Я снова сажусь и закрываю глаза.

Я думаю, что так оно и есть.

-5-

Посетители-это группа из шести человек, и все они женщины. Наверное, в свои 40 или
50 лет. Название группы написано на табличке, прикрепленной к переднему стеклу
микроавтобуса, но я этого просто не помню. Почему-то все они кажутся
вдвое тяжелее меня. Однако группа не была собрана для этого

общая характеристика. Я не уверен, как они связаны с нашей компанией.
Являются ли они сторонниками? Или члены оппозиционной группы? Я так мало
о них знаю. Конечно, если бы они были особенно опасны, им не
позволили бы войти в здание, и они должны были бы
сопровождать себя должным образом связанным с бизнесом сопровождающим из штаба. Если бы это
были такие серьезные сделки такого уровня, Кусанаги сама бы приветствовала,
развлекала и направляла их. Если они могут оставить это мне одному, то это должно
означать, что все эти посетители не так уж важны.

Мы идем вдоль края взлетно-посадочной полосы, а потом я веду их в ангар на
экскурсию. К счастью, Сасакуры там нет. Я вкратце объясняю им, что такое самолет. Это
двигатель. Это пропеллер, а это пулеметы. Что-то вроде этого. Как будто я
учу детсадовцев новым словам.

“Это ваш самолет?” - Спрашивает женщина в коричневом деловом костюме. Очевидно
, что она является лидером группы, потому что она всегда ведет их, идя
впереди.

- Да, мэм.”

“Как давно вы совершаете вылазки?” -Спрашивает женщина в зеленом цельном
платье рядом с лидером в коричневом деловом костюме. Ее зонтик тоже зеленый.
Она уже открывала его раньше возле взлетно-посадочной полосы. Теперь она держит его своей
толстой рукой.

“Я все еще новичок здесь... Но я был пилотом около пяти лет.”

“Как ты себя чувствуешь?” - Спрашивает женщина в зеленом.

“Um? Что вы хотите этим сказать?”

“Я имею в виду, когда ты летишь в небе.” Она щурится и делает загадочное
выражение лица.

“Ммм, как я себя чувствую? Э-э... - я криво улыбаюсь. “Как будто я сам лечу... Я бы
сказал...”

Женщины хихикают. Может быть, они чувствуют, что это смешно. Я не чувствую себя слишком плохо
, потому что им, похоже, нравится то, что в конечном итоге становится моей шуткой.

- Ну и как ты себя чувствуешь, когда сбиваешь врага?” - На этот раз спрашивает другая
женщина сзади. Это хриплый голос. Я внимательно смотрю на нее и вижу,
что она совсем старая. Ей может быть за 60. “Ты многих сбил, верно?”

- Да, мэм, - киваю я.

“А разве вы не рисуете на своем самолете следы убийства?” Главарь в коричневом перебивает:

“Я так и делал до предыдущего самолета, - отвечаю я. - Но меня неожиданно перевели на
эту базу.”

“Ты можешь нарисовать следы убийства на этом, не так ли?”

“Если я просто нарисую следы убийства, никто этому не поверит.”

“Но ведь данные о ваших предыдущих убийствах были отправлены сюда, верно?”

“Да, возможно, вы и правы, мэм, - киваю я. Я не ожидал и не думал о
таких неприятных вещах.

- Эй, как ты себя чувствуешь?” Я снова слышу хриплый голос сзади. Старуха
подмигивает краешками глаз. “Что ты чувствуешь
, когда сбиваешь врагов?”

-Теперь, благодаря этому, я могу вернуться. Вот что я чувствую.” - Отвечаю я.

Одна женщина хлопает в ладоши. Это маленькая женщина, похожая на виниловую куклу.
Интересно, что происходит? Наверное, она аплодирует. Все остальные женщины смотрят на
нее горящими глазами. Виниловая кукла перестает хлопать и смотрит в сторону ставни
, как будто ей все равно.

“Это похоже на игру.” Кто-то шепчет:

Вот именно, я думаю. Я делаю вид, что ничего не слышал.

“Но благодаря тому, что ты сражаешься в битвах, мы можем вести такую, О да, счастливую жизнь
, как эта. Я действительно ценю это. Это правда.” - Говорит женщина-лидер.

- О, пожалуйста, не упоминай об этом. Это мой долг.” Я улыбаюсь. Это так называемая деловая
улыбка ради профессиональной вежливости.

Я не борюсь ни за кого конкретно. Но не для нации. Не говоря уже о каких
-то конкретных людях. Я получаю зарплату. Более того, мы идеально подходим для этой работы. Я
и сам это прекрасно понимаю. И наоборот, я действительно не понимаю
, как обычные люди думают о нас. Я определенно хотел бы послушать их о
том, что они на самом деле думают о нас.

Но даже если и так, я не очень-то хочу приглашать сюда этих женщин. Морщинистое лицо
пожилой женщины, стоящей сзади. Белое лицо и красные губы. Эти
злые гримеры смотрят на меня исподлобья. Я не могу поверить, что эти
взгляды предназначены для того, чтобы быть направленными на один и тот же вид.

В какой-то момент я осознаю свою правую руку.