Проблема выхода из зависимости и проблема становления личности

Проблема выхода из состояния зависимости (наркотической, алкогольной, игровой и другой) выходит за рамки таких областей человеческого знания, как наркология, психология, психиатрия. Процесс выхода из состояния зависимости тождественен процессу становления личности. Искажение же личности, соответственно, оборачивается зависимости. И замечание протоиерея Валерия Шевцова о том, что «пьянство является часто следстви­ем нерешенных внутренних проблем пьющего человека»[7] здесь вполне уместно.

Вопрос выхода из состояния зависимости находится в иной плоскости, чем вопросы лечения гриппа и выпрямление перебитой носовой перегородки. Вопрос выхода из состояния зависимости приобретает в 21 веке онтологический характер. Он может быть поставлен и так: «Как жить человеку в 21 веке?»

Ставить же вопрос только о том «Как выйти из состояния зависимости?» – не перспективно. Ведь за первым вопросом без всякой паузы следует второй: «Если выйти, то куда?»

Многие наркологические концепции пытаются проигнорировать второй вопрос. Они его просто замалчивают, делают вид, что его не существует. А он существует. Если его проигнорировать, то рано или поздно он проявит себя. Чем? Внутренним взрывом. Человек некоторое время «едет на силе воли», но потом, если не пришел к положительным ценностям, срывается. И масштабы срыва сопоставимы с известной поговоркой – «Как с цепи сорвался».

Чтобы этой катастрофы не произошло, проблемы личности должны быть решены, а не «задвинуты» в нижний ящик письменного стола. Так поступают некоторые предприниматели. Убирают с рабочего стола важный документ, которым не хочется заниматься, и думают, что дело сделано. Но бумага, убранная в нижний ящик, со временем превращается в пластид. Вопрос, который можно было в спокойной обстановке урегулировать вчера, становится огненным смерчем завтра.

Или еще аналогия. В животе у кого-то начался воспалительный процесс. Срочно нужна операция. Больной приходит к доктору, а доктор, весельчак-человек, жмет пациенту руку и делает обезболивающий укол. «Какой замечательный доктор попался, там мило обошелся со мной», – думает пациент и умирает ночью вследствие развития воспалительного процесса. Купировать боль – еще не вылечить человека. С таким обезболивающим уколом можно сравнить и некоторые методики вывода человека из состояния зависимости (опять же: куда?).

Один нарколог пишет, что зависимых людей пытаются «лечить» с помощью других психологических наркотиков. Зависимость от химического вещества пытаются снять через «конструирования альтернативной психической зависимости – от все той же медитации, психологической группы (она же коммуна) до врача-«кодировщика»».

Эффект, достигаемый за счет использования психологических средств во время сеанса групповой психотерапии, визуально зафиксирован в фильме «Бойцовский клуб» (1999). «Не втягивайся, это вызывает привыкание», – такие слова, как было уже отмечено ранее, произносит главный герой фильма – Рассказчик своей знакомой по имени Марла. Рассказчик, страдающий бессонницей, успокоение нашел в посещении психотерапевтических собраний. Он посещал собрания мужчин, страдающих от рака яичек, людей, больных меланомой, туберкулезом и прочими заболеваниями. Рассказчик и Марла ничем не болели. Им просто нравилось ходить на собрания. Во время одного из собраний ведущая призывала присутствующих обняться и полностью открыться друг другу.

Когда участники собрания сосредотачивают «свое сознание на сиюминутных чувственных переживаниях», то «посредством такой крайней открытости и сосредоточенности на чувственном достигается особое состояние сознания» – «пиковое переживание». По сути, это состояние является полным аналогом наркотического кайфа. Разница между этим состоянием и опьянением, вызванным употреблением наркотика, состоит в том, что в групповой психотерапии «аналог» «достигается чисто психологическими методами»[8].

 Наркотический эффект моделируется не только атмосферой психотерапевтической группы. К достижению подобных целей ведет своих адептов и техника холотропного дыхания [этой технике кто-то пытается придать статус средства, выводящего человека из наркотической зависимости]. Здесь речь идет все о том же экстазе, выступающим в качестве психологического аналога наркотического «кайфа».

Одна из форм групповой терапии для наркоманов была разработана в начале 70-х годов в Сайнаноне (США). Главным инструментарием этой программы является «унижение, оскорбление и эмоциональное подавление наркоманов». В 90-х годах на территории России появилось «множество абсолютно неотличимых от сайнанонской «оригинальных» программ лечения алкоголиков и наркоманов. Каждая из них объявляется в рекламе новейшим открытием в области медицины».

И большинство так называемых «новых» и «универсальных» методов лечения алкоголиков и наркоманов, «как раньше, так и теперь, сводилось и сводится к приемам» подавления личности. Попутно стоит отметить, что согласно выработанному мнению Церкви «нравственно недопустимы психотерапевтические подходы, основанные на подавлении личности больного и унижении его достоинства»[9].

Кто-то объявляет принципиально новой свою методику, основанную «на атропиновых комах и приемах групповой терапии». Метод другого психотерапевта основывается «на одной из быстро вызывающих психическую зависимость форм восточной медитации». А что насчет кодирования? Оно «является просто-напросто осколком, техническим приемом пресловутого «зомбирования»». Перечень различных методов нарколог завершает элегантным выводом: «Мы не делаем почти ничего, что вело бы к формированию и укреплению личностного начала в человеке»[10].

Этот вывод станет понятным, если вспомнить о людях, страдающих от межпозвоночной грыжи. Есть несколько вариантов развития ситуации: терпеть боль, делать обезболивающие уколы, заняться физкультурой. Первые два варианта кардинального разрешения ситуации не предполагают. Физкультура же, укрепление мышц спины, могут снять проблему почти что начисто.

Если при травме позвонка еще более-менее может быть понятен источник боли, то с личностью все обстоит гораздо сложнее. Неврологи очень любят лечить спины, но очень не любят лечить головы. Со спиной все относительно понятно. Сделал снимок, назначил упражнения, прокапал пациенту капельницы и отпустил домой. Но что делать с головной болью? Если голова болит постоянно, до скрипа зубов? «С вашими анализами можно в космос запускать», – сказал один невролог пациенту, который жаловался на частые потери сознания.

Что-то подобное происходит и на наркологическом фронте. Трудно схватываемые умом проблемы опутывают человека невидимыми нитями, душат, впиваются в тело, высасывают соки. «Проблема человека, который принимает наркотики, – считает митрополит Лимассольский Афанасий, – состоит не только в употреблении наркотиков – это лишь плод. За наркотиками сокрыты тысячи других вещей, целая история. Почему этот человек принимает наркотики? Как он до этого дошел? Почему нуждается в них?»[11]

Чтобы заметить на сознании человека кровососущие лишаи проблем, нужно предельно детализировать мысль. Необходимо отказаться от привычных стереотипов, которые вгоняют нашу мысль в узкий коридор, заканчивающийся тупиком. Все жалобы человека не втиснешь в туманные слова о дисфункциональности семьи, паталогическом социальном фоне, нарушенном синтезе эндогенных опиатов, травмирующих факторах.

Нередко разговор о зависимом поведении сводится к привычным темам: семья, социум, генетика, травмы. О личности часто – почти ни слова. Ее как будто нет. Человек представляется игрушечной марионеткой, за которую сражаются указанные факторы. Создаются понятные, несложные схемы, в рамках которых все будто бы понятно. Но нет ни смысла жизни, ни этики, ни стремлении творчески себя реализовать, ни внутреннего конфликта. Человек механизируется, воспринимается как машина, в которой, по мнению, исследователя что-то сломалось. И исследователь уверен: сейчас он что-то «подкрутит» в человеке, используя ту или иную психотерапевтическую технику, и человек дальше поедет по жизни «как новенький».

Но если исследователь пытается решить проблему человека в понятиях «техник и движущих сил», то, как писал Виктор Франкл, из вида упускается главное. Главное – это сердца людей, которым собираемся оказать психологическую помощь. «Анализ человека в понятиях «техник» подразумевает манипулирование им». Взгляд на человека, определяющий его как арену «движущих сил», предполагает овеществление человека, то есть превращение человека в простую вещь. Но человек – не вещь.

Виктор Франкл не считал людей «беспомощными пешками на поле битвы между «Оно», «Я» и «Сверх-Я»». Он не предлагал им «почувствовать себя жертвами биологических, психологических или социологических аспектов прогресса», чтобы таким дешевым способом избавиться от чувства вины. Когда человека рассматривают как жертву обстоятельств, то не только перестают относиться к нему как к человеку, но и мешают его стремлению к изменению[12].