Чем ровнее граница, тем она лучше.

Потому что это уменьшает трение.

Каждая часть самолетов спроектирована так, чтобы быть гладкой.

Я не мог спать прошлой ночью, вероятно, потому что я пытаюсь соединить вчера
и сегодня плавно.

Чтобы не забыть.

А потом-забыть.

Я выхожу из ангара покурить. Я закуриваю сигарету, иду по взлетно
-посадочной полосе по диагонали, чтобы направиться к другому Ангару, который расположен через офисное здание.
Именно там для швартовки был назначен самолет Юдагавы.

Ставень закрыт.

Я вздрагиваю.

Суито Кусанаги стоит там,позволяя ей опереться спиной на ставень.

Она тоже курит.

- Так рано.” - Говорит Кусанаги.

- Да, я рано легла спать.” Я говорю неправду. Я смотрю на наручные часы. Это все еще
04:30. Это еще до рассвета.

“Мы его еще не нашли.” Кусанаги слегка качает головой.

- Ну, боюсь, что успешное спасение маловероятно.” - Отвечаю я. - Вам придется снова
нанять нового пилота...”

"Наверное, больше нет подкрепления.”

- Что? Почему?”

“Я думаю, мы переезжаем.”

- Переезжаешь? С этой авиабазы? - Куда?”

- Я не знаю... - вздыхает Кусанаги.

“Мы что, все вместе переезжаем?”

“Я не уверен...”

В этом нет ничего необычного. Скорее, такие вещи случаются довольно часто. Наша сцена продолжает
двигаться. Это часть нашей работы. Мы, солдаты низшего ранга, не можем понять
всей картины этой войны. Кусанаги может знать больше, чем я. Но даже в этом случае
ее понимание этой войны охватывает несколько более широкий диапазон, и это все.
Начнем с того, что меня это не интересует. Как мне сказали, я полечу в любое место и
в любое время.

- Тогда... я мог бы немного поспать в офисе.” Кусанаги бросает окурок в
пепельницу. “Ты ничего не хочешь сказать?”

- Нет, ничего.” Я отрицательно качаю головой.

Кусанаги идет в сторону офиса. Я достаю еще одну сигарету и решаю
пройтись еще немного.

У меня кружится голова, и это хороший знак. Было бы чудесно, если бы моя голова
продолжала кружиться вечно.

Во время прогулки я снова слышу гимн в соборе.

Это были чьи-то похороны.

Да, похороны моей младшей сестры.

Мне об этом напоминают.

Ведомый рукой отца, я шел по темному проходу.

Вокруг потолка собора оштукатурены части между куполом и балками
, а также размещены мозаики.

Большую часть времени я смотрел в потолок над головой. Гуманоиды
с крыльями выглядели загадочно, и они были почти единственными вещами
, на которые я смотрел.

Я не знал, куда ушла моя сестра.

Потому что я даже не думал, что люди умрут.

В это время мою сестру укладывали спать в небольшой ящик.

Она сейчас под землей?

Неужели она уже разложилась?..

Темное, серое море.

Гимн.

Блестящие чешуйки падают с крыльев мотылька.

Внезапно я кое-что вспоминаю. Это белое лицо Мизуки Кусанаги.

Я не помню лица моей младшей сестры.

Эпизод 4: Прядильщик

Лайонел то ли не хотел, то ли не мог сразу заговорить. Во всяком случае, он подождал, пока
икота от слез немного утихнет. Затем его ответ, приглушенный
, но внятный, прозвучал в тепле шеи Бу-Бу. “Это одна из тех вещей, которые поднимаются в
воздух, - сказал он. - С веревочкой, которую ты держишь.”

Этот отрывок взят из "вниз по шлюпке", короткого рассказа, включенного в девять рассказов
(написанных Дж. Д. Сэлинджером)

-1-

В день переезда шел дождь. Для пилотов дождливые дни - это дни рождения
демонов. Я боюсь того, кто обычно не веселится, решив
повеселиться. Это заставляет меня надеяться, что этот мрачный день закончится как можно скорее.
Похоже, что каждая капля дождя, прилипшая к балдахину, управляется из ада. Я
вынужден ожидать, что они внезапно сформируют злую ухмылку на капоте, когда
взлетная полоса приближается. Как только я достигну неба над облаками, я не буду иметь ничего
общего с климатом. Поэтому, только поднимаясь с чистой решимостью
вопреки инстинкту земли, я могу вырваться из мрака. Однако, поскольку
нам не удалось стать ангелами, мы в конце концов должны вернуться на Землю.
по мере того, как высота уменьшается, мрак земли возвращается. Человеческие существа - это
такие существа, которые цепляются за влажную землю и живут несчастно.

Если бы дождь был немного сильнее, наш полет был бы отложен. Когда мы
взлетали с земли, дождь все еще шел слабый. Около 15: 00
на базу прибыл самолет старого типа "Сенрю". Это был первый раз, когда я увидел
двухместную Марку Е. Его пилотом был добродушный мужчина средних лет по имени Мугиро
Ямагива. Суито Кусанаги сел в самолет. Три санки, пилотируемые
Токино, я и Шинода, в таком порядке взлетели и последовали за этим Сенрю. Даже
несмотря на то, что мы чувствовали душевное спокойствие благодаря тому, что у нас был
направляя самолет, к тому времени, когда мы снижали высоту для посадки, солнце
садилось, небо становилось совершенно темным, а дождь становился все
более проливным. Это условие не позволяло пилотам проверять другие
самолеты, кроме огней, невооруженным глазом.

Я мог бы сказать, что это было чудом, что все четыре самолета успешно приземлились на
взлетно-посадочную полосу только с одной попытки. Я уверен, что Кусанаги гордился этим
подвигом. Иногда бывают моменты, когда пилоты чувствуют потребность вернуться на
землю, даже если шасси сломано. Это более или
менее так, когда пилот находится рядом с неизвестной авиабазой, на которой он не может находиться.