Эволюция действий ООН на кипрском направлении (2004-2012)

кипрский конфликт европейский союз

С окончательным и бесповоротным отклонением плана Аннана на референдуме греческой общины, когда фактически 65 процентов греческого населения выступили против принятия модели всекипрского объединения на основе создания единого федеративного государства, наиболее оптимистичные наблюдатели осознали, что реальная возможность найти выход из тупика казуса Кипра была упущена. Греческим киприотам, на наш взгляд, отрицательное решение по вопросу принятия плана Аннана далось сравнительно легко, возврат к «хроническому» статус-кво явно не бередил их коллективное и индивидуальное сознание относительно вопросов потенциального отсутствия безопасности, соблюдения их прав и свобод…

Конечно, ведь ровно через неделю после референдума по плану Аннана, 1 мая 2004 года южная, официально признанная и легитимная часть Кипра, населенная греческими киприотами, де-юре и де-факто входит в состав ЕС. Заметим, что эта дата была заранее определена в ходе саммита Европейского Союза, который прошел в Копенгагене еще в 1993 году. Получается, европейские перспективы для греков-киприотов были давно предопределены, и ооновская инициатива по кипрскому урегулированию была для них не столько предельно мотивирующим фактором, сколько реальным «нулем и пустотой»?

На наш взгляд, немалая степень вины за срыв «исторического шанса» в окончательном разрешении кипрской проблемы лежит на греческих киприотах, волеизъявление которых, безусловно, носило очевидный контрпродуктивный эффект. Вдобавок, решительное «Охи!» на референдуме, т.е. подавляющее количество голосов «нет», было следствием скорее взбалмошной эмоциональности, нежели взвешенной обдуманности.

«Растущий уровень благосостояния, повышение имиджа легитимности греческих киприотов, возрождение этнического национализма, соблазн скорого членства в Евросоюзе - все эти факторы засеяли переговорное поле зернами враждебности», - образно отмечает греческий специалист М. Михаэль, уходя от универсальной и отчасти неполноценной эмоциональной оценки.

Тем не менее, вернемся к предыдущему пассажу, в котором выдвинут тезис о «необдуманной горячности» греческих киприотов при принятии судьбоносного решения. О правильности выдвинутой версии свидетельствуют следующие факты: а) в начале 2004 года происходит идейный водораздел по кипрской проблеме в рамках локального политического ландшафта: появляется крыло «прагматистас» - сторонников умеренного курса и «маитики паратакси» - крайних правых радикалов; общественное мнение было более восприимчиво, настроено «на волну» радикальных националистов, которые задемагогизировали здравый смысл; б) лидером греческих киприотов в 2004 году стал ультраантиюнионист Тассос Пападопулос, он апеллировал к панэллинизму и открыто выступал за полный разрыв с турецкими киприотами.

Из изложенного четко вытекает, что окончательный провал ооновской инициативы в конце апреля 2004 года был явлением логичным и объяснимым. Более того, вышеприведенные факты подтверждают правильность умозаключения о сложившейся тогда негативности локальной ситуации. Этот тренд актуализировался с начала 2004 года и сохранял свою динамику до февраля 2008 года. На наш взгляд, данным обстоятельством нельзя пренебрегать при анализе системы кипрского конфликта в комплексе, иначе произойдет искажение результатов научного исследования.

В нашем случае, в контексте данного параграфа вывод о локальном «ледниковом периоде» в политической системе служит четким теоретическим объяснением бесплодности миротворческих усилий ООН на кипрском направлении с 2004-го по 2008 год. По этой причине, а также ввиду ограниченности объема настоящей работы не будем останавливаться на чисто формальных призывах, адресованных лидерам греческой и турецкой общин соответственно, со стороны ООН о возобновлении «продуктивного диалога», о котором в тот период времени не могло быть и речи. В подтверждение приведем еще два факта: а) президент Республики Кипр Т. Пападопулос не проявлял инициативы в межобщинном диалоге на протяжении всего периода нахождения у власти с 2004-го по 2008 год; б) в декабре 2005 года по итогам парламентских выборов в ТРСК к власти вернулась Националистическая партия единства (UBP), сближение интересов на треке кипрского урегулирования стало утопией.

Таким образом, на фоне обозначенных ситуативных факторов ООН была вынуждена временно уйти в тень и стать «серым пятном».

Ситуация изменилась в феврале 2008 года с приходом к власти в Республике Кипр нового президента Димитриса Христофиаса. Как много зависит от локальных условий! Первым шагом избранного кипрского лидера стало заявление о намерении «начать полномасштабные переговоры с лидером турецкой общины по воссоединению Кипра», сделанное в конце февраля 2008 года. Заявление, что отрадно, не было сделано «в пустоту»: вскоре последовали конкретные шаги, политической воле одного политического лидера удалось «оживить» переговорный процесс по давней проблеме. Уже через месяц вакуум стал заполняться: 21 марта состоялась встреча президента Кипра - лидера греческих киприотов Д.Христофиаса и лидера турецких киприотов М.А.Талата. Включалась в процесс и Организация Объединенных Наций: на роль спецпредставителя Генсека ООН был назначен главнокомандующий контингентом ВСООНК Михаэль Моллер. В истории кипрского вопроса начался новый период, время «больших надежд». В данном параграфе наша рабочая гипотеза заключается в том, что период 2008-2012 годов являлся наиболее благоприятным для разрешения ситуации кипрского этнического конфликта и достижения конечной цели воссоединения острова; данная парадигма характеризовалась объективными системными факторами. В сложившейся ситуации, как мы полагаем, сложились все условия для того, чтобы потенциал ООН как «всемирного миротворца» был реализован. В связи с этим напрашиваются следующие вопросы: будут ли реализовано «окно возможностей»? Какую роль сыграет ООН как посреднический институт, сумеет ли данная организация повторить свое хоть неудачное, но кульминационное начинание - план Аннана в новых, более благоприятных с точки зрения локальной системной конъюнктуры условиях?

Для ответа на них обратимся к последовательному анализу соответствующих источников - резолюций, докладов Генерального секретаря ООН, ряда постановлений председателя Совбеза ООН. A propos, названные документы доступны не только на официальном сайте ООН в Интернете: представительством ООН на Кипре был создан специальный веб-сайт, посвященный процессу мирных переговоров на Кипре и оценке роли ООН в кипрском урегулировании. Называется он “UN Cyprus Peace Talks” - «Мирные переговоры при посредничестве ООН на Кипре» и, что важно заметить, охватывает временной промежуток с 2008 года до фактически дней сегодняшних. Вот, полагаем, первое косвенное объяснение правильности выдвинутой рабочей гипотезы…

Вернемся, однако, к существу рассматриваемого вопроса. Итак, как мы заметили, период 2008 - 2012 гг. стал определяющим в кипрской ситуации в плане реализации миротворческого потенциала ООН. Мы также заметили, что 2008 год привнес ощутимый новый импульс в «замшелый» переговорный процесс по казусу Кипра. И связано это было с глобально-локальными политическими изменениями на Кипре. Продолжим развивать этот тренд, подкрепляя его соответствующими фактами.

«Сейчас существует беспрецедентная возможность добиться решающего прогресса в процессе кипрского урегулирования <…> ООН призывает греческую и турецкую стороны на Кипре полностью использовать эту возможность» - говорится в резолюции СБ ООН №1847 от 12 декабря 2008 года. Данный документ, на наш взгляд, четко определяет важность позитивных системных изменений в кипрской проблеме, произошедших в 2008 году. Помимо «главного», набившего оскомину решения резолюции - на очередные полгода продлить мандат контингента «голубых касок» ВСООНК, в названной резолюции нашли отражение «второстепенные» факторы. Так, в ее тексте конспективно отмечаются основные «прорывные» вехи межобщинных переговоров, позитивные изменения пограничного режима вдоль «зеленой линии», констатируется положительная динамика в процессе разминирования в пределах буферной зоны, работе Комитета по вопросам пропавших без вести, говорится о возрастающей роли гражданского общества в решении кипрской проблемы.

Резолюции Совбеза, как известно, состоят из двух частей - преамбулы и operatives - оперативных указаний и рекомендаций. Они направлены на решение одной или нескольких четко очерченных задач, не призваны отражать проблему во всей ее совокупности и многогранности. Этой цели служит иной вид ооновской документации - доклады Генерального секретаря данной международной организации.

Доклады Генсека ООН Пан-Ги Муна от 2 июня и 28 ноября 2008 года соответственно раскрывают перед нами полный хронологический ряд событий 2008 года с участием ООН как посредника в переговорном процессе по кипрскому вопросу. «Оперативная» часть докладов открывается аналитическим материалом, посвященным первой встрече президента Республики Кипр Д.Христофиаса и турецкого лидера М.А.Талата, прошедшей 21 марта 2008 года. Альфой и омегой данной встречи стала «позитивная и сердечная атмосфера переговоров, приведшая к консенсусу по вопросу проведения полноценных переговоров при посредничестве ООН». Также в ходе данного мероприятия была достигнута принципиально важная «договоренность о начале взаимных консультаций в рамках шести рабочих групп и семи технических комитетов». Кроме того, лидерам обеих общин удалось договориться по вопросу открытия пограничного пункта в центре Никосии, ipso facto это событие имело большое символическое значение.

Таким образом, мы видим, что «окно возможностей» для кипрского урегулирования распахнулось на локальном уровне системы казуса Кипра, «прорубили» его сами греческие и турецкие киприоты, воспользовавшись благоприятным modus vivendi. Сильный ход непосредственных участников кипрской ситуации перевел кипрскую партию из цугцванга в открытый и перспективный миттельшпиль для ООН.

Маховик конструктивного импульса истэблишмента греческих и турецких киприотов продолжал раскручиваться в позитивном направлении, о чем свидетельствует оценка ситуации Генсеком ООН в указанных докладах. Так, 26 апреля 2008 года состоялось долгожданное открытие КПП в центре Никосии; 23 мая прошла очередная встреча лидеров греческих и турецких киприотов. Однако ее решения носили далеко не маловажный характер: стороны не только согласовали единую общую позицию по политическому будущему Кипра, но сумели договориться о реализации комплекса «мер по строительству доверия». Таким образом, в кипрской проблеме произошел качественный скачок: ООН уже не предлагала сторонам программу «мер по строительству доверия», участники кипрского этнического конфликта достаточно «созрели» для того, чтобы решать обозначенную проблему без прямого вмешательства ООН.

«Процесс воссоединения Кипра и мирных переговоров по кипрской проблеме должен вестись по инициативе Кипра; решения и предложения вправе выдвигать лишь турки и греки Кипра» - так обозначила ООН свою позицию по кипрской проблеме. Самой организации приходилось лишь держать руку на пульсе кипрских событий, отслеживать развитие ситуации, гарантировать мир и стабильность обстановки на острове. В решении этих задач существенную помощь данной политической организации оказывал спецпредставитель Генсека ООН на Кипре А.Даунэр, опытный кадровый австралийский дипломат, назначенный на должность 10 июля 2008 года. Безопасность острова из года в год стабильно обеспечивалась решением резолюций Совбеза об очередном продлении мандата ВСООНК.

События на «кипрском треке» продолжали развиваться в позитивном ключе. В завершение анализа событий прогрессивного 2008 года остановимся еще на двух датах встреч лидеров турецкой и греческой общин: 1 июля и 3 сентября. Чем же они примечательны с точки зрения позитивных сдвигов в кипрской проблеме?

В первую очередь, в отношении обоих названных мероприятий сохранилась концептуальная логика первостепенности локального измерения. Таким образом, в переговорах по казусу Кипра решения, предложения и замечания не навязывались внешними актантами, а «выковывались» в многораундовых межобщинных переговорах. Вдобавок, «двигателем» внутрикипрского переговорного процесса был четко выраженный личностно-субъективный фактор. Действительно, как справедливо отмечается в более позднем Докладе Генсека ООН (начало 2010 г.) «конструктивный настрой и атмосфера сотрудничества в процессе межобщинного диалога были следствием прагматичного подхода президента Республики Кипр Д. Христофиаса, который получил поддержку лидера турок Кипра М.Али Талата». На наш взгляд, благоприятное стечение внешнеполитических факторов сыграло положительную роль. С одной стороны, в рассматриваемый период региональные лидеры - Греция и Турция отошли от националистических установок во внешней политике, Кипр перестали рассматривать напрямую как объект панэллинистической и пантюркистской сфер влияния соответственно. С другой стороны, турецкие киприоты стремились к реализации «Есовских» перспектив, надеясь, что присоединение к данному интеграционному объединению снимет остроту и тяжесть экономических проблем. Единственным легальным способом добиться права стать равными греческим киприотам по статусу, добиться законного начала применения acquis communautaire в северной части Кипра было воссоединение острова. Лидер турецких киприотов М.Али Талат характеризовался как «проюнионистский», т.е. склонный к компромиссу политик. Это качество подтвердилось в ходе встречи лидеров кипрских общин, прошедшей 1 июля. В ходе данного мероприятия «были детально обсуждены вопросы единого общекипрского суверенитета и гражданства; согласованы действия рабочих групп».

После того, как договоренность по ключевым вопросам была достигнута, стороны вышли на этап полноценных переговоров, которые были «запущены» 3 сентября 2008 года. К сожалению, в нашем распоряжении нет непосредственных расшифровок с каждого заседания переговорных групп и комитетов: информация носит конфиденциальный характер и хранится в Национальном архиве Никосии. Доступ к ней для обычных исследователей закрыт.

Следующий, 2009 год, также прошел под знаком позитивных изменений в кипрском вопросе. Так, более предметным стал вырисовываться диалог в рамках рабочих групп: «сторонам удалось сделать шаг вперед в плане реализации комплекса мер по укреплению доверия <…> продолжилась деятельность по разминированию буферной зоны; Комитет по вопросам пропавших без вести продолжал вести свою деятельность».

Помимо ставшего «традицией» формата длительных межобщинных переговоров и определенной пассивности «миссии добрых услуг ООН», в структуре переговорного процесса по кипрской проблематике происходит качественное изменение в мае 2009 года. Тогда началась реализация проекта «Кипр 2015» в рамках программы “Action for Cooperation and Trust” - «Действие для сотрудничества и доверия» под эгидой UNDP - ПРООН. Фактическим следствием предпринятого ООН шага стало повышение степени влияния и авторитета ООН как независимого посредника в кипрских делах. Мы не будем подробно останавливаться на данной инициативе, заметим только, что предполагаемая цель проекта предусматривает «устойчивое решение кипрской проблемы посредством объективного исследования и честного диалога между представителями гражданского общества на Кипре к 2015 году». Таким образом, как представляется, данное действие являлось значимым прикладным дополнением к полевой миротворческой миссии ООН.

Лидеры кипрских этнических групп, как уже говорилось, должны были сами «обустраивать» мир в своем доме. Добиться поставленной цели можно было только с помощью переговоров, процесса тягучего и длинного. Наверное, многораундовые переговоры стали серьезным вызовом, который исподволь «высасывал» из руководителей обеих общин инициативность и настрой на достижение «кипрской унии». Импульс 2008 года стал постепенно затухать к концу 2009 года. Хотя встречи лидеров общин не стали «бегом на месте», что было характерно для начала постбиполярного периода, однако на деле стороны «застряли» в казуистике процедурных вопросов по гармонизации законодательства: нелегким было справедливое решение вопросов совместного управления и разделения полномочий, проблем единой кредитно-денежной политики, вопросов конвергенции норм непризнанной «ТРСК» с законодательством ЕС.

В комментариях к заключительной встрече лидеров греческой и турецкой общин Кипра, прошедшей 21 декабря 2009 года, координатор «миссии добрых услуг» ООН Яссер Сабра, тем не менее, указал на то, что «оба лидера выразили надежду на окончательное решение кипрской проблемы и воссоединение острова в 2010 году».

Как известно, humanum errare est, и насколько серьезным заблуждением оказался этот прогноз! На самом деле, с начала 2010 года стороны увязли в деталях переговорного процесса. Приливная волна энтузиазма лидеров греческой и турецкой общин откатилась назад с берега кипрской надежды в море бесконечных пикировок и противоречий. Субъективный фактор, личностная харизма Димитриса Христофиаса не «заводила» процесс мирного урегулирования ООН.

Потенциал авторитета ООН как проводника «миссии добрых услуг» стремительно снижался. Вскоре и субъективный фактор оказался исчерпанным. Выборы главы самопровозглашенной «ТРСК», состоявшиеся» 18 апреля 2010 года, сменили положительный вектор в личностном факторе на негативный, поскольку к власти на севере Кипра пришел ярый поборник независимости турецко-кипрского государства Дервиш Ёроглу.

В кипрской проблеме вновь обозначилась негативная динамика. С одной стороны, с 2009 по 2012 годы в урегулировании казуса Кипра был достигнут некоторый прогресс: так, в октябре 2010 года был открыт очередной КПП Лимнитис/Есилермак на «Зеленой линии»; под эгидой ООН и при непосредственном участии Генсека ООН прошли многочисленные встречи, где обсуждалась реализация посреднических процедур; проводились полевые исследования в рамках программы “Cyprus 2015”. Тем не менее, названные отдельные достижения в рамках кипрского урегулирования, естественно, снимали напряженность межэтнической ситуации, однако не могли способствовать прогрессу в решении кипрского вопроса.

Несмотря на отрицательный баланс достижений в разрешении казуса Кипра в период 2010 - 2012 годов, нельзя не признать тот факт, что в целом ООН являлся мощным и стабильным международным актором в кипрской проблеме, выступая в качестве «пассивного» агента в плане навязывания готовых рецептов и решений по купированию кипрской проблемы. «Пассивность» являлась частью общей стратегической линии ООН на «кипрском фланге» после 2008 года, когда новыми красками заиграла «миссия добрых услуг» ООН.

Как видим, сюжет взаимодействия ООН и участников кипрской ситуации занимает важное место в комплексной системе казуса Кипра. В «архитектуре» этого конфликта немаловажную роль сыграл и личностно-субъективный фактор, который на определенном этапе «оживил» кипрские дела. Кипрский вопрос - пример многоярусно-запутанного «тупика» мировой политики. Однако и в застойном болоте есть свежие подводные течения, вселяющие надежды на «свет в конце туннеля». Сейчас самое время сделать обобщающие выводы, развить основные идеи полученных в данной работе результатов, о чем пойдет в речь в заключении к нашему исследованию.

 

Заключение

 

Итак, поставлена точка в заключительных предложениях третьей и финальной главы нашего исследования. Мы строго следовали перечню поставленных задач с тем, чтобы достичь главной цели исследования - определить и проанализировать роль, место и динамику внешнеполитического аспекта казуса Кипра в постбиполярный период. Тем не менее, без единого общего резюме основных достигнутых результатов работы, развития полученных в ходе исследования авторских идей данная выпускная квалификационная работа, естественно, будет неполной.

Кипрская проблема, что неоднократно отмечалось на страницах настоящей работы, - феномен многоаспектный и многосоставный. В этом мы убедились еще на этапе составления плана исследования, когда был предварительно очерчен список объектов, образующих «внешний слой» комплекса казуса Кипра. Первоначальный список включал в себя не только региональные державы и международные организации - Грецию, Турцию, ООН, ЕС; планировалось, что в ходе анализа кипрской проблематики будут рассмотрены позиции иных акторов мировой политики - государств, связанных с Кипром и имеющих стратегические интересы в регионе Восточного Средиземноморья. К числу таковых относятся Великобритания и США.

Без сомнения, включение названных стран англосаксонского кластера существенно бы обогатило и дополнило предмет исследования. Однако при выполнении этой миссии невозможно уложиться в семьдесят-восемьдесят страниц, отведенных стандартом для дипломной работы. Еще одной, более веской причиной-обоснованием является выдвинутый автором тезис о «трехслойности» внешнеполитического аспекта кипрской проблемы, который исключает из списка исследовательских приоритетов Великобританию и США.

Анализ «архитектуры» здания кипрского этнического антагонизма начинается с регионального уровня, ставшего объектом исследования открывающей данное сочинение главы. Мы убедились в непреходящей важности кипрского направления как для Греции, так и Турции. Действительно, застарелый и непрекращающийся этнический конфликт, прямыми субъектами которого являются греческие и турецкие граждане, не может не наделять ответственностью и не являться одним из ключевых направлений в странах их этнического происхождения.

Этнический фактор, на наш взгляд, всегда должен присутствовать во внешней политике любой страны. При этом, однако, дипломатия никоим образом не должна быть детерминирована этим фактором, ибо его избыток приведет к лавинообразно-безудержному росту шовинизма и национализма.

В ходе всестороннего анализа нам удалось установить динамику развития и изменения внешнеполитической линии Греции и Турции на Кипре в постбиполярный период. Так, греческую и турецкую дипломатические линии на Кипре на определенном этапе характеризовал жесткий националистический подход: Афины и Анкара оказывали всемерную поддержку развитию противоборствующих идеологий панэллинизма и пантюркизма. Вследствие этого система кипрского конфликта «напитывалась» негативными внешними импульсами, конструктивное сотрудничество в деле кипрского урегулирования было невозможным.

Известно, что изменения во внутренней политике государства «преломляются» в его внешней политике. Этот постулат подтвердился и в случае политического развития региональных средиземноморских держав: в одном случае, фактическое единство политического ландшафта Греции, в другом, - приход более прогрессивных сил к власти в Турции повернули развитие кипрской ситуации в иное, более позитивное и «урожайное» с точки зрения потенциала конфликтного урегулирования русло.

В завершение пассажа выводов о региональном уровне внешнеполитического аспекта кипрской проблемы необходимо отметить, что в целом внешнеполитическая линия как Греции, так и Турции характеризовалась жесткостью и принципиальностью, поскольку, на наш взгляд, определялась в большей степени теоретическими воззрениями и установками политического реализма. Следование этой линии, однако, привело к некоторым достижениям в развитии кипрской ситуации, создав почву для дальнейшего сближения непосредственных участников кипрской ситуации - греков-киприотов и турок-киприотов.

Естественно, не региональными акторами едиными живет и развивается кипрская проблема. Большую роль в ее развитии сыграли более «отдаленные» международные акторы-олицетворители субрегионального и даже международного уровней - ЕС и ООН.

Фактор Европейского Союза стал своеобразным объединяющим «пряником» для обеих общин Кипра. Более того, неолибералистский подход Евросоюза предоставил возможность сыграть и одной из региональных держав - Турции в игру с «ненулевым результатом» на «брюссельских» условиях, одно из которых по части признания легитимности Республики Кипр, она проигнорировала. Оставив в стороне «лирику», ЕС стал мощным катализатором позитивного развития казуса Кипра, поскольку процесс присоединения Республики Кипр к ЕС стал действенным стимулом для политического развития обеих общин Кипра. Конечно, греки и турки предпочли острому соперничеству прагматичное сотрудничество ради достижения общей цели. Ожиданиям и чаяниям турок Кипра, как известно, не суждено было сбыться, поскольку северная часть острова не вошла в ЕС. Однако после 2004 года Брюссель, словно заглаживая «вину», оказывает существенную экономическую поддержку развитию ТРСК. В целом, в начале XXI века политическое влияние ЕС в кипрской проблеме заметно снизилось, на авансцену вышла экономика. Полагаем, что Евросоюз продолжает играть по своим правилам в «евро-неолиберализм», который позитивно сказывается на сегодняшнем развитии кипрской проблемы.

Думается, именно фактор Евросоюза стал лучшей внешней «мерой по укреплению доверия» в межэтнических отношениях на Кипре и en pendant с ролью ООН в казусе Кипра фактически примирил обе общины, предоставив им уникальный шанс в виде плана Аннана.

План кипрского урегулирования, разработанный Генсеком ООН К. Аннаном, полагаем, стал кульминационной точкой деятельности ООН на Кипре в постбиполярный период, с 1992 по 2012 годы. Действительно, четкость, взвешенность, обоснованность, реалистичность - суть ключевые составляющие смелой попытки разрубить гордиев узел противоречий на Кипре. Провал данной инициативы не умаляет ее достоинств и разработки «на перспективу», что подтверждает сегодняшний благоприятный modus vivendi на Кипре и значимое присутствие ООН как миротворческого фактора.

Нелишне заметить, что эволюционный путь ООН до сегодняшней стадии был долог и тернист. Данная международная организация «отягощена» кипрской проблемой уже почти полвека (с марта 1964 года на острове размещен контингент «голубых касок»). В постбиполярный период до середины 2000-х годов посреднические усилия ООН не приносили свои плоды: мы детально проанализированы историю провала «Пакета идей» 1993 года, обреченности комплекса «мер по укреплению доверия» 1993-1995 годов, вскрыли причины провала плана Аннана.

Ситуация изменилась в 2008 году, когда произошел качественный скачок. Мы объясняем его не только заслугами ООН, но и другим, личностно-объективным фактором локального уровня кипрской системы. По нашему мнению, главная заслуга ООН заключается в признании своего места как честного стороннего посредника, подталкивающего стороны к сотрудничеству, что помогло стать ей значимым и полезным актором-регулятором ситуации. По нашему убеждению, приход к власти на Кипре сильных, волевых и реально мыслящих лидеров в лице Д. Христофиаса и М. Али Талата на некоторое время вывел кипрскую ситуацию из тупика. К сожалению, с уходом названных фигур из политики казус Кипра вновь вернулся к застарелому статус-кво.

На наш взгляд, в целом в постбиполярный период шло активное развитие внешнеполитического аспекта кипрской проблемы. Логика холодной войны, примат геостратегического фактора, жесткая принципиальность «игры с нулевым результатом» - все эти стереотипы переосмысливались и видоизменялись. Региональные державы постепенно переходили к прагматичной и эффективной политике в кипрском вопросе. Большую роль в позитивном сдвиге кипрской ситуации сыграл Европейский Союз. Приносили плоды посреднические действия и усилия ООН на кипрском направлении. Таким образом, внешнеполитические акторы исподволь способствовали улучшения локальной обстановки на острове, а значит, вносили вклад в позитивное развитие кипрской ситуации. Внешняя политика связанных единой проблемой Кипра акторов помогла населению Кипра приблизиться к долгожданной развязке - урегулированию конфликта и воссоединению острова. Быть может, разрешение полувекового кипрского антагонизма уже не за Тродосскими горами…