К изумлению жильцов дома, в пятне на стене проступило огромное мужское лицо, обрамленное пышной шевелюрой.

Кто это? Выходец из канализационных труб?

 

Фото 2. Возможно, что именно по канализационным трубам нечистая сила ворвалась в 1993 году в одну московскую квартиру. В ванной комнате там обосновался некий невидимка. Хозяин дома сделал фотографию ванной комнаты. И фотоаппарат «увидел» то, чего не видели человеческие глаза в момент съемки.

На снимке: в воздухе извиваются на фоне кафельной стены некие светящиеся «ленты», «змеи».

Может быть, фотокамере удалось подсмотреть истинный облик нечистой силы?

Часть 2

СЛУЖБА НАДЗОРА НЛО

Я думаю, что мы — недвижимое имущество, аксессуары, скот... Я думаю, что нас ловят, как рыб. Может быть, нас высоко ценят гурманы высших сфер? Я восхищен при мысли, что в конце концов могу быть полезным хоть для чего-нибудь. Я уверен, немало сетей тянут по всей нашей атмосфере...

 

Ч. Форт. «Книга проклятых». Нью-Йорк. 1919

Проблема планеты Трон

Загадочные происшествия... Невероятные события... Встречи с чудесным, необыкновенным... Странные случаи из жизни вполне обычных, более чем рядовых людей, живущих отнюдь не в мире волшебных сказок... Записями о них полны мои рабочие блокноты.

Просматривая записи, я ощущаю себя летописцем чудес, составителем хроники фантастических диковин — небывальщин да невидальщин, которые между тем были. Во всяком случае, люди, пережившие, по их словам, кошмар «встречи с чуждым», настаивают на достоверности своих сообщений о пережитом. Такие встречи, заявляют они, не явились плодами их фантазии, внезапно психопатологически разбушевавшейся. И я решительно не понимаю, почему я не должен верить тем самым людям, в большинстве своем скромным, простосердечным.

Они заведомо не ищут славы. Они хотят единственного: выговориться. Хотят, чтобы их выслушали. Причем выслушали без насмешки, без едкой иронии во взгляде и без кручения указательным пальцем у виска.

«Встреча с чуждым» — всегда тяжелейший стресс в жизни человека. Она оставляет в сознании, в психике мощный очаг раздражения. Очаг не желает затягиваться мглой других житейских воспоминаний, подобно промоине на болотной ряске. Он, как я понимаю, пульсирует постоянно.

«Забыть эту жуть невозможно. Время от времени я возвращаюсь памятью к случившемуся. Вдруг накатывают волной воспоминания — отмечу, накатывают всегда внезапно, то есть как бы помимо моей воли. Когда это происходит, я осознаю, что помню происшедшее во всех деталях, словно оно приключилось вчера»,— сообщает Татьяна Мызина из Ашхабада. Рассказ о «случае Мызиной» — впереди.

«Вся цепочка событий врезалась в мою память навечно»,— информирует Михаил Бабкин из Ростова-на-Дону. Рассказ о «случае Бабкина» — тоже впереди.

— Выслушайте меня! Это было на самом деле и это абсолютно незабываемо! — таков крик души, в тех или иных стилистических вариантах проходящий рефреном сквозь показания контактеров.

В частности, с сакраментального «Выслушайте меня!» начиналось письмо с почтовым штемпелем «Иваново» на конверте. «Да, выслушайте, ради Бога,— было начертано в нем.— Я — не псих, а то, что сейчас расскажу, есть истинная правда, пусть и похожая на бред параноика. Подчеркиваю, я помню обстоятельства тех странных событий во всех деталях...»

Автор письма Вениамин Курочкин, имеющий постоянную прописку в городе Иваново,— профессиональный артист цирка. Она много ездит в составе цирковой бригады по стране. Две «встречи с чуждым», о которых он поведал в своем письме, произошли в ходе гастрольных поездок.

Как вы сейчас убедитесь, в сообщении В. Курочкина выплывет загадочное словечко «Трон».

Я списался с Вениамином, попросил его с максимальной честностью ответить на вопрос: не доводилось ли ему ранее слышать или читать что-либо о явлении либо предмете, называемом Троном с большой буквы. Нет, последовал ответ, не доводилось. «Я вообще редко читаю газеты, а уж тем более книги. Работа артиста цирка отнимает все мое время»,— проинформировал меня В. Курочкин.

Как-то раз поздним вечером весной 1990 года Вениамин, сильно уставший после очередного циркового представления, укладывался в гостинице спать. Едва успел он растянуться на койке, как в его одноместный гостиничный номер плечом к плечу вошли трое. Вошли прямо сквозь стену! В центре группы шествовала женщина, а слева и справа от нее — мужчины. Очень высокие ростом, все они были одеты в костюмы, напоминавшие спортивное трико. Костюмы были дымчато-пепельного цвета.

Один из вошедших выглядел пятидесятилетним мужчиной. А другой казался значительно моложе — примерно лет тридцати. Женщина, по словам Вениамина, тоже была молодой.

«И вот что самое поразительное,— пишет Курочкин.— Они выглядели почти прозрачными! Сквозь них, как сквозь туман, было видно все, находившееся в комнате позади этих незваных гостей».

Троица полупрозрачных визитеров молча подошла к цирковому артисту, замершему в испуганной прострации на постели.

Вениамин, трясясь от страха, спросил:

— Кто вы?

— Трон,— коротко проронил пятидесятилетний мужчина.

— Трон? — переспросил Курочкин, сосредотачиваясь взглядом на мужчине.— Это ваше имя?

— Нет. Мы — Трон. Все мы — Трон,— произнес тот в ответ фразу, смысл которой ускользнул от Вениамина.

А женщина наклонилась, протянула к нему руку, и Курочкин тотчас же погрузился в какой-то голубоватый туман.

На другой день утром он безуспешно пытался припомнить, что же произошло потом — что делали с ним в том голубоватом тумане таинственные визитеры. Не вспоминалось. Хуже того, всякая его попытка оживить собственную память оканчивалась тем, что голову стягивал болевой обруч. Давило, как свинцовой лентой, обхватывавшей лоб, виски, затылок.

Миновало более двух лет...

Летом 1992 года цирковой коллектив выступал в городах, расположенных на побережье Азовского моря. Теплым летним вечером полупрозрачная троица вдруг вновь навестила Курочкина. Как и в прошлый раз, она вошла в одноместный гостиничный номер непосредственно сквозь стену. Визит опять закончился тем, что сознание Вениамина затмилось голубоватым туманом.

Однако погружению в туман предшествовал короткий разговор неведомых посетителей с человеком, сопровождавшийся демонстрацией некой «картинки». Курочкин особо уточняет — на сей раз в ходе беседы он почему-то не испытывал чувства страха либо даже ощущения минимального психологического дискомфорта.

— Наверное,— предполагает он,— это они сами сделали так, чтобы я не боялся их. Отключили у меня чувство страха.

Вениамин увидел «картинку» — гигантскую трубу изнутри, в которой мчались навстречу друг другу, закручиваясь спиралями, два «потока энергии», по его определению. В стенах трубы были большие овальные окна. За окнами неясно просматривались какие-то загадочные сооружения.

«Картинка» висела в воздухе левее полупрозрачной троицы, замершей в нескольких шагах от постели, на которой лежал в тот момент Вениамин.

Разглядывая «картинку», Курочкин почесал рукой в затылке и задал вопрос, который немножко озадачил его самого. Вопрос словно бы сам сорвался с его губ:

— Что это? Машина времени?

— Вы неправильно понимаете время,— ответил на чистом русском языке пятидесятилетний мужчина в дымчатом спортивном трико.— Хотя в природе, действительно, имеется нечто похожее на машину времени в вашем понимании.

— А как же такая машина работает? — полюбопытствовал Вениамин.

— Существует несколько способов передвижения во времени. Есть, например, коридоры в пространстве, о которых вы, люди, даже не имеете представления... Видите эти винтообразные потоки в трубе, несущиеся навстречу друг другу?

— Вижу.

— За ними — большое будущее для вашей цивилизации. Их можно использовать на благо людям.

— Каким образом?

— Даже если мы ответим, вы все равно ничего не поймете... Послушайте наш совет. Перестаньте носить наручные часы!

— Наручные?

 

Снимок НЛО, сделанный в середине восьмидесятых годов в сельской местности. К сожалению, при съемке был использован очень старый разболтанный фотоаппарат. Его механизм сильно царапал пленку при перемотке, что и отразилось на качестве этой фотографии .

— Да. Часы на запястье. Ритмы Вселенной не совпадают с земным временем, и от этого у вас на Земле — много ненужных проблем.

— Вот как,— пробормотал Курочкин.— Хм... Ну, а как все это увязывается с часами на моей руке?

— Снимите часы с запястья и носите их в кармане. Часы на запястье — вредная штука, «глушилка» для ритмов Вселенной, отчасти проникающих в темпоральное поле Земли и в биоритмы вашего личного биологического времени. Кроме того, перестаньте употреблять алкоголь, включая пиво. Вы запомнили, что вам было сию минуту сказано?

— Запомнил.

И сознание Вениамина Курочкина заволокло в следующий момент голубоватым туманом.

Выделим ключевой, как мерещится мне, элемент сообщения В. Курочкина — малопонятную фразу полупрозрачного пятидесятилетнего мужчины «М ы — Трон. Все мы — Трон».

В следующем разделе я подробно расскажу другую контактную историю, в которую волею судеб оказался вовлеченным лично. Там звонкое это словечко — Трон — будет сиять мощно, как фонарь, наполненное, в отличие от «случая Курочкина», глубоким смыслом. Там оно всплывет в необычайно интересном, контактном контексте.

Предваряя здесь тот рассказ, довожу до вашего сведения, что совершенно сознательно намереваюсь дать в нем пищу для любителей едко посмеяться над достоверностью сообщений о странных встречах. Другими словами, собираюсь вполне обдуманно подставиться под удар ироничной, критически настроенной аудитории. То, что будет изложено в следующем разделе,— отменный повод освистать, сладострастно улюлюкая, тему «встреч с чуждым» как таковую.

Ничего не имею против. Улюлюкайте. Освистывайте. Я дам вам в руки увесистый, как кувалда, повод для этого.

Но прежде чем начинать свои радостно-разбойные, критические посвисты, внимательно дочитайте следующий раздел до конца. А затем будьте любезны четко, внятно, без демагогических фигур речи ответить вот на какой вопрос. Откуда героиня следующего раздела узнала название некой планеты, которое впервые было обнародовано в нашей прессе спустя девять месяцев (!) после моих встреч с той женщиной? Звучит название так: Трон.

Ответьте не менее четко, внятно и на другой вопрос. А откуда В. Курочкин, почти не читающий газет и книг, смог «позаимствовать» непонятное в контексте его сообщения словечко, звук в звук совпадающее с названием планеты, только что упомянутой?

Планета, якобы называющаяся Трон... Цивилизация, якобы обитающая на планете Трон... Сообщения о контактах с якобы той цивилизацией... Они прошли широкой волной в начале девяностых годов по страницам нашей прессы.

Только что я трижды написал «якобы», ибо все известные нам о Троне сведения требуют крайне осторожного подхода к ним. Мы в принципе не располагаем никакими доказательствами в пользу версии о существовании такой планеты в природе, за исключением целого букета сообщений о телепатических сношениях с аборигенами якобы Трона. Те, кто внедряют свои психические щупальцы в мозги контактеров, представляются «людьми планеты Трон». Следом за контактерами мы вынуждены верить им на слово.

Мы не ведаем, насколько правдива их презентация.

Может быть, она полностью ложна.

Может быть, за сладкими речами о сверхцивилизации Трона, осторожно помогающей землянам двигаться верным путем (есть и такие рапорты!), скрывается нечто, напротив, преступное и для нас, людей, гибельное? Может быть, нам морочит голову некая шайка духов, вступивших в бандитский сговор,— вроде тех, что носились стаями по предыдущей части моей книги? И байки про планету Трон — не более чем повод для этих загробных мошенников войти в психобиоэнергетический контакт с живыми людьми? Последние наивно развешивают уши, слушая чарующие россказни про добрых дядей с Трона, а тем временем из них, простаков, перекачивается в энергорезервуары незримых эфирных жуликов «энергия жизни»...

Право же слово, не знаю — что тут и сказать.

С равным успехом можно допустить и прямо противоположное: вся поступающая с Трона информация верна.

Так или иначе, мы с вами категорически не знаем, что разыгрывается перед нами в данной ситуации. Что это?

Может быть, любые контакты с кем бы то ни было тут ни при чем? И здесь — всего лишь трагедия некоего загадочного массового психоза? Нечто вроде психовируса, перемещающегося по России подобно облаку саранчи. Помимо прочих своих выкрутас, вирус, в частности, бьет по поражаемым им мозгам звуковым сигналом «Трон... Трон...», заведомо лишенным смысла. А все остальное, вся дополнительная чепуха про внеземную цивилизацию выдумывается, домысливается людьми, инфицированными вирусом.

Или же все-таки это вовсе не психоз, а вполне всамделишный фарс, устраиваемый призрачными сущностями, энерговампирами?

Или — в самом деле, если поверить в суть передаваемой информации, величайшая мелодрама с библейским уклоном? Добродушно-отеческие беседы мудрых «богов» Трона с простоватыми туземцами Земли?

К слову сказать, Трон — имя одного из главных халдейских богов.

А на санскрите словечко «Трон» означает место, на котором восседает верховное божество. Как известно, правосла-вянский язык — одно из лингвистических отпочкований санскрита. В русском языке это словечко сохранило смысл, приблизительно сходный с коренным значением. Трон — кресло русского царя, верховного владыки России.

Теперь возьмем поразительно близкое по звучанию слово «Троян».

Троян — древнеславянское божество. В апокрифе 12 века «Хождение Богородицы по мукам» Троян отнесен к высшим восточнославянским божествам. А в «Слове о полку Игореве» мифический певец Боян вводит сам себя в состояние поэтического транса, «рыща по тропе Трояна». Самое же любопытное: в «Слове...» Русская земля названа «землей Трояней» — во множественном числе. Бог Троян обретает многоликость. Некие небесные Трояне благоволят к земле Русской, надзирают за делами, творящимися на ее просторах. Более того, в «Слове...» обозначено однозначно: на Руси стоит бесконечный «век Трояней». Эта мифологема времени в том контексте, в каком она употреблена в «Слове...», ясно указывает именно на бесконечность «века Трояней» на Руси — века неких заоблачных, как я понимаю, смотрителей, надзирателей, пастухов русского народа.

Попробуем образовать производное от названия планеты Трон. Как бы вы на русском языке назвали гипотетичных обитателей Трона?

Трончане? Или... трояне?

Вот то-то и оно!

Ну, а современные наши корреспонденты с планеты Трон утверждают, что надзирают за развитием земного человечества с незапамятных времен...

Если здесь не случайное совпадение терминов, то выводы, вытекающие из него, носят чрезвычайный характер.

Термины «планета Трон», «цивилизация планеты Трон» впервые замелькали на страницах российских газет в статьях, повествующих о научных изысканиях группы во главе с В. Двужильным на Дальнем Востоке. Потом сообщения о телепатических контактах с аборигенами Трона пошли со всех концов страны. Насколько мне известно, в прессе было опубликовано девять таких сообщений — то есть, согласитесь, немало.

В. Двужильный с коллегами проводил исследования на месте таинственного взрыва на так называемой высоте 611. По утверждению исследователей, в ходе работ в зоне предположительной гибели внеземного автоматического зонда стали поступать к ним «психические информации с планеты Трон» о многовековом надзоре троян за землянами и т. д. и т. п.

О результатах исследований команды В. Двужильного речь пойдет позже.

Несостоявшийся контакт?

Расскажу, как и обещал, о моих встречах с дамой, из уст которой я впервые в своей жизни услышал экзотично звучащее словосочетание «люди планеты Трон». Забегая вперед, сообщаю, что после моей второй и последней встречи с дамой я с бесповоротной грустью решил: она — сумасшедшая. Однако спустя девять месяцев после встречи стали, как я уже говорил, появляться в газетах статьи о событиях на высоте 611 на Дальнем Востоке.

И я совершенно опешил, читая в них о телепатических переговорах с «цивилизацией планеты Трон». Ведь девятью месяцами ранее я уже слышал о сходном контакте от той самой «сумасшедшей»! И даже... был вовлечен ею в контакт!

А случилось это в конце восьмидесятых годов в Ростове-на-Дону.

Однажды летом я вновь оказался на милой моему сердцу донской земле. И в очередной раз кинул, как говорится, клич среди тамошних моих знакомых — мол, люди добрые, порасспрашивайте своих родственников, приятелей и сослуживцев насчет любой «аномальной чертовщины». Может быть, кто-либо из них наблюдал проделки домового, общался с привидением, сталкивался нос к носу с оператором НЛО?

Вскоре потекли тонкой струйкой сообщения. Среди них была передана мне по длинной информационной цепочке коротенькая записка: «Давайте встретимся и поговорим. Это очень важно лично для вас, а не для меня». Далее указывался номер домашнего телефона автора записки, слегка меня заинтриговавшей.

Что имелось в виду в ней под словами «...это очень важно лично для вас...» В каком смысле — лично? Что — информация, которую хотел сообщить автор записки, каким-то непонятным образом касалась непосредственно моей скромной персоны? Спрашивается, каким именно?

Теряясь в догадках, я потыкал пальцем в телефонный диск, набрал указанный в записке номер...

А спустя ровно час стоял, маясь от нетерпения, на одном из центральных перекрестков города. Был конец августа. Ростов-на-Дону находится, как известно, на юге России. Знойное южное августовское солнышко буровило своими раскаленными лучами мои плечи и спину. Голова моя была непокрыта, но чудилось, на ней лежала, свисая на уши, круглая грелка, наполненная крутым кипятком. Спрятаться от жаркого дыхания небес было некуда. Ни единого деревца не росло на перекрестке.

Истекая липким потом, я то и дело поглядывал на свои наручные часы. Маргарита Николаевна — так звали автора той записки — вела себя вполне по-женски. Она опаздывала.

Часом ранее, услышав в телефонной трубке мой голос, она обрадовалась и предложила спешно повидаться с нею. Да, да, спешно, очень спешно, несколько раз проронила Маргарита Николаевна. А потом сильно озадачила меня, отказавшись описать свою внешность — ну, дабы я смог опознать ее при встрече. Отказалась она выслушать и описание моей внешности, моих характерных примет.

— Как же мы с вами узнаем друг друга? — осведомился я, дивясь ее речам.

И вот что ответила Маргарита Николаевна — воспроизвожу ее слова в записи, сделанной мною сразу после окончания телефонного разговора:

— Они сказали, что сами узнают вас. Они сами подведут меня к вам.

— Кто — они? — вопросил я, продолжая недоумевать.

— Они — это они. И они надеются, что вы придете без опозданий на место нашей встречи, которое я сейчас укажу,— таким был ответ, выдержанный в лучших традициях женской логики. Он объяснял, ничего не объясняя.

«Они — это они».

Маргарита Николаевна оказалась последовательной женщиной и в своих поступках, а не только в речах. Потребовав от меня явки на рандеву с ней без опозданий, сама она, как говорится, «слегка задерживалась» — ну, как и водится это у всех женщин, назначающих свидания.

На раскаленном солнцем перекрестке недалече от меня тоже томились в ожидании еще двое мужчин... Небольшой пятачок перед кинотеатром «Буревестник» на том перекрестке был традиционным местом встречи многих ростовчан. Здесь назначались деловые свидания, а также — это уж само собой — любовные. Я пялился на прохожих, спешащих по каким-то своим делам мимо меня по улице туда-сюда. Ищущим взглядом я пытался на расстоянии определить, может ли та или иная женщина, приближающаяся по тротуару к перекрестку, оказаться Маргаритой Николаевной. Судя по ее голосу, звучавшему часом ранее в телефонной трубке, Маргарита Николаевна была дамой немолодой.

Вот я и высматривал среди прохожих женщину почтенного возраста, уповая на свою интуицию. Авось подскажет она, которая из немолодых дам, приближаясь к кинотеатру «Буревестник», направляется на встречу со мной.

Интуиция, увы, помалкивала...

— Вы — Алексей Прийма,— раздался вдруг откуда-то из-за моего плеча громкий голос.

Я обернулся.

Чуть склонив голову, на меня глядела в упор крупная полная женщина, ширококостная, плечистая, в тонком летнем платье с короткими рукавами. Было ей, если прикинуть на глазок, около шестидесяти лет от роду.

Ума не приложу, как умудрился я прозевать ее, возникшую рядом со мной словно из-под земли. Вроде бы тщательно просматривал потоки прохожих, вроде бы фиксировался вниманием на каждой даме, приближавшейся к месту, на котором я стоял... И вот — на тебе! Прозевал, прошляпил.

Ничего особенно примечательного не было во вполне ординарной внешности этой женщины, за исключением глаз. Глаза не мигая смотрели на меня — таращились этак неприятно давяще, будто гипнотизировали. Никогда в жизни не видывал я таких странных глаз. Зрачки в них были абсолютно черными — цветом в уголь!

— Я — Маргарита Николаевна,— представилась женщина, буравя мое лицо магнетическим, как у змеи, взором.— Здравствуйте.

— Здрасьте,— кивнул я в ответ и, снедаемый любопытством, поинтересовался с ходу: — Как вы узнали, что я — это я? Почему подошли ко мне, а не вон к тому, например, гражданину?

Поведя ладонью, я указал на одного из двух мужчин, недвижимо застывших на перекрестке в нескольких шагах от меня.

И услышал в ответ:

— Узнала вас в лицо не я, а они.

— Не понял. Кто — они?

Моя собеседница досадливо поморщилась.

— Погодите,— молвила она и резким требовательным жестом выбросила вперед руку.— Прикоснитесь своей ладонью к моей ладони... Они должны окончательно убедиться в том, что вы — как раз тот самый челночный агент, который им нужен.

Загадочное словосочетание — «челночный агент» — резануло мой слух.

Пожав плечами и недоуменно усмехнувшись, я сделал то, о чем попросили. Наши ладони слились в крепком рукопожатии.

В следующую секунду Маргарита Николаевна вдруг вся затряслась. Волны дрожи стали прокатываться сверху вниз по ее полному телу, словно бы пронзаемому электрическими разрядами. Между тем глаза с черными зрачками продолжали немигающе пялиться в упор на меня. Отчетливо помню, они ни разу не моргнули, покуда женщину колотили судороги.

Надо думать, зрелище было достаточно диковинным, ежели глядеть на то, что с моей собеседницей творилось, со стороны. Прохожие, огибая на перекрестке угол кинотеатра, оборачивались в нашу сторону, настороженно посматривали, проходя мимо, на пожилую даму, отплясывавшую передо мною нечто вроде пляски Святого Витта.

Пляска длилась не менее двадцати секунд. Наконец прекратилась.

Маргарита Николаевна отпустила мою ладонь. Она моргнула — впервые с того момента, как появилась здесь, на перекрестке.

— Да. Вы — тот самый челночный агент,— объявила Маргарита Николаевна.— Они убедились в вашей пригодности для дела.

— Кто — они? И для какого дела?

С этими словами я извлек из брючного кармана небольшой блокнотик и авторучку и приготовился записывать. Женщина проигнорировала мои вопросы.

— Уберите блокнот,— тоном, не терпящим возражений, скомандовала она.— Ничего не записывайте. Слушайте текст. Прямое сообщение от них для вас лично. Слушайте и запоминайте. Итак, текст: «Мы, люди планеты Трон созвездня Весы, хотим встретиться с вами. Назначьте место и время встречи». Конец текста.

— Люди планеты Трон? — переспросил я, обдумывая услышанное.

— Да.

— И они, вы говорите, хотят потолковать по душам персонально со мной?

— Вот именно.

— Занятно... Это их предложение мы обсудим чуть позже. Сначала ответьте вот на какой вопрос. Когда, и где, и при каких обстоятельствах вы в последний раз встречались с ними?

— Не скажу.

Женщина сдвинула брови, лохматые, кустистые, и опять вперилась в меня давящим магнетическим взором. Феноменально редкие по окраске черные зрачки в ее глазах волновали мое воображение, тревожа память. Где и что читал я про такие удивительные зрачки? Смутно помнится, где-то вроде бы читал что-то... Тут меня осенило: верно, читал — в книге одного русского фольклориста, изданной в конце прошлого века.

Согласно народным поверьям, зрачки в глазах женщин, профессионально занимавшихся колдовством, темнели с годами. В конце концов они становились совершенно черными. Черные зрачки — первейшая внешняя примета ведьмы-профессионалки с многолетним стажем, если верить народной молве.

Мысленно я присвистнул, припомнив все это, и ощутил, как по спине побежали мурашки. Неужели, подумал я... Неужели в самом деле... Ведьма?!

— Не скажу,— повторила ведьма, насупленно пошевелив густыми бровями.— Мне запрещено рассказывать о сути моих контактов с ними. Итак, назначайте место и время встречи. Они слушают вас.

— Слушают?

— Да. Моими ушами.

— Э-э... Стало быть... Гм. Дайте минуточку подумать... Если уж им так хочется этого...

— Им очень этого хочется.

— Хорошо,— молвил после долгой паузы я, принимая решение.— Встречаемся послезавтра в десять часов утра. В центральном городском парке. Возле летней эстрады.

— Нет.

— Что, простите?

— Они говорят, встреча должна произойти где угодно, но только не в городе. Она может состояться в совершенно безлюдном месте.

— Понял. В таком случае... Гм. Что ж, давайте послезавтра утром выйдем из города по автомобильному мосту, перекинутому через Дон. Потом на пустынном левобережье отойдем от автотрассы куда-нибудь подальше в степь. И там, в степи, в двух или трех километрах от трассы проведем встречу. Такой вариант устраивает?

— Устраивает. Но вместе с вами я не пойду через мост. Меня привезут к месту встречи на легковой автомашине. Ну, а вы уже будете ждать меня там.

Мы уточнили детали. Я набросал на листке, вырванном из блокнотика, нехитрый план местности. Обозначил на нем реку Дон и мост над нею, автотрассу, уходящую от моста по голой, как доска, степи, элеватор, высившийся справа от трассы, и спортивный гребной канал, протянувшийся перпендикулярно реке слева от дороги. Крестиком я указал на плане приблизительное место встречи.

Затем вручил листок с планом Маргарите Николаевне и на том расстался с нею...

В указанный день и час я маячил столбом в бескрайней придонской степи, поросшей чахлыми сорными травами, иссушенными солнцем. Ровным целинным полотном уходила степь, не тронутая плугом, к горизонту. Здесь, на донском левобережье напротив Ростова, раскинувшегося на холмах на правом берегу Дона, испокон веков не сеяли культурные злаки. Земля тут была соленой; она так и называлась — солонец... Далеко-далеко от меня — километрах в трех, не ближе — сновали туда-сюда по прямой как стрела автотрассе крохотные букашки автобусов и грузовиков, легковых автомашин и самосвалов.

Застыв неподвижно на одном месте, я изображал из себя нечто вроде геодезического ориентира. И при этом, признаюсь, чувствовал себя полным дураком.

Почти полтора часа потратил я на то, чтобы добраться сюда пешком. На всякий случай явился, как и планировал, загодя — с большим запасом времени.

Секундная стрелка на моих наручных часах пробегала круг за кругом, а в ситуации между тем не наблюдалось никаких изменений. Есть такое идиоматическое выражение — «гордое одиночество». Караульную службу, которую я нес сейчас в степи, никак нельзя было назвать гордой. С каждой уходящей минутой одинокое томление на степном просторе виделось мне все более и более идиотским.

Может быть, Маргарита Николаевна по неведомым соображениям зло подшутила надо мной? Услала сегодня меня с утра пораньше подальше от города в степь, а сама тем временем в городе... Что — сама?

Где она, эта ведьма с черными глазами? Где, черт ее побери!

Неужели не объявится?

Миновало, представьте себе, уже сорок минут сверх назначенного срока. Я угрюмо стоял как вкопанный, продолжая изображать живой ориентирный столб, и с бараньим упорством ждал...

С далекой автотрассы, увидел я, свернула на узкую отъ-ездную дорогу какая-то легковая автомашина. Она пробежала с полкилометра по той дороге, перпендикулярной автотрассе, а потом съехала с нее, осторожно миновав неглубокий кювет. И, снизив скорость, пошла вперевалку по кочкам нетронутой степной целины.

Фары машины были нацелены на меня, как на маяк.

Ну, наконец-то!

Машина, оказавшаяся при ближайшем рассмотрении «Волгой», притормозила в нескольких шагах от меня.

За лобовым стеклом черной «Волги» сумрачным светом сияли черные глаза Маргариты Николаевны. Рядом с ней сидел за рулем какой-то моложавый мужчина.

— Извините за опоздание,— молвила Маргарита Николаевна, выбираясь из машины.— Дело в том, что они посоветовали не спешить. Они сказали, нужно приехать на встречу с вами на полчаса позже. И тогда ваш контакт с ними состоится наверняка... Вы готовы к контакту?

— Не знаю,— честно признался я.— Все зависит от того, что вы подразумеваете под контактом.

Мертвое молчание — в ответ.

Черные ведьмины глаза знакомо уставились на меня липким гипнотическим взором, проковыривая незримую скважину в моей переносице. Я поежился. Странное магнетическое воздействие клейкого взгляда отнюдь не отдаленно напоминало пытку сверлом работающей бормашины, приставленным как пистолет ко лбу.

— Значит, так,— проговорила Маргарита Николаевна деловито.— Мне нужно подготовиться к контакту. Настроиться на него. Пока я буду настраиваться, вы можете поболтать о том о сем с моим сыном... Кстати, познакомьтесь.

Не произнеся более ни слова, она неторопливо побрела по степи прочь от меня и от черной «Волги». Отошла метров на сто и там застыла, не оборачиваясь, в несколько экстравагантной позе — колени полусогнуты, а руки вскинуты над головой ладонями вверх.

Как тут же выяснилось, ее сыном был тот моложавый мужчина, которого я приметил за рулем «Волги». Мы пожали друг другу руки и разговорились. После каких-то ничего не значащих общих слов о погоде да природе, да о нашем взаимном самочувствии я решился пустить пробный шар. Спросил:

— Давно это у нее? — И повел подбородком, указывая на пожилую дородную женщину, замершую в отдалении с руками, вскинутыми, точно в молитве, над головой.

Сын Маргариты Николаевны сокрушенно вздохнул.

— Да вот уже третий месяц подряд с ума сходит,— сказал, криво усмехнувшись, он.

— С ума сходит?

— Ну, а как же иначе все это назвать? Моя мать, к вашему сведению, всегда отличалась житейским здравомыслием. Всегда была спокойной, рассудительной женщиной. Никаких ночных кошмаров! Никаких галлюцинаций! Ни-ког-да! — четко выговаривая каждый слог, произнес мой собеседник.— И вдруг недавно она заявляет: со мной вступили в контакт люди планеты Трон. Каким образом, спрашиваю. Она отвечает: зазвучали голоса в голове — три голоса сразу. Они рассказывают безумно интересные вещи о цивилизации планеты Трон. Какие именно вещи, спрашиваю. Извини, сынок, отвечает мама, но мне запрещено рассказывать об этом кому бы то ни было.

— Голоса звучат в ее сознании постоянно?

— Нет. По словам мамы, они дают знать о себе примерно один раз в неделю. Каждое свое вторжение в ее психику они называют очередным сеансом связи. Как утверждает мама, всякий сеанс длится около получаса... Я предложил ей обратиться к психиатру. Видели бы вы, какой дикий скандал она устроила в ответ! После каждого... э-э... сеанса начинаются у нее головные боли. Мамуля стонет, плачет.

— Бедная женщина!

— Да. Психопатка.

— Психопатка ли?

— Тайно от мамы я проконсультировался у психиатра. По его мнению, у нее — одна из форм шизофрении. Впрочем, безопасная для окружающих... На днях до мамы дошли слухи о вашем приезде в Ростов. А потом случился очередной приступ этого ее идиотского межпланетного психоза. Когда он окончился, мама сказала, что люди планеты Трон желают встретиться с вами и передать вам какую-то информацию.

Маргарита Николаевна, увидел я, вдруг опустила руки и несколько раз сильно встряхнула ими. Потом повернулась и стронулась с места. Она пошла по степи энергичным деловым шагом, направляясь к нам.

— Спасибо за интересные сведения,— поблагодарил я ее сына. И с любопытством во взгляде воззрился на женщину, бодро топавшую по степи.

Кто она? Истинный контактер? Или душевнобольная?

— Сейчас вам будет передано чрезвычайно важное сообщение с планеты Трон,— возвестила Маргарита Николаевна, замерев напротив меня. В плавном жесте она воздела руки над головой.— Слушайте. Запоминайте... Кстати, где ваш блокнот для записей?

— В кармане.

— Вот пусть там и лежит. Ничего не записывайте. Запрещено записывать.

Она встряхнулась всем телом, распрямляя плечи, а потом... Потом я увидел и услышал нечто такое, чего не могу забыть по сей день.

Маргарита Николаевна на краткое мгновение птицей взмыла в воздух. Легко подпрыгнула примерно на один метр. Или даже на полтора метра! Напоминаю, она была дородной женщиной около шестидесяти лет от роду. Резко после своего немыслимого при ее комплекции прыжка приземлившись, она зарычала. Завыла. Заулюлюкала. Застонала и засвистела. Нет, я не смогу передать здесь словами те звуки, которые исторгались из ее глотки, широко распахнутой.

В момент приземления подошвы ее туфель с глухим стуком шмякнулись о землю. На пару секунд женщина замерла в той же позе, в какой порхнула с места вверх, как хорошо тренированная спортсменка. А затем в неспешном пируэте, продолжая как резаная визжать, легла всем телом, лицом вперед на твердую как камень почву, прокаленную знойным солнцем. Звучно ударились о сухую земляную корку, едва покрытую чахлой травой, колени, следом за ними живот и грудь, а следом и лицо — прямо носом, лбом, губами в камень иссушенной землицы! Руки разметались крестообразно в стороны, царапая пальцами в горячей пыли.

Невольно я сделал шаг вперед. Дыхание у меня сперло.

Одна-единственная мысль заполонила все мое сознание: сию минуту Маргарита Николаевна нанесла себе серьезную травму, разбила в кровь лицо и, может быть, не только лицо, и ей требуется неотложная помощь... Второго шага, однако, я не успел сделать.

Свиставшая и рычавшая женщина подтянула в следующее мгновение широко раскинутые руки к груди, уперлась ладонями в землю и оттолкнулась от нее. Проделала трюк, похожий на высокопрофессиональное спортивное упражнение. Такие трюки лично я видывал только в телевизионных репортажах с международных соревнований легкоатлетов. Она оттолкнулась ладонями и, как пушинка, легко поднялась спиной вперед в полный рост. Женщина не опиралась коленями о землю, вставая. Ее дородное тело было абсолютно прямым, когда оно, как маятник, откачнулось от каменистой землицы и широким размахом вернулось в вертикальное положение.

Маргарита Николаевна опять высилась во весь свой рост в паре шагов от меня. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, помахивая в воздухе вскинутыми над головой руками, она улюлюкала как Соловей-разбойник...

Стояла она на фоне черной «Волги» лицом ко мне. Представьте себе мое удивление, когда узрел я ее крупное мясистое лицо, только что смачно вмазавшееся, как блин, в землю. Ни единой ссадины, ни единого кровоподтека не было на нем.

Неистовые вопли женщины разносились далеко по степи, оглашали воем бездонные небеса, ослепительно-синие — без единого облачка в них.

Я задрал голову, прищурился. Приставил к бровям ладонь козырьком, защищавшим глаза от лучей знойного солнца. Небеса были пусты. Оглушительно и бесповоротно пусты. Маргарита Николаевна продолжала испускать истошные крики, минута шла за минутой, а в безоблачной синеве тем временем ничего экстраординарного не наблюдалось.

Не неслась, например, к нам, стоявшим возле «Волги», сверху вниз по пологой кривой «летающая тарелка». Или, д