Безумная мудрость знакомится с новостями

 

ГЛАВ А 16

 

Небо и земля беспристрастны; для них десять тысяч вещей все равно что собаки из соломы.

«Дао дэ цзин»

Мы просмотрели последние страницы газет XX века — разделы науки, искусства и религии, — а теперь пора обратиться к первым страницам, к броским заголовкам. Они повествуют главным образом о неумелом управлении, невежестве и безобразном поведении.

Общественные и политические события нашего времени подтверждают некоторые из наиболее противоречивых пророчеств безумной мудрости. Две мировые войны, массовые уничтожения людей и геноцид должны были начисто лишить нас почти всех иллюзий в отношении нашей особой разумности и нашего статуса любимых детей милостивого божества.

Бесспорно, перспектива войны была основной движущей силой большинства технических изобретений этого века. Чувство страха выработало у нас привычку трудиться не покладая рук, создавая и совершенствуя новые виды вооружения. И вот теперь в силу инерции мы не можем остановить производство — ни оружия, ни машинного масла, ни товаров, ни отходов. Кнопки управления сборочной линией — неизменно в положении «включено», и мы, воз- [254] можно, утратили способность контролировать процесс размножения практически всего вокруг, включая и нас самих. В войнах XX века, как правило, все проигрывают. Побеждают одни войны.

 

Почему та война была названа первой мировой, если только не было известно, что она станет первой в серии войн. Пол Краснер

 

Технический прогресс подобен топору в руках закоренелого преступника. Альберт Эйнштейн

 

Самым ярким примером прогресса нашего столетия служит гонка ядерных вооружений — дело, которому наши лидеры и мыслители отдавали большую долю своих способностей, энергии и внимания. Эта гонка напоминает царство ужаса религии вуду или дантовское чистилище, в котором мы вынуждены бесконечно планировать свое самоубийство или готовиться погибнуть во все испепеляющем, пожирающем плоть взрыве.

Вскоре после того как началась гонка ядерных вооружений, Соединенные Штаты и Советский Союз получили возможность уничтожить все живое на планете, причем они могли это сделать многократно.

Шутник находит в многократном уничтожении такое утешение: есть надежда, что когда вас будут убивать во второй раз, это не будет столь мучительно, поскольку вы уже будете мертвы.

С годами бомбы становились все более мощными и разрушительными. В ходе второй мировой войны союзные силы сбросили в общей сумме всего только два миллиона тонн взрывчатых веществ, включая и две атомные бомбы, упавшие на Японию. Во Вьетнаме же одни только Соединенные Штаты сбросили в четыре раза большее количество боезарядов. Теперь мы обладаем водородной бомбой, ядерным устройством, по сравнению с которым первая атомная бомба выглядит похожей на петарду. Водородную [255] бомбу пока еще не испытывали на городах и людях, поэтому мы не знаем в точности, каково ее действие, но известно, что одна-единственнвя водородная бомба обладает мощностью взрыва в 24 миллиона тонн тротила, что в три раза больше взрывной мощности всех бомб, сброшенных во время вьетнамской войны. Три Вьетнама в одной бомбе. Или двенадцать вторых мировых войн в одной бомбе. У США сейчас большой запас водородных бомб такой мощности.

 

У обратной стороны есть своя обратная сторона

 Японская пословица

 

На протяжении многих лет Пентагон именовал свою официальную военную стратегию «взаимным гарантированным уничтожением», или сокращенно MAD {англ. «сумасшествие» [имхо – mutual absolutely destroying]).

Ход мысли, стоящий за этой программой, следующий: если они убьют нас всех, мы убьем их всех; а если мы убьем их всех, они убьют нас всех. Что касается равенства возможности многократного уничтожения, то официальная логика здесь такова: если они продолжают создавать бомбы, то мы тоже должны продолжать это делать, поскольку мы не хотим, чтобы они могли убить нас большее число раз, чем это способны сделать мы. Вот таким образом поддеривается мир.

В 1980 году, после того как MAD просуществовала 25 лет, Пентагон при президенте Рональде Рейгане начал рассматривать возможность проведения «ограниченной» ядерной войны. В соответствии с этой идеей официальная ядерная политика США поменяла название: вместо «взаимного гарантированного уничтожения» она стала именоваться «стратегией нацеливания ядерных сил», или NUTS (англ. «полоумие»). Едва ли эти аббревиатуры появились случайно. Пентагон признал и, кажется, даже хихикает над этим, что он переходит от сумасшествия к полоумию. [256]

В это же время начали создавать ядерные устройства и другие страны. Индийское правительство выбрало просто изумительный секретный код для сообщения о первом испытании собственного ядерного оружия. Когда бомба была успешно взорвана, индийских официальных лиц верхнего эшелона власти поставили в известность, что «Будда улыбается». В этом тайном послании можно увидеть немалую долю мрачного юмора в духе безумной мудрости.

Несмотря на гласность и явное окончание холодной войны, опасность ядерной катастрофы сохраняется. А теперь давайте попробуем увидеть светлую сторону ядерного катаклизма и сказать о ней несколько добрых слов.

Прежде всего: ядерная война позволила бы некоторым образом остановить процесс расширения космоса, поскольку, как принято считать, мы все появились в результате «большого взрыва». Вдобавок каждый знает, что где-то на земле имеется пуля, на которой написано его имя; водородная же бомба мощностью 20 (35 – прим Lucian’a) мегатонн является пулей, на которой выгравированы имена всех. Эта бомба, выполняя роль великого уравнителя, даст возможность всем классам, расам и религиям разделить общую судьбу во время одной ослепительной вспышки. Погибнув в ходе ядерной войны, мы сможем утешиться еще и тем, что горевать нам будет не по чему. «Книга рекордов Гиннеса» будет закрыта.

 

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ

 

Природа, некогда строгий и внушавший страх учитель, ныне находился в подчиненном состоянии и нуждается в защите от человеческой власти. Однако поскольку человек, независимо от того, каких интеллектуальных и технических высот он может достигнуть, остается неразрывно связанным с природой, тяжелая ноша давит также и на него, и та угроза, которой он подвергает землю, является угрозой и для него самого.

Джонатан Шелл

 

[257] По мере того как век близится к своему завершению, сообщения о войнах и гонке ядерных вооружений постепенно уступают ведущее место в заголовках известиям о потеплении климата планеты, повальной вырубке лесов и о других угрозах окружающей среде. Кажется, что после прекращения холодной войны тепло неизбежно станет главной угрозой существованию человека. Излишнее тепло, вырабатываемое нашей цивилизацией и подкармливающее нашу алчность, грозит нас уничтожить. Смешно сказать, но на смену страху перед «ядерной зимой» приходят тревоги по поводу того, что можно назвать «загрязненным летом». Не приходится сомневаться, что спасение планеты — лесов, океанов, атмосферы — потребует от человечества в XXI веке приложения всех его сил. Поддержание равновесия в природе станет куда более важным, чем поддержание баланса политических сил. Кроме того, кризисы, связанные с окружающей средой, будут продолжать наносить удары по нашим притязаниям на некие особые умственные способности и на господство над силами природы. Проблема вызревала долгое время, но человечество не торопилось ее замечать.

Мы были поражены, когда узнали, что деятельность человека меняет атмосферу планеты. Мы выбрасываем в атмосферу такое количество углекислого газа и метана, что это не позволяет теплу рассеиваться и вызывает повышение температуры Земли. Это явление называют «парниковым эффектом». В сущности, из-за нас планету начало бросать в жар. Изменение климата может в конечном итоге подорвать сельское хозяйство по всему земному шару и стать причиной того, что ученые называют «гибелью биомассы» и «смертью экосистемы». Кроме того, рост температуры может вызвать таяние полярных айсбергов, что приведет к еще одному потопу. (Помните, Бог обещал никогда более не наказывать человечество потопом, но он ничего не говорил о том, что мы не можем сделать это сами.)

С другой стороны, возможно, мы поступали «правильно», загрязняя окружающую среду. Некоторые ученые утверждают, что нас ждет еще один ледниковый период, и, может быть, мы подогреваем атмосферу как раз вовремя, предотвращая тем самым волну холода. Как тут знать? [258]

И еще: мы вызываем перегрев планеты тем, что разрушаем озоновый слой, который защищает нас от ультрафиолетовых лучей Солнца.

Здесь мы можем утешиться следующим: если нам все-таки предстоит испечься, у нас, по крайней мере, есть выбор, каким способом это сделать. Мы можем быстро поджариться в случае ядерной войны, можем погибнуть от микроволнового излучения вследствие исчезновения озонового слоя или можем медленно свариться, если будет иметь место парниковый эффект.

Научные доказательства критического состояния атмосферы продолжают накапливаться, и все большее число людей начинает бить тревогу. В «Конце природы» Билл Маккиббен пишет:

 

Природа не переживет нового, глобального загрязнения — углекислым газом, метаном и так далее. Это новое насилие над ней стоит особняком — как по своему масштабу, так и по своему характеру... Мы лишили природу независимости, и это несет ей гибель.

 

Тем не менее мы заставляем работать самих себя, наши автомобили и электростанции все быстрее и быстрее, сжигая наши ограниченные запасы угля и отравляя воздух продуктами переработки. Все это совершается ради того, чтобы мы могли почувствовать себя дома в тепле и уюте, хотя на самом деле мы, по всей видимости, разрушаем единственный дом, который у нас имеется. Джон Сид, редактор журнала «Тропические леса мира», пишет:

 

В течение последних 10 лет я очень внимательно изучал все статистические материалы, и мне стало ясно, что, если мы в корне не изменимся, никакие будущие поколения людей не сумеют спасти мир. Все усилия по сохранению окружающей среды, которые имеют место в настоящий момент, даже если они будут увеличены в 10 или даже в 100 раз, окажутся недостаточными для того, чтобы остановить разрушение биологической материи, из которой были созданы мы и все живое. [259]

 

Исчезновение видов, уничтожение лесов, загрязнение водных ресурсов и атмосферы, проблема ядерных и токсичных химических отходов — без сомнения, подобные темы будут преобладать в заголовках новостей XXI века. И в ответ на это идеи безумной мудрости станут, по всей вероятности, новой версией истины. «Гипотеза Гайя» и «глубинная экология», две философские системы, ставящие на первое место единство всего живого, могут направить как политику государств, так и нашу повседневную жизнь в нужное русло. Обе эти системы вызывают в последнее время огромный интерес и даже получают определенную поддержку со стороны научной общественности.

В основе гипотезы Гайя лежит предположение, что наша планета функционирует как единый организм. Вся материя, живая и неживая, тесно взаимосвязана; нельзя повредить какую-либо ее составную часть, не повредив всего целого. Глубинная экология точно так же считает, что человек не обособлен от остальной природы и не более значим, чем она. Глубинные экологи уверены в необходимости защиты природы — не просто с целью спасения человечества, а ради самой жизни на земле. Они черпают свои идеи и вдохновение у даосов, дзэн-буддистов, индейцев Америки, поэтов-романтиков и ранних американских трансценденталистов, провозглашая единство всего вокруг и само «бытие» в качестве состояния благодати. В «Глубинной экологии» Джон Сид рисует такую картину:

 

Уменьшается отчуждение. Человек перестает быть посторонним. Память просветляется, вопросы эволюции и экологии занимают важное место в вашем сознании, заменяя собой устаревшие антропоцентрические представления, и вы начинаете отождествлять себя со всей живой природой. После этого приходит осознание, что различие между «живым» и «безжизненным» является изобретением человека. Каждый атом в этом едином теле существовал еще до того, как органическая жизнь зародилась 4000 миллионов лет назад. Помните свое детство в виде минералов, лавы, скал?

И хотя «человеческая природа», какой она явлена в двенадцати тысячелетиях зафиксированной в письменных документах истории, не дает нам особой надежды [260] на то, что мы можем измениться и стать менее воинственными, алчными и невежественными, намного более длительная история ископаемого мира убеждает нас, что мы можем это сделать.

Определенная доля уверенности (несмотря на весь наш недавний -«гуманизм») у нас должна быть. С этой точки зрения угроза исчезновения становится приглашением к изменению, к дальнейшему развитию. Перемена, которая от нас требуется, — это не какая-то новая борьба с радиацией, а изменение сознания. Глубинная экология — это поиск жизнеспособного сознания.

 

В то время как человечество идет навстречу новому кризису, бесспорно, многие начнут искать, на кого бы свалить всю ответственность за состояние нашей окружающей среды. Возможно, виновника найти не удастся. Так, например, кто мог знать, что использование хлорофтороуглеродов приведет к разрушению озонового слоя. Мы предполагаем, что близкий друг бывшего президента Ричарда Никсона Роберт Апланальп, сделавший состояние на аэрозольных распылителях, не имел ни малейшего представления, что его товар будет способствовать возникновению одного из наиболее опасных кризисов в окружающей среде со времен Ноя. (Шутник может сказать: «Тот, кто любит себя опрыскивать, сумеет неплохо загореть».) Генри Форд также не мог предвидеть, какое нарушение и какие политические неурядицы повлечет за собой массовое производство автомобилей. Умей он предугадать последствия своего изобретения — гибель людей на дорогах, загрязнение окружающей среды, нефтяные кризисы, оскудение растительного и животного мира из-за постоянно увеличивающегося числа автострад, — неизвестно, стал бы он запускать свое бездумное чудовище, сборочную линию. После Хиросимы Альберт Эйнштейн сказал о трудах своей жизни: «Если бы я знал, что они на это решатся, я бы лучше стал сапожником».

Несмотря на то что мы уничтожаем тропические леса и загрязняем океаны и атмосферу, невзирая на исчезновение десятков тысяч видов растений и животных и тот факт, что мы, люди, убили в этом веке свыше ста миллионов представителей собственного рода, — несмотря на все это, многие [261] учителя безумной мудрости все равно сказали бы, что в мире нет зла — есть лишь одно неведение. В действительности ничьей вины в этом нет. Как советует одна тибетская буддистская мудрость: «Свяжи все упреки в один узел».

 

ЧАСТЬ 4

ВЫВОДЫ