Снова приготовив парням чай тетя Наталья пошла в свою комнату отдыхать. Гоча и Андрей с чашками в руках вышли в лоджию покурить.

Андрей открыл небольшую форточку, прикурил сигарету и повернулся к Гоче:

- У меня к тебе один вопрос, брат. Если не захочешь, можешь не отвечать. Но меня это очень интересует.

Гоча сел в стоявшее рядом кресло и положил ногу на ногу:

- Спрашивай, без проблем. Ты ведь знаешь, что я на все отвечу откровенно, - ответил он и отпил горячего чая.

Андрей присел рядом с ним и начал:- Вот мы провели в тюрьме вместе пять лет, приняли друг друга с первого дня и подружились, друг без друга не брали в рот ни крошки... Мы прошли через многое, и во всех испытаниях стояли плечо к плечу. И после отбывания наказания мы уже вместе десять лет... Мы обсуждали множество тем, говорили о женщинах, дружбе, животных, войне и мире... Но ты никогда не рассказывал о своей прошлой жизни – ни о семье, ни о себе, ни о том где ты жил – в горах ли, в долах ли, или в каком городе, чем занимался до того, как мы вместе попали за решетку, - сказал Андрей, внимательно ожидая ответа.

- До того, как я отвечу тебе, удовлетвори и ты мое любопытство, - ответил ему Гоча. – Твоя бывшая супруга не звонила ребенку?

- Моя бывшая супруга? – переспросил Андрей. – Скажу коротко: она живет в Америке и у нее теперь другая семья. Она даже не спрашивает о Марии. И вообще, я не люблю говорить об этом.

- Прости, - сказал другу Гоча. – Все ясно. Андрюша, брат, я родился в Тбилиси, в семье интеллигентов. У мамы было высшее образование, но работала она швеей, брала заказы на дом - так зарабатывала на жизнь. Отец у меня инженером был, и в то же время лучшим виноделом. Я по происхождению кахетинец... Ты, наверное, слышал названия – Мукузани, Гурджаани, Киндзмараули, Алазани...

- Еще бы! Это ведь лучшие бренды как в советский период, так и сейчас.

- Да, именно оттуда я родом. Кахетия - колыбель вина и виноделия. Там у нас и фамильный дом был когда-то... В Сигнахи. Сейчас его называют городом любви... К сожалению, никого из родителей уже нет в живых. Был у меня один брат, Георгий...

- Что значит «был» - Георгия тоже больше нет? - с сожалением спросил его Андрей.

- Не знаю... Дай Бог, чтобы он был жив и невредим. Дело в том, дорогой Андрей, что между мной и Георгием произошел очень большой конфликт. Он был старше меня на четыре года, но мне всегда приходилось защищать его в школе или в мальчишеских потасовках. Он хорошо учился, вся семья возлагала на него большие надежды... Ну, а я... Говорят, в семье не без урода, так вот в нашей семье им был я. Духовно, да и физически, наверное... Я не отличался красотой с детства – видишь, какой у меня нос большой, - улыбнулся Гоча. – На самом деле, я всегда прятал свои физические недостатки в образе Чибо. Короче говоря, был я уличным пацаном, с восьмого класса перестал ходить в школу, воровал со своими приятелями, принимал наркотики... Да чего я только не делал из того, чего нормальный человек делать не должен.

- Ты никогда не переписывался с братом? – задал Андрей очередной вопрос.

- Нет. Уже пятнадцать лет я ничего о нем не слышал. Мы очень плохо расстались. Он выгнал меня из дома, - Гоча убрал волосы со лба, указывая Андрею на старый шрам. – Он ударил меня литой пепельницей из бронзы, наверное, хотел меня убить. Я так отвратительно вел себя по отношению к семье, что, видимо, не оставил Георгию другого выхода, так-то он был очень добрым и великодушным человеком, - сказал Гоча, затянувшись так, что сжег сигарету почти до самого фильтра. – Я взял из дома деньги без спроса. Нет, вру: я украл десять тысяч рублей, сбережения моих родителей, которые они копили годами... Тогда я сидел на наркотиках. Все обо всем узнали в тот же вечер... Мама плакала, отец, покрыв меня матом, поклялся на следующий же день уехать из Тбилиси жить в Кахетию, кричал, чтобы ноги моей там не было, иначе он обещал пристрелить меня из охотничьего ружья, как дичь. Мой брат Георгий сидел за столом, как немой, не в силах произнести ни слова. А мне ругань отца за дверью музыкой лилась в уши, я спокойно лежал в своей комнате под кайфом опиума и составлял планы на завтра – у кого что отнять и что испортить. В этих мыслях я уснул. Наверное, именно в это время у Георгия что-то щелкнуло в мозгу и он со всей силой запустил мне в голову пепельницей. В себя я пришел через неделю в больнице. Лечили два месяца, я еле выжил. Никто меня не навещал, кроме мамы, даже те мои друзья, с которыми я проводил день и ночь. Когда я вылечился, не знал куда идти и снова отправился домой, но мой брат категорически отказался впускать меня в дом. Одним словом, вышвырнул меня, как никчемную собаку. Но с высоты прожитых лет я думаю, что заслуживал и не такого. Потом я подался в Россию, здесь меня поймали на драке, за которой последовало ранение человека, и пять лет я провел вместе с тобой на зоне. От родственников я получил только два письма: одним мне сообщили о кончине матери, другим – отца. Вот и все. А цирк меня привлекал с детства, я не пропускал ни одного представления. Клоуны, Карандаш и Олег Попов были моими кумирами. Я повторял за ними еще в детстве и веселил всех на улице, пока в меня не вселился Люцифер и не перевернул все в моей жизни с ног на голову. Но я его победил, значит, Всевышний во мне сильнее дьявола, - перекрестился Гоча. – Все остальное тебе известно. Эх, что было, то было, сейчас надо поставить на ноги Марию, и если понадобится, я принесу себя в жертву ее здоровью, аки агнца. Я так хочу и меня уже никто не сможет остановить на этом пути. Тем более, я уверен, что все пройдет хорошо.

- Дай Бог тебе счастья, дружище, - сказал Андрей и обнял Гочу, как родного брата.

Вскоре оба заснули.

Утром Мария была слаба. В аэропорт ее несли на руках, как младенца. А там, к их сожалению, выяснилось, что билетов на тбилисский рейс уже не было. Они могли полететь только через Владикавказ, что они сделали – оттуда ведь до Грузии рукой подать.