Глава 31. Ватикан в «диалоге» с исламом: «стальной кулак в велюровой перчатке»

 

Заметные изменения произошли при Бенедикте XVI и по отношению к исламу. Если при Иоанне Павле II доминировала линия на примирение и подстраивание под ислам, то при Ратцингере акцент был смещён в сторону того, чтобы добиться постепенного реформирования ислама в направлении принятия им системы ценностей современного западного общества, вынудив отказаться от тех фундаментальных положений, которые никак не вписываются в культуру терпимости. Главная задача — трансформировать ислам, сделав его открытым к просветительским идеям и восприимчивым к интеллектуальному и религиозному плюрализму. Как писал исследователь Ральф Петерс, «представьте себе, насколько бы мусульманский мир почувствовал себя лучше, если бы Мекка и Медина управлялись Представительным советом, вышедшим из различных школ и течений ислама внутри священного исламского государства — нечто вроде мусульманского супер-Ватикана — где о будущем веры все дискутировали, а не утверждали бы авторитарно»[780].

Многозначительно не упомянув мусульман в своей инаугурационной речи при перечислении тех конфессий, с которыми он намерен сотрудничать, папа в последующих выступлениях не раз говорил о том, что исламу придётся меняться. Так, на встрече с бывшими студентами-богословами Университета Девы Марии в Неаполе в сентябре 2005 года он заявил, что демократия потребует от ислама «радикального пересмотра религиозных установок, что противоречит духу истин Корана в его понимании мусульманами». Он также объяснил, что причина, которая мешает исламу приспосабливаться к реалиям меняющегося мира, заключена в том, что «в исламской традиции слово, данное Богом Мухаммеду, является предвечным словом, а не словом самого Мухаммеда», в то время как «логика христианской Библии позволяет интерпретировать её положения в соответствии с происходящими переменами» [781].

Проводя линию на «осовременивание» ислама и требуя от мусульман большей терпимости, Ватикан стал более твёрдо отстаивать интересы католиков в самих мусульманских странах. Уже во время своей первой поездки в Кёльн летом 2005 года в ходе встречи с представителями ислама Бенедикт XVI призвал их бороться против терроризма и за религиозную свободу, имея в виду те государства, где запрещено обращение в христианство. Больше стали высказываться и другие католические деятели, ясно давая понять, что считают прежние методы «тихой дипломатии и умиротворяющего потакания» провалилившимися. Так, в июне 2006 года монсеньёр Велсио де Паолис, секретарь Верховного Суда Ватикана, заявил: «Запад взаимодействует с арабскими странами уже полвека и не смог добиться хотя бы незначительного консенсуса по вопросам прав человека»[782]. Клирики рангом пониже при этом высказывались ещё более остро и определённо. Например, сотрудник Фонда св. Варнавы Патрик Сухдео заявил, что сорокамиллионная христианская община в исламских странах находится сегодня в положении «осаждённого меньшинства», представители которого сталкиваются с дискриминацией в образовании, получении работы, судебных делах, что вынуждает их покидать свои страны, в результате чего число их там резко сокращается.

В Европе же сегодня проживает хорошо организованная мусульманская община в 20 миллионов человек, а к 2050 году, по прогнозам учёных, мусульмане будут составлять 20 % от европейского населения. Эти усиливающиеся диспропорции стали предметом особого внимания Бенедикта XVI, превратившего обретение христианами тех же прав в мусульманском мире, которыми обладают мусульмане в христианских странах, в один из ключевых моментов своей дипломатии. Связано это было и с тем, что в 2008 году Ватикан впервые признал, что число мусульман в мире превысило число католиков: согласно ежегоднику Св. Престола «Аннуарио» за 2008 год, мусульмане составляют 19,2 % от населения мира, а католики — 17,4 %[783].

Роль своего рода «детонатора» в деле вовлечения ислама в дискуссию о терпимости сыграла нашумевшая речь папы перед студентами и преподавателями Регенсбургского университета (Бавария) в сентябре 2006 года, в которой он процитировал жившего в XIV веке византийского императора Мануила II Палеолога, заявившего в богословском споре с неким персом: «Хорошо, покажи мне, что нового принёс Мохаммед, и ты найдёшь там только нечто злое и бесчеловечное, такое, как его приказ распространять мечом веру, которую он проповедовал». И дальше: «Кто желает привести кого-то к вере, нуждается в способности хорошо говорить и правильно мыслить, а не в умении творить насилие и угрожать».

Трудно сказать, чем руководствовался папа, но в итоге речь сработала полностью в интересах Ватикана. С одной стороны, она вызвала бурную реакцию в мусульманском мире: одни лидеры ответили на неё официальными протестами и призывами объясниться; другие требовали разорвать дипломатические отношения; третьи, наиболее радикальные, грозились «стереть Ватикан с лица земли» и «уничтожить крест в сердце Европы» либо даже громить церкви в Святой земле — и, действительно, начались поджоги церквей в Палестине. Всё это в неприглядном свете выставляло мусульман, как бы подтверждая процитированные папой слова об исламе как «насилии и угрозе». С другой стороны, последующие объяснения Ватикана резко стимулировали поиск согласия с умеренным крылом ислама через привлечение его к «диалогу с современным миром». В своей воскресной проповеди 17 сентября в Риме папа признался, что он огорчён данной реакцией и что лишь процитировал средневековый текст, который не отражает его личное мнение, объяснив, что это было «приглашение к открытому и честному диалогу при полном взаимоуважении»[784].

Уже в ноябре того же года Бенедикт XVI нанёс визит в Турцию (первый свой визит в мусульманскую страну), где совершал жесты, выражающие дружбу с мусульманами. Папа, в частности, посетил Голубую мечеть, где он помолился, обратившись лицом в сторону Мекки. Но главным итогом визита стало заявление папы о его поддержке стремления турок в объединённую Европу при условии прекращения дискриминации Константинопольского патриархата, глава которого всё время сопровождал понтифика в ходе его поездки. Естественно, никаких мер с турецкой стороны за этим не последовало, но папа укрепил свой авторитет и в глазах турецкой элиты, и в глазах Константинопольского патриархата.

Целый год Ватикан налаживал контакты с мусульманским миром, что завершилось сенсационным событием: в октябре 2007 года 138 мусульманских богословов и общественных деятелей призвали христиан и папу римского к «диалогу» для борьбы с вызовами секуляризации и глобализации, издав обращение «Общее слово для нас и для вас», в котором в полном согласии с духом времени утверждалось, что «ре лигиозная свобода — наиболее важная часть любви к ближнему». Признав позицию мусульманских богословов интересной, папа инициировал новый богословский «диалог», пригласив их на официальную встречу в Ватикан. К политике стимулирования «диалога» был подключён и Всемирный экономический форум: в начале 2008 года при участии контролируемого иезуитами Джорджтаунского университета он опубликовал отчёт «Ислам и Запад: ежегодный доклад о состоянии диалога», в котором указывалось, что большая часть мирового сообщества не считает противоречия между Западом и исламским миром неразрешимыми. Более того, там говорилось, что мусульмане уверены, что их уважение к немусульманам «превышает» аналогичное отношение «западников» к ним.

После такого интенсивного привлечения внимания мирового сообщества к проблеме ислама Бенедикт XVI предложил наконец в апреле 2008 года создать уже постоянный инструмент прямого межконфессионального «диалога» между католическими и мусульманскими богословами и религиозными деятелями в виде «Католическо-мусульманского форума», призванного решить сверхзадачу — попытаться на основе общих для двух религий положений найти точки соприкосновения на «стыке вер» и обеспечить взаимопонимание двух культур. Первая встреча в рамках Форума, объединившая по 29 высокопоставленных представителей от каждой из двух религий, прошла в Ватикане в ноябре 2008 года, положив, таким образом, начало «рациональному просвещению» ислама. Вторая встреча прошла в декабре 2011 года в Иордании, а третья — уже в 2014 году, при папе Франциске.

 

 

Бенедикт ХVI и верховный муфтий Боснии и Герцеговины Мустафа Церич на первом мусульманско-католическом форуме в Ватикане

 

Что же касается «отстаивания» Ватиканом интересов христиан в мусульманских странах, то ему свойственна крайняя политизированность, свидетельствующая о том, что Св. Престол заинтересован не столько в реальном улучшении положения христиан, сколько в содействии реализации американского геополитического курса в отношении исламских государств, в основе которого лежит известная концепция «столкновения цивилизаций».

Теория «столкновения цивилизаций» или «всемирного исламского заговора» была выдвинута в 90-е годы в качестве замещающей концепции после развала социалистического блока, став обоснованием борьбы США против неугодных им режимов на арабском Востоке, препятствующих реализации американских стратегических планов по контролю за энергетическими ресурсами и общей политической ситуацией в регионе. Главными разработчиками её стали английский востоковед Бернар Левис и американский стратег Самюэль Хантингтон. Однако, если Хантингтон у нас хорошо известен, то о роли Левиса осведомлены немногие. Между тем, Б. Левис является не только учёным. В годы Второй мировой войны он служил в военной разведке Великобритании и в арабском бюро Министерства иностранных дел, а в 60-е годы стал экспертом Королевского института международных отношений. В 1974 году он переехал в США, стал профессором Принстонского университета и сотрудничал с 3. Бжезинским, бывшим тогда советником по национальной безопасности в администрации Дж. Картера. Вместе они разрабатывали концепцию «дуги нестабильности» и проект дестабилизации демократического режима в Афганистане[785].

 

 

Английский востоковед Бернар Левис

 

Именно Б. Левис употребил впервые выражение «столкновение цивилизаций» в своей статье «Корни мусульманской злобы», в которой ислам был описан в крайне негативном свете, как реакционная, не поддающаяся модернизации религия, традиционализм и архаичность которой питают ненависть мусульман к Западу. А ценности Запада выражены иудео-христианством, представленным как единая цивилизация. Данная оценка ислама основывается как на израильских представлениях о положении на Ближнем Востоке, так и на заключениях, вытекающих из учения христианского (евангелического) сионизма, представляющего собой самое мощное в идейном и организационном отношении религиозное движение в США, с которым связано большинство представителей американской политической элиты.

 

 

Американский политолог Самюэль Хантингтон

 

Христианский сионизм, существующий в рамках протестантского фундаментализма или консервативного евангелизма, исходит из того, что заключённый Богом договор с израильским народом о владении им обетованной Землёй остаётся в силе и государство Израиль должно быть восстановлено в границах царства Давидова, что исполнится к концу времён, перед Вторым пришествием Христа. Христос же явится на Землю и христианам, которые Его уже признали, и евреям, чтобы обратить их в христианство, и возвращение Его произойдёт только, когда все евреи вернутся на Святую землю и восстановят в Иерусалиме свой храм. Таким образом, чтобы приблизить последние времена, необходимо способствовать воссозданию древнего Израильского государства и обеспечить его победу над противником.

Это и объясняет, почему американские евангелисты оказывают Израилю безусловную поддержку, оценивая любые его действия как законные и оправданные Божественной миссией. Соответственно, и шестидневная война 1967 года, и любая израильская победа рассматриваются ими как очередной этап на пути к воплощению пророчеств о последних временах. Поскольку вся территория библейского «Великого Израиля» должна принадлежать евреям, это исключает саму возможность создания Палестинского государства, а проживающие на оккупированных территориях и в Секторе Газа палестинцы должны покинуть эту землю. Как было заявлено на III международном конгрессе христианских сионистов в 1996 году, «земля, которую Бог обещал Своему Народу, не должна быть разделена… Народы, готовые признать Палестинское государство на земле Израиля, могут совершить серьёзную ошибку»[786]. Как написал в 2006 году Мишель Фрёнд, директор связи при Биньямине Нетаньяху, «будем благодарны Богу за христианских сионистов. Нравится нам это или нет, но будущее израильско-американских отношений зависит, наверное, в меньшей степени от американских евреев, нежели от христиан»[787].

Таким образом, учение христианского сионизма заложило крепкие теологические основы для союза между израильским руководством и американскими фундаменталистами, обусловившего чётко произраильскую направленность внешнеполитического курса США[788]. Одновременно оно давало религиозное обоснование общей геополитической стратегии США на обширной территории так называемого «Большого Ближнего Востока» (пространство от Магриба до границ Индии), который 3. Бжезинский называл «Евразийскими Балканами» или «Плодородным полумесяцем», так как здесь находится подавляющая доля запасов углеводородов и пересекаются основные торговые пути. Поскольку нефть для американцев — это геополитическое оружие, главный их интерес в регионе заключается в том, чтобы обеспечить полную лояльность существующих тут режимов.

Американско-израильское сотрудничество, особенно окрепшее при Р. Рейгане и закреплённое при Б. Клинтоне, вступило в качественно новый этап с приходом к власти администрации Дж. Буша-младшего (2001–2009 гг.), выражавшей интересы неоконсервативного крыла американского истеблишмента, особенно тесно связанного с евангелистами. События 11 сентября 2001 года, представленные фундаменталистами как первая битва «войны цивилизаций», положили начало тотальной борьбе с «исламским терроризмом», глубоко пропитанной религиозным символизмом, — начиная с проповеди «крестового похода» сил Добра (цивилизованного Запада) против сил Зла («мусульманских орд») и кончая пророчествами, что война в Иране станет последней битвой Армагеддона, после которой произойдёт Второе пришествие Христа.

В 2003 году США и их союзники в целях свержения режима Саддама Хусейна вторглись в Ирак, положив начало кровавой войне, закончившейся оккупацией Ирака и ставшей подготовкой к балканизации Ближнего Востока. А в июне 2006 года тогдашний госсекретарь США Кондолиза Райз в ходе пресс-конференции в Тель-Авиве представила проект «Новый Ближний Восток» — американско-израильский план перекраивания границ от Ливана до Сирии, Ирака, Персидского Залива, Ирана вплоть до Афганистана путём реализации стратегии «конструктивного» или «управляемого хаоса», означающего сохранение постоянных конфликтов и войн, которые обеспечат американцам контроль над этими территориями. Произошло это в самый разгар спонсируемой американцами и англичанами войны Израиля против Ливана, с которой и началось воплощение указанного проекта[789].

 

В том же году в американском журнале Armed Forces Journal опубликована и карта «Нового Ближнего Востока», содержавшаяся в статье «Кровавые границы». Она была написана Ральфом Петерсом, подполковником в отставке, работавшим в Национальной военной академии США[790]. Хотя карта и не отражала официальную точку зрения Пентагона, она стала одним из основополагающих учебных пособий в программах образовательных заведений НАТО.

 

 

Карта «Нового Ближнего Востока»

 

С тех пор карта циркулирует в натовских, правительственных, политических и военных кругах, а иногда её представляют и публике, постепенно подготавливая общественное мнение к предстоящим изменениям на Ближнем Востоке. Перекраивание границ здесь стало преподноситься как «гуманистическая» попытка, направленная на благо народов Ближнего Востока и сопредельных с ним регионов.

Пришедшему к власти в 2009 году президенту США Бараку Обаме была чужда правофундаменталистская риторика, но в выражении своих произраильских чувств он оставил позади даже Дж. Буша. Выступая 4 июня 2008 года на ежегодной конференции самой влиятельной организации произраильского лобби — Американско-израильского комитета общественных связей (АЙПАК) в качестве кандидата в президенты, Обама назвал себя «настоящим другом Израиля» и полностью подтвердил своё понимание сионистской идеи и свою приверженность политике защиты Израиля. Подчеркнув, что Израиль — это крошечная страна, находящаяся в кольце врагов — ХАМАС, «Хезболлы» и Ирана, — и что подразделение «Аль-Кудс» Революционной гвардии Ирана рассматривается как террористическая организация, Обама заявил: «Мы не можем позволить себе размякнуть, мы не можем опустить руки, и как президент я никогда не пойду на компромисс в вопросах безопасности Израиля… Безопасность Израиля является неприкосновенной. Она не подлежит обсуждению»[791]. Обама пообещал усилить военную помощь Израилю, потратив в ближайшие 10 лет 30 миллиардов долларов на его безопасность. Он также заверил, что Иерусалим останется единой и неделимой столицей Израильского государства, подтвердив таким образом своё согласие с Законом, принятым Конгрессом США в 1995 году, объявляющим этот город израильской столицей и требующим перевода туда американского посольства (в июне 2007 г. конгрессмены США вновь единогласно проголосовали за признание Иерусалима официальной столицей Израиля и обратились к другим государствам с требованием последовать их примеру).

Выступая перед мировым сообществом в качестве носителя идеи «глобального добра» и «Америки с человеческим лицом», Обама сдержанно отреагировал на военную операцию Израиля против Сектора Газа в январе 2009 года, но она как раз и стала увертюрой к его политическому выходу на международную арену, призванному обеспечить преемственность антиисламского курса прежнего американского руководства. Администрация Обамы с неменьшей энергией, чем её предшественница, приступила к подготовке последней битвы «войны цивилизаций», мобилизуя мировую общественность на противостояние якобы враждебному ей Ирану.

В 2010 году в соответствии с концепцией «управляемого хаоса» американцы устроили «арабскую весну» — хорошо координируемые протестные движения и революционные волнения в арабских странах, которые стали распространяться по принципу домино в странах Северной Африки и Ближнего Востока и обеспечили приход к власти лояльных США режимов. В Ливии и Сирии война приняла особенно жестокий характер. Как указал известный российский эксперт по ближневосточной тематике В.Н. Матузов, США, создав лобби в арабском мире, начали совершать т. н. «революции», а на самом деле перевороты, опираясь на мощное экономическое присутствие в регионе. «Никакой арабской революции не существует, есть программа, разработанная глобальными американскими структурами во главе с неоконсерваторами, глобальными корпорациями во главе с бароном Ротшильдом, где задействованы все крупнейшие международные компании, вроде Google, MacDonalds, American Airlines, до 20 учебных заведений, в которых на протяжении 6–7 лет прошли подготовку многие десятки лидеров арабских «революций»[792].

Геополитическая перестройка региона, естественно, поставила вопрос о судьбе Израиля, который стал подаваться только в одном ключе: это государство выступало как жертва. Весной 2011 года, когда Палестинская автономия поставила вопрос о своём членстве в ООН, западные СМИ стали раскручивать тему «сдачи Израиля» американцами и их предательстве, но затем, когда абсурдность такого утверждения стала очевидной, акцент начали делать на смертельной угрозе Израилю со стороны Ирана. При этом ключевая заинтересованность Израиля в дестабилизации положения в окружающих его мусульманских странах и в разжигании войны в Сирии оставалась в тени.

 

 

Лидер Международного гиперсионистского движения «Беад Арцейну», раввин Авраам Шмулевич

 

Между тем, об этой заинтересованности крайне откровенно рассказал в своих интервью 2011 года идеолог влиятельной в кругах израильской элиты идеологии гиперсионизма политолог, политический деятель, раввин Авраам Шмулевич. Гиперсионизм Шмулевич представляет как пятый проект, который должен прийти на смену предыдущим четырем идеологическим проектам, которые поэтапно реализовывались в истории иудеев. Первый исходил из необходимости закрытия евреев в законе Торы и Талмуда, второй — из идеи ассимиляции, третий — из идеи реформизма, а четвёртый — из идеи политического сионизма — создания государства Израиль, который был действенен в условиях острого глобального противостояния и сегодня потерпел поражение. Задачу гиперсионизма Шмулевич формулирует так: «Евреи должны вернуться к той роли, которую они и так стихийно уже начали играть в мировой европейской цивилизации и которая, собственно, является заповедью иудаизма — быть силой, которая направляет человеческую цивилизацию, которая задает стандарты человеческой цивилизации»[793]. «Гипер» значит «вне», «наружу». И если политический сионизм был направлен вовнутрь (все евреи должны жить в Сионе), то гиперсионизм выходит за тесные пределы очерченных границ. «Гиперсионизм говорит: не еврей для Сиона, а Сион для еврея. Если сам Сион одухотворён физическим присутствием евреев, находится в центре еврейского государства, то и всякое место, где живёт еврей, становится Сионом»[794].

Фактически Шмулевич иными словами излагает всё ту же ноахистскую концепцию Э.Бенамозега.

Говоря о территории Израиля, Шмулевич выделил необходимость занять «естественные границы по Нилу и Евфрату, установленные Торой» (и логичные с точки зрения стратегии), что и называют «Великим Израилем». Второй этап наступления — распространение гегемонии государства Израиль на весь район Ближнего Востока. И в этом плане, как показал Шмулевич, «арабская весна» — это благо для Израиля. Описав картину постепенного погружения мусульманского мира в состояние хаоса в результате распада и переформатирования, он указал: «…Это будет положительным развитием событий для евреев. Хаос — лучшее время, чтобы взять ситуацию под контроль и включить еврейскую цивилизационную систему… Теперь мы должны взять полный контроль в свои руки… Мы будем не просто покупать арабскую элиту, а сами кормить её с рук и воспитывать… В чём тайна любой устойчивой политической системы? Общество даёт личности все возможности для развития, а личность несёт обязательство перед обществом. Человек, который получает свободу, одновременно должен получать инструкцию, как этой свободой пользоваться. И эту инструкцию человечеству напишем мы, евреи… Еврейский расцвет приходит снова в огне арабских революций»[795].

 

 

Карта «Великого Израиля»

 

При этом речь идёт не обязательно о военном контроле и силовом присутствии, но и об интеллектуальном и экономическом влиянии. Главное — включённость территории в общее поле, в центре которого находится Израиль. Поэтому задача ставится превратить Израиль в ведущую интеллектуальную и экономическую державу постиндустриального мира. Массовыми методы достижения этого станут в 2011–2012 гг., а к 2018 году гиперсионизм должен стать ведущим движением.

Таким образом, если раньше сионизм выступал в качестве политики, использовавшей религиозный фактор, то теперь израильская элита превращает саму религию в политический фактор. Как указывает Шмулевич, «гиперсионизм выводит мистику на политический уровень»: — «В основе нашего движения — каббала, она превращается в политический ресурс», — пишет он. То есть, каббала — это идеология, это политическое оружие, позволяющее еврейской цивилизации, основанной на иудаизме, стать мировой цивилизацией.

«Мы рассматриваем иудаизм не как племенную религию, а как цивилизацию, мировую цивилизацию, которая должна стать главной действующей идеологической силой человечества». Она должна занять место американских цивилизационных стандартов и американской культуры, которая сейчас доминирует. Поскольку Израиль является центром силы «искр святости», то задача — освобождение и заселение Земли Израиля, строительство Храма, который должен стать духовным центром человечества, создание «справедливого порядка» и «распространение этой святости на весь мир»[796].

В связи с этим интересен следующий пример установления «опеки» со стороны Израиля над арабским миром. Из-за растущей напряжённости в регионе Саудовская Аравия поручила старейшей израильской охранной компании G4S (Group4Securicor) обеспечение безопасности паломников во время хаджа в Мекку (зона безопасности, в которой занято 44 тыс. сотрудников G4S, включает аэропорт в Дубае и район Джидды и в ней работает). И с 2010 года здесь тайно действует филиал этой компании Al-Majal G4S, имея возможность собирать персональные данные не только о паломниках, но и о пассажирах, летящих через Дубай (формально он принадлежит датско-английской компании). При этом сама G4S занимается не только охраной и поставкой охранного оборудования, но и участвует в допросах палестинцев, находящихся в израильских тюрьмах[797].

Шмулевича можно было бы отнести к маргинальным экстремистам, если бы он не повторял основные идеи изложенного ещё в 1982 году стратегического замысла Израиля, известного как «план Инона» и направленного на достижение регионального превосходства израильского государства путём дестабилизации и «балканизации» соседних арабских государств, который фактически воспроизведён в проекте «Новый Ближний Восток». Речь идёт о «Стратегии Израиля в 1980-х годах», подготовленной Одедом Иноном, израильским журналистом, прикомандированным к Министерству иностранных дел Израиля, и опубликованной впервые на иврите в феврале 1982 года в издании Информационного отдела Всемирной сионистской организации — журнале «Кивуним» (Пути). В том же году Ассоциация Арабо-Американского университета опубликовала перевод текста, сделанный израильским публицистом Израэлем Шахаком, который стал широко известен после перепечатки его в октябре 2013 года на сайте известного исследователя М. Чоссудовского Global Research[798].

Как написал Чоссудовский в своём предисловии к статье, «опубликованный ниже документ касается создания «Великого Израиля» и является краеугольным камнем влиятельного движения сионистов, которое сегодня представлено в правительстве Нетаньяху (фракция партии Ликуд)… Войну в Ираке, в Ливане в 2006 году, в Ливии в 2011 году, а также продолжающуюся войну в Сирии и процессы смены режима в Египте в сегодняшних условиях следует рассматривать как часть плана сионистов на Ближнем Востоке». Этот план основывается на двух основных положениях, которые определяют выживание Израиля: 1) он должен стать региональной имперской державой; 2) он должен осуществить разделение арабских государств. Размер этих государств будет зависеть от их этнического или религиозного состава, при этом выделение государств на религиозной основе стало бы источником моральной легитимизации самого Израиля.

Надо отметить, что идея фрагментаризации арабских государств — это постоянная тема сионистского мышления[799], но публикация Инона, как указал Шахак, представляет собой точный и подробный план, основанный на разделении всей территории на мелкие государства и роспуск всех существующих арабских государств. При этом Шахак обратил внимание на то, что, хотя у официальных лиц Израиля чрезвычайно сильна связь с неоконсерваторами, выражающаяся в идее «защиты Запада», на самом деле эта идея формальна, так как реальная их цель — превратить Израильскую империю в мировую державу.

Важно и то, что запланированный «хаос в мусульманском мире» Израиль осуществляет чужими руками, оставаясь в тени и действуя через спецслужбы, поддерживая миф о себе как «жертве исламизма». В этом плане до сих пор актуально объяснение Шахака относительно того, почему публикация «плана Инона» не представляет для него опасности. Указав, что опасность эта может исходить только от арабского мира и из США, он подчеркнул: «Арабский мир до сих пор демонстрировал свою абсолютную неспособность к подробному и рациональному анализу израильско-еврейского общества… В такой ситуации даже те, кто кричит об опасностях израильского экспансионизма (которые вполне реальны), делают это не из-за фактических и детальных сведений, но из-за веры в миф... Израильские специалисты предполагают, что в целом арабы не обратят внимания на их серьёзные дискуссии о будущем». То же происходит и в США, и, как указывает Шахак, «поскольку существует ситуация, в которой Израиль является действительно закрытым обществом для остального мира, так как мир хочет закрыть глаза, публикация и даже начало реализации такого плана являются реалистичными и осуществимыми»[800].

Итогом нагнетания на арабском Востоке и демонизации «радикального ислама» — этого детища западных спецслужб, а также вследствие войн и конфликтов, теперь уже ставших здесь постоянным явлением, началось катастрофическое ухудшение положения местных христиан. Они стали главными жертвами американско-израильской стратегии. Как написал о них исследователь Гай Бехор, «в прошлом их защитником был арабский национализм, и они были самыми рьяными поборниками и лидерами панарабизма. Но сегодня, когда главный фактор жизни — религиозный или политико-религиозный, жизнь христиан становится невыносимой»[801].

К моменту «арабской весны» в странах Ближнего Востока и Северной Африки проживало около 20 миллионов христиан (28 христианских конфессий), при этом три четверти — в Ливане, Сирии, Ираке, Иордании и Египте. В процентном отношении больше всего христианского населения было в Ливане (34,2 %) и Сирии (16,7 %). Христиане здесь жили преимущественно компактно и были представлены в основном различными этническими группами, среди которых немало арабов, турок и персов. Ухудшение положения коснулось всех.

В Ираке христиане оказались в тяжелейшем положении после свержения режима Саддама Хусейна: и сунниты, и шииты стали вытеснять их из страны, называя «крестоносцами, преданными войскам США». При Хусейне христианская община занимала прочные позиции в иракском обществе, но в той анархии, которая воцарилась после прихода американцев, насилия и убийства стали повсеместным явлением. Восстановили и джизью — специальный налог на христиан, отменённый более ста лет назад. Дошло до того, что глава Англиканской церкви в Ираке, обвинив Лондон и Вашингтон в проведении «недальновидного курса» в отношении Ирака, заявил, что этот курс создал угрозу «самому существованию христианских общин в регионе». По данным местной Христианской мирной ассоциации, если до американской операции христиане составляли 800 тысяч человек, то после — только 450 тысяч[802]. Крупная волна гонений на христиан поднялась в сентябре 2006 года в ответ на провокационную Регенсбургскую речь Бенедикта XVI. В результате по крайней мере 60 % церквей Багдада закрылись из-за угрозы атак экстремистов, а багдадская городская христианская община до войны была самой крупной на всём Ближнем Востоке.

Исход христиан продолжился и из Ливана, дехристианизация в 2011 году коснулась и Сирии. Но особенно тяжёлой ситуация оказалась в Израиле и в Палестинской автономии. В результате невыносимых условий, вызванных непрекращающимся арабо-израильским конфликтом, экономическими трудностями, безработицей и политикой притеснения со стороны Израиля, численность местного христианского населения катастрофически сокращается. Если в конце Второй мировой войны христиане составляли 15 % от населения Палестинской автономии (включая Сектор Газа), то сейчас их осталось только 1,5 %. В Иерусалиме, где в 1940 году проживало 45 тысяч христиан, сейчас их только 15 тысяч — 2 % от населения города. Вифлеем и Назарет также не являются больше городами с преобладающим христианским населением. Этот исход христиан называют «тихим трансфером».

Израиль обвиняет в этом самих палестинцев, утверждая, что рост исламского экстремизма и победа ХАМАС на выборах поставили христиан под угрозу, хотя обходится молчанием тот факт, что процентное соотношение христиан снижается уже в течение десятилетий. Согласно доводам Израиля, решение христиан покинуть землю, где жили их предки, — это реакция на «столкновение цивилизаций», где фанатичный ислам противостоит иудео-христианскому Западу, и что, только борясь с джихадистами, можно улучшить участь преследуемых христиан. Но при этом опять-таки умалчивается тот факт, что христианское меньшинство палестинцев, столетиями жившее на Святой Земле, продолжает играть ведущую роль в определении палестинского национализма и сопротивления израильской оккупации, разоблачая, таким образом, концепцию Хантингтона-Левиса и демонстрируя, что речь идёт не о войне религий, а о борьбе между коренными жителями и западными колонизаторами. Не случайно в самом Израиле христиане составляли костяк коммунистической партии — единственной не сионистской партии, разрешённой в Израиле на протяжении десятилетий. Христиане составляли ядро и широкого светского национального движения палестинцев, помогая определиться в борьбе. Именно потому Израиль и заинтересован в исходе христиан, обвиняя мусульман в запугивании и насилии[803].

В реальности снижение числа христиан объясняется и более низким уровнем прироста их населения, и подавлением Израилем палестинцев как внутри страны, так и на оккупированных территориях. Эта политика проводилась втихомолку десятки лет, но за последние годы, со строительством заградительной стены и многочисленных пропускных пунктов, она резко усилилась. Отъезд христиан выгоден Израилю, поскольку без них легче убедить «мировое сообщество» в том, что этому государству угрожает только один враг — фанатичный ислам, а палестинская национальная борьба — это лишь прикрытие для джихада и отвлечение от столкновения цивилизаций, при котором Израиль выступает как бастион Запада.

Показательно и то, что, поощряя усиленный отток местного христианского населения, израильские власти не препятствуют усиленному заезду в Израиль американских евангелистов. Их переселение и колонизация земель финансируются такими организациями движения христианского сионизма, как «Христиане за Израиль», «Христианское посольство в Иерусалиме» и другими.

Чем же в этих условиях определялась политика Бенедикта XVI? Видимо, самым существенным фактором здесь стало то, что утверждённый в результате «диалога» с иудеями католический взгляд на Израиль, по сути, воспроизводит подход христианского сионизма. Раз католики признают неизменность избранности иудеев и вечность Израиля как «исторический факт и предзнаменование в Божественном плане», то они не могут осуждать курс израильского правительства на восстановление его государства в границах Древнего Израиля. Но в то же время Ватикан не может позволить себе и открыто поддерживать захватническую политику израильтян, ведущую к исходу христиан из Ближнего Востока. Отсюда непоследовательность и неопределённость позиции понтифика и вместе с тем двойной стандарт в оценке: никогда прямо не критикуя Израиль, Св. Престол концентрировал своё внимание исключительно на нетолерантности мусульман.