Сказочные повести. Выпуск четвертый

 

 

Сказочные повести

Выпуск четвертый

 

 

 

 

Георгий Балл

Слоненок спешит на помощь

 

Глава 1. Эгейка

 

Шел дождь. А может быть, светило солнце. Нет, все‑таки шел дождь. И светило солнце. Хоть чуточку, но светило. Из‑за облаков. Они такие бугристые, облака, как горы, только не на земле, а на небе.

А дождь шел упрямый и косой, настырный и мокрый, и очень, очень скользкий. Нет, не шел дождь, а бежал. Да, сильно‑сильно бежал. И он забежал за наш дом. Вы же знаете наш дом на Большой Почтовой? Он такой серенький и немножко розовенький, такой высокий и немножко низкий – ведь все зависит от того, как на него посмотреть.

И не то чтобы я хотел посмотреть на свой дом с пустыря, где течет речка Яуза, нет и нет. Я просто побежал вслед за дождем. Мне интересно было узнать, что он собирается делать на пустыре. Вот я забежал за дом, на пустырь и увидел – ого! И еще – эге! И сразу понял, зачем туда прибежал дождь. Ого! Эге! Там была великолепно‑прекрасная и очень пузыристая, очень старая лужа, даже можно сказать, маленькое озерцо, с зелеными и желтыми водорослями.

Когда дождик догадался, что я знаю про лужу‑озерцо, он не то чтоб остановился, а стал тихонько топотать на месте, как солдаты, когда они готовятся к боевому походу.

«Хорошо, – сказал я себе, – ты будешь топотать, а я все же загляну, что там, в глубине заросшего озера».

Пока дождик топал, я осторожно подобрался к самому краю озера и… ой‑ёй‑ёй! Что я увидел: там пузырился очень толстенький малюсенький мальчишка. Я сказал «пузырился», потому что он только что родился из дождевой капли, прямо у меня на глазах.

– Эй! – крикнул я ему.

– Эгей, – ответил мальчишка.

Между прочим, у него были широкий рот и красноватые уши, будто подрумяненные солнцем.

– Ты чего там делаешь? – спросил я.

– Еще не знаю, я ведь только родился.

– А не видно, что там, в глубине озерца?

– Давай вместе посмотрим. Прыгай ко мне.

Я схватился за струйку дождя и съехал по ней прямо в лужу‑озерцо. Хлоп! И я мягко опустился на облако. А мог бы на солнце, которое выглянуло из‑за облака. В воде ведь все отражается: облака, солнце, небо.

– Эй, где ты?!

– Туточки, – улыбнулся пузыристый мальчишка и предложил: – Давай пойдем туда, поглубже. Здесь, среди облаков, есть тоненькая солнечная тропинка.

Мы стали спускаться вниз по солнечной тропинке, едва различая друг друга в облачном тумане.

– Как тебя зовут? – спросил я. – Нельзя же называть тебя «Эй» или «Эгей».

– А если Эгейка?

– Эгейка? Можно, – сказал я. – А меня зовут Леша.

Эгейка подскочил ко мне и горячо схватил мою руку. Его собственные маленькие ладошки были очень теплые. Может, он успел их нагреть на солнечной тропинке?

– Я так рад… Так рад… Я ведь только родился и сразу встретил такого храброго мальчика. Спасибо, что ты согласился со мной идти в озерную глубину.

– Да брось, ничего особенного, – отвечал я.

Но если честно, то мне было приятно, что он обо мне так сказал.

Между тем, тропинка спускалась в долину, где среди водорослей плавало множество малюсеньких рыбешек. Как только они нас увидели, тотчас собрались вокруг, зашептали:

– Куда вы, мальчики?

– Мы еще сами не знаем. Нам интересно, что там на дне.

– Интересно?! Да вы не можете вообразить, какая тут беспокойная жизнь.

Рыбешки окружили нас плотным кольцом и начали рассказывать самые глубинные тайны, о которых наверху никто ничего не знал.

Оказывается, когда‑то, с незапамятных времен в озерцо при неизвестных обстоятельствах попала старая, рваная Калоша. Сначала Калоша, может, сотню лет пролежала на дне тихо‑спокойно. Вдруг ее кто‑то: тюк! – стукнул, нет, даже уколол. Это оказалась Спица от велосипедного колеса. Калоша обиделась и сразу решила, что она – аристократка, род ее древнейший, начался с мирового потопа, когда без калош шагу нельзя было шагнуть, и она объявила себя правительницей этой лужи‑озерца.

Велосипедная Спица тоже загордилась. Пусть род ее не такой древний, зато она очень современна, и также объявила себя правительницей… А две правительницы в одной луже… представляете, что тут началось?!

– Война? – выдохнул я.

– Да, да, да! – твердили рыбешки. – Непримиримая.

– Война? Из‑за чего? – удивился Эгейка.

Ему никто не ответил: рыбешки исчезли. А мы оказались на дне, в подводном городе.

 

Глава 2. Ярмарка

 

Рыбешки исчезли, а мы оказались в подводном городе. Не подумайте, что тот подводный город похож на наши города – ничего подобного. Его дома были удивительны: и круглые, и длинные, как карандаш, и как пирамидки из разноцветных колец, и как стеклянные горки. Стекляшки и глина – вот из чего были сделаны дома. Но самое замечательное, что люди были тоже глиняные, а их просторные плащи украшали стеклышки. И ходили они по улицам в широченных глиняных шляпах, на которых раскачивались целые заросли водорослей. У меня от сверкания стеклышек, от качающихся водорослей в первые минуты закружилась голова.

– Хочу, хочу шляпу! – закричал Эгейка. Он остановил глиняного человечка.

– Скажите, пожалуйста, где бы достать такую шляпу?

– Где всегда, – бросил на ходу человечек.

– А где всегда можно достать такую шляпу? – кинулся Эгейка к другому человечку.

– Там, где продают.

Человечки проходили, я бы сказал, обтекали, оплывали нас… Растерянный Эгейка еще кого‑то останавливал, спрашивал, но у него ничего не получалось. Тогда я схватил Эгейку за руку и устремился вслед за спешащими человечками. Идти было не очень просто, – ноги вязли в иле и песке, который здесь никто не убирал. Приходилось не только перелезать через горки песка, вязкого ила, но даже переплывать…

И вот мы вырвались, выплыли на широкую торговую площадь. Вся площадь буквально кипела от множества человечков, которые подпрыгивали, размахивали шляпами. Из одной боковой улицы выбежали двадцать семь трубачей и с другой стороны площади – двадцать семь трубачей с тростниковыми дудками. Вода в луже‑озерце закачалась от трубных звуков.

Два самых высоких человечка вынесли глиняный плакат, на котором цветными камешками было написано: «ЯРМАРКА».

Площадь забурлила еще сильней. Человечки запели и стали плавно раскачиваться, и водоросли на их шляпах тоже стали плавно раскачиваться.

 

А у нас сегодня ЯР

А у нас сегодня MAP

А у нас сегодня

Яр‑мар‑ка!

Продаются наши рыбки,

И ракушки, и улитки,

И дожди, и облака

Яр‑мар‑ка!

Если вам нужны пиявки –

Наловите в той канавке,

А цена невелика:

Три – всего лишь,

Три – всего лишь,

Три малюсеньких шлепка.

Яр‑мар‑ка!

 

Эгейка схватил меня за руку, и мы раскачивались и пели вместе со всеми. Но как только песня прекратилась, человечки стали зазывать покупателей. Со всех сторон раздавалось:

– Ко мне, ко мне… Сюда, сюда.

 

 

– Ты хотел шляпу, – сказал я. – Выбирай.

Мы подошли к одному торговцу.

– Вот он, – показал я на Эгейку, – хочет купить шляпу.

– Мне очень нравятся ваши шляпы, – улыбнулся Эгейка. – Можно примерить?

– Нет. Шляпа моя, она не продается, а вот воду – пожалуйста. Ее здесь сколько хочешь. Или купите рыбок, они плавают наверху.

– Но ведь рыбок еще нужно поймать, – возразил я.

– Ловите, кто вам не велит.

Мы шли от торговца к торговцу – и всюду нас ждала обидная неудача. Я понимал, что ничего не получится. Да и вообще тут все лишь расхваливали свой товар, но никто не покупал. А Эгейка ничуточки не терял надежды… Он вслушивался в призывные крики продавцов и весь дрожал от нетерпения.

– Сейчас я что‑нибудь куплю, если не шляпу, так что‑то очень нужное, самое, самое прекрасное.

Я смотрел на Эгейку и почему‑то ему верил.