырваться не может, поэтому и попросил вам отнести эту записку, написанную наспех.

Эллиль лишь беспомощно махнул рукой, отсылая повитуху вон.

– Это их совещание длится уже второй день! – Сокрушался он. – Просто удобное оправдание! Ему плевать! А ведь ради тебя он вырвался! Сумел ведь выкроить пару минут! Но, чтобы поздравить сына – нет ни секунды!

– Успокойся. – Спокойно произнес Энки. – Твой отец не из тех, кому плевать. Уверен, есть весомые причины.

– Раз ты так уверен, пойдем и проверим. – Предложил Эллиль.

Спустя несколько минут оба они уже стояли под закрытой дверью, за которой раздавались нервные голоса, отстаивающие свои точки зрения.

В комнате, не считая охраны и прислуги, находилось семь человек. Это были братья Тиусы, Сайг Хенвас и четыре Хранителя остальных стран материка:

Харо Маниталлер – молодой Хранитель Южных земель, сын Дона Маниталлера, убитого Аном Тиусом во время войны Лагрена. Он был крепко сложенным и мощным мужчиной, но в глазах его была незрелость и неуверенность, он все еще чувствовал себя не в своей тарелке, сменив своего отца на столь важном посту и даже не успев как-то к этому подготовиться.

Райн Ноллан – Хранитель Горных земель. Это был мужчина слегка за сорок, имеющий вид усталого и умудренного не самым приятным опытом человека. Но, не смотря на это, его глаза оставались живыми и во взгляде чувствовалась сила и желание добиваться своего раз за разом, не жалея сил.

Фарон Мотос – Хранитель Речных земель, занимающий этот пост дольше всех в истории своей страны. Когда-то славный и уважаемый правитель, сейчас он представлял из себя озлобленного старика, разбитого и нахлебавшегося жизнью. И лишь гордость удерживала его от того, чтобы передать свой пост кому-нибудь другому.

Пейтон Нэос – Хранитель Равнинных земель. Мужчина, что лишь на несколько лет старше Ана Тиуса, по слухам подсидевший предыдущего Хранителя Равнин и после его смерти хитростью заполучивший это место. Амбициозный и жадный, он не стеснялся любых мер, а как правитель был жесток и бесцеремонен.  

– Ан, послушайте, я вас понимаю. – Звучал размеренный тембр Пейтона Нэоса. – Вы хотите примирить всех, избежать конфликта и удержать все в равновесии – это похвально. Но мы находимся в ситуации, когда затронуты интересы и чувства, и, как я понимаю, ни господин Ноллан, ни господин Мотос не намерены уступать.

– Мои претензии обоснованы, и я высказал их уже давно. – Раздраженно отозвался Райн Ноллан. – Я требую, чтобы Речные земли в лице их Хранителя перестали брыкаться и приняли, наконец, условия мирного договора, заключенного по итогам войны, которую они проиграли.

– Я все понимаю, но этот человек лицемерит. – Отвечал ему Фарон Мотос. – Его люди бесчинствуют на землях моей страны, и я не обязан мириться с этим.

– Ложь! – Взорвался Ноллан. – Ничего подобного нет. Это вы устраиваете волнения и провоцируете своих людей на бунт против нас и наших законных прав на земли.

– Если