Журнал «демократия и социализм XXI»

Летом 2019 года электронный журнал - ежегодник «Демократия и Социализм XXI» отметил свой первый пятилетний юбилей. Для нас эта дата – не только показатель нашей жизнестойкости, способности привлекать внимание читателей и заслужить их высокие оценки, но и повод оценить плоды своего труда, задуматься над уроками опыта и наметить вектор дальнейшего развития.

Главной идеей, с которой задумывался журнал, стало создание нового СМИ, которое сможет стать дискуссионной площадкой для многих разных по взглядам учёных, политиков, журналистов и просто неравнодушных людей, объединённых верностью идеям социальной справедливости, демократии и интернационализма. Журнал призван удовлетворить потребность людей с активной гражданской позицией в объективной информации по вопросам местного и производственного самоуправления, экономической и политической обстановки в России и мире, борьбы за гражданские права, достижений культуры и мн. др.

Главным редактором журнала является профессор каф. политологии МПГУ Б. Ф. Славин, заместителем главного редактора – доктор философских наук М. Е. Котельников. В составе редакционной коллегии до недавнего времени были авторитетнейшие научные и общественно-политические деятели, без которых невозможно представить современное социал-демократическое движение С. С. Дзарасов и Г. Н. Цаголов. Сегодня в её состав входят известные политики А. Е. Оболенский и Л. И. Никовская, учёные-экономисты М. И. Воейков, Э. Н. Рудык, Д. Б. Эпштейн и др. В 2019 году в редакционную коллегии журнала вошли авторитетные учёные и публицисты Г. Г. Водолазов, Ж. Т. Тощенко, Р. С. Дзарасов и др.

Спектр материалов журнала - ежегодника широк не только по содержанию, но и по форме. Страницы журнала открыты как для фундаментальных научных статей и интервью с известными политическими и культурными деятелями, так и для публицистики, очерков, рецензий на значимые книги, мемуарной прозы, писем читателей и т. д.

Первый номер журнала увидел свет в июле 2014 года. В него вошли глубокие теоретические статьи, характеризующие социально-политическую обстановку в России и мире. Второй номер журнала, вышедший в 2015 году, осветил важную дискуссию среди сторонников социал-демократии – отношение к украинскому кризису. В отличие от т. н. «Международной группы левых демократов» (В. И. Камышев, И. А. Раскин, А. В. Сурмава и др.), вставшей на защиту послемайданной украинской власти редакционная коллегия журнала «Демократия и Социализм XXI» решительно осудила жестокий геноцид населения Донецкой и Луганской республик, осуществляемый националистическими группировками и Вооружёнными Силами Украины. По мнению авторов журнала, политическая позиция членов «Международной группы...» дискредитирует само социал-демократическое движение. В противовес ей были опубликованы статьи В. В. Шапинова и В. Н. Шевченко в поддержку освободительной борьбы народа Юго-Восточной Украины. Третий номер увидел свет в сентябре 2017 и собрал работы как на злободневные, так и исторические темы. Среди них значительный интерес представляют статьи - размышления М. Е. Котельникова о наследии Г. В. Плеханова и Б. С. Романова о Н. К. Михайловском.

Четвёртый выпуск ежегодника был приурочен к 100-летию революционных событий в России и особенно Октябрьской революции. В нем широкое освещение получила тема современных интерпретаций прошлого, мифологизации и идеологизации истории и революции. Кроме того, вниманию читателя была представлена детальная историческая реконструкция хроники революционных событий, воссозданная по документам известным современным историком В. Т. Логиновым.

Пятый номер журнала вышел в декабре 2018 года. Основной его темой стал 200-летний юбилей Карла Маркса, по случаю которого авторы журнала представили материалы о наиболее актуальных и дискуссионных вопросах наследия основоположника марксизма. В этом номере журнала также увидели свет серьёзные исследования идей и биографий таких учеников Маркса как Э. Бернштейн и Д. Б. Рязанов (статьи Б. С. Романова и Л. Л. Васиной). Авторы журнала не обошли вниманием и острые современные проблемы, связанные нестабильностью жизни класса наёмных работников (исследование Ж. Т. Тощенко).

В настоящее время готовится к выходу как очередные, так и специальные выпуски, посвящённые юбилеям основоположников российского социализма (В. И. Ленина и Ю. О. Мартова).     Архив номеров журнала доступен на официальном сайте: social-democracy.ru

 

П авельев Давид,

ответственный секретарь журнала "Демократия и Социализм XXI"

 

 

ПИСЬМА

ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ

Я не оригинален в моём желании, стремлении, не боюсь громких слов в том, чтобы воспеть величие СССР как социализма и как Союза. Многие, в том числе и в вашем и нашем журнале альтернативы, выступали и могли бы выступать с этим же. Но и сам я, выступая альтернативой сегодняшней реальности, хотел бы обратить внимание на то что, не смотря на разрыв в реальности политической сохраняется преемственность, эстафета духа, идеальности, обходя ПРОБЛЕМУ судьбЫ государства (иначе требовалось бы формат статьи, а не письма в редакцию).

Мне хотелось бы особенным, личным своим поделиться тем, что дух того времени светлого прошлого жив и из него родится, возродится, воскреснет светлое будущее, как действительность этого духа.

Вот как было в 1961 году в СССР: Я приехал учиться в МГУ (вот какие школы были везде, и в кишлаке не хуже, чем в столице в центре государства). И получил тут не только всестороннее образование, но и всестороннее воспитание. Меня обучали и воспитывали люди, которые своей заботой, помогли мне родиться духовно, утвердиться в вере в социализм, сделать ее убеждением, сознательной верой, верой со знанием, обрести идею, как знание духа социализма и верой в дух социализма.

Личным своим примером, опекая меня, воодушевляя и убеждая меня своей верой надеждой и любовью идеализации меня, давали мне силы на моё саморазвитие. Они были моими духовными родителями: физик Верхунов, математик Позняк, биолог Лебедев, психолог Талызина, логик Старченко. И этот же дух – он же бессмертен, не подвержен смерти, как плоть, реальность буква – перешёл через разрыв реального времени, продолжая жить и в безвременье сегодняшнем, как залог, зародыш завтрашней, новой, действительной жизни возрождения СССР, социализма, Союза.

Я благодарен, что мой внук, как и я не просто учился в МГУ, но и обрёл точно такого же наставника по всей жизни. Рамки письма не позволяют мне сказать все, что я хотел бы сказать ещё, но добавлю лишь, пусть это и будет очень уж личным - он, опекая как сына своего, ввёл моего внука даже в свою семью, как и физик Верхунов. Такая вот маленькая, но яркая зарисовка, иллюстрация, демонстрация преемственности эстафеты духа, как залога будущей победы.

Спасибо журналу и редакции за возможность поделиться своими воспоминаниями о прошлом, своей ностальгией по нашей социалистической Родине.

P. S. У меня есть пожелание редакции, но это потом в рабочем порядке в следующем письме, а пока для меня главное – эта память наша общая, эти воспоминания мои как мостик из светлого прошлого через несветлое настоящее к светлому будущему.

С уважением Джабборов Б.К.

Д жабборов Бахрам Кадырович,

философ

 

 

К КРИТИКЕ «НЕОМАРКСИЗМА»

БУЗГАЛИНА-КОЛГАНОВА

Дорогой Александр Владимирович!

Моя критика исключительно доброжелательна. Я хотел бы, чтобы ты воспринимал её именно и только так. Потому что мы – «одной крови».

Но она касается, прежде всего, принципиального расхождения в нашем понимании предмета и метода марксистской политической экономии. Мы с тобой выросли из одного гнезда – суровой цаголовской школы изучения марксизма. Взгляд Н. А. Цаголова, как я понимаю, последовательно развивал и Н. В. Хессин, что вполне продолжили затем и его безусловно талантливые ученики Бузгалин и Колганов. Предлагаю сопоставить два суждения об этом Маркса, между которыми 8 лет напряжённых теоретических исследований.

Первое 1859 года: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определённые, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определённой ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определённые формы общественного сознания.» (К. Маркс – Предисловие к «К критике политической экономии». - 1859)

Второе – 1867 года: «Предметом моего исследования в настоящей работе является капиталистический способ производства и соответствующие ему отношения производства и обмена». (К. Маркс – Предисловие к первому изданию Первого тома Капитала - 1867)

Формально различий немного. Но! За это время создан огромный исторический текст «теорий прибавочной стоимости», составивший IV том Капитала, написан близкий к итоговому вариант первого тома и потому заслуживающий особенного внимания, подготовлены некоторые части текста специально для французского издания. Невозможно, что за это время осталось неизменно его представление о предмете политической экономии исключительно как «производственные отношения».

Все же «капиталистическое производство и отношения производства и обмена, ему соответствующие» - это существенно более строгое определение предмета политэкономии. А строгость в построении системы категорий играет исключительно важную роль на каждом шагу мысли. Меня сильно подтолкнул к этому определению А. И. Анчишкин, когда в своей книге 1985 года заметил, что «производительные силы следует рассматривать как экономическую категорию». Я это прочитал и принял(!) - «как производственные отношения». И для меня многое стало на свои места. Действительно, ведь «производственные отношения» не имеют вообще никакой конкретной определённости. Это понятие вполне соответствует понятию «стул вообще», над которым ещё Гегель потешался.

Что касается меня, то я сначала несколько нерешительно, но затем все более и более категорически не принимал определения, что предмет ПЭ – это «производственные отношения». Я, думаю, что давно, начиная ещё со студенчества, я понимал предмет ПЭ преимущественно просто как «производство». Позднее меня все более и более стал напрягать «закон соответствия производительных сил характеру производственных отношений». Ну а уж «неразрешимое противоречие» между ними – это совершенно непостижимая для меня вещь. Но до сих пор я не встречал сколько-нибудь определённо выраженного «закона» соответствия между ними. Поэтому такого закона, наверное, я и не знаю.

Возможно, что причина этого в том, что в студенческие времена я знался с философами значительно больше, чем с экономистами. Наиболее «специфически» авторитетным среди них был Юра Перов, с которым несколько лет мы жили в одной комнате, вместе ходили в Публичку на Фонтанке, и который уговаривал меня перейти на философский факультет. Но я устоял, хорошо сознавая тогда, что у философов того времени (для многих и сейчас – даже для большинства!) не существовало и не существует сейчас никакого конкретного предмета в их «умных» разговорах. Однажды я услышал уже здесь в Москве от уважаемого мною философа фразу «Я рассуждаю философски о предмете, который не имеет никаких чувственных определений». А я так философски рассуждать не умею, да и не хочу.

Возможно, потому, что я рано усвоил мысль Фрэнсиса Бэкона, что наука начинается с опыта, с эмпирического, с конкретности. И иначе никакой науки быть не может! По этой причине я буквально испытывал муки от спора Цаголова с Абалкиным в середине 70-х по поводу метода политической экономии. Цаголов настаивал на единственности «метода восхождения от абстрактного к конкретному» - для политической экономии. А Абалкин в несколько иных выражениях говорил, что «теория» всегда начинается с какой-то «практики», и только потом она может состояться как «собственно теория». И хотя идея «восхождения от абстрактного к конкретному» мне была очень привлекательна, в том споре Абалкина с Цаголовым, я был скорее на стороне Абалкина. Самым для меня убедительным аргументом были слова И. К. Смирнова – «С абстрактного (сущности) начать нельзя, до него сначала надо добраться». По-моему, это сказано здорово и справедливо.

Однако, если это так, то «восхождение от абстрактного к конкретному» либо просто невозможно, либо должно рассматриваться как чистейшая мистификация, понятная разве только «цаголовцам первого призыва» и, как мне кажется, только в реальности Советского Союза, поскольку за пределами Союза почти не было такого понимания Капитала и особенно метода «восхождения от абстрактного к конкретному», как его понимал и истолковывал сам Н. А. Цаголов. Однако, на таком зыбком основании возродить политическую экономию Смита-Маркса для всего мира весьма затруднительно. Поэтому печально я смотрю на эту перспективу.

Когда Ленин костерил и в хвост, и в гриву А. А. Богданова за «Эмпириомонизм», я сочувствовал обоим. Во мне долго зрело (я начал читать ленинский «Материализм и эмпириокритицизм» ещё в 8 классе) и созрело вполне сознание, что Маркс-то Карл был совершенным «эмпириомонистом»! Тут в пору было вспомнить слова Маркса, сказанные как-то по другому поводу – «Если это – марксизм, то я – не марксист». Сегодняшние люди именно эмпиризма, действительности, прочного эмпирического основания в теории Маркса не видят и склонны сводить марксизм либо просто к идеологии (как Аузан), или в лучшем случае понимать марксизм исключительно как социологию (Вадим Радаев). А у него, у Маркса - «Монблан фактов!» - Дюринг, кажется, сказал. Маркса и по этой причине не следует сегодня забывать. Но факты за 200 лет изменились. Это не значит что капитализм изменился или что Маркс был не прав. Маркс оказался удивительно прав даже в таких вещах как «абсолютное обнищание».

Что касается «производительных сил в качестве экономической категории» примечательно его замечание относительно Ганиля. Говорю по памяти, но смысл точен – «жалкий вообще как экономист Ганиль удачно, однако, перечисляет ряд процессов труда, в результате чего только и могло возникнуть земледелие» - как-то так. Или еще к тому же, несколько лет назад в американском журнале я наткнулся на статью с таким названием. Автор – физик. Статья названа – Science as a craft industry.

Напрямую с такими вещами не справиться, опираясь только на производственные отношения.

Чтобы разобраться с Монбланом фактов и чтобы в итоге получилась не априорная, а действительно системная картина экономики, именно здесь необходим «метод восхождения от абстрактного к конкретному». К сожалению, этот метод трактуется часто крайне упрощённо. Ведь «абстрактное», как правило, трактуется как абсолютно абстрактное, т. е. как начисто лишённое всех конкретных свойств. Построить действительно систему, а не лишь видимость априорной конструкции, начиная с такого абстрактного невозможно. Но в логике Гегеля «абстрактное как начало» не есть всецело абстрактное – оно обязательно должно в себе содержать элемент конкретного – бедного, одностороннего, но обязательно в нем должна быть заключена конкретность. Именно поэтому здесь необходима высочайшая строгость в определении каждого момента реальности. Здесь «креатосфера», или «ноосфера» не живут, поскольку представляют богатые очень, но пока, к сожалению, лишь искусственные конструкции. Читать Логику Гегеля сегодня не найдётся ни смелых, ни достаточно упрямых. Да и «Диалектическая логика» Э. Ильенкова мало кому окажется по силам. Может быть самый лёгкий вариант – помучить мозги чтением книги покойного Анатолия Ивановича Юдкина, посвящённой методу Капитала К. Маркса. Но и здесь не раз придётся вспомнить, что «наука - не столбовая дорога». Синдром «приобретённого (от мобильников, ТВ и прочих благ цивилизации) ослабления внимания» становится все более массовым, а вслед за ним идут серьёзные «проблемы с мышлением».

За что же так крепко досталось от Ленина Богданову, а вместе с ним Плеханову, Горькому, Луначарскому? Я думаю, что тогда, после поражения революции 1905-1907 годов, в условиях широкого распространения упадочнических настроений, он и не мог рассуждать иначе, но Ленин в этих рассуждениях слегка зарапортовался – и его можно вполне оправдать. В политическом отношении Ленин был прав, даже в своих резкостях, Но в отношении науки и философии Богданов и Плеханов были намного выше Ленина. Тогда Ленин ещё не занимался основательно Гегелем.

Маркс: «Мои исследования привели меня к тому результату, что правовые отношения, так же точно, как и формы государства, не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития человеческого духа, что, наоборот, они коренятся в материальных жизненных отношениях, совокупность которых Гегель, по примеру английских и французских писателей XVIII века, называет «гражданским обществом», и что анатомию гражданского общества следует искать в политической экономии.» - 1859. Эту цитату из книги 1859 года я привожу для того, что так или иначе марксистам придётся разбираться с «гражданским обществом», но так, как это делал Маркс, т. е. следуя диалектическому методу с теми добавлениями, которые внесли в него Чарльз Пирс, Уильям Джеймс. Джон Дьюи, Ричард Рорти, – но с использованием «метода восхождения от абстрактного к конкретному, так мне кажется. Серьёзные подходы можно найти у Б. Ф. Поршнева – «История и социальная психология» 1966 года.

По-моему, Фрэнсиса Бэкона западная философия глубоко забыла на весь 19-й и 20-й век. И мне представляется и знаменательным, и замечательным то, что ученик и помощник Карла Поппера, ныне профессор Тель-Авивского университета Джозеф Агасси в 2013 году(!) издаёт книгу – The Very Idea of Modern Science: Francis Bacon and Robert Boyle. Книга вышла в серии Boston Studies в середине 60-х. И на сегодня в этих исследованиях вышло около 340 серьёзных работ по проблемам философии науки и истории науки.

Бэкона и Бойля объединяет неистовая приверженность науки и знания к опыту. Фрэнсис Бэкон обосновывал своё отношение сугубо философски. Роберт Бойль, богослов - между прочим, известен тем, что был одним из первых практических экспериментаторов, убеждённых в том, что любое знание должно проверятся и доказываться только с помощью опыта, изощрённого экспериментирования. Хотя Бойль был верующими, но верил не столько в бога, сколько в эксперимент. Но вера в Бога не есть что-то слишком необычное для учёных. Напомню, что Исаак Ньютон не видел особой своей заслуги в открытии им трёх великих законов механики, но превозносил какой-то свой богословский трактат, который Рахметов решил почитать в ожидании Веры Павловны – у Чернышевского в «Что делать».

А Иван Петрович Павлов, а академик Борис Раушенбах? Да мало ли кто ещё! Правда, Раушенбах пришёл к религии незадолго до своей кончины. Ну и что? Как сказал однажды Альберт Эйнштейн, «науку и религию не надо сравнивать, тем более – не надо их противопоставлять».

И я считаю, что позиции того и другого (Бэкона и Бойля) в отношении к конкретному опыту вполне современны, даже сверхсовременны, поскольку на 200 лет оба были почти забыты, и вытеснены на задворки философской мысли позитивизмами всех родов. Более того, они вдвойне современны для сегодняшней науки, когда «клиповое мышление», эклектика опасно заразили немалое число людей науки.

Я неоднократно подчёркиваю важность, ценность опыта в развитии научного знания, а точнее – научного мышления. Ты склонен видеть сердцевину диалектического метода в принципе противоречия. Мне же представляется, что главным является прослеживание непрерывного единства и противоречия всеобщего, особенного и единичного. Единичное представляет собой предельный случай конкретного, предельный момент эмпирического, без которого «диалектика не получается». И у Гегеля эта троица непрерывно взаимодействует в третьей части его Логики – Логике понятия.

Очень давно у Герцена в его книге «Былое и думы» я вычитал такую мысль: истинное мышление идёт словно по лезвию бритвы между спекулятивным и эмпирическим, не позволяя мысли впадать ни в чистый априоризм, ни в ползучий эмпиризм. Герцен в России был первым человеком, основательно изучившим Гегеля. Однако, лезвие – ненадёжная опора, и люди склонны либо создавать силою исключительно воображения мистические картины, либо барахтаться в ползучем эмпиризме, словно заняты серьёзным делом. Но у меня все же больше доверия ко вторым, чем к первым.

Когда не очень давно я читал статью Рязанова о «всеобщем» и «общем», я тщетно пытался найти там «единичное». Но не нашёл. И стало мне как-то очень скучно. Пушкин неспроста назвал случай – «царь-изобретатель». (О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и опыт – сын ошибок трудных, и гений – парадоксов друг, и случай – царь-изобретатель). Дело в том, что ограничивая себя Всеобщим и Общим, автор вынуждает себя и читателя бесконечно ходить по кругу.

 

М осковский Александр Иванович,

к.э.н., доцент кафедры политической экономии

экономического ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова

 

 

ДЛЯ ЧЕГО СТРОИТЬ КОММУНИЗМ?

1. Человек как биологический род. Появление рода Homo более 2,5 миллионов лет назад и его дальнейшая биологическая эволюция шли обычным путём иррадиации, с увеличением числа рас, вариететов, подвидов. Все это время в человеческой среде, как и в остальном живом мире, главным орудием усложнения, развития, прогресса был естественный дарвиновский отбор. Отбор неизбежно порождает вражду между особями одного вида, с последующим доминированием и более вероятным выживанием лучше приспособленных. Но одним из приспособлений к выживанию оказывается как раз стадный, коллективный, общественный образ жизни, который в разных формах наблюдается на разных эволюционных уровнях. Отсюда вечное противоречие, которое лишь человек осознал и может словесно выразить: я сам, у меня личные интересы, пространство, собственность - но я не могу без помощи других. Поэтому либеральный индивидуализм опасен для любой коллективной формы жизни, если он не дополняется альтруизмом коллективистов.

Человеческий род – Homo – состоял сначала из нескольких видов, занимавших близкие экологические ниши и потому вступавших в конкуренцию. Несомненно, она была тем более жестокой, что уже сознательно жестокой. Победил и утвердился на Земле единственный Homo sapiens Линнея. Его эволюционным преимуществом стала устойчивая трудовая, коллективная деятельность, мышление с помощью абстрактных понятий, речевая передача информации и в итоге современная цивилизация. Человек выделился из природы. Однако отбор продолжался, уже не по физическим возможностям индивидов, а по силе, численности, организации, техническому уровню и вооружению человеческих групп, племён, в конце концов государств. Борьба за территории между государствами постепенно, на фоне укрепления глобальных связей, вылилась в борьбу за преобладающее влияние в мире. Две мировые войны были апофеозом этой борьбы. Третья зависла в основном благодаря сдерживающей силе нового обще-смертельного оружия.

Сейчас дела в нашем хрупком мире обстоят из рук вон плохо и опасно. С борьбой против соседа за выживание надо кончать. Поэтому неизбежная глобализация «должна» (понятие уже чисто человеческое!) сопровождаться прогрессом коллективизма в мировом масштабе. Здесь мы должны и можем выйти за пределы стихийного развития процесса.

2. Отсюда з адача Маркса-Энгельса: контроль человека над собственным развитием. Вообще говоря, она может быть решена тремя путями. Если несколько переосмыслить варианты Валлерстайна (2008), то получаем: 1) неофеодализм сталинского типа, административно-патриотический, он же «азиатский строй», или «коммунизм не от хорошей жизни»; 2) демократический фашизм, с коллективным господством «социалистической» внутри себя 1\5 частью мира над другими 4\5, которых кормят и зомбируют, контролируют сознание, стремясь ограничить их численность и максимально снизить политическую активность; 3) мировой эгалитаризм собственно марксова типа, или самоуправляемое коммунистическое общество.

Этот последний тип общества скорее, чем другие, сможет решить задачу самоограничения в потреблении земных ресурсов и восстановления естественного равновесия с природной средой, поскольку отказывается от соревнования в потреблении, исключает вещную зависть и находит престиж в решении альтруистических задач. Освобождаясь от личной гонки за материальным, мы тем самым снимаем, оставляем в прошлом противоречие между миром богатых и миром бедных, а отношение между руководящими (планирующими) и исполняющими становится уже товарищеским.

3. Классовое общество, особенно на последней, пост-индустриальной, ещё капиталистической его стадии, создало материальные, технические условия для благополучной жизни нескольких миллиардов людей на Земле. Какими должны быть дальнейшие шаги в этом направлении?

Вначале надо дать человеку возможность продать труд и купить необходимые товары по справедливой цене. Для этого просто (хотя и очень непросто) управлять рынком: это не коммунизм, но уже работа социалистов. Разные способы такого управления, разные степени жёсткости регулирования, ограничения свободы владельцев и продавцов, – от государственных налогов, интервенций на рынке и до советской военной карточной системы, – нам известны и по-разному употребляются.

Но дальше может оказаться, что мы пока совершенно не готовы к такой жизни, когда не надо зарабатывать на ее простое поддержание. Рынок стимулирует уже начавшуюся массовую гонку за высоким, сложным, «культурным» личным приобретением. Отсюда следует культурная гегемония разумного потребления – вот главный ориентир для целенаправленной, идеологической, воспитательной деятельности. Надо, чтобы престижная пустая трата денег перестала быть символом и привилегией власти. Один из думских депутатов сказал, что за 40 тысяч рублей никто не станет работать в Думе. Пока это так, власть будет принадлежать деньгам и обслуживать деньги. Когда мы выйдем из этого, власть превратится в управление, престиж которого определяется его успешностью.

4. Подлинная история человечества, или история ноосферы, будет историей снятия старых и за ними новых противоречий. «Для чего строили коммунизм? Не для того ли, чтобы хорошо начать жить?» – из сегодняшнего блога. Но что значит – хорошо?

На первой стадии строили для того, чтобы совсем не пропасть. От ядерной войны, голода, разрухи в стране и в головах.

В дальнейшем – для того, чтобы каждый получил возможность распоряжаться собой для решения задач на своём месте (оно есть! его надо найти!) в производстве, семейной и культурной жизни, одновременно имея голос при решении более общих жизненных вопросов.

Окончательный выход из рынка – это ликвидация классов в марксовом смысле, т. е. деления на собственников капитала, производства – и работающих там по найму. Однако какие классы или «классы», слои остаются? Общество не может быть бесструктурным, это означало бы полную остановку развития, конец истории, смерть. Вот лишь некоторые группы, противоречия между которыми будут определять содержание будущей истории:

- управляющие, планирующие – и управляемые: одни более причастны к составлению планов, другие больше должны им следовать, причём соблюдая дисциплину и (ужасно!) технику безопасности;

- воспитатели, понимающие жизнь – и воспитуемые, пока не понимающие; старики и молодёжь, которая не знает, «почему нельзя», но чувствует новые задачи и ломает ту самую дисциплину;

- национальные\языковые сообщества, более продвинутые – и более отсталые, упорствующие в культурных традициях (очень долго остаётся опасение последних за свою территорию, за среду обитания);

- и много других. В том числе, например, животные – тоже наши генетические братья. Они, например, приходят в города и не прочь, как и многие люди, жить на содержании. Установить правила сожительства с ними ещё предстоит, хотя кое-что осознано и начинает делаться.

5. Генетическая эволюция человека может ещё происходить, но она уже потеряла значение на фоне эволюции социальной. Социальная эволюция (отбор типов отношений между людьми) будет продолжаться как ответ на новые вызовы, которых всегда будет достаточно. Рай на Земле невозможен, так что скучно не будет.

 

Б искэ Георгий Сергеевич,

д.г. - м.н., профессор С. - Петербургского госуниверситета

 

К ЧИТАТЕЛЮ…

Уважаемые читатели!

Редколлегия напоминает вам, что мы просим присылать статьи, подготовленные с учётом следующих требований.

Врубрики «Теория» и «История» принимаются статьи, в которых показываются возможные теоретические и исторические альтернативы существующему миру отчуждения, а в рубрику «Анализ» – исследования процессов, протекающих в современном мире и в России, указывающие на возможные пути поиска таких альтернатив. В статьях объёмом до 0,75 п.л. (30 000 знаков с пробелами) должен быть представлен оригинальный авторский материал (ранее опубликованные тексты, как правило, рассматриваться не будут), содержащий анализ широкого круга (от 15–20) отечественных и зарубежных источников, а также материалов, ранее опубликованных в нашем журнале по данной проблеме (если таковые имелись).

В рубрику «Практика» – исследование реального опыта социального творчества граждан и их общественных объединений, а также достижений и ошибок этих созидателей нового мира.

В рубриках «Размышления» (эссе, письма) и «Полемика» мы публикуем ваши заметки и мнения, как правило, небольшого объёма (до 0,5 п.л.). Особенно ценны для нас ваши критические отклики на материалы, ранее опубликованные в журнале, и размышления о жизни в регионах.

Редакция также напоминает нашим друзьям, что мы будет рады опубликовать (при условии представления содержательного материала и интересной формы его подачи) обзоры проходящих в их регионах конференций, семинаров и дискуссий, а также (с особым вниманием!) читательских конференций нашего журнала.

ВНИМАНИЕ! Редколлегия напоминает, что статьи и другие материалы, предлагаемые к опубликованию, следует отправлять на адрес электронной почты журнала (alternativy@ gmail. ru) письмом с вложением (статьёй). Письма без вложения и информационные письма удаляются без рассмотрения.

Авторам следует ознакомиться с правилами предоставления материалов, приведённых ниже.

Ждём ваших материалов!

Редколлегия