Тот, кто поставил это незримое для людских глаз зеркало строго напротив зеркала на фото 1, создал таким образом для усиления контактной связи «зеркальный тоннель»

 

И тревога, всколыхнувшая внеземные сердца, тотчас же улеглась. Дверь в тайну осталась по-прежнему крепко-накрепко запертой.

Крайне интересно, что тревога поднялась вообще, что она — пусть и ненадолго — имела место. Всезнайки оказались на поверку не такими уж и всезнайками. Им пришлось вертеть в руках «какую-то непонятную штуку», «внимательно рассматривать» ее, прежде чем они «вдруг как-то разом успокоились». Не значит ли это, что с помощью «непонятной штуки» пришельцы в бодром темпе прозондировали будущее А. Приймы? Отсюда: они не располагали в тот момент всеобъемлющей информацией о нем! Пришлось вертеть в руках «штуку», вглядываться в нее, дабы увидеть нужное.

Один из экспериментов, поставленных моей «бригадой», заставил, предположим, слегка попаниковать загадочных собеседников В. С. Шквореца. Однако более подробный и широкий зондаж будущего, немедленно учиненный ими, отчетливо показал: «бригада», хвала Всевышнему, прошляпила нечто из ряда вон выходящее. Она бодро протопала в полном своем составе мимо некой великой тайны, тщательно скрываемой от землян теми же, положим, внеземлянами.

Об экспериментах «бригады» будет рассказано позже-

Снова и снова просматриваю подробные протоколы, составлявшиеся непосредственно в ходе экспериментов. Опять и опять пытаюсь найти в них хотя бы намек на то, что так встревожило, если верить сообщению В. С. Шквореца, его собеседников. Не нахожу ни намека, ни даже легчайшего, я бы сказал, намека на намек.

М-да... Прозевал я что-то по-настоящему важное, целиком новое, резко продвигающее вперед в деле осмысления природы, к примеру, аномальных явлений. Обидно, но...

Но, может быть, прозевал к счастью? Если бы не прозевал — не писал бы сейчас, возможно, книгу, которую вы читаете. А был бы в числе бесследно исчезнувших, пропавших без вести... Ибо есть, как я думаю, в мире тайны, до которых мы с вами еще не доросли. Не пробил еще урочный час их раскрытия нами.

Одна из таких волнующих тайн — феномен предсказаний, предчувствий.

Когда далее я поведу рассказ о наших экспериментах по разведке будущего, прошу читателя книги усваивать его с максимально сосредоточенным вниманием. Может быть, вы, читатель, окинув тот рассказ свежим взглядом со стороны, уловите в нем «отблеск тайны», ускользнувшей от нас, экспериментаторов. Если это вдруг произойдет, дайте знать мне о том. Адрес указан в конце книги.

Одна надежда у меня осталась — на вас.

Отнеситесь ко мне, недотепе, с сочувствием и пониманием. Что и где я не ухватил за хвостик, на мгновение, может быть, высунувшийся? Что проворонил, когда вел за собой мою команду в разведку будущего?..

Да я просто из себя выхожу, когда снова и снова всплывает перед мысленным взором страничка из сообщения В. С. Шквореца. А на ней — та самая фраза, оброненная пришельцами, «как-то вдруг разом успокоившимися». После натурального переполоха, поднятого ими вокруг моих бесхитростных изысканий, было процежено сквозь зубы с облегчением:

— Это не имеет значения.

Русские примеры

Попробую сейчас подвести под все это, унизительно и оскорбительно «не имеющее значения», некоторую историческую базу. Хочу показать вам феномен предчувствий и предвестий в исторической перспективе — впрочем, недальней.

На моих книжных полках стоят во множестве книги, полученные по почте от зарубежных коллег из самых разных стран. Среди них — немало сочинений, посвященных феномену транстемпоральных коммуникаций. Как странствующие скоморохи, бродят по ним, перемещаясь из одной книги в другую, одни и те же исторические примеры прозрений и пророчеств. Все примеры — зарубежные, преимущественно западноевропейские. Среди них нет ни одного русского!

А между тем, русская история полна поразительными фактами кратковременных штурмовых прорывов в будущее.

Вот лишь некоторые из них.

М. П. Погодин в своей книге «Простая речь о мудреных вещах», изданной в 1873 году, приводит рассказ нашего выдающегося историка Н. М. Карамзина об одном его странном сне. Важно подчеркнуть, что предвидение осенило своим крылом историка в обстоятельствах сильнейшего психического стресса. Умирала его любимая жена. Карамзин, отнюдь не фигурально выражаясь, находился внутри ее «смертельного вопля» — затяжного, многодневного. Женщина умирала долго и в муках.

«Первая супруга Карамзина скончалась в 1802 году,— пишет М. П. Погодин.— Карамзин любил ее страстно. Видя безнадежность больной, он то рвался к ее постели, то отрываем был срочной работою журнала, который составлял его доход и был необходим для семейства. Это было мучительное время его жизни. Утомленный, измученный, бросился он на диван и заснул. Вдруг видит во сне, что он стоит у вырытой могилы, а по другую сторону стоит Екатерина Андреевна (на которой он позже женился) и через могилу подает ему руку. Этот сон тем странен, что в эти минуты, занятый умирающей женою, он не мог и думать о другой женитьбе и не воображал жениться на Екатерине Андреевне. Он сам рассказывал этот сон моему дяде».

Г. Дьяченко в его изданном в 1900 году трехтомнике «Из области таинственного» пересказывает еще один не менее удивительный сон — «смертельный вопль» будущего. Мы читаем у Г. Дьяченко: «Мать казненного декабриста Кондрата Рылеева заранее предвидела печальную судьбу своего сына на основании одного вещего знаменательного сна».

Ее сыну было три года, когда он тяжело, практически безнадежно занемог. Врачи, собравшиеся на консилиум, заявили, что мальчик не доживет до утра.

Рассказывает его мать:

«В страшном отчаянии своем упала я перед ликами Спасителя и Богородицы... Жарко, горячо молилась о выздоровлении моего крошки. Молилась так, как никогда потом не могла пламенно сосредоточиться на молитве. Не знаю, сколько времени длился молитвенный экстаз. Меня точно что-то убаюкивало, навевая сон. Веки мои отяжелели... Ясно услышала я чей-то незнакомый, такой сладкозвучный голос, говорящий мне:

— Опомнись. Не моли Господа о выздоровлении. Он, Всеведущий, знает, зачем нужна теперь смерть ребенка. Из милосердия своего он хочет избавить его и тебя от будущих страданий. Что если я тебе покажу их? Неужели и тогда будешь все-таки молить о выздоровлении?

— Да... Да... Буду...

— Ну, так следуй за мной.

И я, повинуясь чудному голосу, шла, сама не зная куда. Пред собой видела я только длинный ряд комнат. Первая из них по всей своей обстановке была та же самая, где теперь лежал мой умирающий ребенок.

Но он уже не умирал... Крошка мой был совсем здоров! Я хотела подойти к его кроватке, но голос звал уж меня в другую комнату.

Там — крепкий резвый мальчик... Далее постепенно видела я его юношей, затем взрослым... на службе...

Но вот уж предпоследняя комната. В ней сидело много совсем незнакомых мне лиц. Они оживленно совещались. Мой сын с видимым возбуждением говорил им о чем-то. Тут снова слышу я голос:

— Смотри. Одумайся, безумная!.. Когда ты увидишь то, что скрывается за этим занавесом, отделяющим последнюю комнату от других, будет уже поздно. Лучше покорись. Не проси жизни ребенку.

— Нет, нет, хочу, чтоб жил он,— задыхаясь, спешила я к занавесу.

Тогда он медленно приподнялся — и я увидела виселицу!.. Я громко вскрикнула и очнулась.

Время шло, а мой сон исполнялся с буквальной точностью во всех, даже самых мельчайших подробностях. И юность его, и, наконец, тайные общества. Более не могу продолжать! Вы поймете... Эта смерть... Виселица... О Боже!»

Или — еще один «смертельный вопль» будущего, трижды подряд услышанный опять-таки во сне.

Однажды Марии Тучковой, жене известного русского генерала привиделось ночью — оказалась она в каком-то, судя по интерьеру, гостиничном номере. Вдруг в номер входит ее отец и произносит одну-единственную фразу:

— Твой муж убит в бою под Бородино.

На этом сон внезапно оборвался, и женщина проснулась вся в поту.

На следующую ночь сон повторился. Еще через пару дней приснился снова. В ту — третью — ночь Тучкова разбудила своего мужа, почивавшего на одном ложе с нею, пересказала сновидение и спросила у него, охваченная тревогой:

— Где это Бородино?

Генерал не смог ответить. Он ничего не знал о населенном пункте с таким названием.

Прошло несколько лет. И вот в 1812 году генерал Тучков погиб в сражении с наполеоновской армией под Бородино. Его жена пребывала в это время не в их семейной усадьбе, а в городе. Она остановилась там в гостинице. Именно ее отец вошел в гостиничный номер, в котором она расположилась, и сообщил Марии печальную весть:

— Твой муж убит в бою под Бородино.

В книге В. Желиховской «Необъяснимое и необъясненное», изданной в конце прошлого века, мы находим коротенький рассказ о еще одном громком и страшном «вопле» будущего, раздавшемся опять-таки во сне.

«1862 год... Я тогда только что вышла замуж вторично. Мой муж был молодой, энергичный человек. В то время я была проникнута убеждением в его сильной воле и уверена, что он совершенно здоров,— здоров физически и нравственно... Но я увидела сон, от которого проснулась в ужасе.

Я видела, что иду по трудной узкой дорожке среди бесчисленных скал и камней. Мне было страшно тяжело! Мои ноги были избиты. Голову давил какой-то удушливый туман. Кругом была полутьма, среди которой моя трудная дорога виднелась все в гору и гору... И вдруг я очутилась в небольшой, почти пустой, незнакомой комнате. Кто-то сидел передо мною в большом кресле, весь в белом, исхудалый, бледный, с лицом, изможденным страданием. Он протянул ко мне беспомощные дрожащие руки и отчаянно прошептал:

— Вера! Вера!.. Молись за меня!..

Тут только в этом страшном призраке я узнала своего мужа. Я вскрикнула и проснулась вся в холодном поту.

Почти двадцать лет спустя долгая болезнь моего мужа заставила его решиться лечь в больницу. Войдя в первый раз в его небольшую комнату, я остановилась на пороге, пораженная воспоминанием. Это была та самая комната, которую я видела в своем пророческом сне! И мой муж, слабый, измученный, одетый весь в белое, сидел в высоком кресле и протягивал ко мне беспомощные руки».

Русский император Николай I в январе 1885 года посетил инкогнито гадалку Марфушу, жившую на окраине Петербурга. Он явился к ней в шинели с чужого плеча и не счел нужным представляться. О дальнейшем нам известно со слов самого царя.

Гадалка, указывая рукой на деревянную лавку, произнесла:

— Садись, не смущайся. Хоть эта лавка — не царский трон, зато на ней безопасней и спокойней.

Потом она принялась рассказывать опешившему самодержцу о некоторых событиях прошлых лет его жизни, насчет которых Николай I был уверен, что знает о них только он один. В заключение бабка-вещунья изрекла:

— Ты хочешь знать, сколько тебе осталось жить. Ну так слушай. Прежде чем придет весна, наступит твой последний час.

В архиве дома Романовых имеется собственноручная запись Николая I об том происшествии, сделанная им на следующий день после него.

Предсказание сбылось.

В ту же пору примерно жил на Руси еще один известный

предсказатель. Может быть, самый известный за всю историю России. Пророчествующий монах Авель, сообщается в энциклопедии Брокгауза и Ефрона, «за свои предсказания дней и часов смерти Екатерины II и Павла I, нашествия французов и сожжения Москвы многократно попадал в тюрьмы, а всего провел в заключении около 20 лет. По приказанию имп. Николая I Авель был заточен в Спасо-Ефимь-евский монастырь, где и умер в 1841 г.».

Вот как комментирует все это современный исследователь Ю. В. Росциус: «Неоспоримо интересно то обстоятельство, что простой монах крестьянского происхождения был удостоен личной аудиенции тремя императорами, последовательно правившими в России в эти годы. Аудиенции, как можно полагать, доверительной, без свидетелей. Его сообщения были столь необычны и зловещи, что служили каждый раз поводом для последующего заточения в тюрьму. Потом, видимо, разбирая бумаги предшествовавшего властителя, преемник вызывал к себе Авеля и... история повторялась — снова тюрьма!»

Наш современник писатель Ю. Я. Пиляр в документальной повести «Люди остаются людьми» рассказывает, как сам участвовал в процедуре гадания. Информацию о прошлом и будущем считывал для него из неизвестного источника немолодой казах Мухтар Мухтарович, которого его земляки считали чуть ли не пророком. Я не буду здесь пересказывать, что конкретно сообщил провидец автору повести о его прошлом и, главное, о будущем. Вся информация о днях минувших оказалась полностью верной. Как выяснилось в дальнейшем, сбылось и все предсказанное старым казахом. Мое внимание привлекает другое — сама процедура гадания.

В описании Ю. Я. Пиляра она выглядит так:

— Мухтар Мухтарович расстилает перед собой белую тряпицу, достает небольшой мешочек и вытряхивает из него сухую глянцевитую фасоль. Он протягивает раскрытые ладони с длинными пальцами, слегка шевелит ими и делает плавные, как бы парящие движения. Я смотрю вовсю, и мне кажется, что фасолины капельку двигаются, хотя, я вижу это отчетливо, он не прикасается к ним. Мухтар Мухтарович на минуту закрывает глаза, лицо его напрягается и застывает. Потом, открыв глаза, разводит руками, вглядывается в крапинки на фасоли, говорит еле слышно и монотонно...

Он произносит свои пророчества.

Очень интересное рассуждение о внутренней тайной пружине психического прорыва в будущее я прочитал в книге прямиком в вещее сновидение: «Меня точно что-то убаюкивало, навевая сон. Веки мои отяжелели...»

В. Сафонову для подключения к «некоему информационному полю», где содержится информация о будущем, приходится напрягаться. Он сосредоточенно концентрирует внимание своего подсознания на стремлении войти в то поле. Здесь опять — работа психики в измененном состоянии сознания.

Старый казах Мухтар Мухтарович тоже сначала вводит себя в экстатичный транс и лишь затем начинает вещать пророчества — «еле слышно и монотонно».

Как старый казах «входит в поле», вонзает свой внутренний взор в будущее?

Члены моей «бригады» в ходе сходных наших попыток «войти в поле» постоянно отмечали сильное жжение в точке «третьего глаза» на лбу, а также давящее чувство в солнечном сплетении и странное ощущение «расширения» сердца.

Есть такая старинная русская пословица: «Смотри в оба, а зри в три». В ней нормальному зрению в «оба глаза» четко противопоставлено куда более добротное, более качественное зрение в «три ока». Что если это не метафора, а отражение реального физического процесса? Предположим, нашим далеким предкам был хорошо ведом сей процесс, однако с течением столетий знание о его сути утратилось. Оно сохранилось лишь в форме слабого намека на ту суть в приведенной стародавней пословице...

У некоторых рептилий имеется «третий глаз». Это шишковидный орган в передней части темени, реагирующий у них на свет. Подобный орган — ни на что, впрочем, вроде бы не реагирующий! — есть и у человека. Он называется эпифизом, или щитовидной железой. Дольчатая структура железы отнюдь не отдаленно напоминает структуру сетчатки глаза. Эпифиз — самый загадочный орган человеческого тела. Он — единственная в теле железа, о функциональном назначении которой по сей день ничего не известно. Эпифиз как бы просто существует в организме, выполняя в нем работу неустановленного назначения.

Теперь — о солнечном сплетении, другое название которого «эпигастр».

Упоминавшийся Г. Дьяченко рассказывает о сеансах гипноза, проводившихся французским психиатром Дезелем в конце прошлого века. К удивлению психиатра, некоторые из загипнотизированных им людей превращались... в ясновидящих! Попутно наблюдалось следующее.

— Обычная личность как бы исчезает при этом,— читаем мы у Г. Дьяченко,— и на ее месте появляется личность месмерическая... Эта личность имеет замечательную отличительную черту, которая довершает ее обособленность от обыкновенной личности. Если последняя имеет своим центром головной мозг, то вторая локализована в солнечном сплетении. В некоторых случаях голос сомнамбулы выходил точно из эпигастра.

Члены моей «бригады», ссылаясь на свои ощущения в ходе экспериментов, говорили мне: эпигастр — это не некая обособленная точка на человеческом теле. Она — «дверь в сердце».

По данным моих сотрудников, вход в измененное состояние сознания, в «экстаз», «транс» имеет нечто вроде тамбура с тремя дверями. Последовательное продвижение сквозь двери воспринимается так: резкое жжение в точке «третьего глаза» — пауза — сильное давление в эпигастре — пауза — ощущение как бы беспрерывного «расширения» сердца.

А что такое сердце?

И куда уходит из него сигнал, запрос о событиях дня завтрашнего, посланный из мозга через «третий глаз» в эпигастр, а оттуда — в эту мерно работающую мышцу?

Может быть, сигнал отправляется из сердца в некий иной, допустим, мир, неизмеримо более сложный в сравнении с нашим миром? Ну, например, в мир, отличающийся от нашего числом пространственных, а также темпоральных измерений... Если в том мире существуют несколько дополнительных координат времени, то это означает одно — время там обладает «объемом». А значит, будущее существует в том «объеме» наравне с прошлым и настоящим. Наконец, последнее допущение. Может быть, наш мир есть лишь малая часть великого многомерного континиума, все «высшие измерения» которого полностью скрыты от людского взора?

Современные математики разработали чисто теоретическую модель четырехмерной сферы. Математическая топология решила попутно задачу о трехмерном сечении этой сферы. В нашем трехмерном мире тело описывается в виде объемной кардиоиды.

Такая кардиоида может служить резонатором голографического типа, по самой изначальной структуре настроенным на излучения, возникающие в четырехмерном пространстве.

А теперь — самое интересное, от чего просто-напросто захватывает дух. В нашем с вами мире кардиоида существует не только в виде объемной модели, стоящей на столе математика, занимающегося изучением топологии пространства четырех измерений. Кардиоида создана природой, и она сидит в каждом из нас.

Она — сердце!

Человеческая сердечная мышца с точностью до мельчайших своих изгибов повторяет форму объемной кардиоиды. Сердце — природный резонатор, инструмент связи с неким «высшим миром», с пространством четырех измерений. А сколько в том пространстве измерений времени — Бог весть... У нашего средства связи есть собственная «телекамера», осуществляющая надзор «высшего мира» за тем, что творится в нашем мире внутри каждого из нас и вокруг нас. Это — «третий глаз», эпифиз.

Чтобы сознательно инициировать в трехмерном мире связь с высшей четырехмерной реальностью, нужно произвести самовозбуждение всего рабочего контура резонатора. Требуется включить «третий глаз», затем — эпигастр и затем — сердце. А удается сделать это лишь в ситуации транса, экстаза, измененного состояния сознания.

Не мудрствуя лукаво, я вводил членов моей команды в подобное состояние, пользуясь древней как мир методикой. Я рассаживал людей замкнутой цепью в так называемый «контактный круг». А потом начитывал вслух некий достаточно заунывный текст, способствующий глубокой релаксации... Я исходил из нехитрого предположения, что люди, впавшие, взявшись за руки, в транс на «контактном круге», превращаются в некоторое подобие радиоприемника или даже телевизора.

У одного из них — один набор данных от природы резонансных частот, строго индивидуальный, личностный. У другого — свой набор, немножко иной, тоже строго индивидуальный. У третьего — свой. И так далее. Один работает как сопротивление в радиосхеме, второй — как конденсатор, третий — как триод. Соединенные вместе, они превращаются в «живой телевизор». И на его экран начинает поступать информация из многомерной «высшей реальности».

В том числе — информация из будущего, которое в той умонепостижимой реальности «уже есть».

Феномен зеркал

Совершенно случайно — подчеркиваю, случайно! — в ходе экспериментов моей «бригады» была засечена некая попутная информация. Она оказалась визуальной и поступала на оптическое полотно зеркала. Ее «увидел» только фотоаппарат! Глазами она не воспринималась.

Информация была неслыханной, невероятной. По сути она носила революционный научно-познавательный характер. Поясню здесь сразу же: к нам «на эксперименты», как на огонек свечи, стали прилетать выходцы из Неведомых Миров. Они прибывали на «летающих тарелках» и демонстрировали свои летательные аппараты, показывая их нам в разных видах и в различных ракурсах в зеркалах.

Почему — в зеркалах? Почему — не в «натуре», а лишь как бы в форме отражения «натуры»?

Что ж. Обстоятельства вынуждают поговорить о зеркалах.

И. Сахаров, «Сказания русского народа», 1837 год: «Наши ворожеи, собираясь гадать на зеркалах, берут два зеркала, одно большое, другое поменьше. Большое зеркало ставят на столе, против него — маленькое. Гадающая садится перед зеркалом, обставленная свечами... Как скоро будут наведены зеркала, то в большом из них отражается загадываемый предмет. Второй признак наведения есть тусклость зеркала...»

М. Забылин, «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия», 1880 год: «Особа, севшая гадать, должна смотреть в зеркало пристально и неподвижно, направляя свой взор в конец представившегося ей коридора, образовавшегося от двух зеркал, направленных стеклами одно против другого... Говорят, зеркало перед началом видения тускнеет».

Г. Дьяченко, упоминавшаяся книга: «Прорицатель пристально глядит на поверхность зеркала, пока она не исчезает и пока между ним и зеркалом не явится как бы завеса из тумана. На этой завесе выступают образы».

В. Зиновьев, «Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири», 1987 год, рассказ очевидца: «Гадали. На святки. Ставили два зеркала, чтоб зеркало в зеркало было. А перед собой ставили стакан с чистой водой, а на дне — кольцо обручальное. Терпение нужно было большое, чтобы ждать. Мне в кольце парень появился в белой рубахе. Совсем незнакомый... Это мне муж явился».

Или — еще из книги В. Зиновьева, другой случай: «Она зеркало взяла, свечи из церкви поставила... А мы сидим на койке все. Ну вот, зеркало потемнело. Она нас тихонько позвала. В зеркале — колосья, трава заколыхалась, выходит из нее мужчина в пиджаке, шляпе, с тростью... За него она потом и вышла замуж».

Е. Гольцман, «Дурной глаз», 1990 год: «По немецкому поверью ребенок не должен смотреться в зеркало, пока ему не исполнится год, иначе ему суждены всевозможные несчастья... Глядеть в зеркало ночью в темноте не стоит — можно потерять разум».

В. Сафонов, «Несусветная реальность», 1991 год: «Когда мне было лет пятнадцать-шестнадцать, мы, мальчишки-погодки, собрались у меня ночью под Новый год, решили погадать на зеркалах о своих суженых... Взглянув в какой-то момент в зеркало, я увидел вдали образовавшегося коридора девичью фигурку. Интересно, сумею ли увидеть поближе? И вот уже вижу походку девушки, белую юбку и черный жакет, прическу «под скобку», контуры лица... Много лет спустя я встретил ту, которая была в зеркале».

Из воспоминаний О. Соловьевой, «Московская правда», 8 июня 1993 года: «Я была дома одна. Уж не знаю, что мне взбрело в голову, но я поставила два зеркала лицом друг к другу, чтобы получился коридор. Из этого коридора что-то вышло. Не знаю, что это было — нечто, тень, зазеркальный житель... Бродит... В тот же день сбежала кошка, и мы остались вдвоем — я и тень... Я перекрестила ее. Но она продолжала метаться, и тогда я перекрестила ее наоборот — в зеркальном отражении. Тень ушла в зеркало, и сразу пропало чувство тревоги, в доме стало хорошо и спокойно. Что такое зеркало? — спрашивает далее О. Соловьева.— Что это за таинственный предмет, который мы видим каждый день, не замечая его, и вспоминаем о нем, только когда собираем его осколки или когда в доме появляется покойник и старинный обычай требует завесить зеркала».

Итак, в зеркалах, поставленных напротив друг друга, возникает тоннель. В его беспредельную даль уходит вереница отражений свечи или свечей, установленных на столе между зеркалами. Длинная шеренга колеблющихся огоньков освещает тоннель...

Возникает оптический тоннельный эффект. Только ли оптический — то есть кажущийся, мнимый? Если — только, то как же быть с «тенью, зеркальным жителем», явившимся к О. Соловьевой?

Из рассказа женщины вытекает: зеркальный тоннель — вовсе не зрительный обман. Он на самом деле куда-то ведет. Тоннель — не оптическая мнимость, а особая форма, «фаза» пространства и времени, в которой протекают некие реальные физические процессы. Пространство и время в тоннеле искривляются. В результате происходит прорыв в Зазеркалье. И оттуда, из многомерности Неведомого начинает поступать по «искривленной дуге» тоннеля, канала связи, информация о будущем. Являются суженые, вернее — образы будущих мужей или жен.

Туда же, в Зазеркалье, уходят и души умерших людей — на сей раз через одно отдельно стоящее зеркало. В моем архиве есть несколько жутковатых сообщений о наблюдениях, сделанных в «домах с покойниками». Гроб с телом стоит на столе, а в зеркале, по глупости людской не завешенном простыней, вдруг появляется усопший, видимый со спины. Он быстро удаляется прочь — внутрь, в «глубину» зеркала. И, естественно, тут же начинаются панические крики людей, видящих это натуральное потустороннее «чудо».

Стало быть, зеркало, любое (!) зеркало — это дверь, ведущая в некий Иной Мир или даже в Миры.

Фото 1. Поздний вечер 25 декабря 1995 года. Деревенская изба в подмосковных лесах. А. Прийма ставит эксперимент с двумя поставленными напротив друг друга зеркалами и свечами. С помощью третьего вспомогательного зеркала визуальная информация с круглого зеркала, стоящего «лицом» к А. Прийме, передается в глазок фотокамеры.

Во вспомогательном зеркале отчетливо видны некие «энергетические амебы». Они плавают в воздухе перед круглым зеркалом. На шести последующих фотокадрах зафиксированы постоянные изменения в местоположении «амеб»

Фото 2. Эксперимент продолжается. Экспериментатор надел очки, чтобы лучше видеть происходящее внутри «зеркального тоннеля». Он отмечает кратковременное потемнение поверхности зеркала. В этот момент и был сделан данный снимок. Световой шар на нем — не отблеск от зеркала. На девяти кадрах, отснятых чуть раньше и чуть позже строго из той же позиции с тщательно закрепленного штатива, шар отсутствует.

Фото В. Баранова

Не оттуда ли прилетают к нам «летающие тарелки», пользуясь для своих перемещений из мира в мир зеркальным тоннельным эффектом? Многочисленные фотографии, полученные в ходе экспериментов моей «бригады», работают на сформулированное только что предположение с высокой степенью вероятности.

Подарок с борта НЛО

Все наши опыты по разведке будущего начались с того, что пришло письмо от И. Л. из Гомельской области. В нем очень подробно рассказывалось об обстоятельствах контакта со внеземлянами другого человека — Р. М. из Молдавии. Я списался с Р. М. и получил рассказ о происшедшем от его непосредственного участника. К рассказу были приложены фотография места контакта и тщательно прорисованная схема прибора, сопровождавшаяся подробными пояснениями.

Как видите, я не указываю имена и точные места проживания обоих информаторов.

Если бы указал, то, не сомневаюсь, иные особо деловитые читатели моей книжки, дочитав ее третью часть до конца, тут же ринулись бы разыскивать тех информаторов. А ринулись бы потому, что учуяли бы в том, о чем речь пойдет далее, запашок большой поживы: крупного куша, который можно урвать, выгодно продав образчик внеземной технологии. Навести же справки об образчике можно, само собой, только в двух источниках — либо у информаторов А. Прий-мы, либо лично у А. Приймы.

Слухи о моих экспериментах с «образчиком» и о самом факте его существования дошли до одного из наших научно-исследовательских институтов. Оттуда мне дважды звонили.

Сначала елейными голосами уговаривали передать то, чем я владею, «за просто так» в институт. Ну, а потом грозно и зычно потребовали «передать немедленно». В ответ на мою, как я считал и по сей день считаю, совершенно справедливую попытку обсудить финансовую сторону вопроса раздалась в телефонной трубке брань. Мне пришлось прервать разговор. Ставя в нем точку, я молвил со злостью:

— Что, ребята? Привыкли жить на халяву? Пора отвыкать, любезные. Давно пора... Прощайте навсегда!

В ходе телефонного разговора я так и не понял, я по-прежнему не понимаю и отказываюсь понимать, с чего это вдруг я должен даром плясать гопака перед любой посторонней для меня публикой?! С чего это вдруг должен даром отдавать кому бы то ни было устройство, схема которого была

передана между прочим, лично мне из мглы Неведомых Миров?! О том, почему именно «лично мне», расскажу чуть позже.

Итак, события в Молдавии. Однажды поздним вечером Р. М. сидел за письменным столом и занимался домашними делами. Внезапно, по его словам, стена дома по ту сторону стола исчезла. Вместо нее появилась какая-то голубоватая дымка. И из нее выступили двое — низкорослые, как дети.

— Одеты они были в нечто, похожее на детские комбинезоны с капюшонами,— сообщает Р. М.— Руки свисают вдоль тела как плети. На протяжении всего их разговора со мной руки ни разу не пошевелились. Запомнились странные глаза — сильно удлиненные и очень большие. «Марсиане» разговаривали на русском языке. Сразу же после окончания нашей встречи я записал беседу слово в слово. В процессе контакта страха не испытывал. Зато ощущал что-то вроде помутнения в мозгах, толковал с инопланетянами вяло, за-торможенно, с усилием.

Вот запись разговора:

«Не бойся. Не пугайся. Не волнуйся».— «Я не боюсь»,— сказал в ответ Р. М. И услышал: «Мы пришли».— «Я вижу».— «Ты, вы нужны нам».— «Для чего?» — «Контакт. Близость».— «Вас только двое?» — «Нет. Нас много».— «Где вы?» — «Вокруг вас. Рядом».— «Что вы ищете?» — «Контакт. Дружба».— «Для чего я нужен вам? Что я должен делать?» — «Ничего и много. Сделай приемную антенну».— «Зачем?» — «Будет контакт».— «Как сделать ее?» — «Схему пишем, рисуем, поясняем прямо в тебя. Она уже у тебя в голове».— «Если сделаю, как антенна будет работать?» — «Поставь перед собой. Надень наушники не на уши, а на виски. И думай. Твои мысли войдут в нас».— «Что зависит в данной ситуации от меня?» — «Ничего».— «Я могу рассказать об антенне кому-либо еще?» — «Да».— «Всем?» — «Нет».— «А кому?» — «Одному определенному человеку. Если сам не построишь антенну, то получишь письмо от него. Он узнает о тебе от твоего друга».— «Я не буду делать антенну. Я боюсь».— «Зря. Значит, сделает другой. Прощай. Мы уходим».

Низкорослые пришельцы шагнули обратно в туманное облако и растворились в нем. Облако исчезло... Перед Р. М. снова появилась по ту сторону письменного стола стена.

А в голове у него ярко, как нарисованная фосфором, пылала схема внеземного «средства связи», названного загадочными визитерами «антенной». В своем письме Р. М. также сообщал: «Я так и не решился

построить, собрать из подручных материалов эту «внеземную радиостанцию». Говорю честно: мне страшно. А вдруг она, едва начав работать, облучит мои мозги каким-то вредным для них, внеземным излучением? И я свихнусь, а может быть, и вообще помру... Наверное, вы — тот самый «один определенный человек», о котором упоминали «марсиане». Во всяком случае, вы вышли на меня именно через моего лучшего друга. Высылаю вам схему «антенны»...»

После получения письма из Молдавии прошло некоторое время. Мы с коллегами изыскивали возможность собрать согласно схеме внешне нелепое крупное сооружение, которое было изображено на ней. Дело упиралось в добывание неких различных по своей электропроводимости и по иным свойствам металлов, которые требовались, к сожалению, отнюдь не в миллиграммах, а в весьма весомом количестве.

Наконец, все трудности были преодолены, и мы, затаив дыхание, провели эксперимент с этим диковатым на вид сооружением.

Сработает?.. Нет?..

Эксперимент начался с конфуза.

Не желая подвергать риску других людей — моих сотрудников, я поставил опыт № 1 на себе самом. Трижды сплюнув через левое плечо и трижды размашисто перекрестившись, сунул голову в полукольцо стереоскопических наушников, как в петлю, как в удавку, выкинутую в наш мир черт его знает откуда... Провода от наушников тянулись к «внеземной радиостанции».

— Не поминайте лихом, ребята,— проговорил сдавленным голосом я, вымученно улыбаясь, и подсоединил концы проводов к клеммам на корпусе «радиостанции».

Мои сотрудники замерли вокруг меня в гробовом молчании. Глаза нараспашку; напряженное внимание на лицах... Что произойдет сейчас? Прийма слетит с катушек, и придется заказывать гроб для его хладного тела? Или же примется он с минуты на минуту буйствовать, круша и ломая мебель, и надо будет спешно вызывать бригаду санитаров со смирительной рубашкой в руках? Или же все обойдется?..

Все обошлось.

Однако совсем не так, как я ожидал и как мне того хотелось.

Дуга с наушниками торчала на моей голове подобно нимбу и... И ничего экстраординарного не происходило! Я напряженно вслушивался. Я ожидал, что вот-вот из наушников начнут поступать в мой мозг какие-то «космические сигналы». Неважно — какие. Любые. Лишь бы удалось опознать

их именно как знаковую систему Неведомого. Например, как код из каких-то скрипов, гудений и писков, жестко модулированных в повторяющиеся серии сигналов явно искусственного происхождения.

Вместо «космических сигналов» стояла в наушниках космическая тишина.

Миновало двадцать минут... Тишина.

— Безобразие! — гневным голосом возвестил я, сдирая с головы наушники.— Завтра же!

Мои сотрудники молча пялились на меня непонимающими глазами.

— Да, завтра же,— повторил я, все более распаляясь.— Завтра утром отправлюсь в Молдавию и очень крепко поговорю по душам с Р. М. Он надул нас, ребята. Разыграл! Эта штука не работает.

— Может быть, мы теперь попробуем испытать эту... э-э... как выразились вы, штуку? — предложил кто-то из сотрудников.— Сядем, как обычно, в «контактный круг», а вы погрузите нас в транс...

— Ладно,— безнадежно махнул я рукой.— Садитесь. Но я уверен, никакого толка не будет. Нам подсунули липу. Втерли простакам очки.

В тот момент я даже представить себе не мог, что случится буквально через несколько минут. В тот момент, уж само собой, не подозревал о роли, которую изначально, как много позже выяснилось, отвели мне внеземные авторы принципиальной схемы «этой штуки». Лишь спустя несколько месяцев поступила на «контактный круг» информация, почему «штука» не заработала с ходу именно на моей голове в ходе опыта № 1.

— Не рекомендуем лично вам злоупотреблять наушниками,— было сказано в сообщении, предназначенном персонально для меня.— Вы — не контактер, не экстрасенс, не ясновидящий. Вы — аналитик, а в отдаленном будущем и учитель. Не суйте нос, куда не надо. Занимайтесь строго своим делом. Управляйте ситуацией, фиксируйте поступающую информацию, анализируйте ее и думайте, думайте, думайте. Ваша задача — понимать, а не получать, осмыслять, а не ретранслировать.

...Мои сотрудники образовали, взявшись за руки, «контактный круг». Я надел на голову одного из них наушники и принялся начитывать вслух текст, способствующий глубокому расслаблению.

И внеземная радиостанция!., вдруг!., заработала!!!

Она запыхтела так мощно и звучно, что в тот же день я

потерял трех членов моего дружного самодеятельного коллектива. А после второго эксперимента, проведенного через несколько дней,— еще двух. Нет, не пугайтесь. Никто из «потерянных» не погиб и не угодил в сумасшедший дом. Никто из них не заболел. Никто не испытал даже малейшего недомогания после окончания экспериментов.

Просто люди сдрейфили, когда вдруг ударил по их мозгам тайфун явно нечеловеческих, явно внеземных образов, представлений, даже чувствований. И они покинули наш самодеятельный коллектив.

Не буду называть