Упражнения, связанные с мышлением: памятование и бдительность

 

Ослабление привязанности к обычному опыту чувственного восприятия происходит легче, если практиковать памятование (dran pa).  Памятование – это применение (как правило, в медитативном состоянии) бездеятельного сознавания к текущему моменту переживания. Бдительность (shes bzhin) –  это точно такое же применение чистого сознавания, но уже в промежутках между сессиями медитации – во время повседневной деятельности. В отличие от контроля за поведением и восприятием, совместное применение памятования и бдительности (dran shes)  является ментальной практикой, которая развивается в дальнейшем в интенсивную медитацию, характерную для сущностных практик. Памятование и бдительность обеспечивают плавный переход от контроля поведения и восприятия к формальной практике медитации.

Таши Намгьял приводит цитаты из пятой главы «Бодхичарья-аватары» – авторитетного источника, упоминающего памятование и бдительность. Я заново перевёл эту цитату:

 

Стремишься если уберечь учения, то постарайся уберечь свой ум.

А если ум свой ты беречь не будешь, то и учения тебе не уберечь. [BCA, 5:1]

 

То, что практикуют бодхисаттвы, бесценно – так сказано.

Тебе же надлежит осуществлять все эти практики, что развивают ум и ведут к уверенности. [BCA, 5:97][301]

 

И впредь пусть ум твой будет сосредоточен и неприступен под твоей охраной.

Что толку тренироваться в этике, когда не приведена в порядок дисциплина, которая охраняет ум [sems bsrung brtul zhugs]? [BCA, 5:18]

 

В буддийской традиции махаяны памятование и бдительность являются колесницами, благодаря которым в непрерывном потоке ума созревают знаки уверенности. Они должны быть защищены в первую очередь:

 

Те, кто стремится ум свой уберечь, молитвенно сложив пред вами руки, прошу:

Все силы приложите, чтоб сохранить памятование и бдительность. [BCA, 5:23]

 

Авторы некоторых комментариев считают памятование самой важной из предварительных практик. Джампел Паво, к примеру, даже не рассматривает другие предварительные практики. Он подчёркивает лишь важность памятования.[302] В буддийских философских текстах абхидхармы говорится, что все добродетельные ментальные факторы зависят от памятования, потому что памятование оказывает сильное влияние на другие ментальные факторы.[303] В силу этого тренировка памятования становится путём к развитию многих других добродетельных ментальных факторов. Пренебрежение памятованием ставит крест на прогрессе. Для того, чтобы подчеркнуть важность памятования, Джампел Паво цитирует Нагарджуну:

 

Татхагата учил наделённых силой, что памятование о теле – это единственный путь, по которому следует идти. Усиливай [bsgrims]  и зорко охраняй [bsrung]  памятование. Если оно утеряно, все учения будут уничтожены. [JP, f. 13b][304]

 

Джампел Паво объясняет этот отрывок следующим образом:

 

Из цитаты следует, что памятование крайне важно. Усиливай и зорко охраняй его. Памятование не принадлежит отдельной традиции. Это великий, единый для всех путь восхождения, ведущий к состоянию будды. Это единая опора для всего. Это называется «памятование о теле». [JP, f. 14a]

 

Какую бы систему медитации мы ни использовали – относится она к сутре или тантре, памятование всегда является основой любой практики.

В буддийской психологии памятование классифицируется как третий из пяти ментальных факторов, идентифицирующих объект (yul nges lnga).  Если оценивать памятование по шкале интенсивности – какой из ментальных факторов наиболее ускоряет процесс идентификации объекта, то памятование превосходит два предшествующих ментальных фактора – интерес и восхищение. Интерес и восхищение обусловливают всё более возрастающее внимание к объекту восприятия, и это ведёт к тому, что объект производит на наблюдателя определённое впечатление. Восхищение позволяет наблюдателю чётко выделить данный объект среди других объектов в поле восприятия и отчётливо определить его качества. Памятование обладает и этими, и некоторыми другими свойствами. Оно добавляет в процесс восприятия временно́е измерение, и у наблюдателя появляется возможность непрерывно оставаться осведомлённым о качествах объекта в течение некоего времени. Джампел Паво приводит определение этого свойства памятования из текста «Абхидхармасамуччая» (Abhidharmasamuccaya):

 

Если кому-то понадобится дать определение памятованию, то достаточно сказать, что это ум, который не забывает [brjed pa med pa]  о какой-либо привычной вещи ['dris pa'i dngos po].  Это ум, который не отвлекается [rnam par mi g.yeng ba],  будучи в активном состоянии [las]. [305]

 

Термин «памятование» происходит от санскритского слова smṛti,  что означает «помнить». Благодаря памятованию объект, на который направлено сознавание, становится привычным и остаётся таким в течение времени вследствие непрерывного припоминания о нём. Ген Ламримпа говорил, что «памятованием называется способность ума непрерывно удерживать сознавание на объекте».[306]

Джампел Паво выделяет три разных типа памятования: 1) памятование, направленное в прошлое (das pa la blta ba'i dran pa); 2) памятование, фокусирующееся на сравнении объектов прошлого с объектами настоящего (don snga phyi sbyar nas 'dzin pa'i dran pa);  и 3) продвинутое памятование, которое идентифицирует объект (yul nges kyi dran pa khyad par can).  Первый тип памятования интегрирует обычную память и информацию, поступающую в текущий момент. Считается, что такое памятование ведёт к привязанности (zhen pa)  и ложной концептуализации (rtog pa).  Второй тип памятования опирается на текущее чувственное восприятие. Риск возникновения привязанности в этом случае меньше, но всё же и такое памятование ведёт к возникновению ложных концепций. Третий вид памятования известен как превосходное памятование или просто памятование. Джампел Паво утверждает, что, когда мы практикуем превосходное памятование, «два других типа памятования должны быть устранены» [JP, f. 14a–14b]. Как и восхищение, превосходное памятование связано лишь с объектами, воспринимаемыми в данный момент, и служит для их идентификации. Именно это подразумевается в отрывке из текста абхидхармы, где говорится об «уме, не забывающем о какой-либо привычной вещи». Для поддерживания памятования недостаточно «привычности» объекта, основанной на его восприятии в прошлом. Памятование предусматривает «привычность» этого объекта в данный конкретный момент времени,[307] потому что слово «привычный» определяет восприятие (snang ba)  того, что возникает в потоке ума в настоящий момент.[308] Если основной характеристикой восхищения являлась способность выделять конкретный объект из всего поля восприятия, то о памятовании можно сказать, что оно обладает ещё большей способностью и может отделять объект, воспринимаемый в данный момент, от мыслительных процессов, которые с ним связаны, – таких как память, идеи и эмоции. Памятование подразумевает чистое, незагрязнённое посторонними ментальными процессами сознавание объекта, воспринимаемого в данный момент.[309]

Сначала практиковать памятование довольно сложно. В «Бодхичарья-аватаре» обычный ум сравнивается с диким слоном, который, придя в волнение, крушит всё без разбора. Когда дикий слон укрощён, то его можно использовать для полезной работы:

 

Неприручённые слоны, вошедшие в раж, не причинят деревням столько разрушений, сколько бесконтрольный ум – этот дикий, метущийся слон – ввергающий в ад Авичи и другие места. [BCA, 5:2]

 

«Памятование» буквально означает «вновь воскрешать в памяти» (dran pa)  ментальные события, которые иначе возникали бы в беспорядке и хаосе. Для того, чтобы укротить слона, его привязывают к столбу. Похожим образом функционирует памятование:

 

Воскрешать в памяти означает поместить сознавание глубоко в объект восприятия, как помещают столб в яму, чтобы укрепить его.[310]

Если этот слон ума опутан со всех сторон верёвкой памятования, то все страхи уйдут и [в нём] воцарится добродетель. [BCA, 5:2–3]

 

Отвлечение (g.yeng ba),  которое характерно для обычного, подобного дикому слону, ума, снова и снова способствует возникновению различных эмоциональных состояний.[311] Памятование служит первым шагом на пути приведения потока ума в порядок, который необходим для того, чтобы в нём преобладали благие ментальные факторы. Таким образом памятование оказывает влияние на позитивные ментальные факторы. Гампопа сказал:

 

Неотвлечение – это путь всех будд.

Неотвлечение – это наш духовный друг.

Неотвлечение – это лучшее из всех наставлений.

Неотвлечение – присутствие памятования в потоке ума – это Срединный путь Будды трёх времён. [JP, f. 13a]

 

Согласно традиции абхидхармы, буддийские практикующие учатся созерцать ум не как непрерывный поток, а как отдельные моменты сознания, или отдельные моменты ума.[312] Каждый из этих отдельных моментов, какой бы короткой ни была его продолжительность, может служить опорой для памятования. Забыть (brjed pa)  означает не направлять внимание на выбранный [объект] в текущий момент ума. Отвлечься (g.yeng ba)  означает позволить следующему моменту ума перевести внимание с выбранного [объекта] на что-то другое.

С позиции ума памятование представляет собой чистое, лишённое отвлечений сознавание. Джампел Паво определяет памятование как «непрерывное представление чего-либо – то есть определённый стиль удержания внимания» [JP, f. 15a]. Практиковать памятование означает направить чистое сознавание к объекту, воспринимаемому в данный момент, и поддерживать это сознавание мгновение за мгновением, не отвлекаясь при этом на обдумывание избранного объекта. Если освоить памятование, то оно становится методом удерживания внимания ('dzin stangs)  на выбранных объектах.

Всё, что служит объектом памятования, считается его опорой (dran pa brten pa).  Джампел Паво в своих рассуждениях о видах опоры памятования обращается к тексту «Сатипаттхана-сутра» (Satipaṭṭhānāsutta).[313] Согласно этому тексту, существует четыре опоры памятования: тело, ощущение, состояние сознания и содержимое сознания. Последняя опора включает все благие и неблагие ментальные факторы, процессы восприятия, мысли и эмоции. Каждая из четырёх опор представляет собой обособленный класс внутренних событий потока ума. Каждая может служить средством развития памятования. Практика памятования тела считается самой лёгкой из всех, поэтому обычно начинают именно с неё. Для полного освоения техники памятования рекомендуется использовать все четыре опоры.

Когда практикуют памятование обычным методом (tshul),  то, как правило, ограничиваются одной опорой – например, практикуют памятование применительно к ощущениям тела, как советуют Нагарджуна и Шантидева.[314] Практикующие направляют чистое сознавание на весь спектр непрерывно возникающих ощущений тела – боль, зуд, тепло и так далее. Они концентрируются на ощущениях тела непосредственно в тот момент, когда эти ощущения возникают как отдельные события в непрерывном потоке ума. Другой распространённый метод практики памятования – это использование в качестве опоры различных видов сознания – ментального, зрительного, слухового, вкусового, обонятельного и осязательного. Затем практикующие удерживают чистое, безоценочное сознавание на каждом отдельном ментальном событии ровно столько, сколько оно длится в непрерывном, возникающим момент за моментом, потоке ума. Если, к примеру, возникает мысль, практикующий замечает, что начался процесс мышления, но при этом не фокусируется на содержании конкретной мысли. Если сознавание в какой-то момент направлено на визуальное восприятие, практикующий замечает, что задействовано зрение, но при этом не вовлекается в размышления об увиденном объекте. Мгновение за мгновением практикующий фиксирует, какой вид сознания активен в данный момент, но при этом не вовлекается в размышления о содержании воспринимаемого объекта. Такой связанный с различными видами сознания подход к практике памятования очень популярен в бирманской буддийской традиции.

Более сложный метод практики памятования можно обнаружить в рамках традиции махаяны. Он заключается в тренировке чистого сознавания, которое ежемоментно направляют на всё, что возникает (gang shar)  в непрерывном потоке ума, не используя при этом никаких опор и не полагаясь ни на какую систему обозначений. Этот метод подразумевает, что, следуя за непрерывной чередой отдельных ментальных событий, невозможно отвлечься, потому что, даже если отвлечение возникает, то сразу становится следующей опорой для сознавания.

Вне зависимости от того, какой метод практики используется, главная её задача – это развитие последовательного, неуклонного и безостановочного сознавания. С позиции ума целью практики является непрерывное памятование (rgyun brnyan bar byed),  направленное на всё, что возникает в потоке ума. Именно так Джампел Паво объяснял сохранение непрерывного потока ума (rgyun skyong ba)  [JP, f. 15a].

Практика памятования следует за гуру-йогой:

 

Связь с ламой, советы наставника и страх помогают освоить памятование тем, кто наполнен преданностью высшим существам.

И с ними всегда пребывают неустрашимые будды и бодхисаттвы, чьим взорам нет преград. [BCA, 5:30–31]

 

Гуру-йога способствует установлению особой близости между потоком ума практикующих и непревзойдённым умом ламы, а также с другими объектами прибежища. Это сознавание непрерывной связи с объектами прибежища является знаком развития памятования. В продвинутых предварительных практиках эти знаки используют как основу и применяют технику памятования до тех пор, пока не добьются стабильности и непрерывности. Считается, что освоение памятования требует усердия. Лень приводит к потере памятования, и тогда практикующим приходится начинать заново и выполнять практику размышления о страданиях сансары.[315]

Тренировка памятования может принести много пользы. Но важнее всего то, что памятование закладывает основу для двух сущностных практик следующих этапов – шаматхи и випашьяны. Джампел Паво называет памятование фактором реализации (yang dag byang chub kyi yen lag),  который помогает практикующим постичь пустотность всех феноменов. Когда памятование сводит поток ума к отдельным моментам сознавания, то раз за разом становится всё труднее обнаружить конкретную позицию наблюдения, или, другими словами, собственное «я», которое существовало бы отдельно от этих моментов. Благодаря такому своему качеству памятование предоставляет основанный на личном опыте фундамент для прямого постижения пустотности:

 

Сначала мысленно удали слой за слоем всю кожу. Затем лезвием мудрости отдели мясо от костей.

Раздроби кости и взгляни на мозг, что внутри. Спроси себя: «Что является сущностью всего этого?»

И тогда, если ты, одержимый привязанностью, после усердных поисков сущности так и не обнаружишь,

Ответь: зачем так печёшься об этом теле? [BCA, 5:62–64]

 

Бдительность (санскр. saṃprajaña, тиб. shes bzhin) – это дополнение к памятованию.[316] Джампел Паво и Таши Намгьял оба используют составной термин dran shes,  который означает «памятование и бдительность». Памятование используется в сидячей медитации. Бдительность используется для применения чистого сознавания в повседневной деятельности (las).  В повседневной деятельности добиться такого же качества практики памятования, как и во время сидячей медитации, очень сложно, тем не менее многим практикующим всё же удаётся поддерживать определённый уровень сознавания, занимаясь теми или иными обыденными делами. Таши Намгьял определяет бдительность следующим образом:

 

Какое бы действия мы ни начали выполнять – действие тела или иное, – необходимо делать это ответственно (bag yod pa).  [TN, 254]

 

Классическое определение бдительности можно найти в «Бодхичарья-аватаре»:

 

Непрерывное наблюдение за состоянием тела и ума – вот краткое определение бдительности – сохранения. [BCA, 5:108]

 

Таши Намгьял приводит примеры повседневной деятельности, во время которой нужно сохранять сознавание: когда мы стоим, сидим, едим и спим. Это сокращённый вариант перечня из «Сатипаттхана-сутры»: 1) прохаживаться туда-сюда; 2) глядеть перед собой или в стороны; 3) соединять конечности и потягиваться; 4) надевать одежду; 5) есть и пить; 6) мыться; 7) идти, стоять, сидеть, спать, разговаривать и хранить молчание.[317] Целью этой практики является сведение всех аспектов повседневной жизни к единому аспекту – к непрерывному чистому сознаванию всех событий ментальной активности и поведения в тот самый момент, когда они происходят.

Таши Намгьял упоминает два дополнительных благих ментальных фактора, которые способствуют развитию памятования и бдительности. Это добросовестность, или ответственность (bag yod pa),  и усердие, или настойчивость (brtson 'grus).  Настойчивостью называют значительные усилия, которые прилагают к поддерживанию памятования-бдительности во время всех видов активности. Это делается для того, чтобы преодолеть лень и достичь цели – непрерывного памятования. Ответственность подразумевает усиление склонности к добродетельным мыслям, что позволяет предотвратить возвращение к идеям или действиям, приносящим вред. Вне зависимости от того, в какой ситуации они находятся, практикующие всегда применяют памятование и бдительность, используя настойчивость и ответственность:

 

Так и делай – находишься ли в окружении злых существ или стоишь средь женщин. Не тронет грязь твердыни аскетизма.

Быть нищим не беда; лишиться славы, жизни, тела – это всё не страшно.

Расстаться с счастьем? Пускай и это; ум загрязнённый – вот с чем нельзя смириться.

Вы, кто свой ум вести намерен, им управляя памятованием и бдительностью; вы, кто все усилия прилагает, чтоб сохранить его, – пред вами в молитве складываю руки. [BCA, 5:21–23]

 

В ранней традиции буддизма тхеравады главным благим результатом практики памятования считалось постижение трёх характеристик существования – непостоянства, отсутствия собственного «я» и страдания. Прямое непрерывное наблюдение за потоком ума вело к пониманию, что этот поток всё время изменяется. Таким образом, прямое постижение непостоянства естественным образом рождалось благодаря памятованию. Направление бездеятельного чистого сознавания на всё, что проявляется, также ведёт к пониманию, что ум, никогда не останавливаясь, реагирует на всё, на что направляется внимание. Памятование ведёт к прямому опыту переживания привязанности и неприязни, в то время как они момент за моментом проявляются в потоке ума. С этой точки зрения можно сказать, что постижение того, как ум рождает страдание, естественным образом возникает из практики памятования. Более того, правильное применение не связанного с реагированием памятования ведёт к тому, что наблюдение за разворачивающимся в потоке ума опытом становится обезличенным процессом. Таким образом, памятование ведёт к опыту переживания отсутствия собственного «я».[318]

В более поздней традиции махаяны, в которую входит и махамудра, благие результаты практики памятования и бдительности перечисляются следующим образом: 1) устранение ложных концепций, 2) укрепление уверенности, 3) обретение твёрдости ума, 4) принятие этой твёрдости в качестве основы для формальной практики медитации.

Таши Намгьял описывает благие результаты этой практики следующим образом [TN, 257]:[319]

Если всегда будешь полагаться на памятование и бдительность, то не поддашься искушению, когда [связанные с восприятием] характеристики и ложные концепции попытаются ввести тебя в заблуждение.

Применение бдительности сажает семена, исправляющие ложные концепции (log rtog)  [TN, 254].

Через некоторое время знаки, обусловленные практикой памятования и бдительности, перерастают в опыт переживания окончательного смысла в каждый момент потока ума. Практикующие выходят за пределы интеллектуального понимания основополагающего воззрения и даже перестают обращать внимание на возникновение знаков. Теперь у них есть прямой, безостановочный опыт переживания истины, который происходит в каждый момент непрерывного движения потока ума – даже во время сна и сновидений. Теперь в потоке ума сложилось правильное воззрение. Последовательным выполнением практик, связанных с добродетелью, практикующие преодолевают необходимость внешнего контроля за повседневным поведением, чтобы развить внутреннюю позицию ума как отречение от недобродетели, а затем тренируют непрерывное памятование. В итоге практикующие приходят к новому подходу (stangs)  в своём повседневном поведении. Бдительность преобразует повседневное поведение в непрерывную медитацию. Каждый момент сознавания приводит к одному и тому же постижению, к одному и тому же окончательному смыслу.

Однако более глубокое понимание окончательного смысла может быть достигнуто лишь с помощью истинной медитации. Несмотря на то что памятование и бдительность подготавливают ум к формальной медитации, они не могут сами по себе её заменить. Считается, что памятование и бдительность «дают рождение» медитации [KT, 711]. Шантидева сказал: «Я предам своему уму такую же твёрдость, какой обладает гора Меру» [BCA, 5:58]. В последующих наставлениях по практике сохранения практикующим предлагается использовать развитие сознавания для углубления опыта переживания истинной природы ума, с тем чтобы эта истина навсегда стала частью каждого момента когнитивного процесса. Позже, когда настанет время сущностных практик, эта истина будет неустанно направлять медитацию.[320]

 

Сохранение

 

Практика гуру-йоги сажает семена реализации истинной природы ума. Памятование и бдительность – как солнечный свет и вода – являются условиями, способствующими созреванию семени пробуждённой мудрости. Продвинутые предварительные практики созданы для того, чтобы дать рождение внутреннему опыту (nyams len),  приводящему к уверенности в окончательном плоде традиции махамудры, известном как «естественное состояние реализованного ума» (gnas lugs). [321] Однако на этом этапе практики реализация всё ещё происходит в рамках относительного ума.[322] Вангчуг Дордже объясняет заключительную продвинутую предварительную практику, которая называется «сохранение» (skyong ba),  следующим образом:

 

Не ошибитесь в своей медитации. То, на чём вы медитируете, не перепутаешь ни с чем другим. Это пробуждённое состояние, в котором пребывает ум. Оно также известно как [ум, ] «пребывающий сам по себе как есть» [rang babs],[323] который ведёт к уверенности в учениях. Вы обретёте уверенность в соответствии с объективными условиями [dmigs rkyen]  [во время] свободного от привязанности [созерцания ума]. Пока не обрели уверенность, выполняйте предшествующие и текущие практики медитации для того, чтобы развить усердное выполнение [nan tan], а затем и твёрдость ума [snying rus].  [WD, 84]

 

Термин skyong ba  означает «защищать», «оберегать», «сохранять» в том же смысле, как если бы мы сказали «охранять крепость». Этот же термин означает «заботиться», «оберегать», «поддерживать». Сохранение – это практика, которая выполняется в качестве формального завершения любой сессии (thun)  практики медитации, то есть по окончании предварительных практик, шаматхи, випашьяны или особых практик медитации. Объяснение практики сохранения завершает раздел, посвящённый предварительным практикам.

Сохранение связано с проверкой, но это особая проверка. Если говорить кратко, то практикующим необходимо проанализировать всю практику определённого этапа, обращая особое внимание на воззрение (lta ba),  которое ему соответствовало. Во-первых, практикующие пытаются уберечь это воззрение, с тем чтобы привнести его в свой поток ума как непосредственный опыт. Во-вторых, практикующие пытаются защитить практику от отклонений в сторону (shor ba)  или от ошибок (skyon can)  [TN, 259–260], сравнивая свой опыт восприятия в каждый момент с тем воззрением, о котором говорится в учениях. В наставлениях по практике сохранения иногда содержится описание типичных ошибок, которые практикующие совершают на соответствующем этапе практики. Сравнение собственного опыта с описаниями ложного и истинного воззрения помогает практикующим оставаться на правильном пути. И хотя медитация является противоядием от неведения (ma rig pa),  его не так просто преодолеть. Даже если практикующие обрели некоторый опыт в практике определённого этапа и следуют истинному воззрению, сила неведения всё ещё остаётся значительной. Поэтому наставления по практике сохранения очень важны для того, чтобы оставаться на верном пути. Существует два вида наставлений по практике сохранения: 1) обычные наставления, которые называются «условия, ведущие к уверенности» (sgrub rkyen)  [TN, 84] и 2) особые наставления, которые называются «молитвы устремления» (smon lam).