Тяжелое испытание на Эвересте

В октябре 1988 года, когда мы с Барри Бланшардом предприняли попытку проложить новый маршрут на Эверест, восхождение проходило по системе оврагов между северо-восточным гребнем и северным гребнем. Мы не несли никаких веревок, не фиксировали их и не использовали дополнительный кислород. Мы продолжали лезть по ночам, используя движение, чтобы согреться, затем делали привал и восполняли потери жидкости в течение дня, когда солнце делало остановки удобными.

На наших первых двух попытках, которые закончились на 7000 и 7500м из-за холодных ног и отека легких, мы не брали спальные мешки или палатку. С нашей третьей попытки температура понизилась, и прогноз предсказывал ветер, поэтому мы пошли на компромисс, взяв 1.8 кг палатку и одну пенопластовую подстилку.

Мы покинули наш передовой базовый лагерь на 6400 м в 10 часов вечера и поднялись на 7600м к 7 утра, где мы остановились, разбили «гроб» и кипятили воду в течение 6 часов - поджариваясь в палатке от солнца и ревущей горелки, хотя температура на улице была около -12 по Цельсию. В 5 часов вечера мы достигли 8070м, где у Барри появились признаки отека мозга. Мы поговорили по рации с доктором, который настоял на спуске.

Наш маршрут был слишком крутым, чтобы спускаться вниз, и у нас не было веревки для спусков. Барри вколол 10 мг дексаметазона (стероид, который уменьшает отек мозга) с двумя литрами жидкости. Мы пересекли легкую местность к северному хребту. На северном седле мы взяли бутылку с кислородом от другой команды, и Барри побежал вниз по перилам, чтобы обеспечить себе относительную безопасность и полное выздоровление.

Для нашей четвертой попытки мы переключились на более легкий маршрут, соло Месснера. Это требовало меньше усилий, но мы были единственными альпинистами, оставшимися на северной стороне горы. Более холодные температуры в конце октября заставили нас взять палатку, две подушки и один спальный мешок. Через пятьдесят часов после того, как мы покинули базовый лагерь на 4800 м, мы повернули назад на 8480 м. Я боялся потерять руки и ноги, которые я больше не чувствовал, и Барри не хотел умирать на вершине.

Тихая ночь

Я пережил только один незапланированный бивуак за всю свою альпинистскую карьеру, и только однажды я утверждал, что это была не моя вина. Фактически, каждый альпинист, вовлеченный в непредвиденный бивуак, разделяет равную вину за событие. Вы выбираете своего партнера, зная его возможности, и он делает то же самое с вами. Один может быть быстрее другого, но партнеры связаны друг с другом веревкой, как к лучшему, так и к худшему событию.

Теперь, спустя более десяти лет после незапланированного безделья, я прощаю своего партнера за ночь. Мы были на маршруте Бонатти на восточной стене Большого Капуцина над Шамони. Мой партнер, Джефф Лоу, хотел подняться на него свободным лазанием. Я хотел подняться с ним, и хотя я предпочел лед, а не скалы, условия были против меня. Скалолазание перевесило.

Некоторые ребята проложили маршрут свободным лазанием категории 5.12a / b, и Джефф решил, что он может повторить это. Несмотря на то, что я лазал не очень быстро, но в то же время я совершал скоростные восхождения, в основном проходя маршрут за день, и был «свободен от этики», что означало, что я использовал любое снаряжение, если бы это ускорило маршрут, не заботясь о свободном лазании.

Ключ занял у Джеффа более 3 часов свободным лазанием, со многими отступлениями на отдых без зависания на снаряжении и только одно падение. Я знал, что наблюдаю за впечатляющими Трэд усилиями, но не мог удержаться от того, чтобы не взглянуть на часы. Когда наступила моя очередь, я вытащил оттяжки и крючья, а затем вышел вверх на 40-метровый угол, где я мог зажимать, тянуть, блокировать и достигать следующего крюка без помощи помощника. Я все еще не был достаточно быстр, и с наступлением темноты мы оказались ниже вершины на длину верёвки. Мы недостаточно изучили рельеф, чтобы лезть всю ночь. Хотя у нас были фонари, мы сели страдать.

Был конец сентября, и мы сидели неподвижно на высоте около 4000м. Я не планировал ночевать, поэтому на мне были трико, майка и флисовый пуловер. Джефф был примерно одет так же. Мы разделили скарб: он сидит на веревках; я засуну ноги в рюкзак. Было холодно и ветрено, и никто из нас не спал. Мы рассказывали истории и прижимались друг к другу.

К счастью, склон был обращён на восток, поэтому солнце обогрело нас рано. Мы были разбиты, изумлены и раздражены лёгким рельефом третьей категории. Спучкаясь, я заметил, как одна ночь полностью вымотала меня. Я почувствовал облегчение, что мне нужно было только спускаться. Позже я провел много ночей в горах с Джеффом, но ни одна из них не была такой «запоминающейся», как этот первый бивуак на Grand Capucin.