Фото 1. Слева на снимке — рука матери ребенка, стоящего в ванне.

Из правой подмышки мальчика торчит кишкообразный отросток,

Вонзившийся своим концом в женскую ладонь

Фото 2. Справа на снимке видна рука матери и лишь частично ее тело. Женщина одета в толстый шерстяной свитер. В центре — тот же ребенок, поддерживаемый материнскими руками. Его левая нога, сделавшись почти в два раза тоньше правой, превратилась ниже колена в продолжение свитера на теле матери, а ступня ушла в ее живот

Слева на фотографии была запечатлена рука взрослого человека. Валерий тут же пояснил, что это была рука его жены. Правее виднелся пацан, стоявший в ванне. Из правой подмышки у него торчало странное образование, покрытое точь-в-точь такой же кожей, как и кожа на теле ребенка. Образование походило на толстенькую, слегка изогнутую недлинную кишку. Один конец кишки скрывался в подмышечной впадине, а другой был внедрен строго в центр женской ладони.

Прыткий мальчишка на снимке выпустил из себя некую трубку, незримую для окружающих, и вонзил ее в руку своей матери, как насос. А фотоаппарат, улавливающий, как известно, некоторую часть инфракрасной области спектра, «подсмотрел» содеянное вампиром.

На второй фотографии тот же самый пацаненок выглядел постарше. В кадр попала также часть тела его матери. Была видна женская рука, придерживающая ребенка, а также отчасти женский живот и женские колени. Женщина была одета в толстый шерстяной свитер.

Левая нога мальчика, упиравшаяся в материнский живот, разительным образом отличалась от правой. От лодыжки и почти до колена она, став необычайно тонкой, превратилась как бы в продолжение свитера, облегавшего тело женщины. Самое же интересное: ступня не просматривалась вообще! Она... ушла в женский живот, утонула в нем, как шланг в бочке с водой.

Судя по снимку, на сей раз пацан хлестал «энергию жизни» напрямую из чрева матери — непосредственно из места, столь хорошо знакомого ему, родного и обжитого. Оттуда, где он развивался и формировался, будучи зародышем, затем плодом.

Валерий сказал:

— Мы с женой думаем, тот ее сон был вовсе не сном. Мы подозреваем, наш сынок — продукт внеземного искусственного зачатия. Ему, отчасти внеземлянину, постоянно не хватает энергии на Земле, чтобы нормально развиваться, да попросту даже жить. В отличие от обычных земных детей, ему регулярно требуются дополнительные порции сугубо земной, сугубо человеческой энергии. Вот он и становится время от времени на подсос к источнику энергии, наиболее для него беззащитному и близкому,— к собственной матери... Или, может быть, есть у вас какое-то иное объяснение?

В голосе моего собеседника прозвучала надежда.

— Ну, не знаю,— уклончиво произнес я.— Может быть, вы правы в своей гипотезе о внеземной природе ребенка. А может быть, и нет. Так или иначе, ясно одно. Мальчишка — энергетический вампир, сосун. Включая свой энергонасос, он пользуется при этом приемами, абсолютно недоступными нормальным людям... Зря вы отказываетесь от приборного обследования этого вашего малолетнего, простите, вурдалака.

Лицо Валерия окаменело.

— Прощайте,— холодно проронил он и протянул мне руку.

— Погодите,— сказал я, удерживая в своей ладони его сухие и горячие пальцы.— Допустим, вы правы. Допустим, в вашем доме на самом деле подрастает тайный агент Иных Миров, внедренный в наш мир через чрево вашей супруги... Неужели вы не понимаете, что если это так, то тайный агент будет делать все возможное для сокрытия своего существования от окружающих? Ваш отказ от медицинского и приборного обследования ребенка выглядит иррациональным. Поймите меня правильно. Я вовсе не хочу пугать вас. Я просто задаю вопрос. А вдруг ваш отказ от обследования вампиреныша — это не ваше, Валерий, личное решение? Вдруг он — результат гипнотической команды, отданной вам тайным агентом? И вы лишь исполняете чужой приказ...

— Прощайте,— повторил Валерий и выдернул свою ладонь из моей.

На его лице не дрогнул ни единый мускул. А глаза... Я бы сказал, в них появилась какая-то пустота, какая-то бездонность, ледяная, мертвящая, беспредельная.

Он шагнул ко входу на станцию метро «Арбатская» и растворился в толпе.

«Хирург» и «ассистентка»

Владимир Васильченко, возраст — 34 года, проживает в Сочи.

Он говорит:

— Вы — второй человек, которому я рассказываю эту историю. Никому, кроме матери, не сообщал я до встречи с вами о пережитом. Не хотелось, чтобы обозвали меня сумасшедшим или, того хуже, мошенником... 20 июня 1990 года около одиннадцати часов вечера я сидел в кресле перед работающим телевизором и просматривал свежие газеты. Неожиданно по экрану пробежали полосы, раздался треск, и экран погас. Я встал с кресла, заменил предохранитель в телевизоре, но это не помогло.

Едва на экране возникли помехи, как пес по кличке Мишка, живший в доме, с громким визгом сорвался с коврика, лежавшего на полу под окном, и забился под диван. Владимир удивился: что могло напугать пса? Он позвал Мишку раз, другой, третий. Псина не реагировала на зов, сидела под диваном, продолжая испуганно скулить.

Владимир встревожился.

Мишка был хорошо выдрессированным псом, всегда бес прекословно слушался своего хозяина. То, что сейчас он отказывался исполнять команду «Ко мне!», говорило об одном. Пес был смертельно напуган чем-то или кем-то.

Чем? Кем?

Васильченко растерянно прошелся по комнате. Ему показалось, он слышит какое-то слабое жужжание, исходившее неведомо откуда. Владимир заглянул за шкаф, под стол, за телевизор... Нет, источник жужжания находился где-то в другом месте.

Владимир подошел к окну. И ахнул.

Жужжало там, за окном. Звук, с каждой секундой нараставший, доносился с неба. Вместе с ним приближались к окну два луча, падавших под острым углом с небес — из чернильной ночной мглы.

Небольшой частный дом, в котором герой нашей истории жил, был одноэтажным. Окно комнаты выходило на огород, расположенный позади дома. В дальнем конце огорода виднелся сарайчик — так называемая летняя кухня.

Лучи осветили огород и замерли, упершись в землю перед летней кухней.

—Тут же я услышал команду. Некий голос приказал мне выйти во двор и подойти к летней кухне,— говорит Владимир.— Самое поразительное, что приказ был отдан не вслух, а прозвучал прямо в моей голове. Подчиняясь ему, я вышел из дома. Попутно мельком отметил — Мишка не побежал следом за мной, как обычно это делал, когда я выходил на огород. Пес остался под диваном. Он продолжал жалобно поскуливать.

Когда Владимир Васильченко приблизился к сарайчику летней кухни, он увидел, по его выражению, «совершенно сногсшибательное зрелище в духе фильмов ужаса».

Освещаемые падавшими с неба лучами, там стояли две женщины в серых костюмах, похожих на спортивное трико. У них были необычайно большие рты, нечто вроде щелей, прорезанных на круглых лицах. На головах — круглые шлемы, оставлявшие открытыми лица.

У одной дамы шлем имел длинный треугольный козырек, выступавший вперед над бровями, частично затмевавший открытое лицо. У другой козырек на шлеме оказался полукруглым. Он нависал над глазами, почти полностью скрывая их.

— Даму с треугольным козырьком на шлеме я назвал про себя «ассистенткой»,— рассказывает Васильченко.— Она, как я вскоре сообразил, выполняла некие подсобные работы в спектакле, который я увидел. А вторую даму я определил сам для себя как «хирурга», ибо она была в том спектакле главным действующим лицом. Присутствовало там и третье лицо. При первом взгляде на него меня всего так и передернуло от отвращения. Важно тут же отметить, что это была моя единственная короткая эмоциональная реакция на происходящее. В следующую секунду... как бы это выразиться... ну, полностью «отрубило» у меня все эмоции. Я воспринимал дальнейшее с каким-то ледяным спокойствием, которому, к слову сказать, решительно не нахожу по сей день никакого объяснения.

Итак, Владимир увидел третье лицо. Это было голое существо с головою очень старого мужчины. Ниже головы виднелась морщинистая шея, а вот дальше... Дальше шея переходила в совершенно невероятное тело, даже отдаленно не похожее на нормальное человеческое. Голова старика росла из большого кожаного мешка, безостановочно сотрясаемого внутренней дрожью.

— Едва заметив мешок,— рассказывает Васильченко,— я тут же сообразил, что он был вовсе не чехлом на человеческой фигуре, упрятанной в него. Это было именно живое тело, трепещущее и как бы беззвучно стенающее. На старческом лице, венчавшем мешок, застыла гримаса ужаса, а в глазах светилась мольба. Ни единого звука не доносилось из губ старика, плотно сжатых.

Женщины проводили какие-то загадочные манипуляции, склонившись над странным существом. Безрукая и безногая тварь с человеческой головой лежала перед ними на чем-то вроде доски, парившей в воздухе.

В ходе манипуляций мешкообразное тело существа, беспрерывно сотрясаемое дрожью, вдруг начинало в какие-то моменты вибрировать с удвоенной силой. Тут же мешок сжимался, уменьшаясь в размерах, точно из него выпускали воздух. И появлялись на нем отростки, которые затем превращались в руки и ноги, ненормально, впрочем, гладкие и толстые, как бы раздутые изнутри. А на самом мешке проступали очертания грудной клетки и живота.

Проходило несколько томительных секунд, и эти очертания исчезали. Недооформившиеся до нормального, так сказать, вида руки и ноги теряли свой зыбкий облик, опять превращались в отростки, похожие на большие сардельки, а те втягивались в мешок. И мешок снова распухал, раздувался до своих прежних размеров.

Вот как охарактеризовал все эти жутковатые превращения Владимир:

— У меня сложилось впечатление, что женщины пытаются сформировать из мешка обычное человеческое тело. Но почему-то работа не клеится. Голова у существа есть. Голову они уже сотворили. А с телом возникли какие-то проблемы... Сейчас, задним умом, мне мерещится, что эти мысли о целях манипуляций с мешком возникли в моей голове вовсе не в результате моих наблюдений за происходящим и его оценки. Стоя в тот момент рядом с женщинами, я как бы воспринимал телепатически от них информацию о цели их работы. Во всяком случае, мне тогда казалось, что воспринимал. Возможно, я ошибаюсь.

Возясь с существом, висевшим в воздухе, дамы пользовались тремя инструментами.

Дама-«хирург» проводила то и дело по мешкообразному телу правой рукой, в которой было зажато что-то вроде крупной круглой присоски с металлическим ободком. А левая рука тем временем с неимоверной скоростью носилась в воздухе туда-сюда рядом с правой. Ее пальцы прыгали вверх и вниз, как бы печатая на незримой пишущей машинке. «Ассистентка» лишь изредка помогала «хирургу». Она подносила к телу существа предмет, похожий на короткий штырь с изогнутым крючком белого цвета. Тыкала крючком в тело. Именно после тыканий кожаный мешок начинал сжиматься, и на нем вскоре отрастали руки и ноги — ненадолго, впрочем.

Третий инструмент несколько раз появлялся в руках «хирурга», словно бы материализуясь из воздуха. Владимир так и не сумел описать его внятно.

— Это было нечто маленькое, металлическое, состоящее из блестящих трубочек и угловатых выступов,— говорит он.— Никогда в жизни не видывал я подобных медицинских инструментов. Между тем работал лет пять назад в магазине «Медтехника» грузчиком... Когда я подошел к «хирургу» и «ассистентке», они не обратили на меня внимания. Женщины молча и сосредоточенно занимались своим делом. Я стоял рядом и тоже молча пялился на них.

Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать. Владимир слегка заскучал. Напоминаю, он не испытывал ни страха, ни удивления.

— Кто вы такие? — спросил наконец он.

— Отвяжись! — коротко бросила «ассистентка», чуть повернув голову и косо глянув на мужчину из-под своего треугольного козырька.

Она произнесла это слово, не разжимая губ. Ее голос прозвучал прямо в голове человека. Владимир не последовал совету.

— Что вы делаете? — спросил он.— И что это за мешок с ушами и глазами?

— Заткнись!

— Нет, девочки, в самом деле, что это за мешок? Он — что? Живой?

— Сказано тебе, заткнись. Не мешай работать.

— Да, но...

— В последний раз говорю, заглохни! Что Владимир и сделал.

Как позже выяснилось, простоял он среди ночи возле летней кухни более двух часов, в дальнейшем без единого слова наблюдая за лихорадочной работой «хирурга» и куда более спокойной работой «ассистентки». Долгая тишина была нарушена лишь однажды.

«Ассистентка» опять косо, мельком глянула на мужчину и поинтересовалась:

— У тебя рука болит? Да?

— Да.

— Иди сюда.

Владимир сделал короткий шаг вперед. Протянул «ассистентке» свою правую руку, покрытую от запястья до локтя воспаленной шелушащейся кожей.

Он рассказывает:

— У меня был аллергический дерматит, тяжелое кожное заболевание, доставлявшее массу страданий. Ни один врач не мог вылечить его! В течение долгих лет я лечился в знаменитой курортной поликлинике № 5 города Адлера, потом у известного дерматолога Белецкого в Харькове, у сочинских невропатологов Козельского, Кармиряна, Степанова... Ни в коем случае не хочу бросить тень на них, но факт остается фактом — пользы от лечения не было.

«Ассистентка» вознесла штырь с крючком над больной рукой человека. Провела крючком по ней. Волосы на руке тут же встали дыбом.

— Отойди на прежнее место и не открывай рта,— скомандовала дама.

Прошло два часа...

— Эй, послушайте,— проговорил с некоторой опаской Владимир, ожидая, что в ответ его снова крепко одернут.— Мне очень хочется покурить. Можно я схожу домой за сигаретами?

«Ассистентка» согласно кивнула головой.

Владимир пересек огород, вошел в дом и подхватил со стола пачку сигарет. Услышав шаги хозяина, пес Мишка завозился под диваном. Несколько раз он тихо и горестно тявкнул, однако из-под дивана не вылез... Владимир чиркнул спичкой, раскурил сигарету и вновь направился к летней кухне.

Женщины исчезли. Вместе с ними пропало и мешкообразное тело с головой старца. А лучи, падавшие с небес и еще минуту назад освещавшие площадку перед летней кухней, погасли.

— Я вернулся в дом. Закатал до локтя рукав рубашки на правой руке и осмотрел руку. Что за чудо? Кожа на ней была абсолютно здоровой! Экземная корка исчезла неведомо куда... С того дня миновало вот уже четыре года, а проклятое кожное заболевание не возвращается, слава Богу и инопланетянкам, ко мне. Чувствую себя отлично.

Город мертвецов

Ольга Гребенникова из Ростова-на-Дону, женщина средних лет уверена в том, что весной 1986 года она побывала на некой планете с «искусственным небом» и провела там очень недолгое, к счастью для нее, время.

А произошло это так. Поздним вечером женщина присела на тахту в своей квартире, намереваясь лечь спать. Внезапно она осознала себя стоящей по колени в воде. Одновременно произошло смещение во времени. Там, где она оказалась, день был в самом разгаре. Слева и справа от Ольги расстилалась морская гладь, в впереди — на берегу — раскинулся позади широкого пляжа некий город. Четко расчерченными кварталами стояли там невысокие белые дома.

— Чувствую, меня тянет к городу как магнитом,— вспоминает Ольга.— И вдруг приморский пейзаж исчез. Я очутилась в круглой, бесконечно длинной, каменной трубе, где царил мглистый полумрак. Не знаю, откуда исходило слабое свечение, создавшее его. Со страшной скоростью мое тело понеслось ногами вперед по трубе. Диким голосом я заорала от страха и вот так летела — беспрерывно визжа. Секунд через десять вылетела из трубы и приземлилась, как я понимаю, на одной из улиц того города.

Слева и справа от нее стояли белые дома, вытянувшиеся двумя длинными рядами.

— На улице меня встретили две фигуры в длинных белых халатах, как у докторов. С перепугу я толком не рассмотрела их. Помню лишь, что они отличались высоким ростом.

«Доктора» подхватили женщину под локти и поволокли к ближайшему дому спиной вперед. Лицо Ольги Гребенниковой было при этом запрокинуто вверх, и она видела над собой не бездонное небо, а некий искусственный купол чудовищных размеров. Он простирался от горизонта до горизонта, имел небесный цвет и равномерно светился. На внутренней поверхности купола наблюдалось какое-то искрение — в великом множестве вспыхивали там неяркие искорки.

Оказавшись внутри здания, Ольга увидела там вполне обычных земных людей — как мужчин, так и женщин. Все они беспрерывно двигались. Бродили по обширному залу туда-сюда. Походка каждого была какой-то неестественно дерганой, напоминала шаг робота. На лицах людей застыли идиотские бессмысленные улыбки.

  Март 1993 года. Москва. Гигантский светящийся белый шар с голубоватым ореолом вокруг него появился около полудня на одной из улиц, материализовавшись как бы из пустоты. На высоте около полуметра он поплыл над тротуаром, распугивая прохожих. Спустя пару минут шар внезапно исчез

 

Гребенникова пыталась вырваться из рук «докторов», тащивших ее.

— Куда вы меня волочете? — истерически кричала она.— Немедленно отпустите. Я не хочу превращаться в таких, как эти! — Ольга с ужасом глядела на людей, бестолково топчущихся в зале.— Они же — мертвецы, живые мертвецы! Ваш город... Это город мертвецов. Да, город живых мертвецов! Не желаю оставаться здесь. Отпустите!

И «доктора» вдруг вняли ее мольбам. А если и не вняли, то все равно дело обернулось таким образом, каким и хотелось Ольге, заходившейся в истошных воплях.

Женщина резко упала спиной вперед куда-то вниз и с размаху села на тахту, стоявшую в ее квартире. Крик застрял в горле. Ольга вновь оказалась в земном мире среди привычных и дорогих сердцу вещей, безопасных в своей обыденной привычности. Неведомо как, ей удалось вырваться из цепких пальцев фигур в белых халатах, вернуться из «города живых мертвецов» назад на Землю.

Другая ростовчанка Валентина Евсеева тоже благополучно вернулась из не менее странного и не менее короткого путешествия неизвестно куда.

В августе 1989 года она проснулась глубокой ночью, словно повинуясь чьему-то приказу.

— Глаза раскрылись сами собой — резко, как у куклы,— говорит Валентина.— Вижу, в изножье постели высится нечто бесформенное, отдаленно напоминающее человеческую фигуру. У черного силуэта есть голова, а на голове сияют светящиеся очки. Или нечто, похожее на очки. Две круглые плошки горят малиновым светом, как включенные фары. Я перепугалась и давай орать: «Мама!.. Мама!..» Фигура растаяла в воздухе...

Прошло около двух лет. 6 июня 1991 года Валентина Евсеева опять пробудилась среди ночи, как по команде, поступившей в ее мозг извне. В балконную дверь бил с улицы сильный световой луч. И тут же женщина осознала, что, к собственному ужасу, висит в воздухе.

 

Ее тело медленно поплыло к балкону.

Евсеева рассказывает:

— Я прижала руки к груди и, пока летела по комнате, шепотом твердила как заводная: «Только не насовсем! Только не насовсем!»

Вылетела сквозь распахнутую дверь на балкон. А там меня уже поджидали двое — мужчина и женщина. Я спросила: «Кто вы?» Они молча и синхронно улыбнулись в ответ. И мое сознание затмилось...

— Очнулась я, представьте себе, на бегу,— продолжает Валентина свой рассказ.— Прихожу в себя и ощущаю, что несусь во всю прыть по какой-то широкой улице. Несусь в том виде, в каком и была похищена среди ночи из спальни. Босыми ногами отталкиваюсь от неровного каменистого грунта, похожего на застывшую вулканическую лаву. Тонкая и короткая ночная рубашка еле прикрывает мое тело. Слева и справа тянутся двумя цепочками вдоль улицы высо-

кие конусообразные здания. Ну нет таких зданий на Земле! Тут явно какая-то внеземная архитектура... Рядом со мной бегут трое мужчин в темных облегающих костюмах, которые сильно искрятся. Чувствую, начинаю задыхаться, но тем не менее продолжаю бежать как угорелая. Поворачиваю на ходу голову влево и спрашиваю мужчину, несущегося рядом: «Вы не устали?» Он отвечает: «Нет». И мы продолжаем мчаться плечом к плечу в безумной гонке неведомо куда и зачем... Вдруг, ни на мгновение не замедляя шага, я вбегаю в какую-то дверь. И едва не расшибаю голову о платяной шкаф, в который с воплем ударяюсь всем телом. Очумело озираюсь по сторонам. Оказывается, я стою, вся запыхавшаяся и, как загнанная лошадь, взмыленная, в своей собственной квартире. Стою в той самой комнате, из которой несколькими минутами ранее вылетела по воздуху, как пушинка.

А вот письмо из города Кирова от Л. Н. Метельской:

«Посмотрела по местному телевидению фильм про вас и решила написать вам. Расскажу то, о чем пока никому не рассказывала. Это случилось в ночь со второго на третье января 1991 года. Я решила «погадать на будущее». Одна бабка надоумила меня, как сделать это... Я живу в крохотном одноэтажном частном домике на окраине города. Ровно в полночь я трижды обошла домик босиком. Потом расстелила на полу жилой комнаты три овчинных полушубка и улеглась на них, прочитав некий заговор. Через пару минут появились передо мной трое — мужчины и женщина. Спрашивают: «Чего хочешь?» Я говорю: «Узнать будущее». Не успела моргнуть, как очутилась в каком-то странном помещении. В нем было много различных сложных аппаратов и приборов. В центре помещения плавал в воздухе глобус. Один из мужчин, доставивших меня сюда, показал рукой на глобус и сказал: «Вот будущее Земли. Видишь, всю планету сотрясают землетрясения и заливают потопы. Скоро, очень скоро это произойдет на самом деле». Последовала яркая вспышка перед глазами. И я опять лежу в моем доме на овчинных полушубках, вся мокрая от пота и трясущаяся от страха... Утром глянула в зеркало и ахнула. Я стала седой».

И еще одна женщина тоже побывала в шоке, когда окончился ее вариант контакта с Иным Миром. Зовут ее Людмила, ей — 21 год, живет на окраине Рязани. Фамилию не называю по ее просьбе.

В сентябре 1991 года родители Людмилы отправились ранним утром за город — в лес по грибы. Они вышли из дома в пять часов тридцать минут. Проводив родителей, Люда си-

дела на кухне, пила чай. Вдруг прямо с потолка ударил луч света.

И голос, неведомо чей, произнес тотчас же на ломаном русском языке:

— Зыдыраствуйте, что значица привет от мы. Женщина взвизгнула от страха и уронила чашку с чаем

на пол. Чашка разбилась.

А голос проговорил — со все тем же сильным акцентом, коверкая слова:

— Мы есть гостевающие у вас с космосу.

— Убирайтесь вон! — взвыла Людмила, вжимаясь спиной в стену.— Уходите. Я боюсь вас.

Голос обидчиво пробурчал:

— Так не принимают гостевающих. Вы есть бескультурное существо, мелкое проявленьице от земная глупость. Вы есть грубы и глупы.

Неведомая сила оторвала женщину от стены. Дамский халатик взвился вверх, сам собой слетая с тела. К обнаженной спине прикоснулись чьи-то руки.

— Они стали сдирать с меня кожу,— говорит, вспоминая, Людмила.— Боль была адской. «Что вы делаете, мерзавцы? — в полный голос орала я, безуспешно пытаясь вырваться.— Мне же больно!» А голос на своем отвратительном ломаном русском языке сказал: «Тихо. Не дергайтесь. А то хужей будет. Сейчас, значица, постанавливается очень важная экспериментица на вас, которая есть дура». Я совершенно отчетливо почувствовала, как кожу с моей спины сдернули как чулок. Неописуемая боль!!! Потом чьи-то пальцы вонзились в мою спину и начали шарить внутри тела, ощупывая органы. От болевого шока наступил у меня глубокий обморок.

Родители Людмилы вернулись домой к полудню с лукошками, полными грибов. Они обнаружили дочь лежащей нагишом посередине кухни на животе и тихо стонущей. Вся ее спина имела багровый цвет, как после ожога — как ошпаренная кипятком. Стреляющие боли в спине прошли лишь спустя две недели...

Как мы убедились на приведенных примерах, на живых людях Нелюдьми ставятся некие таинственные эксперименты.

Прекрасная незнакомка

Рассказывает Дмитрий Науменко из Ростова-на-Дону:

— В 1985 году мне было двадцать пять лет. На дворе стоял ноябрь. Я гулял в одиночестве по городу. Вижу, навстречу мне шагает по улице девушка ослепительной красоты. Помню, меня поразили волосы, обрамлявшие ее лицо. Они были совершенно белого цвета, причем явно не крашенные, а естественного оттенка.

Девушка заулыбалась издали, едва приметив меня. Когда мы сблизились, она вдруг проговорила:

— Привет!

Я слегка растерялся и с некоторой запинкой тоже поприветствовал ее.

А девушка сказала:

— Вот я гуляю. Любуюсь городом.— И предложила: — Давайте гулять вместе.

— Давайте,— обрадовался я, совершенно очарованный ее редкостной красотой.

Мы медленно пошли по улице, перекидываясь короткими, ничего особенного не значащими фразами о погоде да природе.

Минут через пять я сказал:

— Может быть, зайдем ко мне домой? Попьем чаю. Я тут недалеко живу.

— Нет,— проронила она в ответ.— У меня мало времени.

— Да мы не будем долго задерживаться у меня. Просто посидим немножко, попьем чаю,— продолжал настаивать на своем я.— Потом возьмем такси, и я провожу вас до вашего дома.

Девушка внимательно посмотрела на меня.

— Вы неправильно понимаете ситуацию,— усмехнулась она.— Я — не из этого города. Через несколько минут я должна улететь отсюда вместе с моими друзьями, но надеюсь еще раз вернуться когда-нибудь сюда в будущем.

— Вы — не из этого города? А откуда же?

— Это неважно. Из другого мира.

Когда я услышал такое, челюсть у меня, что называется, отвисла, и я переспросил, полагая, что ослышался:

— Откуда?

— Из другого мира,— четко повторила она.— Видите ли, мы с друзьями занимались у вас тем, что устанавливали связи с людьми, обладающими некоторыми определенными свойствами. Есть среди вас люди со специфическими полями. Только с ними и возможен наш контакт. Но таких людей мало, даже очень мало... Вот мы уже собрались сегодня улетать, я шла по улице к месту отлета, а тут гляжу — навстречу идете вы. И у вас — то самое поле, которое и требуется для полноценного контакта... Простите, мое время истекло. Прощайте.

Девушки не было. Она пропала. Одновременно померк странный неяркий свет, заливавший равномерно комнату, пока все, только что описанное, происходило.

В состоянии, смахивающем на несильное опьянение, я почему-то сразу же оделся и быстрым шагом вышел из дома во двор. Дом стоял недалеко от телевизионной вышки... Над башней ростовского телецентра висело в небе крупное сигарообразное тело с зеленоватым ореолом вокруг него. Вниз от объекта тянулись лучи света, которые неким непостижимым образом не доходили до земли. Они обрывались метрах в двадцати над нею, как обрезанные ножом.

«Сигара» стронулась с места и медленно поплыла прочь. Вскоре она скрылась в ночном небе.

А через пару дней в областной газете «Молот» появилась статья, где описывался полет сигарообразного объекта возле телецентра, а также над другими районами города. Назывались поименно очевидцы полета — случайные припозднившиеся прохожие и члены милицейских патрулей, разъезжавших по ночному городу на своих патрульных автомобилях.

«Третий глаз»

И снова — Ашхабад. Декабрь 1990 года. Меня знакомят с тридцатилетней Натальей Кузиной и ее шестилетней дочерью Таней.

Наталья Кузина:

— В нашей семье — чрезвычайное происшествие. Мы с мужем — в недоумении, даже в легком ужасе. Дочурка уверяет, что общается с инопланетянами.

— Может быть, это не более чем детские выдумки?

— Хотелось бы, конечно, надеяться. Да беда в том, что Танюша, толкуя о своих встречах с ними, сплошь и рядом использует недетскую терминологию. Мой муж — инженер по образованию. Но даже он не всегда понимает те специфические термины, которыми дочка огорошивает нас.

— Давно это творится с нею? — полюбопытствовал я, разглядывая очаровательное синеглазое существо с большими белыми бантами на голове, стоявшее молча рядом с матерью напротив меня.

— Примерно около года,— ответила Наталья Кузина.— Да, где-то около года назад Танюша заявила однажды утром: «Ко мне ночью прилетели дяди. На головах у них были круглые прозрачные колпаки, доходившие до плеч. На колпаках торчали сверху металлические рожки. Дяди сказали: «Давай дружить». Я сначала испугалась, а потом сказала: «Давайте. А кто вы?» Они сказали: «Мы — из другого мира». И улетели...» Ну, я посмеялась над рассказом Танечки и забыла о нем. А через несколько дней дочка опять завела разговоры об этих «дядях». Говорит: «Они прилетали ночью снова».

— Что происходило в дальнейшем?

— А в дальнейшем были все новые и новые рассказы о ночных встречах с «дядями»,— Наталья Кузина склонилась над дочерью и нежно погладила ее по головке.— Да ты лучше расскажи обо всем сама.

Вот рассказ шестилетней Тани:

— Дяди говорили мне, что живут в другом мире. У них там очень красиво. Я спросила: «А деревья растут у вас?» — «Растут».— «Какие?» — «Похожие на огурцы».— «А что еще есть у вас, кроме огурцов?» Дяди в ответ сказали: «Есть специальные аппараты. Они протыкают дырки между мирами. Наш мир — это мир, параллельный вашему миру. Когда протыкается дырка, пространство свертывается». Дяди сказали, что оно свертывается в точку. А точка называется гравийным колапом.

— Как ты сказала? — ахнул я, едва не уронив блокнот, в котором записывал рассказ девчушки.— Ну-ка, повтори.

Шестилетняя пигалица невозмутимо повторила:

— В точке возникает гравийный колап.

— Может быть, не гравийный, а гравитационный? И не колап, а коллапс?

— Верно! Верно! — захлопала в ладони девчушка.— Гравитационный коллапс!.. Что это такое, я не знаю. Но мамочка говорит, у меня хорошая память. Вот я и запомнила то, что говорили дяди. В другой раз они сказали: «Ты — замечательная девочка. У тебя нужные резонансные частоты».

— Какие частоты?! — сдавленным голосом проговорил я, не веря своим ушам.

— Резонансные. Я хорошо запомнила это слово. Потом они сказали: «Хочешь побывать на нашем корабле?» Я сказала: «Хочу». И очутилась на корабле. Дяди сказали: «Эта штука с кнопками — пульт управления. Хочешь нажать на кнопку?» — «Хочу».— «Нажимай вот на эту, а другие не трогай. Другие ответственны за...» Сейчас вспомню,— Таня сдвинула брови.— Ага, вспомнила. Ответственны за темпоральное смещение и за свертывание пространства. Я правильно произношу слова? Или опять что-то напутала?

—Так, так... Темпоральное смещение, говоришь,— рассеянно пробормотал я, стенографируя в блокноте невероятный по содержанию монолог шестилетнего ребенка.— Свертывание пространства... Ну-ну.

— Я правильно произношу слова? — настойчиво повторила свой вопрос пигалица с белыми бантами.

— Правильно, солнышко, правильно. Продолжай.

 

— Еще дяди рассказали, что на Земле очень мало людей, с которыми они могут общаться. Я — одна из таких людей, потому что я — недоразвитая.

— Недоразвитая?

— Да. Они сказали, у меня есть редкий атавизм в теле.

— Атавизм, говоришь... М-да. Ты хоть понимаешь, что означает это слово?

— Нет. Дяди сказали, атавизм сидит у меня в голове. Он называется «третьим глазом». Этот «глаз» у меня недоразвит. Они сказали, он у меня, как у ящерицы. И поэтому я могу видеть «третьим глазом»... А многие другие люди не могут! — с гордостью пояснила Таня, завершая рассказ.— Дяди сказали, они заберут меня к себе, когда я вырасту.

Гирлянды в небесах

В августе 1991 года на одной из московских окраин произошло событие, каким-то чудом ускользнувшее от внимания газетчиков, жадных до всего, от чего припахивает дымком сенсации.

Около девяти часов вечера над большим двухэтажным промтоварным магазином зависла «летающая тарелка». Она походила на огромную круглую лепешку, слегка выпуклую сверху.

На улице послышались панические людские крики. Едва НЛО появился над магазином, как от него начало исходить нечто вроде незримого «поля страха». Прохожие, немногочисленные в этот вечерний час, стали разбегаться во все стороны.

Среди убегавших была двадцатилетняя Ю. Н.

— Я — абсолютно здоровый психически человек,— говорит она.— Если все случившееся в дальнейшем со мной — некие невероятные галлюцинации, то в таком случае галлюцинации наводились на мой мозг с борта НЛО...

— Охваченная ужасом, я бежала по направлению к автобусной остановке,— продолжает Ю. Н. свой рассказ.— Там как раз стоял автобус, и у меня было одно-единственное желание — залезть под него и притаиться там. Вдруг из-за моих плеч вылетели и, обгоняя меня, помчались вперед молочно-белые световые круги. В двадцати шагах передо мной они тут же стали превращаться в объемные светящиеся человекообразные фигуры. Одновременно с этим раздался пря-

мо в моей голове громкий голос: «Ничего не бойтесь. Не будет ничего плохого».

Одна из фигур кинулась навстречу Ю. Н., и длинные светящиеся руки облапили ее за плечи, поволокли назад — туда, откуда она бежала, то есть к «летающей тарелке».

Ю. Н. вспоминает:

— Я пыталась вырваться, умоляла отпустить меня, но все было впустую. Последнее, что помню,— устала сопротивляться, рыдаю в полный голос, а прямо надо мною виднеется днище НЛО... И я теряю сознание... Очнулась в очень странном месте. Стою на краю обрыва. Впереди — некое подобие карьера, глубоченный широкий овраг. Я держу за руку девочку примерно трех или четырех лет от роду. Рядом замер мужчина. В голове у меня — сплошной туман. Опять теряю сознание... И вновь прихожу в себя. Вижу — стою на хорошо знакомой улице недалеко от промтоварного магазина. «Тарелка», парившая в небесах, куда-то сгинула... С этого дня все и началось!

Поздним вечером или даже глубокой ночью к Ю. Н. принялись заявляться непрошеные визитеры — «высокие люди в белых костюмах «по горлышко», плотно обтягивавших их тела». Они «разговаривали молча», по меткой формулировке молодой женщины. Другими словами, общение осуществлялось по телепатическому каналу связи. Содержание речей «высоких людей» Ю. Н. помнит крайне смутно. Всякий раз, когда они навещали ее, женщина впадала в трансоподобное состояние. Она запомнила из монологов инопланетян, к примеру, малосодержательные реплики: «Не надо бояться. Мы пришли с добром», «Скоро нас будет здесь много».

Иной раз в голове Ю. Н. раздавался около полуночи голос, который говорил: «Встреча с тобой в твоей квартире сейчас невозможна. Поднимись на крышу дома». Заторможенным шагом сомнамбулы Ю. Н. поднималась через чердак на плоскую крышу двенадцатиэтажного многоквартирного здания, в котором жила.

Однажды она попросила одного своего приятеля побыть вместе с нею допоздна и, если ее «позовут», тоже подняться вместе с нею на крышу. А там отснять контакт на фотопленку!

Ее «позвали». Приятель двинулся следом за ней с фотоаппаратом в руках.

Несколько раз я беседовал с этим человеком.

— Ничего необычного, «внеземного» мы с Ю. Н. не увидели в ту ночь в небесах,— заявил он.— Женщина подошла к краю крыши, вскинула руки над головой и минут десять простояла в этой позе. Тем временем я щелкал затвором фотокамеры... Когда пленка была проявлена, а фотографии отпечатаны, я очень сильно удивился! Камера «увидела» в небесах то, чего определенно не наблюдали в них мы с Ю. Н. — Пожалуйста, проведите на днях контрольную фотосъемку,— попросил я приятеля Ю. Н.,— поднимитесь с вашей подругой в полночь на ту же крышу. Попутно однозначно убедитесь в том, что она не пребывает в этот момент в своем «контактном трансе». Пусть женщина встанет возле крыши в ту же самую позу. А вы пофотографируйте ее.

 

Одна из уникальных фотографий, полученных в ходе прямого контакта О. Н. с Неведомым. Запечатленные на ней небесные феномены были 'подсмотрены» фотоаппаратом. Они не наблюдались на визуальном уровне

 

Сказано — сделано. На фотоснимках, полученных в ходе контрольной съемки, не было обнаружено никаких аномальных явлений в ночном небе.

Через несколько дней случился очередной «сеанс связи» Ю. Н. с ее внеземными, как она полагает, корреспондентами. Он опять происходил около полуночи на крыше двенадцатиэтажного здания.

По словам Ю. Н., о