Глава: Довольно холодное погружение

 

Мабату жил своим обещанием. Те, кто считали, что красивый ребенок вырастает обычным, вынуждены были признать исключение из правила. Когда Мабату исполнился год, он был все ещё мальчиком, но его красота уже кружила головы девчатам. Его улыбка была подобна теплому солнечному свету, его походка была тщательно поставленным танцем наслаждения, что восхищало глаз и радовало сердце.

Лила бесшумно подошла к нему, когда он остановился возле водоема, чтобы попить, и с восхищением наблюдала.

– Баба? Что ты собираешься делать?

– Интересно, как я буду выглядеть с большими круглыми морщинами.

Она засмеялась:

– Я не думаю, что ты можешь выглядеть безобразно, даже если захочешь.

– Неужели? – он скосил глаза и коснулся языком кончика своего носа.

– Фу, как грубо! – она развернулась боком и, изгибая тело, спросила: – Как насчет моего длинного, мохнатого языка?

Она широко открыла рот и, пропустив свой хвост вдоль противоположной щеки, повиляла им.

– Класс! А как насчет большого мокрого поцелуя с ним? – он сделал так же. – Вот так?

– Фу, противно!

– Это ничего. А хочешь услышать мой рев?

– Ты – реветь?!

– Да, я могу. Вот послушай…. – он несколькими вдохами набрал воздуха в груди, а затем с крайне сосредоточенным видом выпустил его в длинной и томной отрыжке.

– Ты выиграл! – она захихикала: – Я никогда не смогу ТАК сделать!

Он прыгнул на неё и обхватил лапами её шею. Смеясь, она боролась с ним, стараясь поддаваться ему так, что бы он ни заметил этого.

Они катались по земле, стараясь уложить один одного на лопатки. Внезапно Мабату не удержался и покатился назад. С большим всплеском он приземлился в водоеме с ледяной водой, и, ошарашенный, стал грести к берегу.

– Ой, я извиняюсь, – сказала Лила, помогая ему, таща из воды за шкирку. Он стоял и дрожал. Она поцеловала его:

– Ты мне нравишься, Баба. Всегда нравился. Я бы никогда не сделала тебе ничего плохого!

– Я знаю, – он отряхнулся, накрывая её веером прозрачных брызг: – Я поскользнулся. Подумаешь!

– Значит, ты не сердишься?

– Нет, – он коснулся своим языком её щеки: – Все в порядке.

– Я рада, – она поцеловала его: – Ты мне действительно нравишься. Как ты думаешь, мы еще увидимся?

– Почему нет? Только не топи меня. Хорошо?

Она засмеялась:

– Договорились!

Тут появилась Иша:

– Ты плавал в водоеме?

– Извини, Иша. Это случайность.

– Что ж,  постарайся быть осторожнее. Тем более, что мы должны пить это! – она поцеловала его: – Если кто–то спросит, где я, скажи, что пошла на разведку стада к Гнезду Муравьеда.

– А можно мне с тобой?

– Конечно, если будешь тихо себя вести.

Его лицо радостно светилось.

– Ни звука! – сказал он, поднес лапу ко рту и подмигнул. Для некоторых животных этот жест может показаться забавным, но среди львов так дают торжественное обещание тишины.

 Уши Лилы поникли:

– Но я думала, что мы пойдем играть в салки.

– Может позже. – ответил Мабату.

– Салки означают веселье, – сказала Иша ободряюще.

– Да, но у меня дела! – Когда Иша ушла, он последовал за ней навстречу гнезду муравьеда.

Лила вздохнула:

– Ну и ладно, – она подошла и посмотрела на свое отражение в водоеме, затем коснулась его лапой. Волны заставили её отражение лица плясать, и она улыбнулась в ответ:

– Может быть завтра.

 

Глава: Наш хлеб насущный

 

 Найти пищу становилось все труднее, и гиены начали возмущаться. Шензи обещала им бесконечное изобилие, но оно все никак не наступало. Сначала, Шензи объявила, что Ро’каш испытывает веру. Они начали постоянно молиться, но это не помогло. Даже самым стойким верующим стало ясно, что Ро’каш мог и заставил страдать от голода всех – от Ро’махи до маленьких щенков.        

Опасаясь потерять поддержку народа, Шензи искала пути добычи пищи в будущем. Они начали делить пищу на дневные рационы и обратили внимание на львов, желая уменьшить их большой аппетит. Им показалось, что решение лежит в более ранней процедуре их «посвящения». Даже юноша ел в три раза больше чем гиена. И кто знает, может с парой удачно расположенных за пределами границы групп они могли бы несколько разнообразить свою диету.

Один молодой лев представлял особую угрозу. Мабату теперь был наследником Таки, и гиены полагали, что он будет сильным и опасным королем, считающим, что Скала Прайда предназначена только для львов. Ужаснувшись перспективы кровавой войны, Скалк подавил свое обычное презрение ко львам и предложил Мабату пойти поохотиться на восточный луг, на белок и кроликов. Они пробыли там несколько часов, а затем он вернулся в пещеру Шензи, плюясь и проклиная:

– Я был так ЛАСКОВ с ним! Подумайте, я был словно его ОТЕЦ, так я обходился с этим мерзавцем! Он и двух слов не сказал мне, а когда я поскользнулся в грязи, начал смеяться надо мной!

– Он еще мальчик! – сказала мягко Шензи.

– Он ненавидит гиен! – ответил Скалк. – Вы думаете, я не видел, что он делал?! Я дотронулся лапой до его плеча, и когда он думал, что его не видят, то катался в траве, чтобы избавиться от моего запаха.

Глаза Шензи сузились:

– Тогда мы сотрем его запах тут – навсегда!

Мокпил ясно предсказала, что Така умрет в молодости и не своей смертью. Это предсказание было неопределенным, но побуждало Шензи к активным действиям. У них было мало времени, прежде чем Така умрет, а популярный Мабату станет королем прайда, окруженный сильными и преданными львицами.

Некоторые предлагали убить Мабату, но не было гарантии, что Така не отомстит за него. Они должны быть более искусными.

Время проходило, и, в отличие от другой, не совсем удачной дружбы Таки, его привязанность к Мабату росла с каждым днем. И когда Мабату был в возрасте всего восемнадцати лун, а несколько клочков шерсти образовали вокруг шеи зачатки его гривы, на тайном собрании лидеры клана решили, что настало время действовать.

Но как? Несомненно, Шембек должна была участвовать. Питая информацию от Мокпил, она все еще делала некоторые точные прогнозы для Таки, чтобы скрыть ложь Шензи. Следуя старой пословице, что полуправда как полтуши, ее можно утащить вдвое дальше, они решили использовать ложь, смягчающую удар, но все же задевающую за живое.

Робко и неуверенно Шембек появилась перед Такой, чтобы сообщить новости, которые могут принести мгновенную смерть.

– Мой господин, очень плохие вести…

– О, нет! Не может быть!

– Не знаю, как и сказать вам. Но в этом месте злой дух. Он слишком сильный, чтобы справиться с ним. Если Мабату не уйдет сразу после своего «посвящения», то на следующий день сойдет с ума и убьет свою мать, а затем вас!

– Что?! – Така подбежал к ней и посмотрел на неё сверху: – Если ты лжешь мне, я разорву тебя на куски!

Слезы заполнили её глаза, и она лизнула его щеку:

– Вы любите его, не так ли?

– Да, я люблю его!

Она поцеловала его снова:

– Тогда отошлите его прочь, пока его сердце чисто. Вы знаете, что значит страдать изнутри. От этого негде спрятаться, – она опустила голову и простонала: – Никто не знает, какие муки в наших ранах внутри! Мы пытаемся улыбаться, когда наше сердце разрывается!

Така смотрел ей в глаза. Его подбородок начал дрожать.

– Я испепелен внутри, – пробормотал он. Слезы начинали течь по его лицу: – Иди, Шембек.

Уши и хвост гиены упали.

 – Мой старый друг, мы оба испепелены внутри….

– Уйди, Шембек! Пожалуйста, просто уйди!

Шембек вышла, и почувствовала, как вес целого мира вдавил её голову в плечи.

– Очень убедительно, – сказала Шензи. – Ты действительно говорила очень озабоченно.

– Пошла к черту!

– Вот и увидимся там, Шембек!

Когда она уходила, то слышала позади тихое, утробное всхлипывание льва. Она вдруг вспомнила игры со своей сестрой Камброй. Будь она снова щенком, что бы подумала о том, кем она стала сейчас?!

– Почему я не могу снова лежать под боком матери и быть убаюканной перед сном?! Моё сердце так устало, Мути! Так устало! Если бы я могла снова быть щенком, хотя бы на одну ночь и почувствовать мамину любовь еще раз!

Слезы потекли по её щекам, и она побрела к себе в пещеру, словно позабытая всеми тень.

За два дня Мабату предупредили о посвящении во льва из народа, дабы он мог попрощаться со всеми и подготовиться. Но не сказали почему. Было видно, что Така страдал. Мабату чувствовал это. Он не мог ненавидеть его и, что бы не говорила мама, надеялся: в глубине души Така по–прежнему любит его.

И Мабату, и Кейко паниковали. Баба еще не был готов – у него почти не было охотничьих навыков, и он не достиг зрелости в понимании львов. Кейко страстно молила дать еще хоть немного времени – если не подождать луну или две, значит, обречь его на неминуемую смерть, – но Така отклонил ее просьбу:

– Он научится. Так заведено Природой. Кроме того, я буду молиться за него каждую ночь.

Слезы текли вниз по щеке Таки так, что даже Кейко смогла прочувствовать его ужасную боль:

– Хотя бы объясните, ради святого, почему?!

– Иногда любовь должна быть твердой, – он замер: – Мне так жаль.

                  

Глава: Триумф любви

 

Как обезьяна Бор Колотит свой фрукт о древо, Чтоб сок плода освободить И сладкий эликсир испить, Вот так в дрожи желания Стучит души моей мотор   – Любовь Кигали и Лиши –

 

Ночь перед Посвящением Мабату проводил с Ишей. Она желала научить его всему, что знала о выживании, прежде чем он встретится с безжалостными вызовами «большого мира».

Для своего возраста Мабату был хорошим бойцом. Игривая борьба с другими детьми отлично подготовила его к настоящим вызовам на битву. Иша все еще помнила то время, когда он положил её на лопатки захватом одной из её задних ног. Они уделяли мало внимания борьбе, не считая совет Иши, что побег не всегда является позором или трусостью.

Другое дело навыки охоты. Иша помнила много охот на кроликов и антилоп со своей матерью. К счастью, Иша выросла, когда саванна купалась в изобилии. Мабату рос в тяжелые времена, когда его матери приходилось тратить много утомительных часов, чтобы хоть что–то поймать для выживания. Неудивительно, что его обучением пренебрегали.

Мабату ничего не знал про облаву и преследование. Было ясно, что если бы он и запрыгнул на антилопу, то не знал что делать дальше. Это было плохим сюрпризом для нее, как и всех львиц, веривших, что малыш, родившийся ночью, должен был стать великим охотником, что он буквально рожден для охоты. Возможно, когда старая мудрость не срабатывает, усиленные тренировки смогут поправить дело.

– Мы должны следить за захватами, – объясняла она. – Кусая лапу тут, можно обездвижить жертву. – Она осторожно захватила его лапу повыше локтя. – Ты можешь вцепиться зубами сюда, в бок. Но самое важное – захват горла… – Она обхватила лапой его спину. – Ты набрасываешься вот так и наваливаешься своим весом. – Она навалилась на него. – Важно использовать свой вес. Затем хватаешь горло и душишь его. – Она осторожно взяла в рот горло Мабату.

Мабату дрожал. Она быстро отпустила его и посмотрела в глаза:

– Твое сердце бешено колотится. С тобой все в порядке?

Он не сводил с неё глаз:

– Иша…

– Я не хотела обидеть тебя. Прости.

– Не извиняйся. Это я обидел тебя.

– Глупости, – сказала она, уткнувшись в него носом.

Он тоже потерся об неё и слегка укусил её ухо. Прежде, чем она отпрянула в удивлении, он проговорил:

– Не презирай меня! Ты не знаешь, как долго я этого ждал, – он вздохнул. – Как ОЧЕНЬ долго!

– Мы должны вернуться к охоте, – пробормотала она, запинаясь и распознавая его взгляд. – У нас очень мало времени….

– Вот именно! У нас МАЛО времени. Я должен охотиться сейчас. У меня уже не будет другого шанса, которого я так долго ждал! Сейчас я должен сбросить маску и броситься к тебе!

Она отступила на шаг:

– Даже если я гожусь тебе в матери?! Я польщена. Честно. Но когда ты вырастешь, то найдешь кого-нибудь своего возраста. И будешь потом вспоминать сегодняшнее с улыбкой….

– Ты знаешь, что я никогда не стану старше. Меня приносят в жертву ради других. Ты знаешь это.

Она опустила голову:

– Я не хочу слышать такое от тебя.

– Но ты не отрицаешь этого?

– Как я могу? – слезы покатились по её щекам. – Мой бедный Баба. Мой драгоценный, маленький Добрый Дух! Я люблю тебя больше чем пищу, которую ем, или воду, что пью. Даже больше чем воздух, которым дышу. Я бы отдала все, чтобы спасти тебя!

– Я люблю тебя, Иша. Всегда любил, – он слизывал её слезы. – Помнишь, я сказал, что когда вырасту, то женюсь на тебе? Ты смеялась тогда, но если ты засмеешься сейчас, я умру. Пока жизнь соединяет мое тело и душу,  я буду любить тебя. Даже после смерти!

– После смерти? – она обняла лапой и потерлась об него носом: – Не думай про нее! Ты жив. Все еще есть надежда.

– Как мне быть живым, я никогда не жил! – он пристально посмотрел ей в глаза. Огонь в его светло–коричневых глазах был безошибочным: – Если бы я мог быть близок с тобой хотя бы сегодня ночью, я бы жил, Иша!

Она заглянула в его глаза и в глубине увидела искреннюю любовь. Иша была пленена её подавляющей чистотой и силой. Она покружила вдоль него и сказала:

– Если ты хочешь охотиться по–большому, приготовься испытать себя!

Он не сводил глаз с гибкого тела, полного силы и грации, что бесшумно ходило вокруг него. В любой момент охотница могла напасть на свою жертву. Шевеление уха выдало её атаку, но Мабату не уловил этого предупреждения. Она набросилась, хватая его за горло и пытаясь завалить. Смеясь и пыхтя, она почти уложила его лопатки. Он стал молотить её лапами, но его удары были мягкими.

– Я все еще могу бросить тебя! – сказал он.

– Докажи! – она налегла всем своим весом и легко опрокинула его.

Мабату быстро вскочил на ноги и начал кружить. Он попытался использовать свой вес, чтобы опрокинуть её, но она увернулась. Она захватила его плечо и стала давить, пока его задние лапы не задрожали. Но когда победа была так близка, она расслабилась и остановилась. Он просунул свою голову под её лапой и, опрокинув её на траву, посмотрел в глаза:

– Попалась!

Её лапа поднялась и нежно прошлась по скулам щеки, лаская подбородок. Она смотрела глубоко в его глаза, заманчиво улыбаясь, чувствуя его дыхание подобно дикому ветру.

– Теперь, когда ты меня поймал, делай, что ты хочешь.

– О, боги! – он страстно терся об нее мордой, щипая за уши и лаская лапой щеку. Её аромат заставлял его дрожать, и он поцеловал её в щеку, продолжая мурлыкать:

– Иша, любимая!

Она шепнула:

– Не здесь. Пошли любимый туда, где ночь скроет нас….

Он поднялся с зеленеющей травы и последовал за ней в тень, прижавшись к её мягкому, теплому телу. Когда они остались одни, он тронул её бедро лапой:

– Как может одна львица быть такой красивой?!

Он ждал ответа, но вдруг она вскочила и побежала от него.

– Иша, постой! Что я сделал не так?

Она обернулась:

– Если ты хочешь меня, то сначала должен поймать!

Он понял, что это была игра. С детским смехом он стал преследовать её через высокую траву. Как мудрая охотница, она резко меняла направление, выводя его из равновесия и держа на расстоянии. Они забрались на холм и спустились по другой стороне, прошлепали через ручей и побежали вдоль Гнезда Муравьеда. Она оглянулась назад и засмеялась.

– Это все, что ты можешь?!

– Шутишь? Ты еще ничего не видела!

 Повинуясь сильному жару своего желания, он ускорил бег, сокращая расстояние с каждым прыжком. Чувствуя его приближение, Иша свернула на поляну золотых и пурпурных цветов, увядших, но все еще сохраняющих остатки былой красоты. Она остановилась в центре них и оглянулась назад. Мабату тоже замер и удивился:

– Почему ты остановилась?

– Тебе будут нужны силы. Я не хочу лишать тебя их. Мы поступим просто. – она прошла пару шагов и села среди душистых цветов: – Иди сюда, Баба. Полюби меня.

Он с опаской посмотрел на неё. Наступил неловкий момент.

– Ты уже не хочешь меня?!

– Хочу, Иша. Это просто…ну…у меня в первый раз. Я не знал своего отца, а мама никогда не рассказывала мне про это. Все, что я знаю о занятии любовью, – детские сплетни.

Она улыбнулась:

– Я помогу тебе, если нужно. Запомни, что ты должен распрощаться с детством. Когда ты сделаешь этот шаг, то станешь львом. Подойди и поцелуй меня. Тебе же это нравится?

Он дрожал.

– Всегда! – все еще стесняясь, он подошел и прикоснулся своим языком к её щеке. Она посмотрела на него и страстно поцеловала, поглаживая лапой гриву. Затем перевернулась и начала ласкать его горло и тело, приводя его в состояние экстаза.

– Я могу чувствовать твое сердцебиение! – она провела лапой по его лицу и снова поцеловала. Затем страстно промурлыкала:

– Глубоко в душе ты знаешь, чего хочешь. Забудь, что говорит тебе твоя голова. Следуй за своими чувствами! Люби меня!

В этот раз его чувства были сильными и ясными. Она снова перевернулась, мурлыча:

– Все хорошо. Не бойся.

Он укусил её загривок и, дрожа от желания, прижался к мягкому золотистому телу. В полуобморочном состоянии от удовольствия, Мабату заполнил свои чувства её любовью, любовью, что превращает Ишу в его львицу. Ощущая её дрожь в своих мягких объятиях, он выпустил наружу все свои фантазии, что наполняли ранее его сны. Никогда он не был таким живым, как сейчас.

– Любимый! – промурлыкала она. – Ты счастлив?

– Словно в бреду! А ты? Тебе хорошо со мною?!

– Да! Я чувствую,…я чувствую... – она судорожно рванулась и застонала: – О, Баба! Да!

Мабату был опьянен её желанием, его сердце было готово взорваться от экстаза, заставшего её закричать. Он набрал в грудь воздуха и тоже хотел зареветь, но не осмелился. Только мягкий вздох удовлетворения сорвался с его уст. Он потерся носом об неё и отошел:

– Повторится ли это еще раз?

– Много раз, – ответила Иша.  – У нас вся ночь еще впереди.

Тяжело дыша, он упал в траву:

– Много раз! – повторил он, смакуя каждое слово. – Только представить! Я, наверное, сделал что–то хорошее в своей жизни. Айхею был добр ко мне, подарив тебя!

Он положил свои лапы на землю. Иша подошла и легла возле него, перевернувшись на спину и поглаживая лапой его гриву.

– Я люблю тебя, – сказал он просто. – Ты все, что я когда–либо желал. И каждый раз, когда наступали трудности, ты всегда была рядом.

– Всегда, – ответила она. – Так как я люблю тебя!

Детство закончилось – наконец-таки он стал львом.

 

Глава: Полночь

 

Поздно ночью, незадолго до полнолуния, Мабату отдыхая, спросил:

– Иша, любимая, могу я попросить тебя кое о чем?

Она улыбнулась и сказала:

– Еще разок, мой маленький мохнатый огонь? – лизнув свою лапу, она начала мыть себе лицо. – Позволь мне подготовиться.

– Нет, не это. Когда я встречусь с Айхею, я хочу предстать перед ним как твой муж. Прошу тебя, присягни мне. Пожалуйста?! Я знаю, ты не из тех, кто легко выходит замуж, но когда спросят, за кого я молюсь, хочу ответить, что за свою жену.

Она была оглушена. Её ещё никогда не просили об этом так. Она раздумывала всего одну секунду.

– Это единственное, что может сделать эту ночь еще лучше. Я буду рада, нет–нет, горда этим! И когда придет мое время, сяду возле тебя в вечности.

Она потерлась об него носом, поцеловала в щеку и между глаз, а затем потерлась о его лицо своим:

– Быть может, я хранила себя все это время только для своего маленького Бабы. Мое сердце как очень быстрая антилопа. Никто другой не смог её поймать.

Он улыбнулся и потерся об неё носом.

– Я не хочу ловить ее. Я хочу дать ей свободу, как ты дала мне свободу любви, – он положил свою лапу ей на плечо. – Перед богами, перед звездами, перед небесными силами, я клянусь всегда опекать, любить и заботиться о тебе!

Она потерлась о его лицо и поцеловала:

– До последнего удара моего сердца, до последнего вздоха, наши жизни едины, и да помогут нам боги! – она поцеловала его снова. – Теперь ты мой муж.

Мгновение никто не решался нарушить молчание. Затем, почти срывающимся голосом Иша заговорила:

– Я должна научить тебя выжить там! Я не могу допустить, чтобы все так закончилось! Не могу!

– Не нужно больше уроков. Эти мгновения навсегда останутся со мною, моя жена. Давай не тратить их впустую. Просто побудем вместе!

Слезы заструились вниз по щекам Иши:

– Баба, я люблю тебя!

– Я тоже люблю тебя, но, пожалуйста, не плачь. Я знал любовь всю свою жизнь: сначала матери, потом короля и, наконец, моего верного друга. У меня нет врагов, и никто, кого я любил, не бросил меня. Я самый счастливый лев в мире, и ты должна быть рада за меня!

Она поцеловала его и нежно коснулась носом:

– Я счастлива. Я так сильно тебя люблю, Мабату! Кто в небе иль на земле не позавидует мне сегодня?!

– Я вернусь через год. Если этого не произойдет, ты будешь свободна и сможешь выйти замуж повторно. Только смерть остановит меня.

Она снова заплакала:

– Ты должен вернуться! Я буду молиться за тебя каждую ночь, ты не должен умереть! Ты не должен разбить мое сердце!

– Пожалуйста, не плачь.

– Не запрещай мне это! Так мне становится легче.

Он тронул её лапой:

– Но я не хочу помнить тебя печальной. Могу ли я сделать тебя счастливой? Хотя бы ненадолго? Завтра будь в печали, но не сейчас – это наша ночь!

– Да. Поухаживай за мной. Позволь мне еще раз почувствовать тебя рядом.

Он страстно потерся об неё носом:

– Я – Хабусу, пленник твоей любви!

Он встал и, обуреваемый смесью радости и страсти, нежно взял её за шею.

Далеко от других, Чьи злые глаза Нарушат наше уединенье, Мы любовью займемся Среди тростника. И вне взора чужих, Чьи ревнивы сердца, Мы упьемся Друг друга глаженьем.

 

Глава: Разлука

 

Иша смотрела на Кейко, и её сердце стонало. Та всегда была дружелюбна с ней и так красиво улыбалась. Красота все еще присутствовала, но она выглядела так, словно находилась на похоронах, а не на Посвящении. В глубине души Иша чувствовала то же самое. Мабату выглядел очень маленьким, притихшим и напуганным. Гордый лев прошлой ночи смиренно сидел на земле подобно дисциплинированному ребенку, тихий, потерявшийся в водовороте своих переживаний.

Посреди луга стоял Така. Его плечи глубоко втянулись в тело, а хвост постоянно слегка дрожал. Казалось, вся тяжесть этого мира опустилась на него, поэтому он постоянно оглядывался, надеясь увидеть, что лежит у него за спиной. На самом деле он посматривал за Эланной, которая молча сидела в ряду за ним.

Казалось, только Шензи проявляла мало такта. Она никогда ранее не видела церемонии Посвящения и стремилась удовлетворить свое огромное любопытство, мало заботясь о культуре в сей торжественный момент.

Особой пышности не предусматривалось. Была проведена скромная и очень тягостная церемония. Стоя в окружении цветов, где накануне ночью Баба и Иша впервые любили друг друга, Кейко улыбалась, как только могла, и смотрела на своего несчастного сына. Заговорив с ним, она содрогалась от каждого слова:

– Куда делся мой маленький львенок? Все, что я вижу, – это льва.

– Я всегда буду твоим сыном, – ответил Баба, и уткнулся в нее носом.

– Не забывай обо мне, – сказала она. – Когда станешь великим королем, помни, что я вскармливала тебя молоком.

– Когда ты уйдешь к праотцам, молись за меня, – Баба пристально посмотрел маме в глаза.

– Я всегда буду молиться за тебя, – слезы потекли по её щекам. С отчаянием она посмотрела на Таку и заплакала: – О, боги, мой сын, мой маленький сын….

– Не плачь, мама, – Мабату поцеловал её в щеку. – Ты должна быть сильной, ради меня. Я запомню этот день на всю жизнь.

– Прости, – она смахнула свои слезы и выдавила улыбку. – Так или иначе, мы встретимся снова среди звезд, и тогда ничто не сможет разлучить нас. Пусть улыбается тебе Айхею. Пусть трава под тобой будет мягкой. Пусть великие короли оберегают тебя. Куда бы ты ни пошел, пусть дорога будет безопасной, а любовь всегда останется с тобой.

– Со мной все будет хорошо, – ответил он. – Боги на моей стороне.

Иша дрожала. Слезы ручьем текли по щекам. Мабату заметил это. Он подошел к ней, слизнул слезы с щеки и прошептал:

– Я вернусь за тобой. Если Айхею позволит мне выжить, я найду место для нас. Ты будешь ждать меня?

– Я буду, клянусь.

– Я всегда буду любить тебя. Если я погибну, посмотри на звезды. Я буду смотреть на тебя оттуда.

– Не умирай, слышишь?! Обещай мне, что не умрешь!

– Я обещаю, что постараюсь не погибнуть. Ты для меня все – жена, любимая и друг. Я буду бороться, чтобы выжить ради тебя, и однажды построю дом для нас и наших детей.

Иша отвернулась и тихо заплакала. Мабату прижался к Кейко. Он хотел запомнить ощущение ее шерсти, ее запах, звуки ее дыхания. Он посмотрел ей в глаза.

– Мама!

– Сынок, – она последний раз поцеловала и погладила его щеку лапой. – Я отпускаю тебя. С Богом.

Без лишних слов Мабату повернулся и пошел на север. Он, как и положено, шел, не оборачиваясь, и достигнув края леса, направился к границе Земель Прайда. Еще один небольшой луг нежно обласкал его лапы на прощание. Последний куст тростника уколол, когда он остановился на мгновение на дальней границе луга и Земель.

– Я вернусь за тобой, – шептали его губы. – Иша, моя дорогая Иша, я должен оставить тебя….

Он переступил порог Большого Мира и погрузился в неизвестность.

 

Глава: Жизнь за жизнь

 

Чем дальше Мабату удалялся в незнакомых землях, тем чаще его память возвращала блаженные моменты с Ишей. Он не был готов к самостоятельной жизни за пределами Земель, но самым большим страхом была не смерть. Могло статься так, что Иша родит его детей в середине засухи, а возле её не будет мужа, чтобы позаботиться о ней. Что, если гиены примутся за детей львов? Что, если не будет больше дождя?

Иша умоляла Таку освободить её от обязательств и пойти с Мабату. Конечно же, она не могла сказать, что вышла за него замуж, так как Така не должен был узнать про обет, данный до «посвящения» Мабату. Разговор об уходе с королем оказался ошибкой. Он не только отказал в её просьбе, но и послал гиен следить за каждым её шагом, чтобы она не сбежала. Кажется, он знал больше, чем показывал.

В этот день многие надели траур. Старый король отразил покушение на свою власть нескольких львов – отшельников. Он и его брат с возрастом становились слабее, и хотя у них родилось много дочерей, не было сына, который мог бы взвалить на плечи всю тяжесть защиты Земли Прайда от ревнивых глаз, жаждущих заполучить её.

Жизнь принца Балиаха вытекала багряной рекой. Остатки когда–то великолепной гривы лежали, разбросанные по земле. Его дыхание было тяжелым и прерывистым. Он поднял глаза, с огромным трудом стараясь что–то рассмотреть:

– Они ушли? Брат, мы прогнали их?

– Да.

– Хорошо, – облегченно выдохнул Балиах. – Они вернутся, ты знаешь это. Боюсь, тебе одному придется справляться с ними.

– Ты выздоровеешь, но у тебя останутся шрамы.

Несмотря на боль, Балиаху удалось улыбнуться:

– Ты всегда был оптимистом.

Его глаза плотно закрылись, и он ушел в небытие. Новый Король в ужасе отвернулся и не видел последнего выдоха брата.

Через пару мгновений из кустов выглянула пара львиц:

– Как он?

– Умер….

Они склонили свои головы:

– Мы позаботимся о нем. Очень жаль, но на востоке за термитниками появился еще один отшельник.

Горе мучило его, но теперь превратилось в страшную ярость. Кто бы ни был этот лев, он убьет его!

– Жизнь за жизнь! – завопил лев. И словно одержимый побежал по траве, изрыгая на ходу пену из огромных ноздрей.

 

Глава: Конфронтация

 

Сам того не ведая Баба шел прямо в эпицентр бури. Его душа была мягкой и не догадывалась, с чем предстоит столкнуться в Большом Мире. Мабату придерживался совета Иши – позволь Айхею быть проводником, и он приведет тебя домой.

Баба подошел к ручью. Под палящим солнцем, он пытался утолить жажду холодной и чистой водой. Он окунул лицо и втянул прохладу в себя, потом зачерпнул её лапой и брызнул холодными, ободряющими каплями себе в лицо, издавая вздох наслаждения. Ближайшая акация предлагала тень, и он, перейдя ручей, прилег, чтобы отдохнуть.

Некоторое время все было обманчиво мирно. Затем на расстоянии появилось мощное тело льва. Он почувствовал, как его желудок завязался в узел.

– Теперь ты заплатишь за все! – зарычал король, подойдя к Мабату. – Защищайся!

Молодой лев сделал шаг назад, стал в стойку и оскалился:

 – Оставь меня в покое! Ты можешь убить, но я подарю тебе несколько шрамов!

Старый, но пока еще сильный лев присмотрелся к Мабату:

– Что это?! Да ты еще мальчик! – он смягчился. – Ты потерялся, сынок? Ищешь свою маму?

Все еще в стойке, но с гордостью, он ответил:

– Я теперь лев. Меня посвятили, и кроме этого, я уже женат!

– Ух ты, лев, говоришь! Но еще очень малый, как я погляжу. Пей воду, возьми чего-нибудь поесть из нашей добычи, и помни мою доброту к тебе, когда будешь молиться на ночь.

– Спасибо, – он снова попил из ручья и последовал за старым львом на охоту на зебр.

Изголодавшийся, он смотрел на свою половину добычи, и удивлялся, как много еды может быть в одном месте. Жадно вырывая куски из бедра, он глотал их, чувствуя, как теплое свежее мясо успокаивает его пустой желудок.

– О, боги! Вы, по-видимому, богаты!

Король засмеялся:

– Стараюсь!

После того, как Баба утолил свой голод, Король спросил:

– Как зовут тебя, сынок?

– Мабату.

– Тогда мы тезки! У тебя есть прозвище?

– Баба.

– Так кто спровадил тебя таким молодым, Баба?

– Скар.

– Скар?! – он пристально посмотрел на него. – Тогда, может, ты знаешь Кейко?!

– Конечно. Она моя мать.

Взгляд нежности согрел лицо старого короля:

– Сын Кейко?! – он дотронулся лапой и провел ею по его щеке, потом начал поворачивать его лицо со стороны в сторону, рассматривая сходство: – Так вот ты какой! – мурлыча глубоко внутри, король Мабату подвинулся к нему и потерся об него носом. – Шаман говорил правду. Если Кейко твоя мать, то ты здесь – желанный гость. Мой брат умер сегодня, но Айхею послал мне сына. Добро пожаловать к своему новому отцу, принц Баба!

Сильно удивленный своей удачливости и ободренный добрыми словами льва, Мабату потерся о его правое плече носом.

– Я касаюсь вашей гривы. Пусть Айхею сделает ваши дни долгими и счастливыми.

Король Мабату сидел в тени акаций и слушал рассказ Мабату с серьезным выражением лица. Он кивнул, посчитав, что если в жизни его сына и была черная полоса, Айхею переменил её к добру. Он представил одну из львиц – свою молодую дочь Уманде.

– Манди, дорогая, покажи новому принцу его королевство. Если он собирается управлять им когда-нибудь, то должен знать границы.