В среду седмицы первой великого поста (О познании грехов и самопознании)

Вот уже не один день проходим мы подвиг пощения и говения: довольно уже сми­рена плоть; мысли улеглись; внимание установилось. Пора теперь заняться и оконча­тельным приготовлением к Покаянию и Испо­веди. Покаяние с Исповедию — сердце говения. Предыдущие подвиги служат приготовлением к ним, а Святое Причащение увенчивает и завер­шает все. Без настоящего Покаяния и Исповеди и подвиги останутся бесплодными, и Святое Причащение будет не во исцеление души и тела. Войдемте же в себя и займемся сим как следует. Исповедание грехов не представляет боль­ших затруднений, когда успеет человек совла­деть с собою и положить намерение оставить грех; но он не совладает с собою, пока не раска­ется; не раскается, пока не осудит себя, и не осу­дит, пока не познает грехов своих. Так исходное дело в Покаянии — познание грехов своих.

Войди же теперь всякий в себя и займись прежде всего рассмотрением жизни своей и все­го, что в ней было неисправного. Конечно, всякий готов говорить и говорить о себе, что он гре­шен, и не говорит только, а нередко и чувствует себя таковым; но сия греховность представляет­ся нам в нас в виде смутном и неопределенном. Этого мало; приступая к Исповеди, надобно определительно разъяснить себе, что именно в нас нечисто и грешно и в какой мере? Надобно знать свои грехи ясно и раздельно: как бы численно. Для сего вот что сделай: поставь с одной сторо­ны Закон Божий, а с другой — собственную жизнь — и смотри, в чем они сходны и в чем не сходны? Бери или свои дела и подводи их под Закон, чтоб видеть, законны ли они, или бери Закон и смотри, исполнялся ли он как следует в жизни твоей или нет? Например, ты был оскорб­лен и отмстил: так ли велит Закон христиан­ский? Видел погрешности других и осуждал: так ли следует по заповедям Христовым? Сделал что доброе и высился, или трубил пред собою: позволительно ли так делать христианину? Или Закон велит в церковь Божию ходить неленостно и стоять в ней благоговейно, во внимании и молитве: исполнялось ли это? Закон велит не похотствовать, не гневаться, не завидовать, не присвоять чужого и прочее: сообразовалось ли по­ведение наше с сими правилами?.. Так пройди и Закон весь, и свою жизнь всю. Но чтоб ничего не опустить в сем важном деле самоиспытания; хорошо держаться в нем какого-либо порядка. Вообрази себе яснее все обязанности наши в отношении к Богу, ближнему и самим себе, и потом точнее и подробнее просмотри свою жизнь по всем сим отношениям. Или перебирай запо­веди Десятословия, одну за другою, со всеми ча­стными предписаниями, содержащимися в них, и смотри, исполнил ли ты все требуемое ими? Читай также, кто может, Нагорную беседу Спа­сителя, где Он изъясняет Закон древний, вос­полняя его духом христианским, или читай послания апостольские в последних главах, где излагаются обязательные для христиан дела и распоряжения в общих обозрениях: например, с 12-й главы Послания к Римлянам или с 4-й По­слания к Ефесянам, Послание апостола Иакова и святого Иоанна Богослова Первое и прочее. Смотрись во все это, как в зеркало, и увидишь, где в тебе какое есть пятно или безобразие.

Вследствие такого пересмотра жизни откро­ется, в числе наших дед, слов, чувств, помышлений и желаний множество или прямо противо­законных, или полузаконных, таких то есть, в коих не совсем чисты были намерения, хоть они внешне и сообразны с законом; соберется всего мно­гое множество, и, может быть, вся жизнь окажет­ся составленною из одних дел недобрых, как непрерывная цепь или непрерывный ряд изде­лий безобразных и отвратительных.

Но в этом только начало самопознания, и останавливаться на сем не должно. Надобно проходить далее в познании своей греховности, или глубже входить в греховное сердце свое. Под делами и словами, под частными мыслями, желаниями и чувствами лежат постоянные расположения сердца, служащие для них источни­ком; совокупность сих расположений составля­ет личность человека и определяет его характер: их-то потому особенно и надо узнать. Труда тут немного: добросовестность наша пред собою не позволит нам скрыть - чем обладается сердце наше и какие обитают в нем властители? А то и осязательного можно указать о том свидетеля, именно: какие действия недобрые чаще выры­ваются, и притом с такою силою, что мы совла­дать с собою не можем, для тех надобно пола­гать в сердце соответственную склонность, или страсть, которая и служит постоянным их про­изводителем. Если, например, кто, указывая на другого, в одном случае скажет: «Смотри, что он делает!» — в другом с досадою повторит: «Ка­кая несообразность!» — а та мину покажет на­смешливую и вообще охотнее и больше говорит о чужих делах с невыгодной стороны, тому не­трудно догадаться; что он недугует богопротив­ною страстию к осуждению.

Такое рассмотрение приведет нас к позна­нию господствующих в нас страстей или од­ной преобладающей над всеми. Известно вам, что корень всему злу в нас есть самолюбие. Из самолюбия выходят гордость, корыстность и страсть к наслаждениям, а от них уже и все про­чие страсти. Они все есть у всякого, кто грешит, но не у всех в одинаковой степени: у одного гордость преобладает, у другого — корыстность, у третьего — страсть к наслаждениям. И гор­дый не чужд корыстных видов и наслаждений, но легко одолевает их, когда удовлетворение ими может унизить его; и своекорыстный готов поутешиться, если это ему ничего не стоит, и про­чее. Так, у всякого одна какая-либо страсть гос­подствует, а другие стоят как бы в тени и в подчинении ей. Эту-то господственную и надоб­но увидеть и определить, чтоб потом на нее ре­шительнее и действовать можно было. Один свя­той отец говорит: «Господь требует от тебя восстановления целомудрия, а ты богадельни да часовни строишь: исправь прежде первое, и вто­рое благоприятно будет!»

Но и еще далее надобно идти в познании се­бя. После всего надобно определить общий дух жизни нашей, или отличительную черту ее, имен­но: кому мы служим? Господу или себе и греху? Что имеем в виду? Себя или Господа — Его славу и угождение Ему? За кого всегда стоим? За имя Божие или за свое? Эта черта опреде­ляет: что мы такое сами в себе и чего потому ожидать себе должны? Познанием сего возглавляется самопознание. Это - общий вывод из предыдущего, который сам собою скажется в со­вести, ясно определится в сознании и исповедуется пред лицем Господа Всеведущего.

Так, наконец, вообразится вся картина нашей греховности и вся история нашей греховной жизни: дела, чувства и расположения и главный дух жизни! Вслед за сим надобно возболезновать о себе и оплакать грехи свои.

Познавши свою греховность, не будь холод­ным ее зрителем. Не проходи ее мысленно с таким же равнодушием, как ходят по чужому, запущенному и заросшему дурною травою полю. Приблизь сие познание к совести и вместе с него начни возбуждать в сердце спасительные покаянные чувства. Сим чувствам естественно самим собою следовало бы происходить в нас, но не всегда бывает так. Сердце огрубевает от греха. Как чернорабочий человек грубеет от свойства своих работ, так грубеет сердце у человека, кото­рый сам себя предает на черную работу греху и страстям, копает рожцы (выжимки оливковых плодов, шедшие в корм свиньям) и питается ими. Потому нелегко оно умягчается, когда надо бывает возводить его к раскаянию. Вот и еще труд, и труд более значительный: ибо в деле покая­ния — все от чувств сердца!

Приступая к сему, прежде всего понудь себя дойти до самообличения, напрягись возбудить в себе чувство виновности, так, чтоб во глубине сердца твоего сказалось: «Виноват!» Тут будет борьба с самооправданием или извинениями сво­их падений и грехов. Чтоб отогнать их, устрани из внимания всё, оставь себя одного и Бога Су­дию и без укрывательства укори себя: «Знал ты, что не надобно грешить,— и грешил, мог воз­держаться и избежать увлечения — и не упо­требил во благо свое своего самовластия; и со­весть претила тебе, а ты с презорством (с пренебрежением) заглушал сей Божий в тебе глас». Затем сообрази места, времена и обстоятельства греховных дел своих и из: всего извлеки сведения, которые заставили бы сердце твое и совесть твою проникнуться чувством виновности и воззвать: «Виноват! Ни­чего не имею в оправдание!» Так переходи от одного греха и от одного нечистого расположе­ния к другому и ко всему, как подпись какую, прилагай: «Виноват!»

Совершая добросовестно сие действие об­личения, ты сердечно утвердишь за собою все грехи свои; сознаешься, что и в том виноват, и в другом, и в третьем — во всем виноват; обле­чешься как бы во грехи свои и почувствуешь, что они лежат на тебе всею своею тяжести»; сознаешь себя безответным в них и воззовешь: «Окаянен аз!» После же того как произойдет сие в сердце твоем, поспеши возбуждать или из­водить из сердца, предрасположенного уже к тому, болезненные чувства, составляющие содер­жание истинного раскаяния, именно: печаль, что оскорбил Бога; стыд, что довел себя до такой неисправности; жаление, что мог воздержаться и не воздержался, и досаду на свой грешный произвол, не внимавший никаким внушениям разума и совести. Чувства сии сами собою гото­вы будут возрождаться из сердца после созна­ния грехов и своей виновности; но ты и сам по­могай им развиваться и раздражай их сильнее и сильнее. Пусть горит в них душа, как в огне: чем более будет гореть и чем сильнее будет горение, тем спасительнее. Предел, до которого надо довести сие болезнование о грехах, есть омерзе­ние к грехам и отвращение от них. В сем отвра­щении опора решимости не грешить и надежда самоисправления. Кто отвращение возымел ко греху, тот стал вне его или изверг его из себя и имеет теперь полную свободу действовать, не чувствуя влечений его. Вот минута, когда сме­ло можешь приступить к обету — не грешить, который произнесется в сердце твоем пред лицем Господа. Пади тогда пред Ним и скажи: «Не буду! Никогда не буду грешить, хотя бы умереть пришлось, только спаси и помилуй!» Сей сердечный обет должен увенчать чувства раска­яния и засвидетельствовать их искренность. Он не в слове, а в чувстве и составляет внутренний завет сердца с Богом, восстановляет религию сердца.

Доселе только и имел я намерение довесть внимание ваше. Начните распознанием своей греховности, пройдите чрез обличение себя и бо­лезненные чувства раскаяния и окончите решимостию не грешить, закрепив ее обетом пред лицем Господа — быть прочее время исправными и в жизни. Кто прейдет весь ряд сих действий, тому никакого труда не будет на Исповеди чистосердечно открыть всю нечистоту свою, тот принесет полную, искреннюю, безжалостную к себе Исповедь и за то получит вседейственное разре­шение от Господа, устами духовного отца своего, которое исполнит глубоким миром и обрадованием все существо его. Благодать Всесвятаго Духа, не могшая обитать в сердце грехолюбивом, снова вселится в него, и он явится обновленным, как вначале вышел из купели Крещения.

Сей великой и неизреченной милости да сподобит всех нас Господь и Спаситель наш! Аминь,

4 марта 1864 года