Глава 8, в которой завершается история про Майка.

 

Здрасти. Сейчас светит солнце, значит, день настал шестой. Я решил набраться позитива и поэтому скажу так: «Ура! У меня осталось воды ровно кружка! Этого мне хватит на день!» Сейчас вот сделаю маленький глоточек…Вот, сделал. И все больше пить не буду. Сми придет завтра к обеду. Он спросит меня: «Ну, как? Написал? Как получилось-то рассказывай!» Я, конечно же, не скажу ему, как я тут страдал и скучал по нему! Он этого не узнает! Я скажу ему: «Здравствуй Сми! У меня все хорошо. Я все написал и стану очень знаменитым!»

Делаю шестую черточку на стене ящика. Завтра перечеркну все шесть палочек одной длинной седьмой чертой. И как же я так умудрился потерять всю еду? Выпить всю воду и сбиться со счета времени? Как же меня так угораздило? Порою, мы сами не знаем, чего хотим. Но когда знаем, пытаемся достичь желаемого. И зачастую, казалась бы правильная дорога, которую мы выбираем, чтобы прийти к желаемому, приводит нас совсем к другому результату. В чем ошибка? Ни в чем! Все правильно! Все так и должно было быть. Наверное…

Глава четвертая, в которой происходит переосмысление ценностей.

Два трехэтажных общежития, стоящие на окраине города, образовывали маленькую улицу с палисадником посередине. В конце улицы стояла бетонная стена, ограждающая стройку нового, элитного дома. За ней начиналось будущее города. Майк, как и все жители этих домов, находился в прошлом. А если честно, то он находился в полной заднице. Майк рылся в мусорном баке, когда его кто-то окликнул. За его спиной стояли двое полицейских. Один из них светил Майку в лицо фонариком и молчал. Другой медленно подходил, направив ствол пистолета в землю. Майк испугался. Не стал бежать. Судорожно махать руками и пытаться объяснить этим тупоголовым обезьянам, что он не понимает их, что он иностранец - не было смысла. Майк это знал.

Медленно поднимая пистолет, полицейский жестом указал ему лечь на землю. Он подчинился. И тут же в затылок ему воткнулось холодное и страшное дуло пистолета. Майк кричал им. Кричал по-русски.

- Не убивай меня! Не убивай, чертов ублюдок! Я спокоен! Видишь, мать твою, я ничего не делаю.

И это им не понравилось. Невнятный крик и удар в затылок. Снова свет.

«Неужели это рай? – Подумал Майк. - Неужели это знаменитый туннель, по которому люди попадают в долбанный Эдем? Интересно…Очень».

Лампа светила Майку в глаза своим желтым, отвратительным светом. В маленькой комнате было невыносимо жарко. Пот стекал по его лицу грязными ручейками. В сигаретном дыме он разобрал силуэты людей и попытался докричаться до них:

-Эй! Я хочу пить! Вы слышите меня? Мне …нужна…вода! I...need...water!

В его сторону направился молодой полицейский со стаканом воды в руке. Он остановился в двух шагах от стула, к которому Майк был прикован наручниками. Полицейский всматривался в его лицо, не скрывая отвращения и ненависти.

- Дай мне воды, - сказал Майк, головой кивнув на стакан.

От жажды его голос хрипел, и это еще больше раздражало полицейского, который, не скрывая отвращения, поморщился так, будто услышал мерзкий скрежет тормозных колодок. Он демонстративно отпил из бокала и вылил остатки на пол. Улыбаясь, пошел прочь в дым.

Послышался раздраженный смех. Их было как минимум трое.

- Сраные, вонючие обезьяны! – закричал Майк во весь охрипший голос. Смех затих. Он запомнил три громких шага, ствол появившийся из дыма и вспышку.

Так он к этому пришел – мечтал. Он мечтал и осуществил свою мечту. Но мечтал, совсем не об этом.

Его не убили. В пистолете, по-видимому, были резиновые пули. Пуля сломала ему правую ключицу, и Майк потерял сознание. Очнулся он в госпитале «для нищих». В общей, пропахшей мочой и алкоголем палате стояли сдвинутые друг к другу кровати, оставляя лишь маленький проход между ними. Изредка заходил доктор или кто-то ему подобный в белом халате. «Посмотреть, не сдох ли кто» - думал Майк. Пролежав три недели, он сбежал из этой дыры, уловив удобный момент. Такой сарай никто и не думал охранять. Да и никто из больных и не думал сбегать из него. Для большинства из них это было единственное место, где можно было хоть немного поесть. «Грязные, вонючие ублюдки» - думал он про тех полицейских. Они не приходили в госпиталь ни разу, с тех пор, как Майк в нем оказался. И все же ему не давали покоя назойливые, как здешние мухи, мысли: «Почему они отправили меня в госпиталь, а не кинули подыхать в сточную канаву? Кому нужен человек без паспорта? Зачем они сохранили мне жизнь? Чтобы снова поймать и надсмехаться надомной?» Все это было похоже на бред…Ужасно болела сломанная ключица. Луна ярко светила и, казалось, что все в округе замерло. Майк не знал куда, собственно шел, но он шел. Ноги привели его к причалу. Море было спокойным и внушало умиротворение. Когда он первый раз его увидел, ему показалось, что нет ничего более буйного и неукротимого на этом свете. Сейчас оно казалось ему самым безобидным и как будто живым существом в этой проклятой стране.

Он вспомнил день вылета. Майк улетал из своей страны в июле. Емй только что исполнилось 18. До аэропорта он доехал на такси и в здании терминала ждал посадку на самолет. Вокруг суетились люди с багажом. Наконец объявили начало посадки. В самолете он был самым счастливым человеком. Мечта сбывалась. Самолет набирал скорость и готовился взлететь. Вот уже чувствовалось, что первое шасси оторвалось от земли. «3 секунды, - подумал Майк. – Еще 3 секунды и я лечу к мечте».

«Пусть меня сожрет акула, - думал он, сидя на причале. – На суше тоже есть акулы, но они гораздо опаснее и хитрее. Они ходят на двух ногах. «Самое страшная смерть – это задохнуться или захлебнуться, - думал Майк. - Акула тоже страшная. Нет, умирать я не хочу. Вот сейчас встану и пойду в свое посольство. Скажу им, чтобы отправили меня домой. Я хочу домой. Я уже там. Осталось только заполучить, чертов билет и паспорт. Осталось лишь встать с причала и все будет хорошо…».

Ну, вот, вроде бы и все.

Я выпил последнюю кружку воды до последней капли. Осталось только уснуть. Ящик развалить невозможно. Доски, из которых он сколочен толще моей руки и крепче моих костей, а сил у меня почти не осталось. Осталось только лечь спать и проснуться завтра, когда придет Сми. Остался только один день. Осталось написать только последнее слово и поставить точку. Сон.

 

Глава 9. Пробуждение.

- Эй, дружище? Ты слышишь меня? Эй, проснись!

- Эй, Сми! Привет друг! Как ты? Наконец-то ты пришел!

- Ты слышишь меня? Что с тобой?..

- Со мной все в порядке Сми! Я очень рад тебя видеть! Ты не представляешь как! Ломай, Сми! Теперь эти доски ни на что не годны!

- Эй! Очнись! Да что же ты…Твою мать…

- Не расстраивайся, Сми. Теперь все будет хорошо. Осталось только встать с причала и все будет хорошо. Мой верный друг, Сми. Ты не оставил меня. Ты меня не бросил.

- Твою мать… че за хрень?!

- Куда ты несешь меня, Сми? Со мной все в порядке дружище!

- Ты… только… держись, слышишь? Держись!.. Скоро…уже скоро…

- За что держаться, Сми? Куда мы идем? Ты видел, что я написал? Ты видел, Сми? По-моему я стану очень знаменитым! Я и про тебя там написал, так, что и ты станешь знаменитым!

- Эй, друг!.. Ты только не отключайся!.. Посмотри… на меня!.. Открой глаза!.. Посмотри на меня!.. Тяжелый…

- А знаешь, Сми, что со мной произошло на второй день? Ты знал, что пойдет дождь? А, Сми? У меня всю еду залило грязной водой, представляешь?.. Сми ты меня слышишь?

- Твою мать…твою мать… Какого хрена ты туда… полез…

- Сми мне больно! Отпусти меня! Зачем ты меня схватил?

- Уже…скоро…уже…скоро…Ты… только держись! Эй? Очнись, друг! Да очнись же ты!

- Почему ты кричишь, Сми? Я же слышу тебя! Ты, придурок, думаешь, что я оглох?

- Жека, Жека!.. Иди… сюда! Быстрее бля… беги! Помоги…мне! Нормально все с ним! Быстрее… давай домой его! Держи…за ноги…

- А это кто, Сми? Я же просил никому не говорить про ящик! Ты что все ему рассказал!?

- Бля… Держись! Очнись! Открой глаза!..

- Почему ты плачешь, Сми? Я не сержусь на тебя! Ну, рассказал и рассказал! Ничего страшного! Не надо плакать, Сми! Пожалуйста, не плачь, я, правда, не сержусь на тебя!

- Ты только не умирай! Не умирай… бля! Мы сейчас… сейчас уже… скоро…

- Сплюнь, придурок! Он не умрет!

- Да с чего бы мне умирать-то? Хорошо, Сми! Я не буду умирать, ты только не плачь! Сми? Сми! Ты слышишь меня? Сми?..

- Кладите его на кровать! Где он был?

- Мама? Сми ты и маме рассказал? Ну ладно, если я хочу быть знаменитым, то все должны знать! Сми? Ты слышишь? Я не сержусь! Перестань плакать, Сми!

- Какой Сми? О чем он говорит? Что у него с глазами? Какой еще Сми? Кто это такой? Друг его?

- Я сам не знаю! Он говорил с ним всю дорогу. Он бредит… переохлаждение вроде... Он в какой-то коробке лежал… в темноте полной…там воды ледяной покалено!

- Мам, это Сми! Ты же его знаешь!

- Господи, помоги! Господи, спаси и сохрани. Костенька, сбегай в амбулаторию! Ты на мотоцикле? Позови врача! Скорее, Костенька, скорее!..

- Сми? Ты че мотоцикл купил?

- Макар? Алло? Ты слышишь меня? Быстро беги сюда! Мише плохо!.. Быстро!.. Шприцы есть у тебя? Пятерки? Неси скорее!

- Мам? Зачем шприцы? Мам, знаешь, а мы рыбы не поймали нисколько! Не клевало! Я, думаю, на следующей недели поедем за щуками, с бреднем. У Сми бредень есть! Мы, знаешь, сколько рыбы привезем!?

- Ага, давай антибиотики… Когда скорая приедет? Да где же они, паразиты?..

- Мам, я спать хочу. Я вот посплю, а потом поеду на рыбалку. Ты не расстраивайся, мам! Я много рыбы привезу!.. Правда, Сми? Сми?..

 

Эпилог.

Я очнулся в больнице. В полной темноте. Я протянул руку к лицу и понял, что на глазах у меня бинтовая повязка. Я снял ее и из глаз у меня потекли слезы от солнечного света. Я лежал на больничной койке, а рядом стояла большая капельница. Было очень тихо и все вокруг было белым! Я попытался подняться, но сил, ни в руках, ни в ногах не оказалось. В правой руке находилась игла, с прозрачной трубкой, по которой бежала прозрачная жидкость прямо в меня. Голова закружилась, и я снова заснул.

Когда я открывал глаза, врач спрашивал меня: «Как ты себя чувствуешь, парень? Зачем опять повязку стянул? Глаза еще к свету не привыкли! Не снимай больше! Понимаешь?». Я, не отвечая, засыпал. Врачи почему-то всегда были разными. Ко мне приходила взрослая женщина и ставила мне градусник, приподнимала мою голову и заливала какую-то жидкость мне в рот, при этом смешно говоря: «Вот так… Пить надо… пить. Умница. Ну, спи… спи!». Я очень долго спал, почти всегда спал.

Однажды утром я проснулся без повязок. С трудом сев на кровати, я долго осматривал палату. Я, почему-то был один в той палате. Кроватей было много, но на них никто не спал. И мне было там очень скучно. Каждые три часа ко мне приходила молодая санитарка, чтобы отвести меня в туалет. Я ее очень стеснялся. Через день врач разрешил мне ходить в туалет самому и гулять по палате. Единственное чего я не понимал – почему я нахожусь в больнице? У меня ничего особо не болело, кроме грудной клетки и головы. Еще ощущалась непонятная слабость во всем организме, но ведь я и раньше болел и лечился дома.

Меня навещали родители. Они приносили мне фрукты, жареную курицу, котлеты, конфеты, соки, свежие овощи, но врач запрещал мне все это кушать! Мы с ними почти не разговаривали. Они молчали и только спрашивали о моем самочувствии. А мне почему-то просто не хотелось говорить. В больнице я не разговаривал ни с кем. И не, потому что я так решил, а потому что не было такого желания. Но через два дня, после приезда родителей, все изменилось. Ко мне приехала Таня. Моя Танечка! Она тоже привезла мне много вкусного, но все пришлось увезти обратно, кроме бананов. Она плакала и целовала меня. Мы разговаривали. Она рассказала мне странные вещи. Те самые вещи, о которых вы уже знаете, и, о которых тогда не знал я.

Я долго не понимал, о чем она говорит и не верил этому. Таня рассказала, что ей неделю назад позвонила моя мама и сказала, что я в больнице. Таня приехала ко мне в деревню. И мама рассказала ей вот что, примерно так: «Миша носил доски в лес. Он сказал, что они с друзьями строят там баскетбольную площадку. Я тогда еще удивилась, почему в лесу-то? Ну да ладно, пусть, думаю, строят. Значит надо им так. Потом значит, ага, приходит он домой измученный какой-то и говорит, что на рыбалку поехал с Костей. Это друг его. Говорит, что на неделю. Ну, я, значит, собрала ему продуктов, все, значит, ага, и он уехал. Потом что-то я в гараж пошла и гляжу, значит, стоит пакет с продуктами. Ну, думаю, забыл. А через два дня звонит Костя, с которым они должны были на рыбалке быть. И спрашивает у меня: «А где Миша? Он должен был ко мне на день рождения прийти!» Я говорю, так с тобой должен быть, на рыбалке. Костя говорит, не знаю ни про какую рыбалку. Ну, я естественно забеспокоилась… День проходит, второй, а его все нет. Тут я Костю стала допрашивать, не собирался ли Миша-то мой куда-нибудь? Нет, говорит, не собирался. Я значит, друзей его обзваниваю, а Костю с Женей в лес отправила поискать его. Ага… через три часа приносят моего Мишу. Мертвецки бледного, бормочет что попало, глаза кровавой коркой покрыты, в горячке весь… Я перепугалась вся. Уже бога молила как бы чего не произошло-то. Уколы ему поставила, а он все про кого-то рассказывает. Про знаменитость что-то лопочет. Скорая, в общем, увезла его. Он так в сознание и не приходил. Как в больницу его отправили сразу в этот лес пошли и осмотрели дыру эту, в которой он валялся. А там, вода грязная, спальник его мокрый весь, свечки какие-то, тетрадка растрепанная... Я как это все увидела чуть в обморок не упала. Костя спустился в коробку эту, вытащил все. А потом смотрим: все стенки ножом изрезаны. Вчитались потом, а там ахинея какая-то, про Сми проклятого, про кого он бормотал. Все думали-думали, что это за Сми за такой? Это после нам врач сказал, что у Мишечки в голове этот Сми жил. Будто придумал он его… Да видеокамеру нашли. Из угла вроде верхнего ее Костя достал. Сначала-то мы ее не увидели. Она с внешней стороны приделана была и только объективом-то и была в коробку эту направлена. Мы как посмотрели, чего он там вытворял! Ходил, писал чего-то… Да он же там изголодался совсем. Его ведь еле дышащим принесли…»

Таня достала из сумки видеокамеру, которую мне же и дала, перед тем как я уехал садить картошку. Я увидел на камере себя. Я ходил по ящику и разговаривал с человеком по имени Сми. Я брал в руки нож и вырезал на стенках какие-то слова. Слов я разобрать не смог, потому что камера снимала в режиме ночного видения. Я не верил и верил одновременно…

На следующий день я проходил обследования у всех врачей. Врачи спрашивали меня о Сми, спрашивали, зачем я залез в ящик, просили рассказать всю историю. Но я ничего не мог им сказать. Я ничего не помнил. Тогда они показали мне мою тетрадь. Я сразу узнал свой почерк. Она была очень помятой, а в ней были рассказы и какие-то записки. Она была вроде дневника. Я писал там обо всем, что со мной происходило в ящике.

Позже врач, сказал мне, когда мы сидели одни в его кабинете, что у меня частичная потеря памяти. Он сказал, что не многие захотят восстанавливать подобные события в своей голове, но если я захочу, то они могут применить ко мне гипноз. Он сказал, что мне нужно посоветоваться с родителями. Но я отказался от гипноза. Я испугался. Мне было непонятно, что со мной произошло, и меня это очень пугало.

Мне поставили два диагноза: воспаление легких и психическое расстройство. Через два дня меня отправили домой. Еще через день мне исполнилось восемнадцать лет. На день рождения мне подарили необычно много подарков…

Хотите, верьте, хотите, нет, но я все равно стал знаменитым! Видеозапись из ящика стала самой популярной в интернете. Теперь весь мир знает обо мне. Лишь одно для меня осталось тайной – куда, черт дери, пропал Сми?..