Как был изобретен «уонкавит»

 

– Я не вставала с кровати двадцать лет и не собираюсь делать это ради кого бы то ни было! – резко сказала бабушка Джозефина.

– И я тоже! – добавила бабушка Джорджина.

– Но еще совсем недавно вас в ней не было, – напомнил мистер Уонка.

– Невесомость есть невесомость, – сказал дедушка Джордж. – Тут уж ничего не поделаешь!

– И все равно мы не касались ногами пола, – уточнила бабушка Джозефина.

– А вы попробуйте, – предложил мистер Уонка. – Вдруг вам понравится?

– Попробуй, Джози! – вступил дедушка Джо. – Это совсем не трудно. Я вот попробовал, и все обошлось!

– Спасибо, но нам и здесь хорошо! – ответила бабушка Джозефина. Мистер Уонка вздохнул и грустно покачал головой.

– Что ж, – медленно и очень печально сказал он, – значит, вот как…

Он склонил голову набок и задумчиво смотрел на стариков. И тут Чарли, который не сводил с него глаз, заметил, что в уголках его губ мелькнула знакомая усмешка. «Ага, – подумал мальчик, – сейчас что‑то будет!»

– Полагаю, – произнес мистер Уонка, в задумчивости приставив палец к кончику носа, – полагаю… поскольку случай совершенно необычный… я мог бы израсходовать на вас совсем немного… самую малость…

Он остановился и покачал головой.

– Самую малость чего? – неприязненно спросила бабушка Джозефина.

– Нет, – ответил мистер Уонка. – Это бессмысленно. Если вы твердо решили оставаться в кровати во что бы то ни стало… А эта штука слишком дорогая, чтобы тратить ее попусту. Извините, что я заговорил об этом.

Он повернулся и пошел в сторону.

– Эй, – закричала бабушка Джорджина. – Если уж начали, договаривайте до конца! Что это за дорогая штука, которую нельзя тратить попусту?

Мистер Уонка остановился и неторопливо побрел назад. Медленным и тяжелым взглядом он окинул трех стариков в кровати, Те тоже молча смотрели на него и ждали. Подогревая их любопытство, он выдержал паузу еще немного. Позади него в полном безмолвии толпились симпатимпасы.

– Так о чем бишь вы, говорили? – не выдержала бабушка Джорджина.

– Да продолжайте же в конце концов! – воскликнула бабушка Джозефина.

– Хорошо, – заговорил наконец мистер Уонка, – я расскажу вам. Но слушайте внимательно, потому что это может в корне изменить не только вашу жизнь, но и вас самих.

– Я не хочу, чтобы меня изменяли! – закричала бабушка Джорджина.

– Могу я продолжать, мадам? Благодарю вас. Итак, недавно я по своему обыкновению валял дурака в Цехе Изобретений, смешивая и взбалтывая всякие реактивы и соединения, и вдруг заметил, что у меня получилось что‑то совершенно необычное. Эта штука меняла цвет прямо на глазах и вдобавок время от времени подпрыгивала. Да‑да, подпрыгивала как живая! «Это еще что за номер?» – закричал я и сейчас же отправил ее в Испытательный Цех, чтобы дать на пробу дежурному симпатимпасу. Эффект оказался мгновенным! Он был потрясающим, невероятным, но в то же время крайне неблагоприятным.

– И что же произошло? – спросила бабушка Джорджина, садясь на кровати.

– Действительно, что же? – сказал мистер Уонка.

– Отвечайте на вопрос! – приказала бабушка Джозефина. – Что случилось с этим симпатимпасом?

– Да… – проговорил мистер Уонка, – конечно… Жалеть о том не стоит, чего уж больше нет… Так вот, я понял, что натолкнулся на новый и невероятно действенный витамин. И, кроме того, я понял, что если мне удастся сохранить его силу, устранив побочный эффект, который оказал такое ужасное действие на дежурного симпатимпаса…

– Какое действие он оказал на симпатимпаса? – не унималась бабушка Джорджина.

– С каждым годом я слышу все хуже и хуже, – сказал мистер Уонка, – поэтому, прошу вас, когда обращаетесь ко мне, говорите немного громче. Спасибо. Итак, я был просто обязан придумать, как устранить этот побочный эффект, чтобы люди могли пользоваться витамином без… э‑э…

– Без чего? – рявкнула бабушка Джорджина.

– Без опасности для здоровья, – ответил мистер Уонка. – Словом, я засучил рукава и взялся за, работу. Я не вылезал из своего Цеха Изобретений. Я смешивал день и ночь. Я перепробовал все смеси, какие только существуют на свете, А надо сказать, что в одной из стен Цеха Изобретений есть небольшое отверстие, ведущее непосредственно в Испытательный Цех, который расположен прямо за этой стеной. Таким образом, я мог по мере необходимости сразу передавать полученную новую смесь дежурному доблестному добровольцу. Ну‑с, результаты первых нескольких недель были до такой степени неутешительны, что лучше о них це вспоминать. Перейдем сразу к сто тридцать второму дню моих штудий. В то утро я радикально изменил состав смеси и маленькая пилюля, которая получилась в итоге, была уже не такой активной, как прежде. Она по‑прежнему постоянно меняла цвет, но теперь только с лимонно‑желтого на голубой и обратно. И когда я клал ее на ладонь, она уже не прыгала как блоха, а только слегка подрагивала, да и то еле‑еле. Я бегом бросился к отверстию в стене и передал пилюлю дежурному симпатимпасу. Им оказался сморщенный, лысый и беззубый старикан, который в придачу уже пятнадцать лет не вставал с инвалидного кресла на колесах. «Образец номер сто тридцать два», – сказал я старику, делая мелом соответствующую запись на доске. Старик взял пилюлю и стал с опаской ее разглядывать. Впрочем, после того, что произошло со сто тридцать одним его предшественником, мне трудно упрекать его за некоторую боязливость.

– Да что, наконец, произошло с ними? – заорала бабушка Джорджина. – Почему вместо ответа вы все время крутите вокруг да около?

– Я вещи эти держу в секрете, – ответил мистер Уонка. – Так вот, этот мужественный старик, несмотря на свои опасения, запив водой, проглотил пилюлю. И сейчас же началось что‑то совершенно невероятное. Его облик стал меняться прямо на глазах! Секунду назад старик был почти абсолютно лысым – только на висках и на затылке торчали пучки седых волос, – а теперь по всей голове, словно молодая трава, рассыпались побеги новых золотых волос; Меньше чем за полминуты, у него отросла прекрасная, густая, рыжая шевелюра! И в то же самое время с его лица начали исчезать морщины – не все, а примерно половина, – так что он вообще стал выглядеть гораздо моложе. При этом он, очевидно, испытывал что‑то вроде щекотки, потому что сперва заулыбался, а потом начал хохотать во всю глотку, широко раскрывая рот, в котором я увидел то, что поразило меня больше всего: из бледных голых десен росли зубы! Замечательные, белые, крепкие зубы, которые увеличивались с каждой секундой! Я был так ошарашен, что не мог произнести ни слова. Я стоял, просунув голову в отверстие в стене, и не сводил глаз со старого симпатимпаса. А он между тем начал медленно приподниматься со своего кресла. Сперва он неуверенно как бы ощупал ногами пол. Потом встал… потом сделал несколько шагов… Он взглянул на меня огромными сияющими глазами и тихо проговорил; «Смотрите! Я снова хожу! Это настоящее чудо!» – «Это великий омолодитель „Уонкавит“! – сказал я. – Он вернул вам молодость! Как, по‑вашему, сколько вам сейчас лет?» Тщательно поразмыслив, симпатимпас ответил: «Пожалуй, почти точно так же я чувствовал себя, когда мне было лет пятьдесят». – «А сколько вам было перед тем, как вы приняли „Уонкавит“?» – спросил я. «Семьдесят», – ответил он. «Значит, – сказал я, – вы помолодели на двадцать лет». – «Точно! – в восторге закричал он. – Я готов прыгать, как молодой лягушонок!» – «Так уж сразу и прыгать! – сказал я. – Пятьдесят лет – это еще отнюдь не молодость. Посмотрим, не смогу ли я омолодить вас еще немного. Ждите меня здесь, я сейчас вернусь». Я бегом бросился к своему рабочему столу и быстро приготовил еще одну пилюлю «Уонкавита» по прежнему рецепту. «Проглотите‑ка ее», – сказал я, протянув симпатимпасу вторую пилюлю. На этот раз, не колеблясь ни секунды, он нетерпеливо сунул ее в рот и быстро запил водой. И представьте себе, не прошло и полминуты, как еще двадцать лет слетели с него, словно кожура с мандарина. Теперь это был стройный и моложавый симпатимпас лет тридцати. Издав радостный вопль, он как сумасшедший принялся плясать и скакать по комнате. «Вы рады?» – спросил я его. «Я в восторге! – закричал он. – У меня припадок телячьего восторга!» Он выбежал из Испытательного Цеха показаться в новом обличье друзьям и родным. Так был изобретен «Уонкавит», – закончил мистер Уонка, – и устранен его ужасный побочный эффект.

– А почему тогда вы не хотите принять его сами? – спросила бабушка Джорджина. – Ведь вы говорили Чарли, что слишком стары, чтобы управлять фабрикой. Отчего бы вам не проглотить пару пилюль и не сбросить лет сорок?

– Задавать вопросы умеют все, – сказал мистер Уонка, – а вот отвечать – совсем другое дело. Итак, если вы трое хотите попробовать этот витамин…

– Минуточку! – заговорила бабушка Джозефина, садясь на кровати.

– Сначала я бы хотела своими глазами взглянуть на этого семидесятилетнего симпатимпаса, которому сейчас тридцать!

Мистер Уонка щелкнул пальцами, и тут же из толпы симпатимпасов выбежал молодой и весьма бойкий мужчина лет тридцати. Остановившись перед кроватью с тремя стариками, он раскланялся и сделал несколько замысловатых па.

 

– Вот! – гордо проговорил мистер Уонка. – Еще две недели назад это был глубокий старик, не встававший с инвалидного кресла! А посмотрите на него теперь!

– Слышишь, Чарли? – сказал дедушка Джо. – Они опять застучали в свои барабаны!

Вдалеке, на берегу Шоколадной реки, Чарли снова разглядел оркестр симпатимпасов. Он состоял из двадцати исполнителей, и каждый из них молотил в огромный барабан, который был в два раза больше самого музыканта. Странный медленный ритм понемногу захватил остальных симпатимпасов, и, словно в трансе, раскачиваясь из стороны в сторону, они начали распевать:

 

Для тех, кто слаб, для тех, кто стар,

Для тех, чья жизнь – сплошной кошмар,

Для тех, кто ходит еле‑еле

Иль вообще лежит в постели,

Для тех, кто плох совсем на вид

И дать уж дуба норовит –

Теперь придуман «Уонкавит»!

Он вас излечит от артроза,

Хондроза, атеросклероза,

И всяческих других хвороб,

Что нас порой вгоняют в гроб,

В строю зубов исчезнут бреши,

Завьются волосы на плеши,

Румянец вспыхнет на щеках,

И все вокруг, увидев, как

Внезапно вы похорошели,

Вам сразу бросятся на шею!

Но главное (чем нам стократ

Ценнее этот препарат) –

Не факт, что стали вы моложе,

(Хотя и это важно тоже),

А то, что с каждою таблет –

Кой жизни лишних двадцать лёт

Получит каждый индивид,

Употребивший «Уонкарит»!

Теперь к успехам путь, открыт

Тем, кто Умышлен и башковит,

Кто понял, что; ему сулит

Великолепный «Уонкавит»!

 

 

РЕЦЕПТ «УОНКАВИТА»

 

– Вот они, эти пилюли! – воскликнул мистер Уонка…

Он стоял у края кровати, держа в поднятой руке маленький пузырек. Самые дорогие пилюли на свете! Кстати, именно поэтому, – продолжил он, бросив хитрый взгляд на бабушку Джорджину, – я не принимаю их сам. Это слишком дорогой продукт, чтобы переводить его на меня!

Он держал пузырек над кроватью, и трое стариков задрав головы и вытянув тощие шеи, пытались разглядеть, как выглядят эти чудодейственные пилюли. Чарли, дедушка Джо, мистер и миссис Баккет тоже подошли посмотреть. Надпись на этикетке гласила:

«Уонкавит».

Каждая пилюля омолаживает ровно на двадцать лет. ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ; не принимать больше, чем предписано мистером Уонка!

Сквозь стекло было видно, как блестящие ярко‑желтые пилюли сверкали и подрагивали внутри пузырька. Пожалуй, даже лучше сказать: вибрировали. Причем вибрировали настолько интенсивно, что невозможно было разглядеть форму самой пилюли. Воспринимался только цвет. Казалось, что под их оболочкой заперто что‑то не от мира сего, что‑то маленькое, живое и с невероятной энергией рвущееся наружу.

– Они шевелятся, – сказала бабушка Джорджина, – а я не люблю есть то, что шевелится. А вдруг они будут шевелиться в животе, после того как я их проглочу? Как те мексиканские скачущие бобы, которые я съела пару лет назад. Помнишь, Чарли?

– А я же говорил тебе, что их не надо есть, бабушка!

– Они потом скакали у меня внутри целый месяц! Я не могла ни минуты просидеть спокойно!

– Прежде чем я решусь проглотить хоть одну из этих пилюсь, – сказала бабушка Джозефина, – я должна точно знать, из чего они сделаны.

– Не хочу вас пугать, – проговорил мистер Уонка, – но состав пилюль чрезвычайно сложен. Погодите‑ка минутку… он у меня где‑то был записан.

Он начал рыться в карманах фрака.

– Он должен быть где‑то здесь, – бормотал он, – Не мог же, я его потерять. В этих карманах я ношу все самые важные и нужные вещи. Беда только, что их так много…

Мистер Уонка стал выворачивать карманы и выкладывать их содержимое на кровать; самодельная рогатка, игрушечная пищалка, резиновое яйцо, кусочек колбасы, запломбированный зуб, игрушечная граната со зловонным газом, пакетик чесоточного порошка…

– Он должен быть где‑то здесь, – все бормотал он, – Обязательно должен быть… Ага! Вот он!

Мистер Уонка выудил из кармана измятый клочок бумаги, разгладил его, поднес к глазам # начал читать вслух: