Danger Days, Here We Come Again.

Когда Роб Кавалло, на то время креативный директор Warner Bros, услышал Conventional Weapons в конце 2009, он насторожился.

'Warner Bros подошли ко мне и сказали: 'Ты можешь исправить этот альбом?'', - говорит он. 'Я ответил: 'Я не могу этого исправить'. Они спросили, мог ли я замиксовать его или что-то ещё, но я не мог. Я не знал, что делать; я не знал, как придать ему энергии. Для меня он звучал неисправным. В нём не было никакого смысла. Я уверен, что Брендан О'Брайен мог извлечь из него смысл, потому что он его записывал, но я не смог в нём разобраться. Я не видел, как его можно исправить. В треках не было смысла, и я ничего сделать не мог'.

My Chemical Romance обратились к Кавалло в попытке спасти Conventional Weapons. Ему было сложно видеть их запутавшимися в своих направлениях, он говорит, что они были 'как группа, потерпевшая дорожную аварию'.

Группа хотела, чтобы Кавалло продюсировал ещё несколько песен для альбома в надежде, что новые треки могли помочь его закончить. Они отправились в его домашнюю студию и окружили себя синтезаторами и другими клавишными в поисках новых направлений. Кавалло усадил их, поговорил с ними и попытался выяснить, что было не так.

'Я спросил их о том, что они пытаются сделать, и они ответили, что хотят сделать грязный рок-альбом', - говорит он. 'Они хотели создать рок-альбом, в котором бы просто играли рок, потому что они были рок-группой. Я видел, как такое случалось с другими рок-группами. У них был довольно большой альбом, они добавляли туда плодотворные выступления, а потом сами страдали от этого. В их случае Джерард с группой знали, что они страдали от попыток достичь самых высот и попыток выяснить, что им нужно делать'.

Кавалло думал, что жёсткий танцевальный альбом не был альбомом, который My Chemical Romance должны были сделать. Но из-за того, что группа была сбита с толку и перегружена, он знал, что лучше выстроить из снова, чем снести совсем.

'Они оказались в ситуации, когда уже потратили немало денег и получили альбом, который не могли замиксовать до конца', - говорит Кавалло. 'Они думали: 'Что произошло?' Мне пришлось сказать им: 'Иногда такое случается, это не ваша вина'. Я имею ввиду, что частично это была их вина, но я должен был заставить их поверить в обратное'.

'Они хотели создать грязный рок-альбом, но на самом деле они этого не хотели. Наверное, даже больше, чем не хотели снова страдать, как во время Black Parade. Преодолевать такую боль страшно - как я говорил ранее, ты намного умираешь каждый раз, когда делаешь потрясающий альбом. Black Parade был настолько эмоциональным, что снова пройти через это всё было бы жутко'.

'Я думаю, они заплатили цену за нежелание снова справляться с таким процессом. Они пытались сделать что-то быстро и легко, а получилось что-то долгое и дорогое. Их оставили с багажом, который они не хотели нести'.

Группа не просто была удивлена его словами, их растрогало то, как сильно он переживал за них. 'Он сказал нам, как грустно ему было видеть группу, переживающую за альбом, которым они не гордились', - говорит Рэй. 'Он был расстроен до слёз, мы никогда не видели, чтобы кто-то переживал за группу так же, если не больше, как мы сами. Он самый большой поклонник группы из всех'.

Сначала Кавалло убедил их, что в проблемах Conventional Weapons не было их вины, тем самым освобождая их, надеясь, что они смогут выяснить, кем и чем должны быть. Затем он занялся их переделыванием. 'Я зарядил их духом рок-н-ролла. Я сказал им, насколько они потрясающи. Я сказал: 'Нахер последний альбом - ничего уже не изменить. Единственное, что вы можете сделать, это наконец решить, чего вы хотите, а потом пойти и сделать это'. Я сказал, что если они хотят быть великими и смелыми, они должны быть великим и смелыми. Я сказал им избавиться от оболочки несмотря на то, какую цену им придется заплатить. На это ушло всего два дня. После таких речей они сказали: 'Давайте зажжём!''

Джерард получал вдохновение из разных источников. В январе 2010 он отправился в отпуск из ЛА вместе с Линдси и Бэндит, чтобы немного подумать. В Калифорнийской пустыне, где-то возле Joshua Tree (*национальный парк США), в арендованном бунгало, у него случилось то, что он называет 'прозрением'. Линдси помогла процессу: Джерард говорит, что окончательно придал ему смелости, чтобы снова отдаться креативности, именно разговор с ней.

'Я отдыхал со своей женой, и тогда был первый раз, когда кто-то сказал мне: ты - художник', - говорит Джерард. 'Она сказала: 'Есть много вещей, которые тебе нравятся, и много вещей, в которых ты хорош, но ты - художник. Ты не просто музыкант, взгляни только на всё, что ты сделал во время Parade'. Она лучше меня видела, как я начинал всё сопоставлять. Но она сказала мне, что я должен сделать это. Она дала мне разрешение быть художником'.

За два года до этого Джерард разговаривал с одним из старых товарищей Фрэнка из Pencey Prep, Шоном Саймоном, об идее для комикса, которая была у Шона. Саймон называл его 'The Killjoys', но Джерард переделал название в 'The True Lives of the Fabulous Killjoys'. 'Мы часто говорили о своём детстве, о нынешнем мире и о том, кем стали, когда выросли. Мы говорили о корпоративном чистилище, боровшемся с грязью'.

Джерард, Саймон и художница Бэки Клунэн придумали идею с пост-апокалиптической бандой в масках - Киллджоями - которые боролись с мега-корпорацией лазерными пистолетами и радикальными идеями. В голове певца бунтари ездили на грязной, побитой машине, поэтому он занялся моделированием этой машины.

'Это всё началось с изображения паука с лампочкой и машины. Она была почти как Бэтмобиль. Поэтому я купил модель машины в магазине без каких-либо предположений о том, что собираюсь с ней делать, и я потратил три дня на то, чтобы разукрасить её. Я нарисовал все повреждения, и получилась на самом деле очень красивая и аккуратная модель. Затем я нанёс изображение перевёрнутого флага Америки на крыло и добавил много граффити. А потом я просто стал работать над комиксом'.

Комикс был идеей, которая появилась ещё до Conventional Weapons. Но что-то было в путешествии в пустыню с Линдси и Бэндит, что помогло Джерарду понять, что это было не просто идеей для потрясающего комикса, но и рождением потрясающей концепции альбома. Внезапно концепция и персонажи, которых он избегал после предыдущего альбома, стали появляться перед ним в форме Киллджоев. И благодаря им он вспомнил, что любит в My Chemical Romance: истории, сюжеты и персонажей.

Это пробило его, когда он добрался до гитары. Он стал играть старые рифы, которые так и не получились у группы. В конце концов это стало песней 'Na Na Na'. Тогда всё действительно стало получаться.

'У меня появилось видение', - говорит Джерард. 'Я всегда представлял события этого альбома в пустыне, но он почему-то так не звучал. Я написал 'Na Na Na' и тогда понял, чего хотел. Я стал писать все эти сумасшедшие тексты, и они были бесстрашными и чертовски безумными. Я видел это так в своей голове, и всё, над чем я работал для комикса - маски, лазерные пистолеты, машины, всё - начало бурлить у меня в голове'.

'Я писал песни как трейлеры к несуществующим фильмам. Я видел, как ребята стреляли ли бы лазерными пистолетами в воздух с огромной жестокостью, жестокостью видео-игр'.

Окончательно песня была названа 'Na Na Na (Na Na Na Na Na Na Na Na Na) - в чём была панковость, за которую они винили Conventional Weapons.

Это был громкий гордый рок-н-ролл, дополненный сверкающими непосредственностью припевами и шипящими гитарами, это был тот грязный альбом, которого они хотели. Но в нём также были и пощёлкивания пальцами, что является частью старого звучания - Джерард часто пользуется джазовыми пальчиками на сцене. Он был полон футуристических синтезаторов, с которыми они игрались. Он просто был захватывающим: восстание цвета и приключений - что-то, рождённое не болью или жалостью, а восторженностью. Джерард вернул свою креативность, а Линдси советовала ему оставить переживания о том, как мир отреагирует на такие изменения.

'Она дала мне разрешение быть художником', - говорит он. 'Потом она ещё сказала: 'Последствия вторичны'. Это то, что должен помнить каждый художник. Это очень крутая фраза, потому что она значит, что последствия всё же важны - но не настолько, как действия. Это очень замысловатая фраза. И она стала слоганом компании, которую я придумал [как часть концепции альбома]'.

И после этого всё стало получаться. Джерард вернулся в ЛА, и My Chemical Romance заперлись в тесной студии Кавалло - Рэй говорил, что она настолько маленькая, что 'если вытянуть руку, то обязательно кого-то ударишь'. Прошло несколько дней, и Джерард сказал, что придумал новую песню.

'Джи сказал: 'Эй, у меня новая песня'', - говорит Рэй. 'Поэтому мы сыграли её в студии. Впервые за год мы сходили с катушек. Креатив и энергия вернулись. Как только 'Na Na Na' была закончена, всё поменялось. Это доказывало, что мы у нас получилось. Это изменило игру. Нам пришлось перезагрузиться и начать заново'.

My Chemical Romance вернулись - или по крайней мере сделали бы это, приняв важное решение.

 

 

В начале февраля 2010 My Chemical Romance связались с Бобом Брайаром и попросили его уйти из группы. Фрэнк сказал, что это не было поспешным решением, они некоторое время думали об этом. Месяцем позже, в марте 2010, они объявили о его уходе.

'В последнее время кажется, что каждый раз, когда мы пишем вам, ребята, у нас всегда плохие новости, и мы извиняемся за это, но в жизни мы научились тому, что не

бывает хорошего без плохого', - написал Фрэнк в обращении на сайте группы. 'Как группе нам очень повезло, что годами наше хорошее значительно превышало плохое, и большую роль в этом сыграли вы, фаны. Поэтому мы хотели, чтобы вы узнали эту новость от нас, а не от какого-то херового сайта со сплетнями. Четыре недели назад пути My Chemical Romance и Боба Брайара разошлись. Это было сложным решением для всех нас, и приняли мы его нелегко. Мы желаем ему удачи в будущем и надеемся, что и вы тоже'.

Потом им было неловко об этом говорить. Все участники группы были скрытными и предпочитали оставить причины ухода Боба между собой. Боб никогда не говорил о своём уходе. 'Так было лучше и для нас, и для него', - говорит Рэй. 'Я думаю, что так было лучше для всех нас, знали бы они это на тот момент или нет'.

Фрэнк был самым откровенным и сказал, что было очень грустно потерять барабанщика, но признался, что их отношения стали разваливаться.

'Другого способа создать альбом не было', - говорит он. 'Только так я видел это. Это разбивает моё сердце, но я понимаю, почему так должно было случиться. Чтобы группа смогла выжить и двигаться дальше, нас должно было быть четверо'.

'Это случилось не из-за настроения. Это не было поспешно. Я не думаю, что допускались такие варианты. Когда ты - часть чего-то, но на самом деле не являешься ею, неважно по какой причине, это больно. А когда тебе больно, в вещах не так много смысла. Я желаю ему удачи. У нас не получалось, и это было нечестно по отношению к нам, к нему и к фанат. Так это не сработало, в конце концов, всё бы увяло и умерло'.

'У группы бы не было прогресса. Если бы Боб не ушёл, группа бы развалилась. Это случилось из-за многих вещей, и у нас больше просто не получалось. Это расстраивало. Расстраивало всех. Но это единственное решение, которое спасло группу от распада'.

Но это всё равно не было лёгким решением. Майки точно волновался об уходе Боба. Он провёл целый альбомный цикл, срабатываясь с ним так, как ему никогда не удалось с Мэттом Пелиссьером.

'Мне было страшно', - замечает Майки. 'Я вспоминал тур The Black Parade, тогда я знал каждый удар, который он собирался сделать. Мы были очень крепко связаны. Когда случился его уход, мне было грустно. Он был мне близким другом. Я не знал, что будет дальше. Сработаюсь ли я со следующим парнем? Я так и не смог сделать этого с Мэттом. Для меня это было проблемой'.

Роб Кавалло более точно раскрыл причину ухода Боба, предложив теорию о том, что они не сошлись в креативных предпочтениях. 'Это было нелегко, потому что они поняли, что Боб Брайар не был согласен с их артистичной деятельностью', - говорит он. 'Было очень сложно. Когда они записывали 'Na Na Na', они поняли, что Боб не может быть их барабанщиком'.

Замену предложил продюсер. 'Он сказал: 'Я нашёл подходящего парня!'', - говорит Майки. И этим парнем был Джон Мичели, почти пятидесятилетний на то время барабанщик Meat Loaf, с которыми Кавалло работал в 2009 над альбомом классической рок-группы Hang Cool Teddy Bear. 'Джон был милым и крутым', - говорит Майки. 'Без предрассудков. Он не слушал такую музыку, как наша, но он был в таком же восторге, как и мы. Он, определённо, был с нами'.

 

 

Преодолев все трудности, My Chemical Romance принялись за работу. Кавалло подождал, пока группа со всем разберётся, а потом снова спросил, чего они хотели. 'Мы стали серьёзно разговаривать о том, каким будет альбом, и какими были наши настоящие чувства. В тот момент колёса начали вращаться', - говорит он. 'Я сказал им: 'Ребята, у нас получится сделать это, только если вы будете честны с собой о том, чего хотите. Тогда начнётся искусство. Но дело в том, что вы не должны бояться. Вы не можете говорить о том, что это потребует слишком много усилий'. Я сказал им идти в студию и играть то, что они чувствовали'.

Понимал ли он это или нет, Кавалло подвергся тому же заклинанию, которое Линдси наложила на Джерарда в пустыне. Говоря группе быть бесстрашными и двигаться к правде, он также говорил им, что последствия вторичны. Именно это и нужно было слышать Джерарду.

My Chemical Romance говорили всем, что всё ещё работают над Conventional Weapons, но в глубине души они знали, что работали над другим альбомом. ‘Мы никогда прямо не говорили, что возвращаемся к доске для рисования’, - говорит Майки. ‘Но мы это сделали’. Но так как они никогда не оглашали это вслух, это значило, что они не могли создавать без ограничений Conventional Weapons.

‘Мы не знали, что пишем новый альбом, поэтому никогда не говорили: ’Это слишком’ или ‘Мы не можем добавить это в альбом’. В этот раз не было правил’, - говорит Фрэнк. ‘Мы просто писали песни, когда у нас возникали идеи, и потом поняли, что они становятся альбомом’.

И они начали искать нового звучания, играть на синтезаторах, сопровождая их гитарами, экспериментировать с танцевальными ритмами и делать из всего этого рок- музыку, тогда они поняли, что список ограничений для прошлого альбома исчез.

‘Мы поняли, что сожгли эту книгу с правилами’, - говорит Майки. ‘Мы выбросили их, и это было словно осуществление мечты. Это будто освободиться из цепей – мы обнаружили целый новый мир, о котором не знали’.

Кроме Кавалло, их техника Дага МакКина и других работников группы, они почти никому не сказали, над чем работают. ‘Мы обсуждали это только между собой’, - говорит Фрэнк. ‘Тогда мы хотели оставить это в секрете, мы никому не рассказывали. Всё было между нами’.

Но знала ли группа о том, что они делают новый альбом или нет, для Кавалло их работа была необходимостью. Он говорит, что им нельзя было работать над песнями, которые уже записали с О’Брайеном. Кавалло дал группе только три варианта: выбросить песни О’Брайена, перезаписать их или оставить всё, как есть. My Chemical Romance точно не хотели выпускать их, поэтому решение было понятно: им нужно было переделать и перезаписать их, или просто от них избавиться. ‘У нас не было выбора’, - говорит Кавалло. ‘Нам пришлось делать новый альбом’.

Это было неплохо. Крэйг Ааронсон считает, что My Chemical Romance продвинулись от песен О’Брайена и не были особо заинтересованы в их исправлении и переделывании.

‘Я думаю, что группа пережила тот альбом, и они хотели сделать что-то новое’, - говорит Ааронсон. ‘Они сделали два альбома подряд, это было очень креативно. Но тот, который был записан с Бренданом, просто двигался не в том направлении. Они работали с Робом над The Black Parade, и они снова вдохновились созданием магии вместе с ним. К тому времени, как я разговаривал с Бренданом о переделывании треков, они уже нашли новое звучание’.

Брендан О’Брайен прокомментировал свою работу с My Chemical Romance, пожелав группе удачи и сказав, что предпочёл бы не давать интервью.

Кавалло думает, что контракт с О’Брайеном был хорошим. Вместо того, чтобы начать всё сначала, у группы появилась пустая страница, с которой можно было начать снова.

‘Я думаю, что начать с черновика было стопроцентной необходимостью’, - говорит он. ‘Когда они ко мне пришли, они были запутаны. Но они точно были уверены, что уже не смогут оставить позади сделанный ими альбом. Это их очень расстраивало. Они не

знали, что делать, и как это исправить. Это было неисправимо. Поэтому очень помогло, что в условиях контракта не было пункта ’всё или ничего’. Так им было легче, потому что они говорили: ’Ну, мы не можем зацикливаться на этом дерьме, поэтому начнём сначала’’.

Кроме четырёх песен из Conventional Weapons, которые смогли выжить и были перезаписаны – ‘The Only Hope for Me Is You’, ‘Party Poison’, ‘Save Yourself, I’ll Hold Them Back’ и ‘Bulletproof Heart’ – все остальные были выброшены. Это было нелегко, но они знали, что это было необходимо.

‘Было сложно’, - говорит Рэй. ‘Для меня в особенности, потому что мы вложили много времени и труда в эти песни. Некоторые мне очень нравились, но я не могу игнорировать ту энергетику. Ты должен уметь меняться и исправляться. Музыка – как река, невозможно плыть против течения. Если ты попытаешься, то облажаешься. Ты должен следовать течению и позволить егму нести тебя туда, куда оно движется.

Понять это было легко. Мы не отрицали, что работать над чем-то год, а потом просто выбросить это, было очень сложно. Но это был наш выбор’.

‘Так было лучше для группы, пойти и сделать что-то новое – и это было недёшево’, говорит Ааронсон. ‘Но они должны были прислушиваться к своим чувствам, потому что уже пережили опыт с Бренданом. И как всегда бывает у Джерарда, ступив на креативный путь, он просто не переставал придумывать новые идеи, и становиться на его пути не хочется’.

Когда решение выбросить Conventional Weapons официально было принято, это было как груз с плеч. Джерард сказал, что после ‘Na Na Na’ в них появилось столько креативности, что они пользовались моментом, а не жалели о принятом решении.

‘Напряжения не было’, - говорит Джерард. ‘Это началось сразу после ‘Na Na Na’, и мы были вместе. Когда у тебя получается что-то прекрасное, ты должен хвататься за это. Все в группе настолько артистичны, что мы знали это’.

‘Мы занялись чем-то новым; мы нашли новое звучание и надеялись на него. Мы просто ему отдались. Оно было громким и шумным, поэтому мы стали придерживаться его. Мы знали, что больше нет никаких правил – мы просто должны были сделать это. Мы не могли быть людьми, говорящими: ‘Да, мы сделали альбом, он вполне нормальный, да и кому какое дело, поехали в тур’. Мы, блять, не могли этого сделать’.

‘Как только мы отложили прошлое и стали смотреть в будущее, снова появилось веселье’, - говорит Майки. ‘Мы открыли новые двери, двери в новый мир. Такое

случается не часто, поэтому нужно хвататься за это. Тогда мы поняли, что происходит, и решили: ‘Старые песни? Забудем о них’’.

‘Я думаю, чтобы продвинуться с Danger Days, нам нужно было похоронить те записи. Может дело в нас, но нам нужно было сжечь прошлое перед тем, как двигаться дальше’, - говорит Фрэнк, вспоминая этот период в 2013. ‘Но даже после того, как мы это сделали, я всё равно чувствовал себя странно. Я точно знал, что не все чувствовали то же, но период, когда мы записывали Conventional Weapons, было моим самым любимым временем в группе’.

Конечно, мы немного переживали перед тем, как сказать Warner Bros, что преемника The Black Parade, которого они так ожидали, придётся отложить. И все потраченные в студии деньги придётся потратить ещё раз. И ждать четвёртого альбома придётся дольше… Это мог бы быть очень напряжённый разговор, он он оказался довольно простым.

‘У Warners отличные отношения с группой’, - говорит Ааронсон. ‘Никогда не доходило до предела, когда наши мнения расходились, и мы никогда не были не согласны с выбором группы. Warners заработали много денег благодаря им, поэтому они сказали: ‘Ладно, если вы этого хотите, тогда мы вас поддержим’. Поэтому мы поговорили о некоторых вещах и договоре, и никакой драмы не было. Вообще никакой’.

Кавалло, который позже стал главой записывающей компании, соглашается, что Warners отнеслись к этому совершенно спокойно. ‘Бизнес оставался бизнесом’, - говорит он. ‘Группа просто попросила немного денег в долг; была определённая договорённость, о которой мне я не могу говорить, потому что не учувствовал в ней. В Warners важно, что если вы имеете дело с важной группой, как они, которая продала огромное количество альбомов, вы поддерживаете их и позволяете им развиваться. Warners сказали: ‘Так вы делаете новый альбом? Хорошо. Делайте’’.

И они сделали. My Chemical Romance работали изо всех сил, справляясь с энергией, которую они нашли после 'Na Na Na' и не хотели упускать.

'Всё, чего мы добивались в The Black Parade, теперь устарело', - рассказывает Джерард о процессе. 'Мы собирались сходить с ума ещё больше. И мы собирались делать это с уверенностью, потому что знали, каково быть в тюрьме креативности. Каждая песня была победой над этим. Мы просто взорвали всё нахер'.

 

Они продолжили записывать в студии Кавалло на заднем дворе - хоть такое описание и не соответствует тому месту. 'Это гараж, переделанный в студию', - говорит Ааронсон. 'Там есть большой телевизор и драм-рум (*непосредственно сама комната со звукоизоляцией, в которой происходит запись). Группа садилась на удобный большой диван, в комнате был усилитель. Это был мир искусства, и по энергетике он мог сравниться с просторной и комфортной гостиной комнатой. Я жил в двух милях, поэтому приходил туда и гулял с Робом, мы говорили обо всём подряд и о том, как извлечь из группы лучшее'.

Хоть Джерард и был в восторге от нового звучания, он с трепетом относился к идее начать всё заново, подвергаясь риску The Black Parade и проблем, которые он принёс, в особенности Майки. 'Когда мы поняли, что перезапишем альбом, я повернулся к Майки и сказал: 'Опасные дни, это снова мы''.

Но в этот раз всё было по-другому. Впервые за их историю записи My Chemical Romance и их певцу не пришлось отправляться в тёмные места. В своей новой музыке они обнаружили неоновые цвета, пустынные пейзажи, высокое солнце и чистое небо. Джерарду больше не приходилось страдать, чтобы создавать новую музыку.

'Теперь не было песен о хреновых вещах, они были об усердном труде', - говорит Джерард. 'Красота этого альбома в том, что он весёлый. Нам было весело его делать'.

Альбом назвали Danger Days: The True Lives Of Fabulous Killjoys, и он был записан благодаря вспышке вдохновения. ''Vampire Money' - второй трек, который мы записали', - говорит Рэй о финальной трэш-панковой песне. 'Он полон жизни, и это у нас получилось, кажется, только в третий раз - в нём слышна эта энергия'.

'Больше не было никаких ограничений. Не было границ на песни, которые мы могли писать, и на звучание, которого мы могли добиться в студии; это был лучший опыт, на который только можешь надеяться'.

Было понятно, что группа была готова двигаться дальше. Они менялись инструментами, каждый из них немного играл на гитарах; Рэй с Фрэнком иногда играли на басу; все экспериментировали с синтезаторами. 'Planetary (GO!)' была примером их нового направления и также доказательством того, что они были готовы снова разрушить границы. Это была песня, которую My Chemical Romance надеялись написать годами - танцевальная панк-песня. И однажды она просто появилась.

'Это было чертовски круто', - говорит Рэй. 'Была поздняя ночь, и Джерард услышал зацепку. Мы хотели танцевальную песню, которую сделали бы все вчетвером, и мы хотели, чтобы она была нашей. Эта песня олицетворяет отсутствие правил. Это одна из песен, от которой ты думаешь: 'К чёрту всё, кому какое дело?' И пока ты делаешь всё правильно, всё будет замечательно. В этой песне мы думали: 'Давайте правда сделаем это, насрать на всё. Давайте использовать клавишные, потому что они очень агрессивные'. Они могут быть гораздо громче гитар'.

И когда она была готова, их осенило.

 

'Мы думали: 'Вау! Мы сделали грёбаную танцевальную песню. Но это танцевальная песня с вендеттой', - говорит Джерард. 'Мы никогда не слышали таких танцевальных песен. Все играли так напряжённо, а в тексте была такая вендетта, мы никогда не слышали ничего подобного. Никто не мог сделать такую песню, кроме нас'.

Это придало им больше уверенности для экспериментов. Следующей была 'Sing', наполненная новыми звуками и триумфальностью в гигантском невообразимом припеве. Она станет самым большим хитом альбома.

''Planetary (GO!)' открыла для нас клавишные и электронную часть альбома', - говорит Рэй. 'Этому нельзя противостоять, энергия песни сразу перенесла нас к созданию следующей, которой стала 'Sing'. Главное в альбоме - порядок, в котором были написаны песни. Эти три песни были ключом, показывающим нам, что мы могли делать всё, что хотели'.

Запись делилась на два настроения: упорная работа и вспышки креативности. Они были в студии, придумывали треки, и тут раз! - из ниоткуда появлялась новая песня.

'В студии было интересно', - говорит Рэй. 'Три дня ничего не происходило, а потом кто- то просыпался и говорил: 'У меня идея, давайте сделаем это', и так получалась отличная песня уже к концу ночи. В этом и есть искусство. Во вдохновении. Этот альбом полностью был написан в студии; он не делался три или четыре месяца, а это значило, что песни нам ещё не надоели к тому времени, как мы их записали. Был поток идей, это было прекрасно'.

'Всё было так быстро, потому что мы хотели как можно скорее показать это миру', -

говорит Джерард. 'Это чертовски круто. Когда это быстро, это более искренне'.

 

Джерард, в свою очередь, интерпретировал идеи, над которыми они думали с Шоном для комикса The Killjoys, и подстраивал их под формат группы. Концепция ещё была неясной, но ослепительно яркой, смелой и агрессивной. Действия происходили в 2019

году в пустынном городе Battery City, альбом создает впечатление поста- покалиптического будущего, в котором человеческие эмоции контролируются таблетками, изготовленными Better Living Industries. Вне города жила банда, которую называли Киллджоями: Party Poison (Джерард), Fun Ghoul (Фрэнк), Jet Star (Рэй) и Cobra Kid (Майки). Они боролись с этой корпорацией. Они работали с ди-джеем Dr Death Defying (которого озвучил Стив из MSI), который открывает альбом стилизованным монологом, в котором повторяет девиз Джерарда о том, что 'последствия вторичны'. Better Living Industries пытаются уничтожить Киллджоев, запуская отряд Scarecrow Unit во главе с Корсом и его Дракулоидами.

Сколько бы не рассказывала концепция, сами тексты были расплывчатыми. 'Это был полезный прием, но он не был конкретным', - говорит Кавалло о теме альбома. Но более важно было, что Джерарду было, от чего отталкиваться, и чем вдохновляться.

Концепция до конца сформировалась только после выхода альбома, а во время его создания Джерард намеревался сделать обращение к потребителям и славе. Но он делал ещё и другое: убивал образ группы, сформировавшийся после The Black Parade. Danger Days - полная противоположность The Black Parade из-за того, что он не основан на эмоциях группы. Этот альбом и ни о смерти - он о бунтарности, жизни и побеге в фантазии; он о протестах, коммерческом духе и переменах. Для My Chemical Romance также было важно то, что он был о неповиновении, потому что что может быть более неповинно, чем банда бунтарей, боровшихся с властью?

'В нём много бунтарности', - говорит Фрэнк. 'Он восстает против правил, которые люди придумывают для избавления от всего плохого. 'Na Na Na' борется с предрассудками: ты не можешь носить футболку с рисунком таблетки, но можешь носить футболу с автоматом? Что мы делаем? Очищаем вещи или избавляемся от них? Мы притворяемся, что их не существует? Этот альбом об альтернативном будущем, в котором нет правил. У Black Parade была большая концепция, но, в то же время, она была очень личной. Она была о жизни и смерти. Этот альбом более универсальный'.

Джерард атаковал популярность - и свою, и людей, окружавших его в Лос-Анджелесе. Он винил культуру звёзд, её пустую важность, множество реалити-звёзд и факт, что им ничего не стоило, чтобы стать популярными. Позже он сказал, что одним из его самых любых текстов был 'Planetary (GO!): 'Мне очень нравятся строки 'теперь слава инъецируемая', потому что они подытоживают все мои чувства'.

Также Джерард затронул тему (в основном в 'Vampire Money') вампиров и крови, что так присуще Three Cheers. Он атакует факт, что вампиры стали мейнстримом из-за телевидения, хотя когда-то они принадлежали фанатам фильмов ужасов, любителям

комиксов и аутсайдерам. Так он избавляет My Chemical Romance от всего этого для того, чтобы начать заново. Поэтому он придумал яркие байкерские куртки и револьверы для клипов в качестве контраста монохромным милитари-парадовским формам, какие были раньше. Он убивал прежних My Chemical Romance и создавал их снова. Но он делал это так, как могли только он и его группа.

'Мы делаем то, чего не делает никто, так что давайте смиримся с этим', - говорил он. 'Давайте не будем прятаться от этого. Это концептуальный альбом? Нет, но есть ли у него концепция? Абсолютно. Это послание из 2019? Конечно, почему бы, блять, нет? Есть ли в нём Ди-джей по имени Doctor Death Defying? Конечно. Есть ли у нас крутые мотокроссные костюмы? Конечно. У нас есть машина с пауком. У нас есть грёбаные лазерные пушки!'

'Сейчас жизнь или как имитация искусства, или как его творение, и мне нравится видеть её как гигантский поп-арт эксперимент. Мы хотим завладеть популярностью и использовать её как оружие. Я пришел к этом благодаря друзьям, как Грант Моррисон. Он усадил меня и сказал: 'Искусство - не ругательное слово, почему ты пытаешься сбежать от него? Это то, чем ты занимаешься, ты создашь поп-арт, и теперь ты можешь сделать его большим, чем кто-либо. Мир представил тебе возможность использовать цвет как что-то новое. В этом сейчас такой недостаток, так что сделай это''.

И My Chemical Romance снова нашли свой путь в поп-арт цветах и разноцветных взрывах вместе с Danger Days. Когда они покинули студию Кавалло в августе 2010, год и месяц с тех пор, как попали в студию Брендана О'Брайена, они сделали это с улыбками на их лицах.

Однако эти улыбки стоили седины в волосах. Уход Боба, выбрасывание Conventional Weapons и огромное количество времени, проведённого в студии, с предположениями о том, что, возможно, они утратили свои креативные инстинкты. Но в эйфории от завершения Danger Days было легко не обращать внимания на такие вещи и праздновать завершение их четвёртого альбома. Джерард смотрел в будущее с оптимизмом.

'Будущее пуленепробиваемо', - сказал Джерард накануне релиза Danger Days. 'Там ярко, как в Аду, оно смелое, цветное и очень быстрое'.

Look Alive, Sunshine.

В конце сентября 2010 My Chemical Romance начали разговаривать о Danger Days с прессой. Релиз альбома был назначен на ноябрь, и что-то такое царило в атмосфере вокруг группы, как будто теперь наступила очередь счастливой мании. Как будто краска высохла за секунду до того, как двери на вечеринку были открыты.

‘Это довольно страшно’, - говорил Фрэнк тогда. ‘Мы выскакиваем из своих штанов. Мы движемся в сторону солнца и надеемся остаться наплаву. Но до тех пор, пока нам весело, насрать на всё’.

Фрэнк со своей женой Джамией стали родителями близняшкам всего шесть недель назад, и у него было изумлённое выражение лица, когда он давал интервью вместе с группой в отеле Sunset Marquis в Лос-Анджелесе. ‘Моя мечта сбылась, и они самые красивые людишки во всём мире. Я уверен, что все так говорят, но это правда’, - сказал он о своих дочерях. ‘К ним нет никаких инструкций, и это чертовски странно. Ты до усрачки напуган, но знаешь, что всё получится. Это ни с чем не сравнить. Прошло только шесть недель, а я уже не помню своей жизни без них’.

Потом он на мгновение задумался и улыбнулся. ’Хотя справляться сразу с двумя было довольно тяжело’, - добавил он.

Он, может быть, и был вымотанным, но казался счастливым – как и все из My Chemical Romance. Джерард покрасил волосы в ярко-красный. Майки был блондином, и все участники группы променяли чёрный, серый и кроваво-красный на яркие цвета в одежде. Под ярко-голубым Калифорнийским небом в роскошных садах Sunset Marquis они были ослепительными.

Была эйфория. Но не такая, как во время запуска The Black Parade.Тогда они руководствовались напряжённостью. В этот раз ими управляло возбуждение. Они выпустили трейлер к Danger Daysи он распространился по интернету. В нём они были в образе своих новых цветных персонажей посреди пустыни, они заряжали свои револьверы и разъезжали по пыльным пустынным дорогам в своей машине. В трейлере был слоган ‘Последствия вторичны’, и он нёс с собой призыв не обращать внимания ни на что.

Темы, представленные в промо-клипе – персонажи, пустыня, машина и главная концепция альбома – были придуманы Джерардом и являлись особенность My Chemical Romance: ни одна другая группа не смогла бы создать музыку с таким широким видением. Ни одна другая рок-группа не создавала искусства, драмы и

сюжетов так, как они. Именно поэтому Джерард был уверен, что всё получится –

включая и маркетинговую кампанию.

 

Чтобы в этом убедиться, он пошёл в офис Warner Bros с флипчартом (*магнитно- маркерная доска с креплением для листа или блока бумаги, переворачиваемой по принципу блокнота) под мышкой и с презентацией в голове. Он назначил встречу с людьми, которые должны были работать над альбомом, от A&R до прессы, радио, телевидения и маркетинговых департаментов. Он в деталях объяснил концепцию Danger Days, его цвета, сюжет и песни. Он ошарашил их.

‘Когда он объяснил всё, было довольно круто’, - говорит Роб Кавалло. ’На всё ушло минут двадцать. Он пленил публику. Это было круто. У него была доска со всем’.

‘Это было типичное видение Джерарда’, - говорит Крэйг Ааронсон. ‘Всё было чертовски ясно – он точно знал, чего хотел. Мне нравится, когда художники видят всю картину у себя в голове, они видят арты, клипы, всё. Это так упрощает жизнь всех. Ты хочешь этого от них, а не от какого-то маркетингового парня из кампании альбома. Все были удивлены, и тогда мы отправились в путь’.

Встреча с Chemical Romance сразу после этого была встречей с расслабленной и уверенной в себе группой. Они только закончили альбом, но они всё ещё жили тем восторгом, появившимся во время его записи.

‘Ну, мы подождали, пока мир врежет нам по морде’, - смеётся Джерард. ‘И вернулись спустя пять месяцев… С позитивным настроем. Мы любим заниматься этим, но нам потребовалось немного времени, чтобы понять это после слишком длинных гастролей’.

Кое-что всё-таки похоже на время The Black Parade. Джерард знал, что должен двигаться, несмотря на все задаваемые ему вопросы. Иногда во время интервью лучше просто дать ему выговориться. Мы начали с обсуждения конца The Black Parade и чувств группы после потери контроля над альбомом, обсудили то, как его интерпретировали и манипулировали им. После нескольких коротким предложений Джерард сделал вывод о том, что Danger Days был реакцией на всё это, отпустил Conventional Weapons и произнёс как минимум десять хороших цитат для заголовков. Все, кто брал у него интервью, должны были держать рот на замке и давать ему выговориться.

‘Мы чувствовали себя жалкими. Мы потеряли контроль’, - сказал он о конце тура The Black Parade перед тем, как объяснить все поменявшиеся вещи. ‘Я научился справляться к недостатком контроля. Я больше ничего не контролировал, а принятие

этого факта значило, что никто не мог контролировать и нас. Мы все чертовски дикие. Вот чем является Danger Days. Он говорит о том, что правил нет, как нет и контроля.

Никого нет во главе, всё – полнейший хаос’.

 

‘Этот альбом зарождался как любовное послание рок-н-роллу, а получился самодельной бомбой. Теперь это ракета, направленная на рок-н-ролл, потому что любовное послание [Conventional Weapons] был самым скучным альбомом из всех, что мы делали. Danger Days – боеголовка. Он уничтожит тебя так, что ты сможешь жить вечно. Рок мне так нравился, что единственное, что я мог сделать, это надругаться над ним так, что он смог бы снова возродиться. Поп-ради убивает групп, они теряются среди остальных, потому что больше не являются теми, кем были раньше. Что делаем мы? Давайте последуем за большими мальчиками и девочками’.

В отличие от The Black Parade, он совсем не волновался о том, что люди подумают о Danger Days. Он сказал, что не будет читать отзывы и просматривать мнения людей онлайн. Он сказал, что этот альбом был сделан без заботы о последствиях, поэтому зачем ему начинать переживать о н