Ваня смеется первый раз в жизни

 

Василий объявил, что отсюда они пойдут вьюком на Буотому, Алдан и до Невера, к железной дороге, трактом по заболоченной тайге. Тракт назывался «автозимник». Это слово означало, что зимой по замерзшим болотам здесь могут проходить автомобили.

Но летом пешие и конные предпочитали обходить и объезжать болота. Автомобили летом не ходили в Якутию.

Петя‑коновод вышел из тайги со своим табуном на берег.

– Что скоро напас? – закричал на него Савва.

– Кормить нечем, – сказал Алексей Никифорович, – мох сгорел. Как пойдем с некормлеными лошадьми?

– На водоразделе непременно мокро, – сказал Василий. – Пятьдесят километров до Буотомы. В крайнем случае мы их пройдем за два дня.

Старик покачал головой:

– Может быть, пять дней, может быть, больше будем идти. Лошади пропадут в один день под нашим вьюком, если не кормить. Придется камни оставить.

– Что ты, Алексей Никифорович! Я душу оставлю раньше.

Алексей Никифорович кивнул, соглашаясь и с этим.

– Женя, – сказала Лидия, – объясни мне: эта дорога на Буотому будет хуже эргежейской и полнинской?

– Хуже.

– Но ведь и до сих пор мы могли десять раз погибнуть.

Женя вопросительно обратился к отцу по‑эвенкийски и, получив ответ, сказал:

– На этой дороге мы ни одного разу не можем спастись.

– Это преувеличение, как полагается, раз в десять, – сказал Василий. – Дорога опасная, но я верю Петрову. Если он поведет, мы все равно дойдем. Алексей Никифорович, ты поведешь?

– Ладно, – сказал старик.

– Я считаю, что каждый, кто с нами пойдет по этой дороге, должен знать, на что он решается. Он рискует жизнью, – сказала Лидия. – Мальчики это знают?

Женя сказал мальчикам несколько слов. Петя‑повар кивнул. Петя‑коновод смотрел на Петю‑повара и тоже кивнул.

– Ваня, вы понимаете, о чем мы говорим? Вы не пойдете с нами?

– Пойду, – сказал Ваня.

– Сколько вам лет, Ваня?

– Не знаю.

– Восемнадцать, – сказал Женя.

– Вам ведь не хочется умереть. Зачем вам идти с нами?

Ваня взглянул на Лидию и рассмеялся.

– Он смеется надо мной! – воскликнула Лидия.

– Лидия Максимовна! – восторженно закричал Женя. – Ваня смеется первый раз в жизни!

Ваня сказал несколько слов по‑якутски, и все эвенки засмеялись.

– Он никогда не видел, как люди идут за смертью. Ему смешно видеть. Но вы разве идете за смертью? – перевел Женя.

– Конечно, нет.

– За что вы ему обещаете смерть, если он пойдет с вами? Разве он заслужит смерть?

Лидия покраснела.

– Я вовсе не обещаю смерть! Но мы с Василием Игнатьевичем обязаны поскорее отвезти в Москву наши камни. А Ване зачем рисковать? Он даже не служит в экспедиции.

– Он не может оставить меня в опасности, – сказал Женя с гордостью. – Потом он пойдет со мной за Сеней.

– Ах, вот как! А ты, Женя, вовсе не должен идти с нами. Ты вообще договаривался до Алексеевки.

– Я иду с отцом, – сказал Женя. – Потом идем за Сеней в Русское жило, Ваня со мной.

– Да ну? – насмешливо сказал Савва. – А Сеня ваш – русский жилец?

Василий с беспокойством наблюдал за разговором. Он видел, что Лидия еще не думала остановиться.

Лидия обратилась к старику:

– Алексей Никифорович, почему вы рискуете жизнью сына? Мы должны вам сказать большое спасибо за то, что вы проводили нас до сих пор. Почему бы вам не вернуться отсюда в Алексеевку?

Старик поднялся, готовый уйти в Алексеевку.

– Отец обижается, – быстро сказал Женя. – Он думает, вы недовольны и не хотите, чтобы он вел дальше экспедицию.

– Алексей Никифорович! – воскликнула Лидия. – Женя! Ты же меня понял, объясни отцу!

Старик подумал и сказал:

– Я возвращусь другой дорогой – через Буотому.

Василий опасливо взглянул на Лидию, но, видно, она не слышала о дороге несчастных старателей с Алдана – через Буотому на Алексеевку. Хищники золота дали ей название «Дорога Мертвецов».

– Савватей Иванович, – сказала Лидия, – что вы думаете делать сейчас?

– Сейчас?.. Думаю ждать приказа Василия Игнатьевича выступать.

– Василий Игнатьевич, вы не спорите против продолжения разговора?

– Пожалуйста, – сказал Василий.

– Савватей Иванович! Раз вы идете в одной упряжке, это все равно как в лямке – помните? – вы помогаете на канате всем, и не по выбору. И мне и Ване…

– Понятно, – сказал Савватей, – в песне все слова поются, и недобрые…

– Вам понятно?.. А мне непонятно: почему вы будете спасать Ваню после того, как хотели убить?..

– А что я, хуже их? Верно, что я только хотел убить, а он меня убивал… Дружба богата, как земля.

– Не понимаю, о какой дружбе вы говорите. Расскажите, что произошло между вами.

– Под самую‑то дорогу? Лидия Максимовна, под самую дорогу стоит ли ворошить, когда в одной упряжке погибать?

– Что я вам говорил? – быстро сказал Василий.

– Да, стоит! Не одни вы с Ваней! Я хочу знать, с какими людьми я пойду в эту дорогу!

– С какими шла… прошлый год, – сказал Савватей.

– Что ж. Может быть, прошлый год слепая шла, сейчас прозреть хочу.

Савва недолго угрюмился. Глаза его блеснули, он стал говорить с веселым интересом к собственному рассказу.

Он еще в Алексеевке почуял неладное, когда стало гореть в тайге до начала засухи, объявил Савва, оглядывая всех и подмигивая. Он бродил по ночам вокруг лагеря, потому что ночью легче заметить поджигателя. До урочища Повешенного Зайца он никого не увидел, а там приметил и пошел преследовать. Он взял провизии на денек всего… чтобы не пугать Лидию Максимовну.

На Эргежее увидел вот того паренька, Ваню. Савва настиг его. Ваня отпустил Лидию и ударил Савву камнем.

– Кулаком, – поправил Ваня.

– Что же, кулак у него каменный? – с возмущением сказал Савва.

– Ваня дерется только кулаком, – гордо сказал Женя. – Ваня чемпион Кузнецкстроя по боксу.

– Подпольный чемпион, – поправил Василий, усмехаясь, – бокс у нас официально запрещен.

 

Глава 34

«УМ ХОРОШО, А ДВА ЛУЧШЕ, А ТРИ – ХОТЬ БРОСЬ!»

 

– Ваня! – голос Лидии звенел и дрожал. – Ты признаешь за правду все, что говорил Савватей Иванович?..

– Да, – сказал Ваня.

Лидия в испуге смотрела на него и молчала. Она с жалобным упреком взглянула на Женю.

– Я расскажу про него! – вскричал Женя.

– Нечего рассказывать, – сказал Василий, – надо идти. Ваня, тебе не все ясно?

– Ясно, – сказал Ваня.

– Как он рассказал, неправильно?

– Правильно, – сказал Ваня.

– Ум хорошо, а два лучше, – сказал Савва с одобрением.

Василий взглянул на Лидию, приглашая ее говорить. Но она молчала.

– Зачем ты поджигал тайгу? – сурово спросил Василий.

– Я не поджигал, – сказал Ваня.

– Как не поджигал? – закричал Василий. – Только что ты сам признался, что поджигал!

– Я лучше расскажу, Василий Игнатьевич, – попросил Женя, тоскуя.

– Не мешай! – резко сказал Василий. – Ты, Иван, признал правильными слова Савватея, а теперь отпираешься.

– Не отпираюсь, – сказал Ваня спокойно.

– Значит, ты поджигал?

– Нет.

Василий с бешенством взглянул на него.

– Савватей не говорил, что Ваня поджигал, – успел сказать Женя.

– Ты говорил, что Ваня поджигал? – яростно спросил Василий.

– Говорил, – сказал Савватей.

Василий успокоился. Лидия ожидала, что теперь Женя непременно заговорит в пользу Вани, но Женя молчал.

– Охрану я возлагаю на тебя, Женя, – строго сказал Василий. – Ты отвечаешь за него.

– Он не убежит, – сказал Женя.

– Возьми ружье, – строго сказал Василий.

Женя неохотно взял.

– Заряди.

Женя положил заряд.

– Отбери нож у арестованного.

Ваня подошел к Жене, взял его за руку и вложил в пальцы охотничий нож.

– Савватей Иванович, – сказала Лидия, – вы не говорили, что Ваня поджигал.

– Как же, Лидия Максимовна, – Савва стеснялся оспаривать ее, – вы недослышали.

– Савватей Иванович! Вы замечали в лесу человека, но не разглядели его ни разу до Эргежея. Так?

– Так. Но на Эргежее я увидел его, вот этого.

– Но вы ни разу не заметили его за поджогом.

– Верно.

– Так что вы и не говорили того, что не видели.

– Правда твоя, Лидия Максимовна!

– Вы хотите задать вопросы? – предложила она Василию срывающимся голосом.

– Ты шел за Ваней от Алексеевки до Эргежея, – сказал Василий, – вся тайга за вами полыхала.

Лидия рассмеялась.

– Безусловно, – сказал Савватей.

– Один из вас и поджигал. Или вы оба.

– Он поджигал, – сказал Савватей. – Я хоть не поймал за руку, а больше некому.

– Двое лысых ищут друг у друга, – сказал Петров сыну по‑эвенкийски. – Все очень сильно угорели.

Женя с изумлением взглянул на отца.

– Вы ему сказали, что он шел от самой Алексеевки за Ваней. Откуда вы знаете, за кем он шел, уважаемый следователь, когда он сам этого не знает?.. Вы заставляете его оклеветать Ваню, чтобы защитить себя. В советском суде недопустимы такие уловки, как вы думаете?

Савва потянулся рукой к затылку и сказал с удивлением:

– Ум хорошо, а два лучше, а три – хоть брось!

Ваня внимательно слушал и смотрел широко расставленными глазами… как тогда… Когда?.. Но теперь Лидия поняла его взгляд… и вздрогнула. Такой же, как тогда… на Эргежее. Коричневое плоское лицо, высунувшееся из шаманской ямы.

– Ваня! Расскажите, что вы делали в шаманской яме?.. – спросила она отчаянно и с огромным волнением услышала спокойный ответ.

– Прятался от огня, – сказал Ваня.

 

Глава 35