Тематическое направление «Он хороший писатель. И прежде всего — гражданин»: 100-летие со дня рождения А.И. Солженицына»

«Крохотки». Солженицыну посвящается

Вместо предисловия

Человек забывчив. «Если бы я мог вспомнить ваше имя, я бы спросил вас, где я оставил свои ключи», – утверждала надпись на майке прохожего. Зная о собственной забывчивости, люди придумывают различные способы освежить память. Крестик на ладошке, записки, памятные вещицы. Но иногда человек забывает то, о чем всегда следует помнить. Забывает о справедливости, о величии природы, о красоте мгновения и теплоте материнских рук. Дровосек оставляет на древе отметины, зарубки, писатель же создает произведение. Цель одна – помнить. М.М Пришвин для этого пишет «Незабудки». Название говорит само за себя. А.И Солженицын создает цикл миниатюр – «Крохотки», как писал А. Твардовский, «на базе ума и сердца». Некоторые картины «Крохоток» заставили меня встрепенуться, остановиться и поразмышлять о том, что происходит вокруг. Так родились мои «крохотки», плод моего ума и сердца.

В автобусе

Я увидела её не так давно, в автобусе. Преклонного возраста автобус ехал со скоростью ленивой черепахи с набитым пузом. Он был полон, ни одного свободного места. Так часто бывает перед обеденным перерывом, когда у тех, кто желает добраться на автобусе, остается последний шанс, если, конечно, они не хотят подождать часок-другой.

Она вошла на одной из остановок и тихонечко встала между кресел, придерживаясь за поручень. На ней был грязно-синий плащ с пятнами потертостей на локтях. Голова повязана коралловым платочком в темно-зеленую клетку. Седые волосы выбивались из-под него небрежными кудряшками. На босых ногах – теплые калоши. Был ноябрь, хмурый и морозный. Впрочем, обычный ноябрь для Сибири. Её руки – вот что бросалось в глаза, помимо потрепанной одежды. Грязные, рабочие руки с землей под ногтями. Морщинистые, с дряблой, иссохшей кожей. На большом пальце несколько мелких шрамов; ноготь на этом пальце крошечный, почти в три раза меньше обычного. Мальчонка, сидящий около, потянул к ней свои крошечные ладошки, но мама осуждающе шикнула и шлепнула мальчишку по рукам… Откуда эти шрамы? Где её дети, есть ли они вообще? Я так и не осмелилась с ней заговорить. Женщина, нет – бабушка, в ответ на жест ребенка улыбнулась. Её печальные глаза с черно-серыми зрачками, будто затянутыми пленкой, просияли. Круглое морщинистое лицо засветилось. Я не видела улыбки прекрасней. Наверное, такой была Матрена у Солженицына.

Ящерка

Мальчишка сидел на мокром песке в купальных плавках и что-то бормотал под нос. Палящее солнце бликами скакало по глади реки. Одинокий мальчонка с обгоревшими плечами бултыхал ножками в помутневшей воде.

 Маленькая ящерица с чешуйчатой кожей песочного цвета и парой юрких янтарных глаз перебегала с одного дерева на другое, взбираясь по поджаристой древесной коре. Она быстро-быстро перебирала когтистыми лапами. Прыткая ящерка выбрала самое близкое к речке деревце. Оно было невысокое, но с мощными и крупными ветвями. Уютно пристроившись на одной из ветвей, ящерка приготовилась принимать солнечные ванны.

Но нет бедняжке покоя! Мальчик заметил её. Обернулся и стал наблюдать за тем, как ловко перебегает она с дерева на дерево. Он подошел ближе, присел и приступил к изучению этого нового для него существа. Сначала ласково погладил. Бусинки ее глаз засветились любопытством. И она доверчиво потянулась к нему. Но мальчик вдруг проворно схватил её за чешуйчатый хвост. «Попалась!» – радостно воскликнул он. Испуганная ящерка, оставив в руках мальчика свой хвост, увернулась, при этом больно царапнув ему ладонь, и исчезла в траве. И тогда в глазах его блеснуло безмерное удивление, сменившееся пламенной и живой ненавистью. «Дура» – закричал он, с размаху швырнув все еще дергавшийся хвост в кусты. Он был так зол и так громко кричал, что заглушал все звуки вокруг. Мальчишка бросил последний, полный неукротимой ярости взгляд вслед скрывшейся ящерке и поплелся домой. А меж встревоженных листьев несся звонкий крик: «Дура!!!».

А ведь так часто случается: одно резкое движение губит установившееся доверие и, словно всесокрушающий ураган, уничтожает доброе намеренье.

Благоухающее детство

«Когда я стану большой-большой, – задумчиво вещала златовласка, – у меня будет большо-ой цирк». Маленькая девчушка сидела на измученной годами скамейке, болтала ножками, описывая в воздухе букву Н, и предавалась мечтам о собственном цирке. Одна маленькая детская мечта – но как она влияет на всю жизнь! Её детство будет пахнуть поджаренным попкорном, щедро политым карамелью, сахарной ватой, шерстью цирковых обезьянок и гримом клоунов. Вырастая, златовласка будет все чаще вспоминать аромат прожитых лет, стараясь почувствовать сладкий, но с легкой кислинкой вкус своего детства.

С возрастом эти попытки учащаются, а запахи смешиваются, сереют, начинают бродить, приобретая своеобразный привкус. А все из-за ненадобности. Зачем отчетливо помнить каждую нотку, всякое звучание душистого детства, да и как, когда все кругом заполняет горький запах зрелости?

Неужели и я забуду? Настанет момент, когда и я буду лихорадочно перебирать все знакомые ароматы в поисках того самого. Но пока этого не случилось, я буду с упоением вдыхать запахи свежесобранного зеленого лука, нагретого асфальта, аромат росы и паучьих лапок, плетущих кружево, стремясь как можно ярче и красочнее их запомнить.

Утро

Суета, бесконечный список неоконченных дел, стресс и пульсирующая головная боль. Все вокруг давит, превращая человека в подобие безвольной машины. Пауза.

Величавая яблоня с копной белокурых цветочных созвездий сонливо потягивается после прохладной ночи. На изогнутое древо приземлилась лимонница с парой коричных капелек на крыльях. Воздух, наполненный яблоневым ароматом, струится между пальцев, обволакивая кожу призрачной вуалью. Под ногами – остывший, промокший от легкого ночного дождика асфальт. А над головой проплывает розовое облако, пронзаемое янтарными лучами. Так рано, а солнце уже поднялось. С каждым новым глотком цветочного воздуха, с каждым вздохом, сопровождаемым разливающейся свежестью в легких, ты забываешься. Улетаешь прочь от обыденности, от бессмысленных мелочей. Порхаешь, взмывая всё выше, благодаря новым сказочным крыльям. Ты протягиваешь руки к облаку, будто сотканному из сахарной ваты, желая отщипнуть кусочек себе. Что может быть прекраснее этого волшебного чувства, этой ранней прогулки по сельским улицам?

 – Отойди! Брысь, эка чего придумала, поперек дороги встала! – брюзжала толстогубая женщина на велосипеде. – Переедут и не подумают.

Нетленность

Мысли появляются, вальсируя с ночью. Разноликие, всех мастей и пород, они приходят к сонному человеку и требуют выслушать их. За окном сливочной гортензией расцвела луна, влажный воздух просачивается в комнату. Мысли о будущем, предстоящем. Что со мной будет завтра и буду ли я? Никто не даст мне точного ответа, никто не докажет, что я еще буду жить. Людей не так пугает мысль о смерти, как прежде. Меня не пугает, люди умирают с каждым ударом секундной стрелки, умирают, несмотря на возраст и пол. Когда-то очередь дойдет до меня. Нет, это неправильно, неправда. Я буду жить, упиваться каждой минутой... До самой старости. Ведь так? Меня никогда не покинут близкие, и я не покину их. Когда приходишь к этому соглашению, начинаешь молить. Не Бога, нет, в нем я разочаровалась. Молить Вселенную, чтобы все случилось именно так. Минуты неспешно ускользают, упоенный этой мыслью, человек забывается, погружаясь в сон. А секундная стрелка не останавливается ни на мгновение, безжалостно «орошая» планету равномерными ударами. «Спи, мой милый, твое время еще не пришло», – так и слышится в каждом звуке. Вселенная не щадит, она глуха, как и Бог. Лучше забыть, забыться, не помнить и не слышать этот рокот, чем вечно думать о предстоящей смерти. Когда-нибудь, тихо и безмятежно или же жестоко и шумно, она перешагнет порог, никого не предупредив. Но до этого каждый пусть будет бессмертным.

Ночь

Струящийся свет фонарных столбов с изогнутой шейкой. Я медленно шагаю по сонной аллее, окруженной цепью немногословных деревьев. Поднимаю руку, пытаясь поймать лучик света, но он ускользает, просачивается между пальцами. Необыкновенная тишина сладостно разливается в сознании, поражая привычный к бурлящему миру слух. Меня вдохновляют ночные прогулки по аллеям, паркам, скверам, когда легкие наполняются чарующим смолистым ароматом, а в голове рождаются безумные идеи.

Ряд свободных скамеек, молчаливо глядящих в сумрак. И лишь одна приютила человека. Какую цель ты преследуешь, силуэт, утопающий в темноте? Я пришла отдохнуть, забыться, предаться воспоминаниям. Подготовить лучшие их экземпляры, так сказать, к консервации, чтобы в хмурый ноябрь было чем согреться.

Меня всегда поражали люди, способные подойти к незнакомцу и завести разговор. Почему бы не побывать на их месте! Незнакомцы бывают роднее близких, друга, им можно довериться. И я хочу это проверить. Дорогой незнакомец, давай потанцуем! Напоенные лунным нектаром, рассмеемся, заметив мелькнувшую в темноте кошку.

Я все ближе подхожу, продвигаясь по промытой дождем дорожке. Твоя тень приобретает черты. Ты сидишь вальяжно, положив ногу на ногу, в твоих руках книжка. Как ты ее читаешь во тьме и почему не листаешь? Наверное, задремал? Незнакомец, давай мы встретим с тобой рассвет! Все равно домой идти нет никакой охоты. Там меня ждет груз незаконченных дел, но не начатых, конечно, больше.

…Ветер не играет листами раскрытой книжки. Я не слышу дыхания, не наблюдаю движения. Подхожу, бросив печальный взгляд на кудри бронзового оттенка. Мы знакомы, но это не меняет сути. Чувствую, как по венам растекается немая печаль. Потанцуйте со мной, Александр Сергеевич!

Вместо заключения

Мир! Какой образ рождается в сознании человека, услышавшего это слово? Перед глазами возникают картины – многоликие планеты, бездонный космос, мерцающие в небесах звезды. Этот мир бесконечен и всесилен, он далек от нас, таких обыкновенно маленьких, земных. Но ведь у каждого есть свой мир, вокруг которого беспрестанно «вальсирует» наша жизнь. Человек оберегает свою вселенную, но иногда все выходит из-под контроля – и тогда в жизнь врывается смертоносный хаос. Мир Матрены Солженицына – это ее дом. Мыши, тараканы за обоями, козочка-кормилица, колченогая кошка и фикусы (их, а не добро она спасала при пожаре). Здесь установился свой миропорядок, царила гармония человека и природы. Когда крошечный мир Матрены, ее вселенная, стали разрушаться от чужого вмешательства, Матрена погибла. Мы часто смеемся над тем, что для людей важны мелочи. Как какие-то тараканы, фикусы могут стать значимой частью твоего мира? Не понимая чужого трепетного отношения к чему-то, мы часто иронизируем. Но если вглядеться в себя… что за мир мы увидим? Может, он узкий и примитивный. А может, мы не сумели его создать…

Морозов Никита, 7 класс