Условия, которые делают науку возможной.

Александр Панчин спрашивает, почему спутники запускаются посредством научных знаний, а не религии. Данный вопрос, насколько бы он простым не показался на первый взгляд, в действительности очень сложный и граничащий с вопросами метафизики и фундаментальными проблемами эпистемологии. Такого физического объекта, как «наука», не существует. То, из чего состоит наука, а именно данные, их систематизация и результат теоретической обработки, существует в сознании отдельных людей как совокупность абстрактных объектов. Некоторые люди могут также утверждать, что такие абстрактные объекты существуют не только в сознании человека, но независимо от него тоже [8]. Ведь создаётся впечатление, что, скажем, некоторые логические и математические истины, с одной стороны, не являются частью физического мира, а с другой стороны не зависят и от сознания человека:

1. Всё, что обладает физическими свойствами, есть конкретные объекты.

2. Абстрактные объекты в виде некоторых логических и математических истин не есть конкретные объекты.

3. Абстрактные объекты в виде некоторых логических и математических истин, не есть то, что обладает физическими свойствами (1,2,camestres).

4. Всё, что зависит от сознания человека, есть то, что можно изменить мысленно.

5. Абстрактные объекты в виде некоторых логических и математических истин, не есть то, что можно изменить мысленно.

6. Абстрактные объекты в виде некоторых логических и математических истин, не есть то, что зависит от сознания человека (4,5,camestres).

Если предпосылки приведённых умозаключений верны или, говоря более общо, если аргументация сторонников реализма относительно вопроса о существовании абстрактных объектов верна, то реальность не ограничивается физическим миром. Она включает в себя также некоторые абстрактные объекты в виде логических и математических истин, которые не обладают физическими свойствами и в то же время не зависят от сознания человека, являясь частью некоего мира идей. При таком раскладе получается, что как минимум часть науки существует одновременно и как идеи в сознании человека и как идеи, не зависящие от сознания человека.

Но какую бы природу не имели абстрактные объекты, составляющие науку, сейчас более важен другой вопрос: что делает возможным их появление в сознании отдельных людей? Говоря более общо: что делает возможным существование науки? Мне тяжело ответить на этот вопрос. Я не смогу сейчас перечислить весь набор условий, которые достаточны для появления науки. Однако я могу упомянуть два условия из числа тех, которые, как я полагаю, делают её возможной, и привести соображения насчёт того, почему эти условия имеют место быть. Первое условие – познаваемость окружающего мира. Второе условие – способность субъекта познавать окружающий мир. Почему познающий субъект способен к познанию, а мир познаваемый? Рассмотрим эти вопросы более детально.

Вопрос о том, познаваем ли мир и если да, то почему, является метафизическим. И отвечать на него придётся в области метафизики. Кто-то мог бы не согласиться с утверждением о том, что мы не знаем, познаваем ли мир и возразить следующим образом:

7. Некоторые части физического мира есть успешно изученные.

8. Все части физического мира есть познаваемые.

Согласно этому возражению, успех науки говорит о познаваемости мира. Наука сама как бы и отвечает на поставленный мной вопрос. Но (8) логически не следует из (7). Утверждать обратное значит совершать логическую ошибку non sequitur. С учётом этого я не считаю, что такая аргументация в пользу познаваемости мира успешная и всё ещё утверждаю, что вопрос о том, познаваем ли мир и если да, то почему, является метафизическим.

В рамках метафизики на поставленный вопрос сторонники разных взглядов отвечают по-разному. К примеру, некоторые сторонники библейского теизма считают, что познаваемость мира является одним из положений их взгляда на реальность. Они утверждают: при тщательном анализе первых строк одного из источников их вероучения – Евангелия от Иоанна – можно понять, что слова о сотворении Богом через Логос мира указывают на устройство последнего в соответствии с рациональными принципами, которые делают возможным его познание [21, с. 132]. Таким образом, их взгляд на мир предполагает признание сотворения Богом познаваемого мира:

9. Всё, что входит в число основных положений библейского теизма, есть истинное.

10. Познаваемость мира есть то, что входит в число основных положений библейского теизма.

11. Познаваемость мира есть истинное (9,10,barbara).

Судя по всему, библейский взгляд на мир проявил себя в истории как одна из предпосылок, которые способствовали развитию европейской науки в XVII-XVIII веках: учёные искали законы природы, т.к. они верили в существование установившего их законодателя [20].

Есть и другой подход к попытке дать ответ на вопрос о том, познаваем ли мир и если да, то почему. Развитие науки показало, что как минимум часть окружающего мира является познаваемой. Некоторые люди считают, что уже то, что мы узнали, изучив эту часть мира, может помочь ответить на вопрос о том, почему она оказалась познаваемой. В частности, согласно их убеждению, те знания о мире, которые мы имеем в данный момент, могут выступать в числе одной из предпосылок доказательства того, что он является результатом разумного замысла. Так, одним из сторонников данной точки зрения является мой товарищ и кандидат физико-математических наук Алексей Владимирович Буров, который работает в Национальной ускорительной лаборатории имени Энрико Ферми. Вместе со своим сыном, Львом, он написал статью «Moira and Eileithyia of Genesis», одним из тезисов которой является утверждение, что структура законов природы нашей вселенной обладает красотой, простотой, элегантностью и некоторыми другими свойствами [4]. Они также написали работу «Genesis of a Pythagorean Universe» [3], которая приняла участие в конкурсе «Trick or Truth?», проходившем при Институте основополагающих вопросов. Директор этого института, физик Макс Тегмарк, определил их работу на призовое место. В ней защищались разные тезисы. Один из них состоял в том, что структура законов природы не может быть ни результатом случайности, ни следствием каких-то более фундаментальных законов природы, но является результатом деятельности личности. Я попытался сформулировать одно из их рассуждений на языке формальной логики. Возможно, что аргументация авторов в процессе формализации мной была изложена более упрощённо или не достаточно точно. Интересующимся я бы посоветовал изучить оригинальную работу самостоятельно. Но у меня получилась такая формулировка:

12. Предпосылка: если структура фундаментальных законов вселенной является результатом случайности, то она является максимально сложной и хаотичной в диапазоне, совместимом с существованием жизни.

13. Предпосылка: ложно, что она является максимально сложной и хаотичной в диапазоне, совместимом с существованием жизни.

14. Вывод: ложно, что структура фундаментальных законов вселенной является результатом случайности (12,13,modus tollens).

15. Предпосылка: всякая структура, являющаяся производной от более фундаментальных законов природы, есть не фундаментальная.

16. Предпосылка: структура фундаментальных законов вселенной не есть не фундаментальная.

17. Вывод: структура фундаментальных законов вселенной не есть структура, являющаяся производной от более фундаментальных законов природы (15,16,camestres).

18. Предпосылка: структура фундаментальных законов вселенной есть либо производная от более фундаментальных законов природы, либо производная от случайности, либо производная от разумного замысла.

19. Предпосылка: ложно, что структура фундаментальных законов вселенной есть производная от более фундаментальных законов природы и производная от случайности.

20. Вывод: верно, что структура фундаментальных законов вселенной есть производная от разумного замысла (18,19,modus tollendo ponens).

21. Предпосылка: всё, что обладает физическими свойствами, есть часть структуры фундаментальных законов вселенной или производных от неё структур.

22. Предпосылка: разумная причина вселенной не есть часть структуры фундаментальных законов вселенной или производных от неё структур.

23. Вывод: разумная причина вселенной не есть то, что обладает физическими свойствами (21,22,camestres).

24. Предпосылка: всё, что обладает длиной, шириной, высотой, плотностью, массой, ограниченностью в пространстве и времени и т.д. есть то, что обладает физическими свойствами.

25. Вывод: разумная причина вселенной не есть то, что обладает длиной, шириной, высотой, плотностью, массой, ограниченностью в пространстве и времени и т.д. (23,24,camestres).

Кратко рассмотрим предпосылки приведённых умозаключений. Среди всех логически возможных вариантов того, какой могла быть структура законов природы вселенной, подавляющее большинство являются сложными и хаотичными [17, с. 266-267]. И если случайно произвести выбор какой-то из их числа, то вероятность того, что это окажется сложная и хаотическая структура, будет очень большой, если не сказать, что стремящейся к единице. Исходя из этих фактов правильность предпосылки (12) кажется интуитивно самоочевидной. Предпосылка (13) – это факт. Структура законов природы нашей вселенной не является сложной и хаотичной, но напротив: простая, красивая, элегантная и т. д., о чём уже говорилось выше. Предпосылка (15) – это определение того, какими свойствами должны обладать не фундаментальные законы природы. Предпосылка (16) – это факт: в аргументации Алексея и Льва Буровых речь идёт об объяснении фундаментальных законов природы. Предпосылка (18) основана на наших знаниях о том, какие возможные причины могут приводить к тем или иным следствиям. Предпосылка (19) – это факт, она просто резюмирует выводы (14) и (17), которые были сделаны в рамках предыдущих умозаключений. Предпосылка (21) – это факт, основанный на нашем определении того, как называется объект, включающий в себя всё, что обладает физическими свойствами. Предпосылка (22) – факт, интуитивно самоочевидный в рамках нашего убеждения, согласно которому всякое объясняющее существует независимо от объясняемого. Предпосылка (24) – это определение, в рамках которого показано, какими характеристиками обладает то, что мы называем обладающим физическими свойствами.

Если Алексей и Лев Буровы правы, то познаваемость изученной части окружающего мира является результатом того, что она обладает особыми характеристиками, которые, в свою очередь, являются результатом разумного замысла. При этом причина появления подобных характеристик является не просто разумной, но обладает рядом атрибутов, которые традиционно считаются теистами свойственными Богу.

Итак, некоторые сторонники библейского теизма считают, что принятие их мировоззрения предполагает убеждение в сотворённости Богом познаваемого мира. Некоторые другие люди могут считать, что у нас и вовсе есть возможность доказать, что познаваемость изученных частей окружающего мира – результат разумного замысла, автор которого обладает некоторыми из свойств, которые считаются характерными Богу в рамках теизма.

Рассмотрим второй из поставленных вопросов, связанных с условиями возможности науки: почему познающий субъект способен познавать вселенную? Согласно определённым взглядам на метафизику такая способность не является очевидной. К примеру, согласно метафизике натурализма, верно следующее:

26. Все события в истории вселенной есть происходящие в силу природных закономерностей и случайности.

Но при таком раскладе можно сказать, что:

27. Появление у людей когнитивных функций есть событие в истории вселенной.

28. Появление у людей когнитивных функций есть происходящее в силу природных закономерностей и случайности (26,27,barbara).

Из предпосылок метафизики натурализма логически следует, что когнитивные функции людей являются результатом природной закономерности и случайности. Но из этих предпосылок логически не следует, что наши когнитивные функции должны быть направлены на открытие истины и позволять нам познавать вселенную. Больше того: согласно данному взгляду на метафизику наши когнитивные функции вообще регулярно вводят нас в заблуждение на уровне фундаментальных убеждений. Рассмотрим этот вопрос более подробно.

Сотни тысяч людей, как на протяжении истории, так и в наши дни, сталкивались с религиозным опытом, который убеждал их в существовании Бога. Причём надо заметить, что такой опыт можно встретить даже в рамках разных религий и культур. Но согласно метафизике натурализма этот опыт нужно считать сообщающим ложь:

29. Всё, что существует, есть физические объекты.

30. Бог, о котором сообщает религиозный опыт, не есть физический объект.

31. Бог, о котором сообщает религиозный опыт, не есть то, что существует (29,30,camestres).

Многие люди также сталкиваются с моральным опытом, который убеждает их в существовании объективных нравственных ценностей и обязанностей. Опять же, согласно метафизике натурализма их опыт нужно считать вводящим в заблуждение:

32. Объективные нравственные ценности и обязанности, о которых сообщает моральный опыт, не есть физические объекты.

33. Объективные нравственные ценности и обязанности, о которых сообщает моральный опыт, не есть то, что существует (29,32,camestres).

Наконец, Джастин Барретт в книге «Why Would Anyone Believe in God?» пишет, что в природу многих людей встроен когнитивный процесс, который естественным образом склоняет их к тому, чтобы видеть в существовании физического мира определённую цель и считать, что она является результатом разумного замысла [2]. Опять же, согласно метафизике натурализма когнитивные процессы, формирующие эти убеждения, сообщают людям ложь:

34. Всё, что лежит в основе вселенной, есть физические объекты.

35. Создатель вселенной, о бытии которого сообщают определённые когнитивные процессы, не есть физические объекты.

36. Создатель вселенной, о бытии которого сообщают определённые когнитивные процессы, не есть то, что лежит в основе вселенной (34,35,camestres).

Исходя из написанного, согласно метафизике натурализма существуют определённые когнитивные процессы, убеждающие сотни тысяч людей в существовании того, чего нет. Такие когнитивные процессы являются ненадёжными:

37. Всякий когнитивный процесс, который убеждает в бытии того, чего не существует, есть ненадёжный когнитивный процесс.

38. Религиозный опыт, убеждающий в существовании Бога, моральный опыт, убеждающий в существовании объективных нравственных ценностей и обязанностей, и когнитивный процесс, убеждающий в существовании создателя вселенной, есть когнитивный процесс, который убеждает в бытии того, чего не существует.

39. Религиозный опыт, убеждающий в существовании Бога, моральный опыт, убеждающий в существовании объективных нравственных ценностей и обязанностей, и когнитивный процесс, убеждающий в существовании создателя вселенной, есть ненадёжный когнитивный процесс (37,38,barbara).

И, согласно убеждениям сторонников метафизики натурализма, нам нужно считать, что к появлению когнитивных процессов, сообщающих сотням тысяч людей ложь, привели определённые природные закономерности и случайность:

40. Появление сообщающих ложь религиозного опыта, морального опыта и когнитивного процесса, убеждающего людей в существовании телеологии в природе, есть события в истории вселенной.

41. Появление сообщающих ложь религиозного опыта, морального опыта и когнитивного процесса, убеждающего людей в существовании телеологии в природе, есть происходящие в силу природных закономерностей и случайности (26,40,barbara).

Таким образом, из исходных положений натурализма не только не следует, что мы должны быть способными познавать мир, но из них следует, что в природе существовали такие закономерности и случайность, которые породили в человеке целую серию когнитивных процессов, которые вводят в заблуждение сотни тысяч людей. И речь идёт не о каких-то мелких заблуждениях, которые можно исправить посредством истинных убеждений, число которых превышает количество заблуждений, но речь идёт о сомнении в том, что направлены на открытие истины наши когнитивные процессы, формирующие базовые убеждения. А это такие убеждения, которые логически не следуют из предшествующих им убеждений, но являются обоснованной субъективным опытом основой для вывода менее фундаментальных убеждений:

42. Всякие базовые убеждения есть такие убеждения, которые логически не следуют из других убеждений, но обоснованы субъективным опытом.

43. Существование физического мира, других сознаний, достоверность данных памяти, а также существование Бога, объективных нравственных ценностей и обязанностей и т. д. есть базовые убеждения.

44. Существование физического мира, других сознаний, достоверность данных памяти, а также существование Бога, объективных нравственных ценностей и обязанностей и т. д. есть такие убеждения, которые логически не следуют из других убеждений, но обоснованы субъективным опытом (42,43,barbara).

Иначе говоря, базовые убеждения – это фундамент нашей структуры убеждений. И, согласно натурализму, довольно большая часть формирующего их опыта вводит сотни тысяч людей в заблуждение.

Из натурализма не только логически не следует, что наши познавательные способности заслуживают доверия, но из него следует, что довольно обширная их часть на самом фундаментальном уровне не заслуживает доверия. Эти два факта в своей комбинации наводят на следующую мысль. Если в рамках натурализма нет причин считать, что существует нечто гарантирующее надёжность наших когнитивных функций, но есть причины считать, что целый ряд когнитивных процессов на фундаментальном уровне вводит людей в заблуждение – не понятно какие могут быть основания доверять другим когнитивным процессам, формирующим наши базовые убеждения. Натурализм не даёт оснований для фундаментального доверия нашим познавательным способностям. Возможно, что упомянутые два факта в рамках натурализма ставят под сомнение фундамент наших убеждений. Но если это верно, то они делают сомнительным и сам натурализм, который, в таком случае, оказывается самореферентным:

45. Всякое порождение когнитивных функций человека есть такое, которое может вводить его в заблуждение.

46. (26), (29), (34) и прочие положения натурализма есть порождение когнитивных функций человека.

47. (26), (29), (34) и прочие положения натурализма есть такое, которое может вводить его в заблуждение (45,46,barbara).

Но есть другой взгляд на метафизику, согласно которому наши когнитивные функции направлены на открытие истины, а именно библейский теизм. Аналитический философ Алвин Плантинга является автором эпистемологической теории, согласно которой знанием является убеждение, которое сформировано созданными Богом когнитивными процессами, что работают должным образом в соответствующей для этого среде и, в соответствии с планом, направлены на открытие истины [33, с. 275-312]. Идея данной эпистемологической теории основана на библейском утверждении, согласно которому Бог создал людей по своему образу и подобию, наделив их некоторыми характеристиками, свойственными и ему самому. В числе таковых находится и способность знать истину. Возможно, это можно выразить следующим образом:

48. Всё, что входит в набор свойств, характерных Богу, есть характерное и для человека в определённой ограниченной степени.

49. Знание истины есть то, что входит в набор свойств, характерных Богу.

50. Знание истины есть характерное и для человека в определённой ограниченной степени (48,49,barbara).

Некоторые аналитические философы также защищали тезис, что из теизма, не связанного с конкретной религией, следует, что наши когнитивные функции направлены на открытие истины. Так, Ричард Суинберн в книге «Существование Бога» защищал правильность примерно такого умозаключения [38, с. 161-182]:

51. Всякое действие, которое личность может совершить и намерена совершить, есть такое, которое будет совершено.

52. Создание Богом когнитивных функций, формирующих истинные убеждения у людей, есть действие, которое личность может совершить и намерена совершить.

53. Создание Богом когнитивных функций, формирующих истинные убеждения у людей, есть такое, которое будет совершено (51,52,barbara).

Кто-то может попробовать поставить под сомнение, что библейский теизм и просто теизм являются хорошей предпосылкой для познания, утверждая, что он сталкивается с теми же проблемами, что и натурализм:

54. Всё, что истинно, есть либо часть основных положений библейского теизма или просто теизма, либо совместимо с ними.

55. Существенная часть религиозного опыта, морального опыта и опыта, убеждающего в том, что природа имеет цель, не есть либо часть основных положений библейского теизма или просто теизма, либо совместимо с ними.

56. Существенная часть религиозного опыта, морального опыта и опыта, убеждающего в том, что природа имеет цель, не есть то, что истинно (54,55,camestres).

Сторонники сформулированного возражения могут утверждать, что если мы будем исходить из библейского теизма или просто теизма, то должны будем считать, что целый ряд когнитивных процессов, формирующих наши базовые убеждения, сообщает нам ложь. Ведь многие виды религиозного опыта формируют в людях убеждения, противоречащие взглядам на Бога в рамках библейского теизма, многие примеры противоречивого морального опыта говорят о субъективности морали и не согласуются с библейскими взглядами на мораль, да и когнитивные процессы, формирующие убеждения в наличии у природы цели, могут быть истолкованы противоречивым образом. Согласно сторонникам упомянутого возражения, в такой ситуации теизм даёт не больше оснований для фундаментального доверия нашим познавательным способностям, чем натурализм. Но я считаю, что в приведённом выше возражении предпосылка (55) является сомнительной. Рассмотрим аргументы в пользу её правильности более тщательно.

Во-первых, сомнительно утверждение, что существенная часть религиозного опыта противоречивая. Утверждающие, что известные нам примеры религиозного опыта друг другу противоречат, формулируют что-то вроде следующего:

57. Некоторые примеры религиозного опыта противоречат другим примерам религиозного опыта.

58. Весь религиозный опыт противоречив.

Но (58) логически не следует из (57). Утверждать обратное значит совершать логическую ошибку non sequitur. А между тем в литературе по теме религиозного опыта можно найти защиту тезиса, согласно которому хотя и есть некоторые примеры религиозного опыта, которые противоречат другим примерам религиозного опыта, но большая часть примеров религиозного опыта обладает похожим и взаимно согласованным содержанием [27, с. 637-650]. Утверждения о том, будто один религиозный опыт противоречит другому, бывают и вовсе связанными с достаточно поверхностным анализом материала. К примеру, это может произойти в ситуации, когда два примера религиозного опыта объявляются противоречащими друг другу, хотя на самом деле друг другу противоречат их интерпретации разными людьми, а не содержание самого опыта. Содержание может быть как раз похожим. Другой пример – противоречащими объявляются виды опыта, которые не являются тождественными, хотя в действительности они друг друга не отрицают, но являются взаимно согласованными и просто раскрывающими разные стороны одного объекта.

Во-вторых, сомнительно утверждение, что противоречивость морального опыта говорит о том, что моральные ценности и обязанности не являются объективными:

59. Некоторые части морального опыта разных людей являются противоречивыми.

60. Объективных нравственных ценностей и обязанностей не существует.

(60) логически не следует из (59). Утверждать обратное значит совершать логическую ошибку non sequitur. Некоторый объект, к примеру физический мир, может существовать объективно даже если люди высказывают противоречивые суждения о нём. То же самое касается нравственных ценностей и обязанностей. Они могут быть объективными даже если люди высказывают противоречивые суждениях о них.

Преувеличенным является и утверждение о том, что существенная часть морального опыта в разных людей противоречивая:

61. Некоторые примеры морального опыта людей противоречивы.

62. Все примеры морального опыта людей противоречивы.

(62) логически не следует из (61). Утверждать обратное значит совершать логическую ошибку non sequitur. Между тем, в литературе можно найти защиту тезиса, согласно которому существует определённый набор моральных норм, общих даже для людей из разных культур [30, с. 14]. Также в литературе можно найти защиту тезиса, что моральные убеждения разных людей бывают просто не правильно понятыми, вследствие чего кажутся противоречивыми, тогда как на самом деле противоречий не содержат [19, с. 132-161].

В-третьих, сомнительным является утверждение, что когнитивные процессы, убеждающие многих людей в существовании у природы цели, не заслуживают доверия в силу того, что люди могут по-разному их истолковать:

63. Некоторые толкования ощущения, что мир имеет цель, противоречат другим толкованиям этого чувства.

64. Когнитивные функции, формирующие убеждения в существовании в природе цели, являются не надёжными.

(64) логически не следует из (63). Утверждать обратное значит совершать логическую ошибку non sequitur. Определённые данные могут быть взаимно согласованными, даже если их различные толкования друг с другом не согласованы. Это касается и когнитивного процесса, вызывающего у многих людей чувство наличия у природы цели. Правильность этого чувства совместима с возможностью того, что они будут толковать его по-разному.

Таким образом, сомнительными являются утверждения, что религиозный опыт, моральный опыт и опыт, убеждающий людей в существовании у природы цели, являются существенно противоречивыми, и плохо согласующимися с библейским теизмом и просто теизмом.

Но в действительности умозаключение (54)-(56) бьёт мимо цели даже при условии его правильности. Ведь, исходя из того, что некоторые когнитивные функции формируют ложные убеждения, логически не следует отсутствие фундаментального доверия познавательным способностям. Верно, что в рамках библейского теизма или просто теизма, как и в рамках других взглядов на метафизику, стоит вопрос о том, как отделить истину от лжи в ходе познания. Но эти мировоззрения подразумевают не то, что у нас не должно быть упомянутого вопроса и связанных с ним проблем, а то, что они являются предпосылками для фундаментального доверия нашим познавательным способностям даже в условии их несовершенства и наличия у людей заблуждений. В этом отношении библейский теизм или просто теизм отличаются от натурализма. Из исходных положений натурализма логически не следует, что у нас может быть фундаментальное доверие познавательным способностям. А из исходных положений упомянутых версий теизма это следует.

Таким образом, из натурализма не следует, что в прошлом существовал процесс, который формировал наши познавательные способности так, чтобы гарантировать нам фундаментальное доверие их способности открывать истину. В то же время из теизма существование в прошлом такого процесса следует. Также верно то, что из натурализма следует, что ряд когнитивных процессов, формирующих базовые убеждения людей, сообщает им ложь. Относительно теизма это не так очевидно. Предполагаемые кандидаты на пример подобных процессов, как я показал выше, выглядят не очень убедительно. Создаётся впечатление, что проблема для отделения истины от лжи в рамках теизма стоит менее остро, чем в рамках натурализма.

В контексте вопроса о доверии нашим познавательным способностям есть смысл также заметить, что один мой знакомый сформулировал мысли в духе идей Рене Декарта. Я попытался их выразить в виде рассуждения. В его рамках осуществляется попытка показать, что наша вера в существование некоего абсолюта, гарантирующего достоверность познавательных способностей, ведёт к признанию существования чего-то обладающего атрибутами, которые считаются характерными для Бога в рамках теизма:

65. Всё, что является частью нашего опыта и окружающего мира, есть то, что не является абсолютом, гарантирующим нам способность знать истину.

66. Некое сущее не есть то, что не является абсолютом, гарантирующим нам способность знать истину.

67. Некое сущее не есть то, что является частью нашего опыта и окружающего мира (65,66,camestres).

68. Всё, что обладает физическими свойствами, есть часть мира.

69. Некое сущее не есть часть мира.

70. Некое сущее не есть то, что обладает физическими свойствами (68,69,camestres).

71. Всё, что обладает свойствами длины, ширины, высоты, массы, плотности, ограниченности пространством-временем и т.д. есть то, что обладает физическими свойствами.

72. Некое сущее не есть то, что обладает свойствами длины, ширины, высоты, массы, плотности, ограниченности пространством-временем и т.д. (70,71,camestres).

Если написанное выше верно, то определённые взгляды на метафизику вроде натурализма не дают оснований для фундаментального доверия нашим познавательным способностям и даже, возможно, ставят его под сомнение. С другой стороны, взгляды на метафизику вроде библейского теизма или просто теизма дают такие основания. Сторонники последних могут надеяться на то, что Бог наделил людей такими когнитивными функциями, которые дают основание для фундаментального доверия когнитивным функциям и позволяют отделить истину от лжи.

Итак, как я уже написал, на вопрос Александра Панчина о том, почему наука позволяет запускать спутники в космос, ответить сложно, но я предполагаю, что есть по крайней мере два важных условия для возможности её существования: познаваемый мир и способный к познанию субъект. Вопрос о том, познаваем ли мир и если да, то почему, является метафизическим. Взгляды на метафизику также влияют на нас при попытке ответить на вопрос о том, способны ли мы знать истину. Если написанное выше верно, то что-то вроде библейского теизма или просто теизма может быть предпосылкой для принятия убеждений в познаваемости мира и в способности субъекта его познавать. С другой стороны, что-то вроде натурализма выглядит менее хорошим кандидатом на подобную предпосылку.