Чудеса Страсбургского собора

 

Для счета часов мы пользуемся механическим счетчиком, а дни до сих пор считаем чуть ли не по способу Робинзона Крузо, который каждый день делал зарубку на своей палке. Почему бы не сделать и календарь механическим — наподобие того кален­даря, который изобрел Волосков?

В самом деле, представьте себе календарь, который заво­дился бы раз в год или, еще лучше, раз в десять лет. Для рас­сеянных людей такой календарь был бы ценным приобрете­нием. Ведь иному ротозею ничего не стоит оторвать вместо

одного листка два подряд или, наоборот, не отрывать листков из календаря в течение целой недели.

А из-за этого сколько неприятностей! Пятого числа рас­сеянный человек забывает о срочном заседании, потому что на листке календаря черным по белому напечатано:

 

МАРТ

8

ВТОРНИК

 

А в день отдыха он отправляется на работу, потому что вероломный календарь еще не распростился со вчерашним днем.

В те времена, когда в моде были всякие механические затеи, появилось немало и механических календарей. Самый заме­чательный из них находится в городе Страсбурге.

Есть в этом городе старый собор. Строили его много веков подряд, да так и не достроили. Из двух башен, которые, по плану архитектора, должны были возвышаться над широким и тяжелым зданием, только одна уходит в небо своей остроконеч­ной вершиной.

Внутри здания под цветным высоким окном приютился другой маленький собор, с такой же островерхой башенкой. Это — знаменитые часы Страсбургского собора. На башенке — целых три циферблата.

Внизу — календарь, огромный, медленно вращающийся

круг, разделенный на триста шестьдесят пять частей — дней. По бокам — фигу­ры бога солнца Аполлона и богини лу­ны Дианы. Стрела в руках Аполлона указывает день.

Каждый год 31 декабря в 12 часов ночи все дни недели занимают новые места; такие праздники, как пасха, кото­рые ежегодно перемещаются, также рас­полагаются, как надо. Если год високос­ный, прибавляется еще триста шестьде­сят шестой день — 29 февраля.

Вот какой удивительный механиче­ский календарь удалось создать часовщи­ку Швалиге, строителю страсбургских часов.

Средний циферблат — самые обык­новенные часы. А верхний — это пла­нетарий. Если вы хотите знать, где на­ходится сейчас на небесном своде какая-нибудь планета, вам достаточно взгля­нуть на планетарий. По кругу располо­жены двенадцать созвездий Зодиака — так называется ряд созвездий, через ко­торые ежегодно пролегает путь Солнца. Семь стрелок, пере­двигаясь, показывают положение семи планет.

Теперь устраивают еще более замечательные планетарии. Планетарий нашего времени — это целое здание, вмещающее множество зрителей. На внутренней поверхности огромного купола горят звезды, проплывают среди звезд планеты, вос­ходят и заходят солнце и луна.

Посреди планетария стоит большой проекционный фонарь. Он-то и отбрасывает на купол, как на экран, светлые кружки, изображающие звезды и планеты.

Такой планетарий построили недавно и у нас в Мос­кве*.

Сидя в планетарии, невольно забываешь о том, что над тобой не яркое звездное небо, а железобетонный свод, о том, что на улице совсем не ночь, а ясный, солнечный день или дождливое утро.

Но вернемся в Страсбургский собор. Для путешественников, посещающих этот собор, самое интерес­ное — не календарь и не планетарий, а множество механических фигурок, кото­рые своим движением оживляют всю сложную постройку часов.

В верхней части башенки расположе­ны одна над другой две миниатюрные галереи.

Каждые четверть часа по галерее нижнего этажа проходит маленькая чело­веческая фигурка.

В первые четверть часа — это ребе­нок, через пятнадцать минут на его ме­сте появляется юноша; проходит еще пят­надцать минут, и его заменяет человек средних лет, и наконец, когда минут­ная стрелка приближается к двенадцати,

в галерее показывается дряхлый старик, а за его плечами смерть с косой в руках.

Так на глазах у зрителя в течение одного только часа про­ходит вся человеческая жизнь.

Каждая из этих фигурок, выходя на середину галереи, зво­нит в колокольчики, отбивая четверти часа.

Ровно в двенадцать часов дня по галерее верхнего этажа проходит торжественная процессия из двенадцати маленьких фигурок в мона­шеских облачениях. И в это же самое мгновение по соседству на маленькой ба­шенке раздается веселое и далеко не тор­жественное «кукареку». Это маленький игрушечный петушок по-своему привет­ствует полдень.

 

 

Биг-Бен

 

Биг-Бен — это не имя негритянского вождя и не название тропического рас­тения. Биг-Бен — это Большой Бен, са­мые большие часы в Лондоне, а может быть, и во всем мире. Помещаются они на Вестминстерской башне, там, где ког­да-то жил их предок Большой Том.

У Большого Бена — четыре цифер­блата, по одному с каждой стороны четы­рехугольной башни. Поперечник цифер­блата — 8 метров. Если вам кажется, что это мало, попробуйте-ка измерить высоту вашей комнаты.

Я уверен, что циферблат Большого Бена окажется гораздо выше.

Минутная стрелка — З ¾ метра в дли­ну. Человек рядом с ней — все равно что муравей рядом со спичкой.

Каждая цифра — в ¾ метра. Маят­ник весит больше, чем трое взрослых мужчин, — 200 килограммов. Минутная стрелка движется прыжками в 15 санти­метров.

Вот какой великан Биг-Бен!

Но, кажется, ему скоро придется уступить первое место огромным часам, ко­торые строятся сейчас в Нью-Йорке. Вот вам вы­резка из газеты:

 

ГИГАНТСКИЕ ЧАСЫ

 

В Нью-Йоркском порту за­канчиваются работы по установ­ке гигантских часов с двумя ци­ферблатами, из которых один бу­дет обращен к морю, а другой в сторону города. Диаметр каждо­го циферблата — 12 метров, вы­сота каждой цифры — 2 метра, длина больших минутных стре­лок — 5 метров и часовых — 4 метра. Стрелки будут освещать­ся при помощи мощных про­жекторных фонарей. В подзор­ную трубу можно будет видеть часы с моря с расстояния в 2 мили.

 

 

Маятник карманных часов

 

Искусственные люди, часы Страсбургского собора, Большой Бен — это все, конечно, чудеса часового дела. Но самые обыкно­венные карманные часы — разве это не удивительная вещь? Со времен Петера Генлейна карманные часы сильно изменились не только с внешней стороны, но и внутри.

Если вы помните, в нюрнбергских яйцах ход часов регу­лировался такой же вертушкой с грузиками, какая в старину устраивалась и в часах с гирей. Но тот же самый Гюйгенс, ко­торый заменил в стенных часах старинную вертушку маятником, изобрел маятник и для карманных часов.

Для чего нужен маятник, вы, вероятно, не забыли. Он за­держивает вращение ходового колесика, не позволяя пружи­не развертываться слишком быстро. Чтобы часы шли правиль­но, эти задержки должны происходить через одинаковые про-

межутки времени. Каждый размах маятника продолжается всегда одно и то же время, и при каждом размахе ходовое ко­лесико продвигается вперед на один зубец. Но к карманным часам маятника как будто не пристроишь. Ведь им приходит­ся работать и лежа, и стоя, и вверх тормашками.

И все-таки Гюйгенсу удалось и для карманных часов придумать маятник. «Маятник» карманных часов, или, вернее, балан­сир, — это маховичок, к оси которого прикреплен один конец спиральной пружинки — волоска. Дру­гой конец волоска приделан к пластинке часов непо­движно.

Если маховичок повернуть вправо или влево и отпустить, он начнет вращаться взад и вперед, напоминая своими размахами маятник.

Все дело тут в том свойстве пружины, которое мы уже знаем, — упрямстве, или, по-ученому, упругости.

Когда мы повернули колесико, мы закрутили пружину. Из упрямства она начинает раскручиваться, как только мы даем ей свободу. Если бы колесика не было, пружинка раскрутилась бы, и делу конец. Но колесико — все равно что тяжелая ваго­нетка: разгонишь, так сразу не остановишь. Тяжелое колесико заставляет пружинку развернуться чересчур сильно. Прихо­дится ей закручиваться обратно. И так снова и снова.

Если бы ничто не мешало, наш балансир качался бы вечно. Но трение оси в упорах и сопротивление воздуха скоро остановили бы балансир, не будь часового механизма. Как и в стен­ных часах с маятником, ходовое колесико то и дело толкает балансир и помогает ему качаться. А балансир, качаясь, делает вращение колесика равномерным.

Между маятником стенных часов и балансиром карман­ных сходство не только в том, что они служат для одной цели.

Ученые открыли, что качания спирали, как и качания маят­ника, совершаются всегда в одинаковые промежутки времени:

никогда не бывает, чтобы одно качание продолжалось, положим, одну пятую секунды, а другое меньше или больше. Вот это ценное свойство спирали и навело Гюйгенса на мысль заменить маятник спиралью, соединенной с маховичком-балансиром.

Вы, вероятно, спросите: а как ходовое колесико за­ставляет балансир качать­ся или, наоборот, как ба­лансир задерживает ходо­вое колесико? Для этого существуют разные спосо­бы. В одних часах — анкер­ных — это якорь, или ан­кер, вроде того, который бывает в стенных часах. При каждом колебании балансира соединенный с ним анкер задерживает хо­довое колесико то одним, то другим зубцом. А ходо­вое колесико, в свою оче­редь, отталкивает анкер и заставляет его качаться, а вместе с ним и балансир.

Но во многих часах хо­довое колесико связано с балансиром иначе. Валик балансира сделан в виде трубочки с выемкой посредине и по­ставлен как раз на пути зубцов ходового колесика.

Положим, зубец подошел сейчас к валику и стукнулся кон­чиком о его стенку. Стоп. Остановка. Приходится зубцу ждать, пока волосок, раскручиваясь, не повернет к нему валик выем­кой и не пропустит его дальше. Проходя внутрь валика, зубец нажимает на край выемки и помо­гает волоску вращать ва­лик вправо. Но вот зубец стукнулся о внутреннюю стенку валика. Опять оста­новка, и опять приходится ждать, пока волосок на

обратном пути не заставит валик повернуться влево и освободить зубцу дорогу. Выходя, зубец снова нажи­мает на край выемки и тол­кает валик, помогая волос­ку вращать его влево. И так — пока часы не остано­вятся.

Валик называется цилиндром, поэтому и часы с таким ва­ликом называются цилиндровыми. Они дешевле анкерных, зато и хуже: от трения зубцов о валик они понемногу отстают, особенно если смазка плохая.

 

 

Часы и трактор

 

Каждый, у кого есть часы, должен помнить, что часы — это машина и что владелец часов должен быть хорошим и ста­рательным машинистом. Часы — самая маленькая, хрупкая и слабенькая из всех машин. Если взять триста миллионов кар­манных часов и подсчитать их общую мощность, то окажется, что она равна всего только одной лошадиной силе. Но раз часы такая слабенькая и хрупкая машина, с ними надо обращаться особенно осторожно.

Всякий понимает, что если взять трактор и бросить его с большой высоты на землю, он разлетится вдребезги. Всякий понимает, что трактор надо чистить и смазывать и что бак для керосина надо наполнять вовремя, иначе трактор работать не будет. А часы роняют на пол, годами не отдают в чистку, забы­вают вовремя заводить и потом еще удивляются, что у них не­верный ход. Тракторист твердо знает правила ухода за тракто­ром. Такие же правила надо помнить и «часовому машинисту» — тому, у которого есть часы.

Мотор трактора должен вовремя получать топливо — керо­син. Часовому мотору — пружине — керосин не нужен. Этот мотор работает оттого, что его заводят. Значит, надо его заво­дить вовремя, чтобы пружина чересчур не ослабевала и всег­да была достаточно сильно натянута.

ПРАВИЛО ПЕРВОЕ_

Заводить часы раз в сутки, всегда в одно и то же время.

Трактор у нас всегда работает в одном положении. Никто не будет требовать, чтобы трактор работал, лежа на боку.

Часы тоже должны работать всегда в одном и том же поло­жении — или лежа, или стоя, иначе у них не будет верного хода.

 

ПРАВИЛО ВТОРОЕ

Если вы носите часы в кармане, они и ночью

должны быть в вертикальном положении — не

кладите их на стол, а вешайте на гвоздик.

 

Помещение для трактора — гараж — надо держать в чис­тоте. Гараж карманных часов — это карман.

 

ПРАВИЛО ТРЕТЬЕ

Карман, в котором лежат часы, надо почаще

выворачивать и чистить.

 

Трактор надо смазывать, чистить и ремонтировать. Так же надо поступать и с часами, а для этого их надо отдавать время от времени часовому мастеру.

 

ПРАВИЛО ЧЕТВЕРТОЕ

Часы надо отдавать в чистку по крайней мере

раз в два года, а браслетные часы — раз в год

(они легче загрязняются).

 

Каждый тракторист знает, что машину надо оберегать от ржавчины.

Механизм часов тоже надо беречь от ржавления. Для часов несколько капель воды — все равно что для трактора навод­нение. Бывает, что люди открывают часы и дуют на механизм, чтобы сдуть пыль. Этого делать нельзя. Вместе с воздухом по­падают в механизм капельки воды.

ПРАВИЛО ПЯТОЕ

Беречь часы от сырости.

 

 

Когда заводить часы?

 

Когда лучше заводить часы — утром или вечером?

Это не все равно. Лучше заводить утром.

И вот почему.

Утром вы заводите часы перед тем, как положить их в карман. А вечером вы заводите их после того, как вынимаете из кармана.

А это не одно и то же. Давайте разберемся. В кармане у вас часы нагреваются. Если вы перед сном вынули часы из карма­на и завели их, а потом положили на стол или повесили на стенку, часы остывают, пружина, и без того натянутая, сжи­мается еще больше и может лопнуть, особенно когда в комна­те холодно.

Другое дело, если вы заводите часы утром, перед тем как положить их в карман. Оттого, что вы положите их в теплый карман, с ними ничего плохого не сделается. От тепла пру­жина станет длиннее и ослабеет, а это не страшно. Потому-то и надо часы заводить утром, а не вечером *.