The Jetset Life Is Gonna Kill You.

Каждую ночь в начале The Black Parade World Tour Джерарда Уэя вытаскивали на сцену на больничной каталке. Первые строчки открывающей альбом 'The End.' он пел одетый как Пациент. Он лежал на кровати в образе больного до того самого момента, когда вступление грохочущих барабанов Боба Брайара открывает вторую часть песни.

Постепенно и неудержимо выступление развивалось, облаченная в костюмы группа играла каждую песню альбома по порядку. На фоне сцены был тот же вид города на горизонте, что и в видео 'Welcome to the Black Parade'.

Джерард, осмелевший от своего наряда, стал еще более сконцентрированным и демагогическим фронтменом. Он вопил на своих фанатов, требуя от них большего, оскорбляя их, называя их 'гребанными животными'. «У вас есть горючее?» - кричал он.

«Тогда давайте посмотрим, как вы, блять, танцуете!» Легионы разбитых, измученных и проклятых, о которых пели My Chemical Romance в The Black Parade, приклонялись перед его желаниями: кричащие, плачущие и падающие в обморок в первом ряду, находящиеся в безумии под летящим на них конфетти, с тающими от жара пиро- эффектов лицами. Фанаты, многие из которых стояли в очереди с предыдущей ночи, переживали нечто религиозное. Их, вымокших от пота и ослепленных восторгом, шепот о том, что 'My Chemical Romance спасли мою жизнь', превратился громкое скандирование, когда группа отправилась в тур по Соединенным Штатам в феврале 2007.

Как только выступление доходило до окончания альбома - завершающегося беспечным и шуточным скрытым треком 'Blood' - My Chemical Romance уходили со сцены, шоу по-видимому было закончено, и никто не был уверен, можно ли ожидать большего. Но затем они возвращались на бис, исполняя свои лучшие хиты: 'I’m Not Okay (I Promise)', 'It’s Not a Fashion Statement, It’s a Fucking Deathwish', 'Cemetery Drive', 'The Ghost of You', 'Give’em Hell, Kid', 'Thank You for the Venom', 'You Know What They Do to Guys Like Us in Prison' и, наконец, неотъемлемая и восхитительная 'Helena'.

Дополнив свое звучание добавлением клавишника Джеймса Дьюиса - их старого друга, бывшего участника группы The Get Up Kids, теперь занимающегося своим сольным проектом Reggie and the Full Effect - My Chemical Romance отправились покорять мир.

Несмотря на то, что My Chemical Romance уже открывали материал The Black Parade на шести шоу, начиная с их выступления на Reading в августе 2006, официально мировой

тур альбома начался в Манчестере, Нью-Гэмпшир, 22 февраля 2007, после того, как группа взяла пару недель отдыха. Этот тур охватит весь земной шар, бесконечная, как кажется, череда концертов - закончившаяся 9 мая 2008 в Мэдисон Сквер Гарден - которая, по воспоминаниям группы, чуть не убила их. В целом они сыграют около двухсот шоу за промежуток времени чуть больше четырехсот дней, выступив везде, от Буэнос-Айреса до Москвы.

Но тогда, в феврале, это волнующее путешествие лишь начиналось. Сначала в пути вместе с ними были Rise Against и старые друзья Thursday. В туре по Европе в марте и апреле с ними были LostAlone и Funeral For A Friend, а в Америке в конце апреля и в мае у них на разогреве будут выступать Muse.

То, что Muse уже запланировали два хэдлайнеровых шоу подряд на Стадионе Уэмбли в июне 2007 (вернув My Chemical Romance одолжение и попросив их выступить у себя на разогреве) демонстрирует то, насколько крупными и значительными My Chemical Romance в Соединенных Штатах. В конце концов, не многие могут взять к себе на разогрев группу, собирающую огромные стадионы.

Накануне тура Фрэнк рассказывал о том, как сильно он с нетерпением ждет его -

несмотря на длительность и напряженность череды концертов.

 

«Это будет весело», - говорил он. «Наверное, мы мазохисты, потому что мы любим всё это дерьмо. Когда нас спрашивают, где мы живем, мы отвечаем: 'В автобусе.' Может, почту нам и присылают в Джерси, но мы там почти не бываем. Так и есть. Покидать свою семью и своих любимых всегда больно, но мы привыкли к этому чувству покидания дома и нахождения вдали от него. Мы знаем, что это то, для чего мы были созданы, это то, что мы должны делать.

У тебя это либо есть, либо нет. Мы все были заражены этим еще в раннем возрасте. Это не то, что можно описать. То, что ты чувствуешь, сочиняя песню и играя её людям, а затем получая от них это потрясающее чувство обратно - это такая удивительная связь. Это словно наркотик - это лучший кайф, который только можно получить. Это заставляет тебя чувствовать себя живым до сумасшедшей степени. Но если ты никогда не испытывал это на себе, это тяжело выразить словами. Как только ты это получаешь, ты не знаешь, сможешь ли когда-нибудь это отпустить.»

Мэтт Гэлл, занимавшийся регистрацией агент группы, который организовал большую часть тура по Америке, говорит, что они стали другой, более решительной группой, по сравнению с первыми турами, когда они пили всю дорогу. «Когда они были моложе, они говорили: 'Вот дерьмо! Всё в моих руках. Повсюду люди веселятся на вечеринках,'» - говорит он. «Потом они повзрослели - как и все мы - и поняли

некоторые вещи. Они осознали, что несут ответственность, что это бизнес, что это их жизнь, и они больше не могут тратить время в пустую.

Когда вышел The Black Parade, в дороге мы превращались в большую семью. То, как они проводили время, было полной противоположностью вечеринок или чего-то подобного. Все играли в видео-игры, или занимались шоппингом и ходили в магазины комиксов. Они гуляли по достопримечательностям и всякое такое. Им нравилось заниматься такими земными вещами.»

My Chemical Romance хотели не только оправдать величие и пышность The Black Parade, но они также осознали, что у них есть долг перед растущим числом фанатов. Если группа просила их приходить на концерты в огромных залах, у нее должно было быть, что предложить им. Это было причиной некоторых нервов. «Величина концертов приводит к большому количеству тревоги», - говорил Фрэнк. «Два года назад мы были первыми в списке тех, на кого всем плевать. А теперь мы вдруг стали хэдлайнерами, и люди называют нашу музыку великолепной. Это отличное чувство, но на задворках сознания все равно ноет мысль, говорящая: 'Тогда тебе бы лучше быть

по-настоящему, блять, хорошим.'»

 

В том, что связано с оформлением сцены, они использовали всё возможное. Гэлл вспоминает, что в дорогу они взяли семь грузовиков со сценическим оборудованием, а они и рабочий персонал ехали на четырех автобусах. Он говорит, что они «потратили на всё это очень много денег» и использовали «каждый колокольчик и свисток» в дизайне сцены, освещении и пиро-эффектах.

«Все эти театральные вещи многое приносили», - говорит он. «В наши дни не многие группы занимаются этим. Придумать идею это одно дело, но воплотить её в жизнь - совсем другое. Но люди знали, что они делают это от сердца, а не из желания казаться изобретательными.»

Джерард хотел сделать The Black Parade всем, чем он только мог его представить. Поскольку во время записи этого альбома они довели себя до самого края здравомыслия, исполняя его на сцене, они, безусловно, хотели убедиться, что создали нечто особенное. Поэтому шоу были именно такими грандиозными, какими он их и представлял. Тем не менее, он обнаружил, что теперь более ведет себя на сцене более контролируемо. По сравнению с инстинктивными, спонтанными и несомненно захватывающими выступлениями прошлого, на этот раз действия солиста были более отточенными и аккуратными. Прежде никто - включая его самого - не знал, что он сделает в следующую секунду, теперь же это стало чем-то целенаправленным.

«Раньше план игры был такой: 'Что ж, если мы тебе нравимся, то мы тебе нравимся. Если нет, не обращай на нас внимание,'» - говорил он. «Я просто крутился по сцене, и случалось то, что случалось. Теперь я смотрю не это не так, теперь здесь больше уверенности. Мы выяснили, кто мы и что мы значим для людей, и это дало нам уверенность, которая делает нас еще величественнее на сцене. Теперь здесь меньше беспорядочности и больше значимости. Это как: 'Играй с умом, а не с силой.' Я хочу иметь власть над аудиторией, я хочу дать им что-то, во что можно верить или за что стоит сражаться. Я хочу дать людям надежду.»

Первый этап The Black Parade World Tour провел их по Америке: девятнадцать концертов за двадцать три дня. В его середине, 7 марта 2007, незадолго до выступления, Майки женился на своей девушке Алисии Симмонс за кулисами Орлеанского Театра в Лас-Вегасе. Его шафером был Джерард - хотя, только потому, что Майки не мог сделать шаферами всю группу. Счастливая пара провела вместе один день - день отдыха - после чего тур продолжился дальше до своего завершения в Рено, Невада, 16 марта. К 20 марта они пересекли Атлантику и начали европейский этап тура в Плимуте. За двадцать один день они сыграли семнадцать шоу в Англии, Уэльсе, Шотландии, Ирландии, Германии, Франции, Швеции и Дании, включая кульминацию в виде двух полностью распроданных шоу в Уэмбли Арена и приватного выступления для победителей конкурса в небольшом театре Коко в Камдене. После этого выступления они все выглядели словно ходячие мертвецы - даже если учесть то, что они только что вернулись со сцены - этот тур взыскивал с них физическую плату.

Из-за проблем с желудком Фрэнк был вынужден отойти в сторону на короткое время, и пока гитарист лечился, вместо него выступал его техник Мэтт Кортез - включая вторую дату в Уэмбли. «Этот парень покоряет мир - он даже играл в Уэмбли», - говорил Фрэнк, возможно с частицей зависти.

Через четыре для после тура по Европе My Chemical Romance вернулись обратно в Штаты, планируя сыграть еще несколько концертов по стране. Но здесь их расписание снова догнало их. 18 апреля Майки временно покинул группу, в результате чего появились слухи, что причиной этого был рецидив депрессии, которой он страдал во время записи The Black Parade. Однако Фрэнк быстро развеял эту тревогу. «Нет, совсем нет», - сказал он. «Скажите всем, чтобы не беспокоились о нем. Всё намного лучше, мы должны быть счастливы за него и пожелать ему всего хорошего.»

Фрэнк сказал, что на самом деле причина была в желании Майки провести время со своей женой Алисией. «Он просто использует шанс побыть только что женатым мужчиной. Это потрясающе. Когда мы предложили это, он сразу запрыгнул на эту возможность - как сделал бы и любой другой нормальный парень. Сейчас он очень

взволнован. Он открывает новую главу своей жизни. Он молод, и он только что женился, так что уехать на время было правильным решением. Мы все очень счастливы за него. Мы хотим, чтобы он мог наслаждаться этими маленькими аспектами жизни, которые люди иногда воспринимают как должное. Я еще не знаю, куда они отправятся на медовый месяц, но не уверен, что сказал бы вам, даже если бы знал.»

Однако среди фанатов и медии неизбежно распространялись слухи, что он ушел навсегда и что это является первым признаком распада группы.

«И то, и другое - абсолютная неправда», - говорил Фрэнк. «Мы занимаем позицию, позволяющую нам заниматься удивительными вещами. Мы делаем то, о чем мечтали еще с тех пор, как были детьми. Но в то же время нам пришлось отказаться от многих вещей, которые нам тоже хотелось бы делать – например, проводить значимые моменты вместе с нашими семьями и быть рядом с людьми, которых мы любим. У нас нет возможности наслаждаться некоторыми обычными жизненными вещами, которые другие люди воспринимают как должное. Ни один участник этой группы не хочет, чтобы кто-либо из нас упустил это, если мы можем помочь. Эти вещи очень важны.»

Фрэнк, который тоже не так давно женился на Джамии Нестор, шутил, что у него были свои скрытые мотивы согласиться с отъездом Майки: «Я однозначно очень поддерживал идею отпустить Майки уехать на время, просто на тот случай, если этого захочется и мне! Вроде: 'Ох, конечно, езжай и делай всё, что хочешь. Хэй, парни, вы помните, что я тоже женат?'»

Но у группы было запланировано целое лето туров. Хоть Майки и был заменен Мэттом Кортезом, его отсутствие означало, что они начинают самую долгую череду концертов на данный момент без одного из своих постоянных участников. «Ох, мы не беспокоимся об этом», - говорил Фрэнк. «Майки пропускает путешествия на вонючих самолетах и справление нужды в горшок. Уверен, это никак не связано с тем, почему он решил взять отпуск..."

Прямо из-за угла свалились другие проблемы. 29 апреля My Chemical Romance вместе с Muse пришлось отменить шесть шоу в результате вспышки сальмонеллы, распространившейся среди музыкантов и членов персонала обеих групп. Вспоминая The Black Parade World Tour через несколько лет, они будут смотреть на такие моменты как на подтверждение того, что это путешествие пыталось убить их.

Одними болезнями дело не обошлось. На группу нападали другие музыканты. Певец Мэрилин Мэнсон заявил, что в насмешливом тексте его вышедшей в 2007 песни

'Mutilation Is the Most Sincere Form of Flattery' говорится о My Chemical Romance. «Мне стыдно быть самим собой, потому что эти люди изображают очень печальную, жалкую и поверхностную версию того, что делал я», - презрительно фыркал он. «Если они хотят быть со мной наравне, то вот бритва. Позовите меня, когда будете готовы, тогда и поговорим.»

Группа обнаружила, что вместо вопросов об их музыке им все чаще и чаще задавали вопросы о комментариях Мэнсона. «Мы еще не встречали тех, чьи оскорбления в нашу сторону стоило бы воспринимать серьезно», - говорил Джерард. «Если бы Элвис Костелло назвал нас отстоем, мы бы немного подумали об этом, но обычно эти комментарии принадлежат людям с новыми требующими рекламы альбомами, так что эти замечания пусты.»

Фрэнк тоже вставил свое слово. «Забавно то, что он, кажется, набросился на нас из-за макияжа. Я считаю это странным, потому что об Элисе Купере я услышал раньше, чем о Мэрилине Мэнсоне. Я не знаю, как он вообще может на нас злиться. Мы никогда не говорили, что собираемся назваться именем девушки и серийного убийцы. Мне очень жаль, если он считает, что мы его копируем. Было бы неплохо, если бы он сказал что- то нам в лицо, но он всегда улыбался нам каждый раз, как я его видел. Возможно, он делает это только ради прессы. Некоторые люди любят просто болтать.»

 

 

Помимо проблем, они находили и много позитивного. Несмотря на все болезни, отъезды и травмы, My Chemical Romance не находились в плохом расположении духа и не были несчастны - ну, по крайней мере в тот период - и встретить их в то время означало увидеть группу, которая получала новый опыт везде, где только можно.

Им тоже выпала доля первых. Они впервые были хэдлайнерами фестиваля в Великобритании - фестиваль Download в Донингтон Парк, знаменитый дом британского метала и на протяжение многих лет самый крупный метал-фестиваль в Европе. Они были полны гордости, но отправлялись на шоу с тревогой, учитывая прием, который оказали им фанаты Slayer на Reading в прошлом году.

«Просто сыграть на Download уже было бы честью, а быть его хэдлайнером - это воплощение мечты в реальность», - говорил Фрэнк. «Когда нас приглашают на престижный фестиваль, я всегда захожу в интернет и проверяю, кто играл здесь прежде. Некоторые из тех, кто выступал в Донингтоне на том же месте, где и мы, просто сносят крышу - такие группы, как Black Sabbath, Iron Maiden, Metallica, Guns N' Roses. У меня встал в горле ком, когда я читал это. Я подумал: 'Вау.' Особенно если учесть, что мы всё еще молодая группа. Полагаю, нам повезло получить так много

внимания, но часть меня все равно думает, что хэдлайнерами подобных мест должны быть группы, которые занимаются этим намного дольше - такие как Green Day или Red Hot Chili Pepers, которые делают это на протяжении долгих лет. У меня нет чувства, что мы этого не заслуживаем, но это все равно немного удивляет. Что бы я ни сказал, я все равно рад!»

Iron Maiden оказали сильное влияние на участников группы в период их взросления, именно они зацепили Джерарда больше всего. Как бы там ни было, многим казалось, что в My Chemical Romance недостаточно метала, чтобы быть хэдлайнерами этого фестиваля. Несмотря на тот факт, что они, несомненно, были самой горячей группой в мире - и имели в Великобритании ярых поклонников - промоутер фестиваля Энди Коппинг столкнулся с недовольствами, когда пригласил их. Он говорит, что это было рискованным делом, которое потрясающе окупилось. «Думаю, это было сделано из-за порыва, но я всегда буду это говорить. Все эти оскорбления, которые принимала группа, были нелепы. В 2007 наши продажи были очень успешны, и в итоге всё окупилось.»

К моменту выхода My Chemical Romance на сцену на территории фестиваля ходило множество слухов, что некоторые части толпы готовятся забрасывать их. Также, ходили слухи, что My Chemical Romance договорились установить перед сценой большую сеть, которая будет поднята при первых признаках атаки и защитит их. В конце концов их выход встретили пассивным по понятным причинам душем из бутылок, который они в значительной степени проигнорировали.

«Люди спрашивали нас, волнуемся ли мы, что нас снова забросают мусором, как это случилось на Reading, но на самом деле мы вообще не беспокоились об этом», - говорил Фрэнк. «Если честно, я отыграл более трехсот концертов, на которых в нас швыряли бутылки, но ни об одном из этих выступлений я никогда не говорил так много, как о Reading. Полагаю, это делает это шоу большим успехом. Так что, боялись ли мы еще одного потрясающе успешного шоу? Нет, на самом деле!»

Однако он признался, что нервничал, когда стоял на сцене и думал о величине тех групп, которые были здесь хэдлайнерами. «Выходить на эту сцену на Download было восхитительно», - говорил он. «Ты смотришь на это море людей и не видишь, где оно заканчивается. Но стоять на такой огромной сцене перед таким огромным количеством людей довольно пугающе. То, что ты играешь в том же месте, где играли такие группы как Black Sabbath, означает, что ты причастен к чему-то легендарному.

Всё, чего мы хотели, это доказать это и сделать лучшее шоу, на которое мы способны.»

На этом выступлении My Chemical Romance отбросили состоящий только из The Black Parade сет-лист, с которым они находились в туре, и вместо этого сыграли более подходящий для фестиваля сет. Шоу было наполнено хитами из Three Cheers и дополнено кое-какими громкими нападениями из The Black Parade. Это было безусловным успехом - была доказана правота решения Энди Коппинга пригласить их, в то время как решение самой группы принять это приглашение также доказало им, что теперь они достигли уровня группы, занимающей места хэдлайнеров фестивалей. Это было большим шагом.

«Это было абсолютно крышесносным для меня», - говорил Фрэнк после. «Мы действительно не думали о себе как о группе такого уровня. Я до сих пор чувствую себя так, словно мы все еще та маленькая группа, начинающая играть в Джерси. Мы однозначно не относимся к людям того типа, которые ходят вокруг и кричат: 'Посмотрите, какие бы крутые!’»

Им бы всё равно не хватило на это времени. После фестиваля у них был один выходной, который они провели в Лондоне, а после этого они полетели прямо в Россию. В то время я писал для Kerrang! тур-дневник, описывающий несколько следующих дней их жизни. После России они поехали в Италию, а оттуда наконец обратно в Лондон для выступления на разогреве у Muse на втором их полностью- распроданном шоу на Стадионе Уэмбли. То есть, за десять дней они впервые выступили в качестве хэдлайнеров на крупном фестивале, отыграли свои первые шоу в России, а затем впервые сыграли на Стадионе Уэмбли (пусть и в качестве разогрева).

Вполне очевидно, насколько захватывающим было для них то время. Они рассказывали о том, что с ними происходит, сквозь треск русских телефонов или с шумом автомагистрали на фоне, поглощающим слова, а я старался вытянуть из всего этого смысл для статьи. Первым был рассказ Фрэнка о концерте в Санкт-Петербурге. Это представляет собой интересный кадр того времени, изображающий, как они были заняты.

«Когда мы прилетели в Санкт-Петербург и приехали в гостиницу, было уже поздно, поэтому мы сразу легли спать», - рассказывал он. «На следующий день мы сыграли наше первое шоу в России, которое было совершенно чертовски восхитительным. К сожалению, этим утром из отеля нам пришлось сразу ехать на парочку интервью, поэтому у нас не было шанса хорошенько увидеть город, что я просто ненавижу. После концерта мы тут же завалились обратно в отель, потому что должны были отправляться в Москву очень рано. Хуже всего то, что нам не удалось познакомиться ни с кем из фанатов. Мне не нравится посещать новые страны, не имея возможности толком увидеть их и встретить фанатов. Так что: прости, Санкт-Петербург. Я ужасно

чувствую себя из-за этого. Обещаю, что в следующий раз, когда мы будем здесь, я выйду на улицу и поздороваюсь со столькими людьми, со сколькими смогу.»

Также, он отметил, как странно было находиться в туре без Майки - он всё еще был в отпуске, когда они играли в России и Европе. «Что я действительно заметил, я очень скучаю по Майки. Блять, я чертовски по нему скучаю. Я так зол, что он не здесь. Я хочу, чтобы он вернулся так скоро, как это возможно. Единственная хорошая вещь заключается в том, что мы играем с нашим близким другом, Мэттом Кортезом. Дамам он, кажется, тоже нравится - выглядит он неплохо!

Я пишу ему по электронной почте каждый день. На самом деле, на днях он сказал, чтобы я перестал ему писать, потому что я посылал ему очень много сообщений. Как бы там ни было, он более чем в порядке, они с женой купили щенка и просто тусуются вместе, как женатая пара. Он живет свою жизнь и отлично проводит время. Я желаю ему всего хорошего - но не лучшего, потому что я не хочу, чтобы он получал так много удовольствия, что не вернется обратно.»

Когда группа была в Москве, пришла очередь Рэя. Здесь у них было чуть больше свободного времени, и он говорит, что ему понравилось немного побыть просто туристом.

«Я действительно никогда не думал, что попаду в Россию, так что я чертовски потрясающе провожу время. Сейчас здесь праздники, так что тут много фестивалей. Это означает, что люди просто гуляют по улицам, пьют, веселятся и отлично проводят время, так что мы делали то же самое. Когда ты в России, ты должен пить водку и наслаждаться.

Сегодня ночью мы ездили в круиз на корабле. Их было несколько сотен, все путешествовали одной группой. Везде, куда ни посмотри, можно было увидеть на других суднах танцующих и развлекающихся людей. Мы проплывали под мостами, повсюду кто-то отпускал в небо воздушные шарики. Это было чертовски удивительно.

Я очень рад, когда у нас есть хоть немного времени, чтобы осмотреться. Обычно у нас такой беспокойный график, что нам не хватает времени вообще ни на что. В итоге мы проводим всё время за сценой, и вскоре все гримерки начинают казаться одинаковыми, где бы ты ни был. Если повезет, у тебя будет час на то, чтобы осмотреться. Теперь мы стараемся составлять расписание так, чтобы у нас везде было один или два свободных дня на то, чтобы по-настоящему всё изучить. Здесь очень красиво.»

Однако хоть он и наслаждался шансом осмотреть достопримечательности, количество путешествий My Chemical Romance приносило ему и трудности. Уже на следующий день он был измучен из-за разницы во времени - чувство, которое становилось для них все более и более знакомым. «Мы проезжаем так много часовых поясов за такой короткий промежуток времени, что тело просто не успевает приспособиться», - говорил он. «Я постоянно засыпаю в странное время посередине дня, а просыпаюсь ночью. Сегодня большую часть времени я провел в своем номере в отеле. Насколько я знаю, Боб и Джерард делали то же самое. Иногда тебе нужно просто проваляться весь день в кровати.»

В свободные дни, когда они не заняты изучением страны, он сидит в своем номере или в автобусе группы и работает над музыкой - зачастую в одиночестве. Иногда именно в таком состоянии он счастливее всего, запертый вдали от всех наедине с гитарой и своими идеями. «Сегодня я добавил барабаны к одной вещи, над которой работаю», - говорил он. «Это довольно быстрая панковая песня, которая возможно однажды станет песней My Chemical Romance. Но до того, как я покажу её кому- нибудь ещё, она должна стать более сформированной. Я играю парням некоторый материал, когда он уже почти закончен, но некоторые вещи я пишу только для себя, просто маленькие занятия музыкой наедине с собой. Я стараюсь научиться большему в записи и миксовании, так что я много экспериментирую, просто чтобы посмотреть, что получится. Я по-настоящему счастлив, убивая время подобным образом.»

На следующий день после концерта в Москве в 7 утра они уже стояли в вестибюле отеля, готовясь к путешествию в Италию. «Переживая все эти смены часовых поясов, ты никогда не знаешь точно, сколько сейчас времени», - говорил Боб. «Я стараюсь просто спать, когда могу, и вставать, когда должен. Я уже привык к этому. Прилетев в Венецию, до отеля мы добирались на лодках. Плыть по Венеции на лодках очень захватывающе. Каждое здание здесь похоже на произведение искусства. Глядя на людей, которые живут тут, я задаюсь вопросом - знают ли они, насколько это место восхитительно, или же принимают это как должное. Торо говорил, что чувствует себя так, словно ходит по музею.

Мне нравится и культура здесь. Все сидят в маленьких кафе, смотрят на воду и пьют кофе. То факт, что самым простым способом добраться куда-либо является гондола, всегда заставляет меня улыбаться. Я действительно мог бы вести такой образ жизни. На самом деле, не считая лодок, наша жизнь в My Chem довольно итальянская - мы тоже весь день сидим, пьем кофе и курим сигареты, совсем как итальянцы.»

В середине дня My Chemical Romance должны были выступить на фестивале в Парке Сан-Джулиано, после The Killers, Linkin Park и Pear Jam, но появились предупреждения, что фестивалю может помешать шторм.

«Буквально за пять минут до нашего выхода пошел ливень», - говорил Джерард.

«Потом начался град, а затем и ветер. Это было безумием. Совсем как в каком-нибудь фильме. Как раз в тот момент, когда мы должны были бы начинать выступление, небо потемнело, и на фестиваль обрушился шторм. На самом деле это было довольно страшно. Мы смотрели, как колонки и громоотводы падают прямо рядом с нашим персоналом и фанатами в толпе. Позже мы узнали, что пострадали только восемь фанатов. Это ужасно, но слава богу, что лишь несколько, и что никто не погиб. Всё могло быть намного хуже.

После этого день был странным. Все были измотаны. Нам пришлось остаться, потому что всё наше оборудование было разбросано по сцене, а полиция не давала нам забрать его, поскольку на сцене было не безопасно. Из-за этого нам пришлось отменить шоу в Швейцарии, что было очень обидно.»

Джерард проводил время в дороге, рисуя персонажей и делая наброски идей комикса под названием The Umbrella Academy, над которым он работал. В часы переездов его часто можно было найти со скетчбуком и ручкой в руках, погруженного в воображаемые миры. Именно этим он и был занят на протяжении долгого пути из Италии в Великобританию.

После дня и ночи в дороге через Европу, останавливаясь только для перекуров и посещений станций обслуживания, а затем снова отправляясь бороздить континентальные магистрали, в 4 утра 17 июня они прибыли на Стадион Уэмбли для выступления в качестве разогрева для Muse. Дезориентированные, они с трудом понимали, где просыпаются.

«Как только я проснулся, я вышел, чтобы осмотреться и сориентироваться», - говорил Джерард. «Я обошел стадион, он удивительно впечатляющий, затем я взглянул на оформление сцены Muse, которое было не менее впечатляющим. Это было невероятно.»

Пока он бродил по этому огромному пустому стадиону, с ним случился один момент. Он думал о том времени, когда группа только начинала, и о том, где они сейчас. Он думал о том, как многое изменилось.

«Когда мы играем в клубах, мне нравится обходить их, чтобы прочувствовать это помещение, так что я сделал то же самое с Уэмбли. На самом деле это заставило меня

понервничать. Это было странно; я ощутил то же чувство, что было у меня в самые ранние дни My Chemical Romance. Мы были группой только три месяца, и мы играли в подвалах. А потом однажды нам позвонили, сказали, что Coheed and Cambria не смогут выступить на разогреве у Jimmy Eat World в Allentown Fairground в Пенсильвании, и спросили, не хотим ли мы сыграть вместо них. Тогда мы были еще совсем молодой группой, и я помню, как выходил на сцену, думая: 'Я не готов к этому.' Именно это я чувствовал, гуляя по Уэмбли. Я думал: 'О, Боже...'»

К моменту их выхода на сцену в крови ударил адреналин, и он был готов встретиться с толпой.

«Некоторые солисты говорят, что такие большие концерты как этот пролетают мимо словно в тумане, но я всё четко осознавал», - говорил Джерард. «С тех пор, как я перестал пить, я всегда осознаю свое местоположение на сцене; я очень редко теряюсь в моменте, только если шоу совершенно убийственное. На это требуется какое-то время, когда мы играем на стадионе, поэтому я очень нервничал. Это одна из самых больших аудиторий, перед которыми мы играли, и хоть нам и приходилось играть перед фанатами других групп, обычно их было не 70,000. Но этот день принадлежал Muse, так что я хотел просто сыграть настолько хорошо, насколько мы способны, и оставить им их славу. Это шоу было не для нас, а для них.»

Но кое-что все же ныло внутри него - внутри их всех - во время путешествий по континенту. Несмотря на то, что Мэтт Кортез выступал превосходно и был членом команды их персонала уже долгое время, он не был Майки.

«Всё это было не так весело, как могло бы быть, потому что с нами не было Майки», - говорил Джерард. «Я действительно скучаю по нему. Он отлично поживает и, кажется, получает именно то, что ему нужно - просто жизнь и опыт. Но как бы там ни было, я все равно скучаю по этому ребенку. Это тяжелый недостаток. Когда этот тур закончится, первое, что я сделаю, это поеду навестить его. Тур был потрясающим, но он был бы намного лучше, если бы Майки был здесь.»

 

 

Европейский этап тура завершился 3 июля в Хельсинки, и My Chemical Romance наконец получили перерыв - но ненадолго. 25 июля они присоединились к путешествующему фестивалю Linkin Park под названием Projekt Revolution. Мэтт Гэлл считал этот тур рискованным: либо всё будет отлично и группа расширит свою аудиторию, либо они потерпят провал, и более мейнстримовые фанаты Linkin Park попытаются отделаться от них. Он был рад видеть, что группа процветает. «Все ели у них из рук», - говорит Гэлл.

Они были вторыми хэдлайнерами после Linkin Park, и снова встретились со старыми друзьями в виде Taking Back Sunday и The Bled, в то время как в списке, также, были Placebo, финская группа HIM, Saosin и другие. Но Джерард был больше всего заинтересован в хэдлайнерах второй сцены, Mindless Self Indulgence.

Во время тура Projekt Revolution он сблизился с басисткой Mindless Self Indulgence

Линдси Баллатто - или Лин-З.

 

У этих двух было много общего. Родившись в Шотландии, Линдси выросла в маленьком городе в Коннектикуте и говорит, что в детстве была застенчивой. «Я была стремной девочкой-художником в углу, и в детстве я была очень толстой», - говорила она. «Я была огромной.»

Как и Джерард, она хотела быть художником и тоже поехала в Нью-Йорк, чтобы попытаться воплотить это желание в жизнь. На основе её мрачных автобиографических иллюстраций её приняли в художественную школу Pratt Institute. Её первая выставка проходила в подвале сгоревшего здания, работы были прикреплены прямо к стенам. «Всё было очень по панк-року», - говорила она.

Именно на этом мероприятии она познакомилась в Джимми Юрином (настоящее имя Джимми Юринджер), творческой силой Mindless Self Indulgence. Он пригласил её на прослушивание для своей группы, хотя она едва ли умела играть на басу, и она решила попробовать, несмотря на то, что нервы практически взяли над ней верх. Ей достаточно было сыграть лишь одну из песен группы - 'Tornado' - чтобы убедить их, что она должна присоединиться.

«Я спрятала в лифчике коробочку, наполненную Bacardi151, от которой шла трубочка, приклеенная к задней части моей гитары, а в косичках я спрятала спички», - рассказывала она. «В общем, я сыграла, вытащила спички, чиркнула ими по задней стороне гитары, и наполнила всю комнату огнем - почти поджигая Джимми. Они сказали: 'Окей, ты принята.'»

Mindless Self Indulgence, образованная Юрином в 1997, представляет из себя чрезмерное смешение стилей, включающее панк, хип-хоп, электронику, дэнс, метал и индастриал. My Chemical Romance уже доводилось играть с ними Нью-Йорке и Нью- Джерси незадолго до начала записи Three Cheers for Sweet Revenge в 2003, именно тогда Джерард и Линдси встретились впервые. «Мы познакомились, но я уже был в отношения, так что между нами ничего не было», - говорил он. Но во время совместного тура в 2007 всё было по-другому.

На самом деле, в романтическом плане Джерард находился в довольно странном состоянии перед встречей с Линдси. Закончив одни отношения во время создания The Black Parade, а в дальнейшем еще одни, в начале 2007 он был одинок и вполне счастлив этому. Встреча с одним из его давних кумиров, художником комиксов Грантом Моррисоном, привела к беседе об известности, о том, каково быть рок- звездой, и о получении удовольствия от того, что есть у тебя в жизни. Это оказало глубокий эффект на Джерарда. В результате он был решительно настроен жить свою жизнь более полноценно.

«Мы с ним и его женой ужинали вместе», - рассказывал Джерард. «Это была одна из тех встреч, на которых присутствует абсолютная ясность. Прежде всего, казалось, словно мы были друзьями уже лет десять. То, как мы общались друг с другом, было потрясающе. Он и его жена - настоящая команда, и они ведут себя очень легко. Он посмотрел на меня и сказал: 'Прямо сейчас ты находишься на чертовски сумасшедшем пути. Это настоящее приключение, но ты этого еще не осознал. Ты живешь этим последние пять лет, но все это время ты не получаешь от этого удовольствие.'

Он говорил не о девушках или чем-то еще, что идет со статусом рок-звезды. Он говорил о том, что я могу побывать везде, где захочу, увидеть всё, что захочу, делать всё, что хочу - я могу познакомиться с самыми странными людьми на свете, и они могут заставить меня почувствовать себя живым. Он сказал, что мне нужно схватить это всё за яйца прямо сейчас, потому что это безумие. Он сказал, что My Chemical Romance говорят миру что-то, что никто прежде не говорил. Он сказал, что мы должны наслаждаться всем этим.»

Это Джерарду и нужно было услышать. Погрузившись в The Black Parade и My Chemical Romance, он забыл, что есть жизнь за пределами группы. Именно поэтому он был таким напряженным и склонным к самоанализу. Вместо того, чтобы радоваться успеху группы, Джерард пытался измерить его чувствовал себя некомфортно.

Моррисон сказал ему, что он должен расслабиться.

 

«Не думаю, что в то время он был в курсе, насколько крупной рок-звездой на самом деле является», - говорит Моррисон. «Я играл в группах, когда был молодым, и долгое время хотел быть тем, кем был он. Поэтому, видя кого-то, что действительно живет этой мечтой, я подумал, что должен напомнить ему об этом, чтобы он начал этим наслаждаться. Когда ты выпускаешь успешный альбом и находишься к середине всего этого, ты практически не знаешь, что происходит вокруг тебя, но на самом деле это один из самых интересных периодов нахождения в группе. Я сказал ему, чтобы он помнил, что он рок-звезда, и получал от этого удовольствие.»

Это было началом крепкой дружбы между этими двумя. Джерард вырос, читая комиксы Моррисона, и поначалу ужасно нервничал из-за знакомства с кем-то, кто был знаменитыми представителем индустрии комиксов. Но они быстро стали друзьями.

«Я видел 'Helena' и 'Welcome to the Black Parade' по телевизору, и последнее видео очень меня впечатлило», - говорит Моррисон. «Я любил эту песню, и видео было великолепным: оно напоминало Sgt Pepper в загробной жизни и по-настоящему меня зацепило. Когда мы познакомились, мы сразу же сошлись. Мы действительно тут же стали близкими друзьями. Это было абсолютной встречей мышлений - может, мы когда-то вместе были египетскими фараонами или что-то такое! Мы разговаривали часами, и это выходило очень легко и дружелюбно.

Меня привлекло в нем то, что мы могли обсуждать любые вещи. Я увидел, что он был не только солистом в группе: он был парнем из художественной школы, у которого большие идеи. Как только я послушал все его альбомы, я понял, что каждый из них был отдельным творческим проектом, мне это понравилось. Он не был заперт лишь в одном образе, он хотел расти и меняться.»

В январе Джерард взял совет Моррисона на вооружение. Он сказал себе: «Грант живет. Мне, черт возьми, нужно начать жить. Я смотрю в будущее, и оно открыто. Теперь мир выглядит скорее как игровая площадка, нежели как поле боя. Я, блять, могу делать всё, что хочу.»

Но, несмотря на то, что на словах всё было хорошо, столкнувшись с реальностью, он все еще чувствовал себя немного слабым. Он пытал<