Структура закона об инновационной деятельности

Прослеживаемая тенденция отказа от избыточности в сфере инноваций, обуславливает необходимость принятия закона «Об инновационной деятельности в Российской Федерации», который позволит устранить существующие пробелы и неоднозначности в формулировках выше обозначенных законов и обеспечить создание единой правовой основы инновационной деятельности начиная с момента формулировки инновационного замысла и вплоть до поступления инновации на рынок в качестве товара.

В законе необходимо объединить следующие взаимосогласованные блоки нормативных актов, совпадающие с отраслевым делением законодательства.

3.1. В области трудового законодательства.

1. Правоотношения между новатором и работодателем на этапах оформления трудового договора, возникновения инновационного замысла и внедрения результатов инновационной деятельности на предприятии работодателя. А также права на результаты инновационной деятельности у работника при расторжении трудового договора в том случае, если работодатель заинтересован в сохранении производственных секретов, к которым был допущен увольняющийся работник.

Патентный закон Российской Федерации закрепляет право на получение патента за работодателем при отсутствии соответствующего договора между автором изобретения и работодателем. При этом не принимаются во внимание различия в характере патентов и степень проработки защищенной патентом технологии. Указанное положение справедливо для определения права собственности. Например, если речь идет о патенте, выданном на селекционное достижение, то сорт растения или вид живого организма защищается патентом только при условии предоставления на депонирование материального образца патентуемой культуры, в которой помимо защищаемой технологии воплощены материальные затраты на все стадии разработки новой технологии вплоть до выращивания этого образца. Если культура выведена по заданию работодателя, то наличие ее образца служит прямым доказательством затрат, произведенных в данном случае работодателем.

Иное дело, когда патентом защищено изобретение, то есть идея новой технологии. Для получения патента на изобретение нет необходимости представлять в патентное ведомство материальный продукт защищаемой в данном случае технологии. Более того, возможно, что на момент выдачи патента заложенная в нем идея вообще не реализована в продукте и даже не предпринималось попыток ее реализации. Иными словами, работодатель еще не произвел никаких затрат на реализацию идеи автора, но получает на нее права, если иное не оговорено в договоре с автором.

Указанные обстоятельства, наряду с отсутствием нормативно закрепленных обязательных условий в договорах об уступке права на патент работодателю, ставят работника в неравное правовое положение с работодателем. Следствием этого пробела в законодательстве является возникновение ряда посреднических фирм, которые по заданию зарубежной клиентуры за бесценок скупают интересующие их новейшие технологии на самых начальных стадиях у отечественных авторов с условием отказа быть упомянутыми в охранных документах.

Выходом из создавшегося тупика может быть нормативно закрепленная за работодателем обязанность при найме работника на должности, связанные с творческой деятельностью, заключать договор об уступке права на патент. Условием передачи права на патент должны быть материальные затраты работодателя на доведение изобретения до рыночной стадии. При этом патент на первоначальную идею до начала финансирования работодателем соответствующей разработки может быть взят автором самостоятельно, а в условиях договора может быть предусмотрен отзыв первоначальной заявки и подача взамен ее усовершенствованной на основе дальнейших разработок новой заявки с сохранением приоритета и передачей прав на патент работодателю. Трехлетний срок, предусмотренный п. 7 ст. 21 Патентного закона РФ, вполне достаточен для определения патентообладателя в
данном случае.

2. Правоотношения между новатором и другими сотрудниками при различной форме вклада сотрудников в материализацию идеи новатора.

Анализ судебных споров об авторстве и соавторстве на изобретения показывает, что основной трудностью при рассмотрении указанной категории дел является сбор доказательственного материала. Как правило, виновная сторона, в том числе и работодатель, отвечая на запросы суда о документальном подтверждении участия истца в разработках, ссылается на уничтожение архива технической документации вследствие истечения срока хранения либо стихийного бедствия.

Между тем мировой опыт обеспечения доказательств по делам об авторстве на новации существует. Например, в США любой новатор задолго до оформления заявки на патент может сформулировать свою идею в произвольной форме и по почте направить в государственный орган, который за небольшую плату осуществляет регистрацию даты поступления и хранение данной корреспонденции в течение двух лет. За это время автор идеи определяет дальнейшую судьбу своего изобретения: либо доводит ее до стадии технической реализации и оформляет заявку на патент, либо отказывается от идеи. В случае возникновения спора об авторстве указанная автором корреспонденция может быть затребована судом в качестве доказательства первенства и авторства.

Сходный путь в защите прав новаторов избрала в настоящее время Украина. Правда, там идеи авторов после комиссионного обсуждения публикуются в специализированных сборниках, что вряд ли целесообразно как с точки зрения досрочного раскрытия изобретательского замысла, затрудняющего последующее патентование изобретения за рубежом, так и с точки зрения утечки информации о передовых технологиях.

Организация пакетированного хранения подобной информации в одном из учреждений Министерства юстиции РФ на принципах самоокупаемости позволила бы существенно повысить эффективность разрешения споров об авторстве в нашей стране.

3. Вопросы связанные с повышением квалификации новаторов, судебного и прокурорского корпуса, работников нотариата для обеспечения квалифицированной охраны интересов новаторов.

Законодательство развитых стран предусматривает, что до 20 процентов оплачиваемого рабочего времени предоставляется каждому работающему по найму для повышения своей квалификации. Актуальность нормативного закрепления такого положения в отечественном законодательстве обусловлена низким уровнем правовой подготовки как творческих работников технических специальностей, так и работников правоохранительных органов, призванных защищать интересы новаторов, о чем опять же свидетельствует практика рассмотрения судебных споров[330].

Для объективного рассмотрения любого спорного вопроса, связанного с правами новаторов, судья должен не только знать патентное законодательство, но и иметь патентное образование, которого нынешний юридический вуз ему не дает. Реальным путем восполнения существующего пробела в подготовке действующих в настоящее время судей является их стажировка в Институте патентной экспертизы в Высшей и Апелляционной палатах Роспатента, где они на практике могут ознакомиться с особенностями применения патентного законодательства и определить истоки тех разногласий между участниками инновационных правоотношений, которые превращаются в споры, рассматриваемые в судебном порядке. Нормативное закрепление определенного объема регулярных стажировок для судей, специализирующихся на рассмотрении инновационных дел, позволит повысить качество не только судебных решений, но и решений Роспатента, выносимых по заявкам на патенты, поскольку будет способствовать унификации процессуальных норм этих правоприменительных органов.

4. Наем иностранными работодателями российских граждан и миграция работников сферы интеллектуального труда в иностранные государства на постоянную или временную работу приобрели в последнее время устойчивый характер. Ежегодно Россию покидает в поисках заработков около 4 тысяч высо квалифицированных и молодых одаренных специалистов с приглашениями от иностранных работодателей. Используя значительные различия в номинальной стоимости подготовки специалистов в России и в западных странах (при том, что уровень подготовки по химии, физике, ракетным двигателям и ряду других специальностей обслуживающих оборонный комплекс в наших ВУЗах существенно превосходит зарубежные аналоги), западные фирмы практикуют с российскими учеными трудовые контракты, стоимость которых не достигает уровня оплаты специалиста, являющегося гражданином приглашающей стороны. В силу массовости указанного явления, со стороны России необходимы законодательные инициативы в области международных отношений по использованию иностранного труда. Первоочередными являются проблемы уничтожения дискриминации в оплате труда российского гражданина, как иностранца в стране трудоустройства и введение системы налогообложения иностранных предпринимателей, использующих трудовые ресурсы страны – донора. Полученные средства необходимо направлять для поддержания науки и образования России на передовом уровне.

3.2. В области административного законодательства

3.2.1. Разработка нормативов дисциплинарного производства по поводу правонарушений должностных лиц работодателя, Патентного ведомства, патентного поверенного и самого новатора в процесса разработки, внедрения и оформления охранных документов на предмет инновации.

Отсутствие детальной разработки процедуры дисциплинарного производства в действующих нормативных актах препятствует применению тех положений законодательства, которые предусматривают ответственность за неправомерное разглашение информации как самим новатором, так и другими участниками правоотношений. В частности, не определены органы, правомочные принимать решение о назначении дисциплинарного производства, и органы, которые вправе его осуществлять. Не разработаны критерии для отнесения имеющейся у работодателя информации к производственным и коммерческим секретам. Не регламентирован порядок доступа работников к подобного рода информации и обращения с ней. Нормативно не закреплен порядок сохранения производственных секретов предпринимателя при увольнении работника.

Отсутствие подробной нормативной регламентации названных отношений создает предпосылки для недобросовестной конкуренции, когда эксперт патентного ведомства или опытный специалист, владеющий неопубликованной информацией в определенной технической отрасли, переманивается на работу в частное предприятие соответствующей отрасли, которое таким путем обеспечивает себе преимущество в темпах разработки
инновации.

Между тем известно, какое большое значение придает законодатель регламентации указанных правоотношений в развитых странах. Например, над правилами дисциплинарного производства в патентном ведомстве США работали пять независимых групп, представляющих комиссию по этике и профессиональному соответствию Американской ассоциации адвокатов (АВА); Американскую ассоциацию охраны прав интеллектуального достояния (АIPLA); торговую ассоциацию (USTA); отделение адвокатуры округа Колумбия.

В свете изложенного приобретает особое значение разработка и нормативное закрепление следующих процессуальных вопросов:

– возбуждение дисциплинарного производства;

– расследование и проверка фактов, доказывающих виновность в совершении дисциплинарного проступка;

– порядок привлечения к дисциплинарной и материальной
ответственности;

– полномочия органов гос. управления, в частности патентного ведомства на рассмотрение дел в порядке дисциплинарного производства и порядок рассмотрения этих дел;

– характер, виды и содержание решений, принимаемых административными органами, а также обжалование и опротестование такого рода актов.

Расследование и проверка фактов, доказывающих виновность в совершении дисциплинарного проступка

Существует мнение, что практически невозможно доказать виновность эксперта в правонарушении, характеризующемся умышленным искажением технической сущности заявленного предложения, противопоставляемых источников информации, либо в неравномерном конструировании отказного заключения по критерию «изобретательский уровень». Указанное мнение основано на большой степени субъективности, присущей заключению эксперта и определяемой уровнем подготовки последнего. Известно, например, что среди экспертов существуют признанные «отказники», которые при достаточно высоком уровне своей технической подготовки в процентном отношении значительно превосходят остальных экспертов по числу правомерных отказных заключений по заявкам.

Вместе с тем принятое во всем мире направление на определение уровня знаний «среднего специалиста», имеет своей целью формализовать процесс экспертизы и появляются сообщения об использовании специальных матриц для определения патентоспособности изобретения, при котором роль эксперта сводится к заполнению упомянутой матрицы с предельно детализированными четкими вопросами, а вывод о патентоспособности изобретения делается на основании простого подсчета ответов «за» и
«против».

Указанная тенденция, а также наличие большого количества методических разработок для экспертов, в первую очередь «Регламент контроля и оценка качества экспертизы», позволяют уже сегодня выявить вину эксперта и в части неправомерного анализа заявленного предложения, если не в форме умысла, то в форме неосторожности. Тем не менее, возможность расследования в дисциплинарном производстве должна быть нормативно ограничена. Например, дисциплинарная ответственность в США ограничена следующим исчерпывающим перечнем случаев:

имеется подпись ответчика под документом, требования которого он нарушил, а из жалобы заявителя ясно и убедительно следует, что расследование необходимо и полученные в результате него доказательства будут обладать свойством относимости.

В этом случае дисциплинарная комиссия предписывает ответчику:

1. Дать обоснованные письменные показания в форме добровольного признания или ответов на вопросы комиссии.

2. Предоставить для контроля и снятия копии обоснованный перечень документов.

3. Предоставить для контроля обоснованный перечень предметов, не являющихся письменными документами.

Должна быть нормативно предусмотрена возможность обеспечения доказательств, однако применение последней нормы должно происходить с учетом персонального поведения ответчика.

Фактические данные, полученные путем принятия мер обеспечения доказательств, не могут быть использованы в качестве доказательств по делу, если упомянутые меры приняты без согласования с судом административной юстиции.[331]

В период расследования ответчик как правило знает, что он находится под следствием, поскольку от него затребуют необходимую для этих целей информацию. Поэтому ответчик имеет шанс для изложения своей позиции до начала формальной процедуры слушания дела. Исключением является производство по делу, основанием которому послужило уголовно наказуемое деяние. В этом случае разъяснения ответчика по мотивам формального обвинения не будут играть существенной роли для исхода дела.

Заместитель руководителя по кадрам и режиму имеет право вызвать для личной беседы ответчика в предполагаемом нарушении как до, так и после возбуждения дисциплинарного производства. Результатом такой беседы может быть прошение служащего об отставке из Патентного ведомства.

Факт отставки прекращает дисциплинарное производство по делу.

По результатам специальной регистрации жалобы, жалобщику направляется уведомление. Ложные утверждения, содержащиеся в уведомлении могут быть основанием для дополнительной жалобы.

Характер дисциплинарного производства объединяет черты как гражданского, так и уголовного процесса. Это выражается в требовании ясности и убедительности, предъявляемому к выводам, изложенным в решении по делу. То есть необходимо наличие «преимущества доказательств», реализуемое в решениях по гражданским делам, и выполненные условия «вне обоснованных сомнений», которому обязаны следовать судьи при вынесении решений по уголовным делам.

По аналогии с вопросами, решаемыми следователем и судом в процессе сбора доказательств и судебного разбирательства в уголовном процессе (см. ст. 303 УПК РСФСР), дисциплинарная комиссия в процессе расследования и слушания дела в заседании, решает следующие вопросы:

1. Имело ли место деяние, в совершении которого обвиняется служащий Патентного ведомства.

2. Имеется ли письменное обязательство служащего не совершать подобного деяния.

3. Виновен ли служащий в совершении рассматриваемого правонарушения.

4. Причинен ли имущественный ущерб лицу, обратившемуся с жалобой на служащего.

5. Подлежит ли служащий наказанию за совершенное правонарушение.

6. Какое именно наказание должно быть назначено служащему.

В зависимости от вида правонарушения, каждый из названных вопросов имеет свой вариант детализации. Например, в случае жалобы на незаконное разглашение сведений, содержащихся в материалах заявки, дисциплинарная комиссия в рамках первого вопроса принимает меры к сбору и оценивает следующие доказательства:

1. Источник опубликованных сведений исходил из объема той информации, обработка которой является служебной обязанностью сотрудника Патентного ведомства. При этом определяется в первую очередь, не является ли раскрытие информации следствием небрежной неосторожности, проявившейся в разглашении сведений на техническом совещании, профессиональном обучении сотрудников.

2. Сведения, на которые ссылается автор жалобы, стали известны служащему из открытых источников информации, которые относятся к его непосредственной тематике.

Последнее обстоятельство наиболее часто относится к экспертам, имеющим большой практический стаж работы в узкой тематике. Выявление указанного обстоятельства представляет определенную трудность для комиссии, в состав которой входят методологи и юристы. Дело в том, что, например, едва различимые отличия в температурном режиме обработки изделия согласно заявленному и опубликованному способам, явным образом свидетельствуют о разных конечных результатах для специалиста в данной области. И наоборот, порой резко отличающаяся по форме от заявленной, конструкция основного узла опубликованного устройства несет в себе идентичную функциональную нагрузку. А явное изменение формы узла в несущественных признаках бывает вызвано попыткой закамуфлировать плагиат. В подобных случаях бывает необходимо назначить экспертизу.

3. Совокупность мер, предпринятых служащим для охраны информации, содержащейся в заявке от разглашения.

При этом весьма полезно было бы уже на стадии составления заявки заявителю выделить наиболее важную информацию, представляющую собой «ноу-хау», в отдельный блок, направляемый в Патентное ведомство вместе с остальными материалами, и содержащий указание о том, что материалы этого блока обеспечивают полноту раскрытия изобретения в соответствии с п.2 ст.17 Патентного закона, но не подлежат публикации. В этом случае возможно ограничение доступа экспертов к выделенной информации только под контролем руководства отдела, которое будет обязано организовать надлежащее ее хранение и учет персонального обоснованного доступа.

В этой связи необходимо отметить, что судебная практика развитых стран исходит из того положения, что жалобы заявителей или патентовладельцев на раскрытие в публикациях их «ноу-хау», которые не описаны в материалах заявки, отклоняются. А ссылки, приводимые при столкновении патентов, на «ноу-хау», которое обеспечивает наилучший вариант выполнения по сравнению с конкурирующим патентом, судом отклоняются по тем же основаниям.[332]

4. Значение разглашенной информации для служащего ведомства и для конкурентов заявителя.

Решение этого вопроса находится в тесной связи с вопросом о правовой природе вознаграждения за изобретения, различные аспекты которого детально проанализированы И.А. Зениным.[333] При этом необходимо исходить из того обстоятельства, что разработка и внедрение производственного секрета как правило сопровождается значительными материальными издержками. Поэтому важными критериями, позволяющими комиссии расценивать разглашенную информацию как относящуюся к «производственным секретам», являются размер вреда, причиненного заявителю, доказательства, свидетельствующие о намерениях конкурентов получить эту информацию, а также свидетельства о том, что владение указанной информацией обеспечивает преимущество в конкуренции.

5. Объем усилий или средств, потраченных служащим для ознакомления с разглашенной информацией.

Указанный фактор косвенно свидетельствует о размерах возможного неправомерного обогащения служащего и других участников в сговоре с которыми осуществлено правонарушение. Размер такого обогащения складывается из экономии издержек, усилий и времени, необходимых для самостоятельного получения тех же результатов путем научно-исследовательской работы, экономии средств на покупку лицензии, содержащих ценные «ноу-хау». При этом временный фактор в некоторых случаях является самым важным с коммерческой точки зрения. Выигрыш во времени, особенно в областях производства с высоким уровнем технологии, может быть порой определяющим для успеха в предпринимательстве и в конечном счете важнейшим фактором получения прибыли. Получение «ноу-хау» путем собственных независимых исследований зачастую связано не только с материальными затратами, но и со значительными издержками времени.

6. Степень сложности, с которой рассматриваемая информация может быть качественно воспроизведена или скопирована другими лицами.

Дело в том, что законодательство специально оговаривает возможность воспроизводства третьими лицами патентуемой продукции в строго ограниченных пределах (см. ст. 11 Патентного закона). В этом случае дисциплинарная комиссия оценивает степень сложности, с которой промышленный секрет может быть открыт конкурентом в результате инженерного или химического анализа запатентованного продукта, что помогает определить, действительно ли раскрытая информация была надежно защищена в качестве промышленного секрета. Если сущность секрета такова, что весьма высока вероятность его раскрыть при наличии готового образца или официальной публикации о заявке, комиссия должна констатировать отказ в признании информации в качестве промышленного секрета.

При выяснении вопроса о том, имеется ли письменное обязательство служащего не совершать тот род деяний, который указан в поступившей жалобе, комиссия собирает следующие доказательства применительно к случаю предполагаемого неправомерного разглашения информации:

устанавливают, что служащий не только владел спорной информацией, но также знал о ее конфиденциальности, поскольку она была вверена ему путем особой процедуры. Доказательства последнего факта должны быть бесспорными, но могут быть выведены из ряда косвенных доказательств. Например, доказанность доступа служащего к хранилищу информации (в хранилище заявочных материалов), способность воспринять и оценить действительное значение конкретной информации и возможность прочитать и скопировать информацию свидетельствует о вероятности ознакомления с нею. В совокупности с другими доказательствами, свидетельствующими о намерении получить подобную информацию, например, о том, что кто-то из родственников или знакомых служащего ведомства, открыл конкурирующее производство, в котором используется эта информация, является явным свидетельством неправомерного использования спорной информации.

Чаще всего доказательства ознакомления служащего с информацией являются бесспорным. Обычно служащий, не ограничиваясь доступом к информации, заказывает копии материалов, содержащие спорную информацию, его имя регистрируется в документации, сопровождающей процедуру копирования, а на самих копиях содержатся пометки, свидетельствующие о том, что копии адресованы этому служащему. Упомянутый служащий не обязательно может быть экспертом по заявке. В числе ответственных за разглашение информации может быть и ответственный за хранилище заявок.

Указанным способом может быть установлен как факт неправомерного ознакомления со спорной информацией, так и его дата.

Установление того факта, что служащий знаком со спорной информацией, еще недостаточно для признания его виновным в правонарушении. Необходимо доказать, что служащий кроме того знал о ее статусе конфиденциальности или промышленного секрета. Здесь определяющими факторами будет особый режим хранения и доступа к спорной информации. При этом ссылка на то, что кто-либо «сообщил» служащему об особом режиме данной информации, будет недостаточной для установления требуемого факта. Если на деле информация не была помечена как секретная, а была зарегистрирована как обычная, была открыта для большинства служащих и т.п., то такая информация не может быть защищена в качестве промышленного секрета.

Решение вопроса о статусе различных видов информации, помещенных в материалах заявки законом отнесено к компетенции Патентного ведомства (см. п. 6 ст. 21 Патентного закона). Поэтому для обоснованного решения вопроса о том, что служащий знал о конфиденциальности спорной информации и о том, что она не должна быть разглашена, целесообразно перейти на письменную форму трудового договора служащего с Патентным ведомством по примеру контракта, в котором, во-первых, оговорено право работодателя определять режим каждого вида информации, циркулирующей в Патентном ведомстве, а во-вторых, предусмотрена возможность расторжения трудового договора в случае неправомерного разглашения информации в соответствии с принципами договорного права.

При определении имущественного ущерба лицу, обратившемуся с жалобой на служащего, комиссия должна найти ответы на следующие
вопросы:

1. Каковы затраты на получение спорной информации.

2. Сколько времени потребовалось на ее получение.

При расчете стоимости учитываются такие факторы, как оклады, премии, надбавки не только основному, но и вспомогательному персоналу, себестоимость, которая определяется по действующим у заявителя расценкам, затраты на материалы, смежников, консультационные услуги и другие издержки, обоснованно отнесенные к получению рассматриваемой информации. В некоторых случаях данные о стоимости разглашенной информации можно получить из продажной цены лицензии, приобретенной у заявителя третьим лицом. Однако стоимость разглашенной информации не может быть ограничена покупной ценой или лицензионными платежами. У заявителя вполне возможны как предварительные, так и последующие расходы на продажу или лицензирование оцениваемой информации, определяемые необходимостью ведения переговоров (включая поездки и представительство), оплату консультаций, связанных с приспособлением, модификацией или улучшением информации, направленным на ее применение у конкретного заказчика в конкретном производственном цикле.

При определении временного фактора комиссия исходит из того, что существует определенный период времени, необходимый конкурентам для получения сходной с разглашенной информацией независимым путем. В течение этого периода заявитель имел бы возможность извлекать монопольную прибыль из упомянутой информации, в особенности, если эта информация не вспомогательная, а может непосредственно и независимо использоваться в производственном цикле. При этом бремя доказывания того, что указанный период времени на самом деле короче, чем указан заявителем, возлагается на служащего Патентного ведомства. После установления этого периода времени комиссия должна определить размер убытков от несостоявшихся продаж или упущенной выгоды за расчетный период времени. Вместе с тем необходимо отметить, что размер убытков от несостоявшихся продаж носит скорее умозрительный характер, поскольку, чем крупнее каждая единица товара (например, реактивный самолет), потери от несостоявшейся продажи которой весьма существенны, тем труднее определить будущие потери. Следующий фактор, важный для определения размера возмещаемого ущерба - это потеря позиции на рынке. Он рассчитывается, исходя из объема новой или более дешевой продукции конкурентов, поступивший на рынок в результате выгодности использования незаконно присвоенной информации. Потери от неполученных лицензионных поступлений как от существующих, так и от планируемых лицензионных соглашений, также включаются в размер убытков.

Потери других видов прибыли и преимуществ, которыми обладал владелец промышленного секрета, также подлежат возмещению. Причем указанная категория убытков является всеобъемлющей и может включать в себя материальные выгоды уникального характера, присущие только конкретной ситуации, которые могут быть утрачены вместе с раскрытием промышленного секрета. Подлежат возмещению также расходы, связанные с привлечением поверенного к ведению дела в порядке дисциплинарного производства.

При решении вопроса о наказании служащего за совершенное правонарушение исходят из следующих положений законодательства.

Правоспособность и дееспособность правонарушителя в момент дисциплинарного производства по делу является необходимым условием наложения на него наказания.

Законодательство предусматривает как обстоятельства, смягчающие ответственность, так и отягчающие ее. При выявлении упомянутых обстоятельств необходимо пользоваться нормами ст. 34, 35 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях, поскольку дисциплинарное производство является одной из разновидностей административного процесса.

Применение дисциплинарного взыскания не освобождает служащего от материальной ответственности.

С учетом ограничений на сумму возмещения ущерба, которая подлежит взысканию с виновного в административном порядке (см. ст. 40 Кодекса об административных правонарушениях), дисциплинарная комиссия вправе направлять материалы рассмотренного дела в народный суд,
который использует их в качестве доказательств при решении вопроса о полном возмещении причиненного ущерба в порядке гражданского
судопроизводства.

Необходимо отметить, что правовое положение обвиняемого в дисциплинарном производстве разработано недостаточно полно (см. ст. 247 Кодекса об административных правонарушениях).

Целесообразно нормативно закрепить то положение, согласно которому дача показаний и объяснений по дисциплинарному производству является правом, а не обязанностью обвиняемого в совершении проступка. Обвиняемый не должен отвечать за отказ давать показания или за дачу ложных показаний. При этом следует учесть, что возможны оговоры, то есть ложные заявления обвиняемого и иных лиц в том, что данное правонарушение совершило другое лицо (лица).

Жалоба служащего на неправильное наложение дисциплинарного взыскания должна рассматриваться заместителем председателя Патентного ведомства по кадрам и режиму, а в случае несогласия служащего с результатами рассмотрения жалобы - в судебном порядке.

Сроки рассмотрения дел могут определяться из ч. 1 ст. 257 Кодекса об административных правонарушениях, а срок наложения дисциплинарного взыскания должен быть ограничен шестью месяцами со дня совершения проступка. В этот срок включается время производства по уголовному делу (см. ст. 136 КЗОТ РСФСР).

Обязательный досудебный порядок рассмотрения дел об административных правонарушениях при возбуждении дела в Высшей патентной палате.

Законодательство предусматривает обязательный досудебный порядок рассмотрения дела в Апелляционной палате, в котором стороной является Патентное ведомство (см. п. 2 ст. 29 Патентного закона).

Поскольку при этом Апелляционная палата не наделена правом выходить за пределы мотивов, содержащихся в возражении против выдачи патента, то возникает вопрос о количестве необходимых обращений заинтересованного лица в Апелляционную палату по поводу одного и того же патента, но с измененными мотивами возражений. Законодатель не дает ответа на этот вопрос, поэтому не исключена вероятность двойственной практики. В одних случаях заинтересованное лицо, получив решение Апелляционной палаты, которое его не устраивает, будет обращаться в ВПП с заявлением, в котором мотивы возражения изменены сообразно с решением Апелляционной палаты. В других случаях заинтересованное лицо, изменив мотивы первого возражения, вновь обратится в Апелляционную палату за разрешением спора.

Чаще всего такая ситуация может возникнуть при оспаривании действительности патента по критерию патентоспособности «изобретательский уровень», когда в процессе рассмотрения дела в Апелляционной палате заинтересованному лицу становится ясно, что для успешного опротестования патента необходимо заменить один или несколько противопоставляемых им источников информации.

3.2.2. Нормативное закрепление государственного контроля за частным предпринимательством в инновационной сфере.

Поучителен в этом отношении более чем двадцатилетний опыт латиноамериканских стран по технологическому обмену с передовыми капиталистическими государствами. Отрицательные экономические и политические последствия деятельности многонациональных корпораций на территории этих стран послужили мощным стимулом для совершенствования законодательства.

В результате, современное национальное законодательство в этих странах преследует цели защиты интересов отечественных предпринимателей и экономического развития практически на всех стадиях внедрения иностранной технологии в национальное производство[334].

При этом правовое регулирование не касается этапа выбора технологии и ее возможного поставщика. Государственный контроль сосредоточен на соблюдении соответствия контрактных условий положениям национального законодательства, в котором закреплена следующая концепция контракта на передачу технологии: обязательное наличие императивных норм благоприятствующих национальному лицензиату) в число которых включены требования по снижению цен, устанавливаемых за передаваемую технологию в зависимости от «возраста» технологии; изъятие из договоров ограничительных для лицензиата условий, сокращение сроков действия соглашений о конфиденциальности передаваемой технологии, особенно в отношениях между материнскими и дочерними компаниями; заключение арбитражных соглашений в пользу обязательного судебного рассмотрения споров, возникающих в процессе передачи технологии, в стране-получателе технологии.

Правовая доктрина латиноамериканских стран в области передачи технологий квалифицирует несоблюдение обозначенных императивных норм как нарушение норм публичного порядка, что приводит к признанию контракта на передачу технологии недействительным.

Уровень экономического развития каждой страны, технических и административных возможностей ее государственной службы определяет функции и объем полномочий, которыми обладают учреждения, регулирующие передачу технологий. В зависимости от этого известны три организационные структуры подобных учреждений:

– автономные орган;

– созданное специально для этих целей подразделение в рамках правительственных учреждений;

– межведомственный орган, состоящий из должностных лиц различных правительственных учреждений.

В России к настоящему моменту сложилось уникальная ситуация, заключающаяся в том, что основное ядро экспертного состава таких организаций, как Государственный комитет по науке и технике, Госплан СССР, Президиум Академии наук СССР, ВНИТИ центр и других, занимавшихся ранее экспертизой правительственных программ на общесоюзном уровне, с распадом СССР сохранилось и обеспе<