Когда представление закончилось, они, как обычно, попрощались со зрителями, отправляя им воздушные поцелуи, и счастливые, отправились в гостиницу.

- Да, я была права: танец сиртаки - это обязательный элемент для нашей программы, - восклицала, хохоча, Зузу.

- Ты права, Зузу, запомни мои слова: в будущем из тебя получится директор какого-нибудь престижного цирка! – потрепав дочь по голове, отвечал Андрей.

- Ой, как здорово! Мы объедем весь мир! – выкрикивала Мария с горящими, от радости, глазами.

Циркачи дали семь импровизированных, не похожих друг на друга, представлений в городе любви. Социальные сети еще сильнее запестрили их лицами. Они уже не просто нравились: люди их очень полюбили.

На седьмой день у Марии снова поднялась температура и она опять лежала в постели, раскаленная, словно печь. Как обычно, ее команда, преклонив колени, горячо молилась перед иконой Пресвятой Богородицы. Наутро температура спала, затем и вовсе нормализовалась, и не спавшая всю ночь Мария, сладко уснула. В это время кто-то постучался. Андрей открыл двери: перед ним стоял мужчина средних лет с отпущенной бородой в летней шляпе и в белом жилете. Незнакомец обратился к Андрею на английском языке:

- У меня к вам деловое предложение. Мы можем поговорить?

- Да, проходите, - ответил Андрей.

Незнакомец, нагруженный различными фруктами и сладостями прошел в комнату.

- Садитесь, - предложил Андрей, поблагодарив за гостинцы.

Андрей хорошо владел английским языком и коммуникация между ними возникла моментально.

- Я – бизнесмен из Турции, менеджер одной из гостиниц в Анталии, вы, наверное, слышали про это место?

- Конечно.

- Я бы хотел предложить вам сезонную работу там, в нашей гостинице. Также я могу дать вам рекомендацию среди своих партнеров в разных странах мира, - произнес тот, глядя добрыми глазами на спящую рядом Марию. – Я хорошо вам заплачу, подумайте. Мы подпишем контракт на год, если вам будет угодно, - с этими словами он достал из кармана свою визитную карточку, положил на стол и вежливо откланялся.

В это утро к ним пришло еще трое бизнесменов – один из Венгрии, второй из Италии, а третий из России. Мария, все еще чувствовала слабость,но услышав эти предложения, вскочила от радости на ноги и повисла на шее у отца.

В это время ночная рубашка девочки у левого плеча случайно немного отодвинулась и стоявший позади нее Гоча вдруг увидел родинку в виде креста. Он окаменел, будто монумент, и с трудом промямлил имя друга.

- Что такое, Гоча, брат, что-нибудь случилось? – спросил Андрей друга, который изменился в лице.

- Посмотри на левое плечо Марии, - промолвил Гоча, показывая рукой.

Андрей посадил Марию на стол, повернул, посмотрел на плечо и на лице его, как маска, появилась бескрайняя радость.

- Слава Всевышнему! – воскликнул он, удивленно поглядывая на ребят.

Мария, как и говорил отец Авессалом, излечилась. Друзья около получаса пытались поднять с колен Гочу, не перестававшего осенять себя крестным знамением, и без передышки повторявшего одни и те же фразы: «Слава тебе, Богородица Мария, слава тебе».

Наконец, как-то успокоившись, все почувствовали небывалое умиротворение. Вечером обрадованные парни решили выпить по бокалу черного вина на террасе гостиницы.

- Завтра - великий праздник – день святой Марии, - произнес Гоча, задумчиво делая глоток вина. – С утра пойдем в церковь, потом я ненадолго вас оставлю, не потому что...

- Понятно, брат мой, - перебил Гочу Андрей. – Мы подождем тебя в гостинице. Все будет хорошо, я верю в это... Тебя Господь не оставит без подарка, сейчас я в этом уверен как никогда, - подбодрил он друга, присаживаясь на ступеньку лестницы.

На следующий день все нарядились празднично, парни взяли маленькую Марию по обе стороны за руки и пошли к церкви. Всем было весело, они делились друг с другом впечатлениями и вспоминали различные курьезы, которые с ними происходили во время гастролей. Молчал только Гоча, или «Красный Клоун». Сознание водило его по лабиринту воспоминаний. Судьба готовила ему еще кое-что, он чувствовал это кожей и готов был смириться с любым финалом. Главным для него было то, что здоровью маленькой Марии больше ничего не угрожало.

Они поклонились у входа в церковь, присоединились к прихожанам и приняли участие в великом религиозном празднике. Гоча с большим любопытством все всматривался в лицо священника: глаза, губы и в выражение лица в целом, будто бы хотел узреть в этом человеке кого-то. Правда, он и сам не мог до конца понять, кого именно или где они могли видеться. А священник с бородой, среднего телосложения продолжал богослужение и когда он уже заканчивал службу и поздравил еще раз людей с праздником, Гоча внезапно исчез из церкви. Андрей, обнаружив отсутствие рядом с собой Гочи, все понял.

Гоча шел пешком по улочкам города любви к могиле матери. Он шел и, как верблюд с хурджинами, перекинутыми через седло, нес все свои грехи и благодать. Блуждая в своих мыслях, по пути он зашел в цветочный магазин, забитый молодыми девушками и парнями, которые радовались жизни. Он с улыбкой поздоровался со всеми, купил самый большой и нарядный букет красных роз, помня, что из цветов больше всего его мама любила именно эти. Идя по улице он вспоминал еще много чего из пройденной жизни. Он будто провел пятнадцать лет в летаргическом сне и только проснулся.

На пороге кладбища он приостановился, приложил руку к сердцу, почувствовав сквозную колющую боль в области груди. Он прислонился к воротам кладбища, постоял так немного и громко сказал: «Так, сейчас не до этого, не подведи меня, брат!», потом сделал шаг вперед и огляделся. Он не знал, где были похоронены его родители. Но, как всегда, он прислушался к голосу сердца и пройдя прямо около ста метров оказался перед могилой матери. Он открыл калитку, вошел на могилу, опустился на колени перед портретом матери, высеченном на черном камне, дрожащими руками зажег свечу, рассыпал по могиле цветы и вновь в нем, как стихия, взорвались эмоции и из глаз полились слезы раскаяния.

В это время у ворот кладбища остановилась машина – простая, старая, советских времен Нива, из которой вышел тот самый священник, проводивший праздничное богослужение в церкви. Он тоже, держа в руке букет красных роз, направлялся к могиле матери. Еще издали он приметил на могиле какого-то незнакомца, склонившего голову. Он удивился: сюда ведь всегда поднимались только он, его супруга и сын. Он остановился, присел на скамейку неподалеку и вдруг в его сердце будто огненным пламенем вспыхнул пожар. Он сидел, смотрел на незнакомого мужчину, склонившегося над могилой своей матери, и в голове его роились тучи мыслей. Через некоторое время Гоча поднялся, вышел наружу и только тогда увидел священника.

- Дай Бог вам счастья, батюшка, поздравляю с сегодняшним днем, - обратился он к священнику и, приложив руку к груди, пошел назад быстрыми шагами.

- И я поздравляю вас, друг мой, долгих вам лет жизни, - сказал в ответ священник. Вдруг он почувствовал, будто какая-то сила заставила его последовать за Гочей. Шагов через десять, он окликнул незнакомца:

- Подождите, пожалуйста... Скажите, кем приходилась вам эта женщина?