Создание смысла в черные дни

 

Когда жизнь стабильна и налажена, для хорошего самочувствия нам нужно не так уж много смысла. Мы регулярно взаимодействуем со своим Чем‑то Большим, и мозг переваривает этот опыт, чтобы нас грело чувство нужности этому миру. Наше существование имеет смысл. Ура!

Но!

Порой жизненные опоры рушатся.

Когда самолет неожиданно попадает в зону турбулентности, вы хватаетесь за ручки кресла, как будто, вцепившись в них, можно выровнять курс воздушного судна. Конечно, вы знаете, что это бесполезно, но у рук свои рефлексы. Они хватаются за все, что попадется, и сам факт хватания помогает пережить турбулентность спокойнее.

Когда нашу размеренную жизнь начинает мотать из стороны в сторону – страх неизвестности, потеря работы, смерть близких, осознание бесполезности своих трудов, изгнание из группы, – наш мозг изо всех сил хватается за Что‑то Большее. Словно это поможет вернуть устойчивость в непредсказуемом небе. И ведь работает![90] С помощью смысла легче пережить кризис, принять смерть, беспомощность и одиночество – до тех пор, пока мы не вырулим обратно в спокойное пространство.

Но иногда турбулентность затягивается. Или происходит настоящая авиакатастрофа. Вы выжили, но внутри – лишь «экзистенциальная пустота» без цели и направления[91]. Трагедия запирает нас в ложное, но совершенно реалистичное ощущение, что слова и дела потеряли смысл. И прежде, чем вернуться на маршрут, нам приходится чинить свой самолет. Дать место тяжелым переживаниям и создать внутри островок сопереживания и нежности – к самой себе.

У диснеевских героинь не все идет гладко. Каждая сталкивается с кризисом и вынуждена притормозить, чтобы посмотреть внутрь себя. Моане нужно починить лодку, Белоснежке – хорошенько выспаться и поцеловаться с возлюбленным. Тиане приходится отодвинуть свои планы, когда она превращается в лягушку. Зато, пока она пытается расколдоваться, ее опыт обогащается новыми гранями. Она не только приближается к мечте, но и поднимает свой социальный статус – становится принцессой. Если мы бережно отнесемся к раненым частям своей психики, тела и своего социума, наше исцеление может не только вернуть смысл, но и приумножить его. Адаптация к несчастью на новом уровне постепенно переходит в процветание.

Ученые исследовали качество жизни ветеранов армии США. Было проанализировано психологическое состояние более 3000 человек, получивших травматичный военный опыт. Результаты впечатляют: те из ветеранов, у кого появилось посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), с большей вероятностью переживали посттравматический рост. А именно, выросло ощущение силы («Оказывается, я сильнее, чем раньше казалось» и «Теперь я точно знаю, что справлюсь с трудностями»), а также жизнелюбие («Сейчас я больше ценю свою жизнь»)[92].

Как у них это получилось? Что позволяет людям контактировать со своим Чем‑то Большим даже перед лицом страшной беды? Даже когда эта беда беспощадно отрывает их от Чего‑то Большего?

А разгадка проста. Оторваться от Чего‑то Большего невозможно. Оно всегда внутри вас.

 

 

ИСТОРИЯ О КОРНЯХ

Если вы решили трансформировать болезненный опыт в дополнительный канал связи с Чем‑то Большим, перепишите свою историю. Сконцентрируйтесь не на печалях, а на уроках и силе, полученной через кризис[93]. Назовем это «историей о ваших корнях» по аналогии с историей происхождения Бэтмена, трагически потерявшего родителей, или Чудо‑женщины, выросшей в Темискире[94].

Выделите полчаса и ответьте письменно на вопросы. У вас получится собственная история.

 

1. Какие аспекты травмы были вне вашей власти? (Например, другие люди и их решения, социальные нормы, ваши жизненные условия на тот период, ваш возраст и предыдущий опыт, климат и погода…)

2. Что вы предприняли, чтобы преодолеть тяжелую ситуацию? (Подсказка: мы точно знаем, что ваши действия оказались успешными, – ведь вы выжили и читаете эту книгу.)

3. Какие ресурсы вы применили, чтобы восстановить жизненные силы, когда угроза миновала? Перечислите точно. (Сюда могут входить прагматичные ресурсы – деньги и практическая информация; социальные ресурсы – поддержка подруг, ваши навыки искать и принимать помощь, ваше влияние в коллективе; эмоциональные ресурсы – упорство, саморефлексия, оптимизм.)

 

И вот ваша история готова. Остался последний штрих. Напишите об эпизоде, когда освоенные ресурсы позволили вам преодолеть следующее испытание.

Запишите краткое содержание:

 

Хотя я не могла контролировать _____ (неблагоприятное обстоятельство, несчастный случай), мне удалось _____ (ваша тактика выживания), а затем я использовала _____ (ресурс), чтобы стать сильнее. После этого я приобрела _____ (навык, достижение, осознание).

 

Приятный бонус: записывая историю своего жизненного путешествия, вы можете выйти на Что‑то Большее. История о корнях помогает вам заметить фрагменты прошлого опыта, благодаря которым вы до сих пор живы[95]. Смысл создается не из ужасных испытаний, которые выпали вам на долю, а из способов вашего выживания.

Это упражнение может отозваться болью в душе. Именно поэтому оно так эффективно. Ваше тело воссоздает ощущения старых ран и узнаёт, что они больше не опасны. У вас появляются время, силы и пространство, чтобы завершить цикл стресс‑реакции, запущенный много лет назад[96]. Но все начинается с вашего решения взглянуть на свои травмы. Нужно выдержать первоначальное отвращение к тому, что вы запомнили исключительно в негативных красках. Научиться смотреть на свой болезненный опыт без осуждения, с любопытством и даже с состраданием.

 

 

Ваше Что‑то Большее – внутри вас

 

Что‑то Большее для Моаны – океан, она слышит его голос и должна идти на зов. Моана объясняет Мауи, что океан выбрал ее для важного дела. Почти никто с ней не согласен. Родители хотят, чтобы она осталась дома и стала главой острова. Да и Мауи не верит, чтобы океан выбрал «простую кудрявую девчонку», вдобавок не умеющую ходить под парусом. На пути встают огромные препятствия, и Моана падает в бездну отчаяния. Она даже просит, чтобы океан «выбрал кого‑то другого».

Но тут появляется призрак ее бабушки, деревенской чудачки, которая всегда верила в нее. Это помогает Моане вспомнить, кто она такая. Обдумывая свой кризис (как полагается, в виде песни), Моана вдруг осознает: «Этот зов не в океане. Он внутри меня!»

Океан никогда не звал ее «снаружи». Голос звучал в сердце Моаны. Она была «избрана» не потому, что кто‑то позвал ее через весь океан, а потому, что ее психика была с детства настроена на свое Что‑то Большее. Моану влекло собственное сердце, и, сама того не зная, она выбрала себя.

«Моана» в переводе с маорийского означает «океан». Вот такой изящный и буквальный урок от студии Диснея.

Что бы вас ни звало – океан, искусство, благополучие семьи или идеалы демократии, – оно не снаружи, а внутри вас. Подобно всем циклам и ритмам, описанным в этой книге, внутренний зов появляется и исчезает. Он то оглушительно громкий, то еле слышный. Ваше внутреннее море с приливами и отливами. Но какие бы силы ни противостояли вам – синдром донора, форс‑мажоры или личное горе, – ничто не может встать между вами и Чем‑то Большим.

Ваш смысл живет внутри вас. Пусть все кругом против. Пусть ваши родители хотят, чтобы вы остались – а может, наоборот, уехали подальше. Пусть ваши наставники недоверчиво поднимают бровь и в вас верит лишь одна деревенская чудачка. Что бы ни было, вы слышите этот голос сквозь помехи синдрома донора и сквозь боль от насилия и несправедливости. Вы знаете свое Что‑то Большее; это голос вашего сердца, и с чего бы его слышал кто‑то другой?

 

Джулия глубоко вдохнула и повернулась к телевизору, обдумывая, что же для нее главное.

– Самое важное – это, конечно, дочка, – произнесла она, вытирая мокрые от слез щеки. – Диана. Преподавание тоже, ты знаешь, как я выкладываюсь. Но даже если я потеряю работу и все остальное, я переживу, потому что у меня есть Диана.

Она долго плакала, пока правда не улеглась в сознании.

И этого момента истины – напоминания о ключевом ресурсе – хватило, чтобы продвинуться еще немного на самом сложном отрезке ее жизненного пути.

– Пусть он хоть чуть‑чуть мне поможет, – наконец всхлипнула она. – Мы в сотый раз ссоримся по кругу, он не слышит меня, и ничего не меняется. Я просто не выдержала. У меня закончились все резервы. На мне весь дом, ребенок, да еще и его утешай все время – я просто надрываюсь. А если все бросить, то мы зарастем грязью, и он будет бесить меня вечно кислым лицом. Мне все осточертело. Когда я выпроводила его спать в другую комнату, у меня не было сил на разборки. Я даже не кричала на него. Просто показала на дверь.

Джулия еще не обрела твердую почву под ногами. Ее эмоции были расшатаны. Ей требовался другой, более громкий сигнал, чтобы начать борьбу за свое благополучие в долгосрочной перспективе. Но порой пережить день и не забыть, зачем живешь, – уже победа.

 

Один неизвестный еврей, скрываясь от фашистов во Вторую мировую, выцарапал на стене подвала такие слова[97]:

 

 

Я верю в солнце, даже когда оно не сияет.

Я верю в любовь, даже когда не чувствую ее.

Я верю в Бога, даже когда Он молчит.

 

 

Это стихотворение – не о том, что в холокоcте был «смысл». Разве геноцид может иметь «смысл» для его жертв? Эти строки рассказывают о том, что помогает пережить подобные ужасы. Невозможно «силой мысли» победить угнетение, массовые репрессии и отчаяние. Но, создавая смысл, мы помогаем себе не разрушиться даже в наихудшие периоды жизни.

Смысл жизни появляется, когда вы посвящаете время и силы Чему‑то Большему, которое обитает внутри вашего тела и ждет контакта. Это ниточка, соединяющая вас с миром. Ухаживайте за смыслом, как за цветком, пока жизнь течет полноводной рекой. Потому что так будет не всегда. Когда наступит черная полоса, смысл станет вашим внутренним стержнем и не даст сломаться. Мы держимся, несмотря на потери и страх. Внутренний голос – или внутренняя тишина – знают, что наше существование имеет смысл.

Мир полон страданий – мы еще обсудим это в следующих двух главах. Но нельзя защититься, если ты безоружна. Так что мы дали вам инструменты защиты и рассказали, как ими пользоваться. У вас есть цикл стресс‑реакции, который вы научились завершать. У вас есть монитор, плановое решение проблем и позитивная переоценка. А теперь вы умеете взаимодействовать с Чем‑то Большим. Они защитят вас от страданий и помогут восстановиться.

На этой ноте мы оставим тему внутреннего опыта. Пора встать и взглянуть в лицо врага.

Будет мрачновато. Но вы уже готовы.

 

Краткое содержание

 

• Смысл жизни полезен для здоровья и самочувствия. Создать смысл можно, работая с чем‑то большим, чем вы сами, – коллективной пользой. Это может быть амбициозная цель, духовное служение или любовь.

• Смысл повышает качество жизни, когда вам хорошо, и спасает от разрушения, когда вы пережили удар.

• Синдром донора – это набор личных и групповых норм и ритуалов. Он основан на вере в то, что единственный смысл женской жизни – быть веселой, милой, заботливой, терпеливой и внимательной к нуждам окружающих.

• Цикл стресс‑реакции, монитор и Что‑то Большее – ресурсы, которые вам предстоит применить в битве с реальным врагом.

 

Часть II. Настоящий враг

 

Глава 4. Подстава

 

 

Проект Софи набирал обороты. Ей удалось получить финансирование, и она с удовольствием выступала на корпоративных встречах, рассказывая, как организовать рабочие процессы без дискриминации. По некоторым лекциям она советовалась с Эмили – у той был большой преподавательский опыт.

– Это что? – спросила Эмили, показывая на незнакомые слова в презентации.

– Кобаяси Мару. – Софи пожала плечами, а потом спохватилась. – Проверочное задание для курсантов академии Звездного флота. Это невыполнимый сценарий, в котором ты демонстрируешь умение погибать с честью.

– Это из Star Trek?

– Конечно, откуда же еще! По сути, мы превращаем дискриминацию в игру. – Софи кликнула на следующий слайд. – Люди нанимают на работу тех, кого знают, с кем ходили в одну школу.

Она показала диаграмму со статистикой и пролистнула на следующую страницу, которая была забита данными исследований о подсознательных ассоциациях.

– Люди склонны неосознанно предпочитать тех, кто на них похож.

На следующем слайде были кадры из фильмов, телепрограмм и видеоигр, а также картинки из комиксов.

– Любой информационный продукт, какой ни возьми, лишь подтверждает их предубеждения в пользу доминирующей группы.

Дальше был слайд с длинным списком персонажей – белых, мужского пола, которые выступали в героическом образе. Рыцари в сверкающих доспехах, мужчины в плащах, мутанты со сверхспособностями, волшебники, детективы, волшебные детективы…

– В культуре поддерживается иллюзия, что коллективы белых мужчин не просто нормальны, а лучше всех остальных. Короче говоря, мне предстоит спасти корабль в Нейтральной зоне под атакой клингонов! – Тут Софи оживилась, и в глазах заблестел фанатский огонек. – Я погибну. Сто процентов. Победа в том, чтобы показать своего персонажа с лучшей стороны. И так в каждой проверке.

– То есть ты собираешься сказать участникам мероприятия, что заведомо проигрышный сценарий – их рук дело?

Софи кивнула:

– Исследования показывают, что на процесс можно влиять, только когда дашь ему название.

Этим исследованиям и посвящена данная глава.

 

Как только произошло нападение, мы должны первым делом остановить кровотечение и спасти свою жизнь. Но дальше надо вернуться в прошлое и разобраться, почему преступление вообще случилось и как не допустить его повторения. Иными словами, посмотреть на нож и на человека, который применил его против нас.

Инструменты, которые мы описали в части I, оказывают первую помощь. Это экстренные меры, чтобы стабилизировать ваше состояние. И они могут буквально спасти вам жизнь. Ежедневно завершать цикл стресс‑реакции, приглядывать за монитором, работать в сфере Чего‑то Большего – это под силу любому человеку, эти ресурсы живут в каждой из нас. Они будут в вашем распоряжении всю жизнь, куда бы вы ни поехали, в какой бы культуре ни жили.

Но теперь пора поговорить о том, кто нанес нам рану. Нож и враг, вооруженный этим ножом.

Будучи женщиной в индустриальной западной культуре, вы сталкиваетесь с определенными врагами, которые ограничивают ваши возможности снова и снова. Причем они будут врать в лицо, что делают это ради вашего блага и что вы должны быть благодарны за «помощь». А поскольку эти враги начали атаковать нас буквально с самого рождения, мы склонны им верить.

Для наглядности посмотрим на исследования с крысами. Оно того стоит, честное слово.

Ну так вот. Представьте двух крыс. Крыса № 1 – пусть будет Рэйф. Как Рэйф Файнс. Помните старшего консьержа из отеля «Гранд Будапешт»?[98] Представьте, что такого Рэйфа поместили в коробку с заслонкой между двумя камерами. Пол в этой коробке периодически бьет током ему по лапкам. Не больно, но неприятно. Рэйфа это очень нервирует. Каждый разряд заставляет его бегать и искать выход. К счастью, он замечает, что после удара током открывается заслонка. Через нее можно сбежать, что он и делает! Уровень дофамина подскакивает вдвое, ведь его монитор усвоил, что избежать разряда – достижимая цель! Рэйф преодолел испытание и выучил урок: он может спастись, если будет активно действовать.

У крыски № 2 ситуация совсем другая. Назовем его Колин, в честь Колина Ферта[99]. А кто нам запретит? Так вот, Колина поместили не в коробку, а в большую бочку с водой. Его ждет «принудительный заплыв». Название эксперимента уже не предвещает ничего хорошего. Как и большинство крыс, Колин умеет плавать. Помните, как он плавал в «Гордости и предубеждении» и в «Одиноком мужчине»? Но в воде ему некомфортно, и он хочет скорее выбраться на сухую поверхность. Плывет, плывет, а берега не видно. Его охватывает раздражение, потом отчаяние. Болтанка! В конце концов монитор переводит цель из «потенциально достижимых» в «недостижимые». Уровень дофамина падает в два раза. Колин чувствует бессилие. Он пассивно отдается течению и едва дергает лапками, чтобы на минимальных усилиях хоть куда‑то доплыть.

А теперь самая грустная часть исследований. Если мы выловим Колина из бочки, высушим и посадим в коробку с заслонкой, он даже не попытается найти выход. Хотя заслонка будет открыта[100]. Бедняге не повезло в бочке, но в коробке у него есть все шансы. Однако его внутренний резерв попыток уже истощен. Его мозг усвоил, что попытки не дают результата. А значит, это пустая трата энергии… Колин потерял способность добиваться цели.

Эта неспособность предпринимать попытки получила название «выученная беспомощность». Она наблюдается и у животных, и у людей, которых регулярно подвергали жестокому обращению и не давали возможности защититься. В дальнейшем они, скорее всего, не будут даже пытаться избежать насилия. Даже когда у них есть реальная возможность. Сразу после фазы разочарования наступает бездна отчаяния. Это не осознанный выбор. Их нервная система перестроилась в результате перенесенной травмы. Они выучили, что они бессильны. Отныне им доступна лишь одна стратегия выживания – пассивность, отказ от попыток спастись и экономия энергии.

Когда читаешь такие исследования, а их сотни, тебя так и подмывает подойти и шепнуть крыске на ушко: «Колин, тут все подстроено! Экспериментаторы специально доводят тебя до ручки, чтобы посмотреть на реакцию».

Именно этим и занялись ученые в следующем исследовании. Они дали участникам задачу и включили фоном утомительный шум. В одной группе его можно было выключить, в другой – нет. И ровно как Колин, испытуемые из «бессильной» группы бросили все попытки решить задачу. Но экспериментаторы не оставили их в бездне отчаяния. Как только участнику сообщали, что «шум был специально включен либо задача в принципе нерешаема, физиологические показатели возвращались в норму»[101].

Узнавая, что вас подставили, вы тут же расправляете крылья.

Поэтому мы посвятили эту главу большой подставе.

В фильме‑антиутопии «Голодные игры» главную героиню Китнисс Эвердин принуждают к игре, в которой она должна убивать других подростков. Это жестокий ритуал, созданный тоталитарным правительством, чтобы контролировать нищие провинции.

Перед началом игры наставник говорит ей: «Помни, кто настоящий враг».

Наши главные враги – не мы сами и не другие участники игры.

Враг – сама игра, которая старается убедить нас в обратном.

Итак, поехали.

 

Патриархат (фу)

 

Да‑да, мы в курсе. Слово «патриархат» многим не нравится. Если вы из таких людей, все в порядке. Не обязательно использовать это слово, чтобы распознавать его симптомы. Установки крутятся в наших головах, как заевшая пластинка. Мы настолько к ней привыкли, что уже не замечаем и не помним, как их «внедрили» в нас в далеком детстве.

В день появления ребенка на свет (а то и раньше) родители восклицают: «Это мальчик!» или «Это девочка!». Если бы к детям обоего пола относились одинаково, форма гениталий значила бы не больше, чем цвет глаз. Но вместо этого к ребенку относятся так, словно о нем заранее все известно: какие игрушки он или она любит, какими навыками будет обладать, в кого будет влюбляться и кем пойдет работать, когда вырастет.

Разница в воспитании мальчиков и девочек постепенно стирается. Все больше отцов приветствуют, когда дочка демонстрирует «традиционно мужественные» черты, такие как независимость и сила… что не мешает им осуждать такие черты в своих женах и подругах. Однако по большому счету наши ожидания от мальчиков и девочек по‑прежнему драматично отличаются. Это видно даже по ассортименту в детских магазинах. Полки для мальчиков и для девочек – словно два разных царства. И эта разница отнюдь не нейтральна. Воспитание мальчика помогает ему во взрослом возрасте занимать в обществе высокие позиции, получать власть и ресурсы. Это и есть значение термина «патриархат».

Его проявления многогранны.

Открытая мизогиния. Яркий пример: известный мужчина говорит, что может «лапать женщин между ног» когда захочется, потому что он знаменитость. СМИ подают эту цитату в нейтральном ключе, мол, болтовня между приятелями, ничего особенного. Представьте, если бы он хвастался, как «лапает мужиков за одно место». Или этим бы хвасталась женщина!

Другой случай: молодой человек открывает стрельбу в общественном месте. Несколько убитых, много раненых. Свое преступление объясняет тем, что женщины не хотят с ним спать. По следам трагедии в The New York Times выходит колонка про «инцелов»[102] с шуточками, не пора ли нам заняться «перераспределением секса». Разумеется, имелся в виду секс для мужчин, то есть перераспределение женщин[103]. Оказывается, убитые женщины могли предотвратить преступление, если бы делали что положено – удовлетворяли сексуальные потребности склонных к насилию мужчин.

На момент написания книги в США насчитывалось 15 эпизодов массовой стрельбы, совершенных мужчинами или мальчиками‑подростками. Несколько этих убийц указали одной из причин ревность, сексуальную неудовлетворенность или боль от женского отказа[104]. В более чем половине массовых убийств преступники лишают жизни своих подруг, жен, матерей или детей[105].

Изнасилования и насилие в отношениях. Женщины являются основными жертвами в преступлениях против половой неприкосновенности – для них в три раза выше риск нападения. При этом 95 % преступников – мужского пола. Каждая пятая студентка в США переживает изнасилование либо попытку изнасилования за время учебы в колледже[106]. Согласно исследованиям в разных странах, мужчины‑насильники объясняют свой поступок глубоким убеждением, что они могут распоряжаться женским телом независимо от желания хозяйки. Ученые назвали этот феномен «право на секс»[107]. На женщин возлагают ответственность за мужские преступления и обвиняют в «провоцировании» своим поведением или одеждой. При этом большинство нападавших избегают наказания. А публичные фигуры позволяют себе защищаться аргументами в стиле «да кто на такую страшную позарится».

Вдобавок к животрепещущей угрозе физического и сексуального насилия женщины ежедневно сталкиваются с хроническими гендерно‑специфичными стрессорами. Эти ситуации образуют фоновый шум, как нестихающий гул шоссе в больших городах. Если вы горожанка, он становится настолько привычным, что ухо перестает его различать. Однако шумовое воздействие на организм никуда не девается. Перечислим фоновые факторы стресса.

Восприятие своего тела. Мы подробно поговорим о нем в главе 5, однако сейчас стоит упомянуть, что дисморфия (неприятие своего тела) и расстройства пищевого поведения в основном бьют именно по женщинам. Распространение этих проблем фиксируется уже с начальной школы: половина шестилетних девочек боятся, что они «слишком толстые». Прибавьте к этому, что расстройства пищевого поведения имеют самый высокий риск смертности из всех психических расстройств. Тревога по поводу своей внешности – это не проблема тщеславия. Речь идет о жизнях девочек и женщин.

Возможность высказаться. Эта проблема также наблюдается с начальной школы. Мальчики в восемь раз чаще отвечают и выкрикивают с места[108]. Во взрослых коллективах, где мужчины составляют большинство, женщины говорят в среднем на треть меньше. И только если большинство присутствующих на встрече – женщины, распределение времени будет примерно поровну[109]. Во время первого срока президентства Барака Обамы сотрудницам его администрации пришлось выработать целую стратегию «усиления», чтобы их стали слушать. Когда одна из женщин выступала с предложением, другая тут же повторяла его и упоминала имя первой. Даже президент Обама, публично поддерживавший феминизм, не мог выровнять гендерный баланс среди своего персонала.

Когда ученые исследуют крыс, такие мелкие, но постоянные проблемы называются «хроническими стрессорами умеренной интенсивности». У крысок могут отбирать еду и воду на различные, но неопасные периоды времени. Им наклоняют клетки под углом 45 градусов на несколько часов, поливают лежанки водой, ставят мигающие лампы. Дискомфорт накапливается день за днем, одно за другим – их подтачивает слабо выраженная беспомощность[110]. Выражаясь по‑простому, ученые создают крысам ощущение «навалилось всяких проблем».

Именно это чувствует женщина в XXI веке: бесконечные тревоги, которым нет конца‑края. Мы словно бредем по мелководью против течения – слабый, но постоянный поток стрессоров, которые вне нашей зоны контроля. Каждый стрессор по отдельности – досадная мелочь… Но они имеют свойство накапливаться.

Мы не хотим сказать, что у мальчиков и мужчин жизнь легкая и беспроблемная. Они тоже борются с препятствиями. Над ними довлеет маскулинный стандарт, который с удовольствием эксплуатируют компании. И постоянно повышают планку: стальной пресс а‑ля «стиральная доска», железная эрекция по щелчку пальцев и т. д. В терактах гибнут люди обоих полов, как правило, включая самого преступника, а у мужчин выше риск насильственной смерти и самоубийств. Мизогиния – не единственная трагедия нашего общества.

Но это тема для другой книги. А сейчас нас интересует социальное устройство, при котором женщина чаще, чем мужчина, по возвращении домой обнаруживает «залитую водой лежанку» и «пол, уходящий из‑под ног».

Быть женщиной – значит испытывать хронический слабо выраженный стресс, но в жизни все несколько сложнее. Во‑первых, весьма вероятно, что женщины и мужчины имеют разный физиологический ответ на стресс. Когда слабым хроническим стрессом обрабатывают крыс‑самцов, время их активности в принудительном заплыве падает вдвое сразу же, а затем еще раз – через шесть недель. У самок, напротив, 50‑процентное падение активности наблюдается через три недели… и с тех пор не меняется. То есть самки сопротивляются стрессу лучше, чем самцы. В трудные периоды они больше выкладываются, и выученная беспомощность ломает их мозг вдвое дольше. Судя по всему, самки крыс тоже живут под девизом «Она продолжила».

Во‑вторых, один из стрессоров, которые нас добивают, – это со всех сторон слышать, что женский стресс ничем особенно не отличается от мужского. Одна из граней современного патриархата (фу, что за словечко) – заявление, что он больше не существует.

 

Газлайтинг

 

Помните фильм «Газовый свет» с Ингрид Бергман, снятый в 1944 году? История разворачивается в период, когда дома освещались газовыми лампами. Муж героини слегка гасит светильники, однако уверяет, что они светят как обычно. Он подкладывает ей в сумку часы и утверждает, что она своровала их. Он шарит на чердаке в поисках украшений ее покойной тетки и говорит жене, что шаги наверху ей послышались. А когда она начинает нервничать, запрещает ей общаться с посторонними – ведь она явно не в себе.

Изолированная от других людей и запертая в ловушку, героиня верит ему.

В конце фильма за нее вступается красавчик‑полицейский. Он посещает дом и говорит ей: «Свет действительно меркнет. Вы не сходите с ума».

Эта история откликнулась в сердцах стольких поколений женщин, что в психологию вошел термин «газлайтинг». Им обозначают явление, когда дискриминируемому меньшинству внушают, будто дискриминация – всего лишь плод их воображения.

Когда вам говорят, что нет никакого сексизма, – это газлайтинг.

Когда вы начинаете сомневаться: может, и правда вы слишком остро реагируете и делаете из мухи слона, может, вам не стоит доверять своим ощущениям, хотя они однозначно указывают на дискомфорт… Так ощущается газлайтинг. Вас раскачивают сомнения, страхи, гнев, чувство предательства, одиночество, паника и путаница в мыслях. Ситуация вызывает тревогу, но невозможно объяснить почему. Вы переживаете, что где‑то ошиблись, а потом чувствуете стыд за то, что не в состоянии четко объяснить, что не так.

Обратиться за поддержкой к подруге тоже непросто. Если вы не умеете распознавать газлайтинг, сомнения не дадут вам открыть рот. Суть этой психологической манипуляции – заставить вас разувериться в собственном рассудке. Так что успокойтесь. Это не ошибка и не ваша глупость. Эти люди просто газлайтят вас.

Эксперты из телевизора радостно сообщают, что со всяческими дискриминациями у нас покончено (не все мужчины такие; не все белые такие). Так что, если вам платят меньше, чем коллеге‑мужчине, это потому, что вы не заслужили. Или даже хуже – мы тряпки, не умеющие просить прибавки к зарплате. Мужчины вот просят и получают. Почему бы нам не брать пример? А если вы попросили и не получили, значит, надо было просить по‑другому. Журналы и подавно вещают, что, если пить десять овощных смузи в день, будешь чувствовать себя на пятерочку, выглядеть как топ‑модель, а дети сразу начнут говорить «спасибо» и «пожалуйста». И начальник тут же предложит повышение. Ну а если ничего этого не произошло – признайтесь, вы схалявили и выпили мало смузи. Систематические предубеждения против женщин ни при чем!

Женщинам последовательно внушают: что бы ни случилось, вина лежит на вас. Быть не может, чтобы весь мир был устроен несправедливо и неразумно. Это у вас завышенные, неразумные ожидания. Мало старались. Неправильно себя вели. Это просто не ваше, ну куда вам в эту сферу!

И в конце концов начинаешь им верить.

Газлайтинг формирует неустойчивое, тревожное ощущение ловушки, в которую ты сама себя загнала. От этого еще сильнее захлестывают злость, печаль и беспомощность.

Иногда люди газлайтят вас специально[111]. Они из породы хулиганов, которые хватают вас за руку, бьют ею и причитают: «Перестань! Что ты с собой делаешь!»

Но не все такие злонамеренные. У многих развилось то, что можно назвать «слепота к патриархату». Мы выделим две причины такой слепоты: уже известный нам синдром донора и «эффект встречного ветра».