Оказавшись, под осень, на пыльной окраине мира,

Славной рыбой и тем, что тут родина Х. Велимира,
И Кремлём белокаменным,

Где побывали и Мнишек, и Разин,

Знавшим бунты – казаков, стрельцов

И расправы, над ними, и казни,

С Колокольней, стремящейся - в неба открытое нёбо:

С многоглавым собором, воздушным, как пышная сдоба,

Набродившийся вдоволь, по улицам узким, под вечер,

Ты подумай о том, как тебя занесло в Междуречье?

Вот, стоишь, обалдевший, как раз, посредине Кремля.

А от мыслей и видов – из-под ног уплывает земля.

Солнце, плавясь, садится. Закат раскровавился раной.

И подъёмные краны, вдоль Волги торчат, что твои пеликаны.
Нет, скорей - птеродактили, вымершие гиганты.

На их фоне, на фоне строений кремлевских, сам ты –

Ощущаешь себя - комаром, почти незаметным при свете

(а тем более - в сумерках). Слепо несёт тебя ветер

Непонятно, куда и зачем, но – всё дальше, всё дальше от дома.

Впрочем, где этот дом? Чувство дома – давно не знакомо,

Комару, жизнь которого – миг, а поляна, где, вроде, он вырос –

И не скажешь уже - то ли есть, где-то, то ли – приснилась.

 

      

        ***

На заре рыбаки снасти ладят свои вдоль реки

(Рыбы, всё ещё много, стараньям людским вопреки).

За чертой городскою – всё в точности, так, как когда

Тут стояла Орда;

Святославовы струги неслись, что б по ветру пустить каганат,

И всего ничего – три, лишь, с хвостиком, века назад

Страшный вор и злодей, набивавший разбоем мошну –

Пьян от крови и власти, - персидскую кончил княжну.

Много помнят всего и река, и её берега

Память их, за века – превратилась в густой суррогат,

Где намешаны, поровну - небыль и всякая быль

И названья смешались – то Волга, то Ра, то Итиль…

 

      Астраханская ночь

Астраханская ночь, словно кофе, густа и черна,

И летучие мыши - как черти, плетут пируэты

За проемом окна.

Вот и кончилось лето.

Сон - не сон? Полусон, полубред, полуявь.

Вот, - огромное облако, тянется, по небу, вплавь.

В недрах облака - гул, неразборчивый лепет,

Вздохи, шёпоты, крики – всё смешано в облаке том,

Что плывёт, словно невод, нас всех, загребая гуртом,

Унося за собой - в половецко- ордынские степи.

 

***

В тихих заводях здешних живут вековые сомы,

Собирая себе свою ханскую долю оброка

И бегут над рекой облака как кочевников долгие тьмы,

Сплошь на Запад - с Востока

Здесь, на Белом Ильмене - потерял я, купаясь, кольцо,
будто сдернули с пальца служители местной таможни
Жаль кольца моего, но его не отыщешь концов -
мимо духов реки проскочить просто так невозможно

Но в обмен получил — не крючок даже я — целый крюк
древний, ржавый, но грозный, потерянный кем-то когда-то
баш на баш, так сказать — всё якши? Ты доволен, мой друг?
Все мы что-то теряем внезапно, легко, без возврата

Впрочем, я не в накладе — ведь я получил тут привет
Абдуллы ли, Ивана, Василия, иль Джанебека
кто тут жил до меня лет за сто, иль за тысячи лет
и забрасывал снасти в кишащую рыбою реку

Злое солнце хазарское землю ордынскую жжёт
глушь российско-татарская в мареве, словно в тумане
Тихо варится жизнь, совершая свой круговорот
как тройная уха в перегретом истории чане

 

                  Ночь в поезде

И слова – то, какие, всё: Астрахань, да Баскунчак...

Так и веет Ордою от них, её ветром, сухим и горячим.

По степи идёт поезд - урча, грохоча и ворча.

То - плетётся едва, то, вдруг– весело скачет,

И колёса скрипят. И сдаётся – сдают тормоза.

Ну и чёрт с ними, значит: никто не вернётся назад.

А куда мы, потом?

Почему, обязательно - в ад?
Степь и небо слились, за окном.

Только ангелов крылья шуршат,

(Их-то, на небе, нынче, - не меньше, должно быть, чем звёзд).

Млечный Путь развалился – как в рай опрокинутый мост.

"Бездна полная звезд" - и не скажешь, пожалуй, точней.

Как же давит она, эта Бездна, глубокой и ясною ночью...

Но в безумье ночей – оторвать не сумеет очей

От той бездны кочевник - машинист, мореплаватель, летчик.

Звезды, вроде бы - рядом. А все ж, расстоянье до них,
Сколько б ты не проехал - пребудет всегда неизменным...

Глянешь пристально вверх - и становишься грустен и тих,
Сознавая, как мало тебя, во вселенной.
Вот, прекрасное средство - сбивать человечую спесь.
Но какое же счастье, безмерное, знать, что ты - есть.

 

                               ***

Куда уехал цирк, родное шапито?
Куда девались все прекрасные маркизы?
Теперь и мы - не те, и всё вокруг - не то
Идём по жизни, словно по карнизу.

 

Один неверный шаг и – вниз ты загремишь

И полетишь туда, откуда нет возврата

Хотел попасть в Париж?
Шалишь, мой друг, шалишь

То будет, в лучшем случае, Саратов.

Златые тут огни и Жёлтая гора

И прошлое под толстым слоем пыли

Жара и вечера - всё те же, что вчера

Но кто ты? О тебе давно забыли.