Я сам отвечаю за чувства, которые испытываю

 

Нам довольно трудно дается понимание того, что в отношениях мы сами несем ответственность за все свои чувства. На самом деле ощущения, циркулирующие^ нас, испытывает тело, а чувства – это наше восприятие.

Так часто событие, поступок, слово, взгляд другого человека пробуждают дремлющие в нас чувства и эмоции. Только пробуждают, а не создают их. Они реактивируют наши чувства, ощущения и восприятие.

Утверждение, гласящее «Каждый несет ответственность за свои чувства», некоторым может показаться настоящим выпадом в их сторону и вызвать бурные возражения.

«Моя мать в депрессии. Я не несу ответственности за тревогу, которую я испытываю, это исходит от нее... Вот уже неделю после нашей встречи мне так плохо».

«У меня умер сын. Виновата ли я в отчаянии, которое меня захлестнуло?»

«Мой начальник – несправедливый деспот. Я не могу избежать внутреннего чувства протеста против него».

Мысль, что мы сами ответственны за все свои чувства, вызывает у нас настоящий шок. Это показывает, насколько все люди склонны искать в других причины своих проблем. Адам должен был признаться, что он добровольно откусил яблоко, даже если это было сделано им в знак солидарности, а Ева не должна отрицать, что она сама решила послушаться змея.

И я, живущий спустя тысячелетия после них, должен все‑таки признать (потратив много усилий), что это я был влюблен в эту женщину до безумия и что вся сила и красота моих чувств никоим образом не отразились на ее чувствах, ведь она была влюблена в другого. Да, я несу ответственность за все, что испытываю. Мне ничего не дадут крики, страдания и выпады против той, которая не получила мою любовь, потому что ее сердце уже было отдано другому. Тот, кто начинает уважать свои чувства только из‑за того, что признает их своими, получает что‑то вроде нового чувства собственного достоинства.

 

Что мы культивируем?

 

Мы ответственны за чувства, которые взращиваем внутри себя, наподобие садовника, засаживающего сад. Конечно, не стоит забывать про климат и плодородность почв, бури, проливные дожди и засухи, но все это не отменяет ответственности садовника, то есть его бдительности и действий.

 

 

«Облагораживайте себя!»

 

В первую очередь мы несем ответственность за то, что сами подливаем масло в огонь и заставляем себя страдать.

 

«Кто‑то оставил окно открытым. Залетел комар и укусил меня. В том, что я чешусь и расчесываю укус, превращая его в ранку, не виноват этот невнимательный человек. Но я виню его в своем расчесанном укусе, от которого я так страдаю... в том, что он оставил окно открытым».

Интересно, что многие люди интерпретируют действия окружающих в самом неблагоприятном для своей самооценки смысле.

«Если он не считается с моим мнением, значит, я неправ».

«Если он не любит меня так, как я этого хотела бы, значит, я недостойна быть любимой».

«По тому, как он тяжело вздыхал, я могу судить, что я ему надоела. Я так много говорю, что он не хочет проводить со мной время...»

«Это намек на испорченный отпуск, и я хорошо понимаю, что это произошло по моей вине».

Мы называем этот механизм присвоением – это наша возможность присваивать слова, чувства, действия или поведение, принадлежащие другим людям, становясь такими, какими нас видят окружающие. Мы становимся неприятными, глупыми или ужасными, когда окружающие нас таковыми видят, и пытаемся от этого защищаться. Нам ничего не приходит на ум, кроме мнения окружающих. «Да, вы считаете меня таким – неприятным, глупым, ужасным человеком. Больше ничего не можете мне сказать по этому поводу?..» Или же мы можем иметь собственное мнение и не присваивать себе чувства и восприятие окружающих, в противном случае мы должны справляться с тем, что они увидели в нас (потому что мы не смогли сформировать собственное мнение!).

Некоторые люди обижают нас, некоторых мы на дух не переносим. Но именно в нас самих живут обиды, фрустрации, нетолерантность, страдание. Следует заниматься этим страданием, которое принадлежит только нам.

Такие высказывания кажутся оскорбительными тем, кто на наших тренингах рассказывает о том, что убит горем, расстроен и разочарован.

«Но это же я страдаю по его вине! Неужели я еще должен сам заниматься своими страданиями? И как же мне это сделать?»

Это кажется несправедливым и невозможным. Сколько детей могли бы сказать своим родителям: «Мама, папа, я вас умоляю, попробуйте сделать что‑нибудь для себя, для ваших страхов, ваших проблем, для вашей злости и страданий».

Сколько женщин и мужчин могли бы осмелиться и обратиться к своим спутникам: «Да, ты чувствуешь себя беспомощным перед своим страданием и хочешь, чтобы я облегчила его. Ты бы хотел, чтобы я изменила свое поведение, свои чувства, чтобы твоя печаль ушла. А я всего лишь прошу тебя выслушать ее, я предлагаю тебе услышать ее, ведь она твоя...»

Принято считать, что невозможно управлять своими чувствами.

«Я такой, какой есть, я ничего не могу с этим поделать, я не могу себя изменить».

«Меня часто принуждают делать то, что я совсем не хочу. Это огорчает меня, но это сильнее меня».

Все говорят так, будто чувства приходят к нам откуда‑то сверху или подчиняются какой‑то внутренней силе, с которой мы не в силах совладать.

«Я влюбился».

«Я больше не люблю тебя».

«Я потеряла к нему доверие».

Мы лишаем себя чувства ответственности в пользу своего бессознательного. С момента, как Фрейд впервые упомянул о нем, этот термин часто используется для того, чтобы обозначить неподконтрольную нам часть, которая действует вместо нас. «Если я это сделал, то бессознательно». Бессознательное алиби, бессознательное оправдание добавляется под разными видами в отношения, чтобы оправдать некоторую нашу ограниченность и неспособность. Нужны огромные усилия, чтобы снова «вернуть» себе свои поступки и чувства и избавиться от влияния окружающих.

«Я ненавижу его, это моя ответственность, это мой способ бороться и не поддаваться его влиянию...»

«Я разочарован ею, я сам создал это разочарование. Я питал иллюзии. Я наделил ее качествами, которыми она не обладала, такими, которые, может, мне самому не удалось в себе развить».

«Я ревнивец. Я займусь своей ревностью, и посмотрим, что мне удастся сделать с собой или с ней».

«Отец был очень важной фигурой в моей жизни, я любил его и в течение многих лет не осмеливался с ним спорить. Сегодня я беру на себя риск выступить против него, критиковать его, сказать ему про его недостатки, а также про мои ожидания, мои обманутые надежды, мою несбывшуюся реальность...»

Настоящую войну мы ведем внутри себя. Нельзя допускать того, чтобы это влияло на окружающих и наши отношения.

Вместо того чтобы ждать, когда отец заговорит со мной о своих чувствах, я сам скажу ему о своих. Наша свобода заключается в том, что мы способны сами решать, как мы относимся к ситуации, которую нам навязывают. Если я считаю, что мой начальник самодур, я могу пережить это следующим образом:

□ Я могу получать удовольствие, беспрестанно обсуждая его с коллегами.

□ Я могу огорчиться и обидеться.

□ Я могу провоцировать его словами и действиями.

□ Я могу попытаться понять его беспомощность и разочарованность.

□ Я могу заставить себя преодолеть свою реакцию и использовать для своего личностного роста каждый из его перепадов настроения или же развивать в себе другие точки зрения и мнения. В конце концов я поблагодарю его за то, что он встретился на моем жизненном пути и позволил мне вырасти. Это и есть то, что мы называем пересмотром ситуаций и чувств.

Осознание своей собственной ответственности за то, что мы проживаем, дает нам чувство невероятной свободы, даже если в первое время мы чувствуем себя пленниками самих себя.

Если мы будем считать, что в отношениях есть два полюса, то мы должны заботиться о своем полюсе и только о нем.

 

Моя сторона отношений

 

В отношениях мы стремимся чувствовать ответственность – либо за себя и своего партнера («Если он не получает удовольствия, занимаясь со мной любовью, значит, это моя вина»), либо вообще ни за кого («Прием был скучным, они не сумели задать тон вечеру»).

Мы не несем ответственности за ход отношений, а только за то, что происходит с нашей стороны, что мы привносим в отношения, и за то, как мы воспринимаем то, что привносит в них наш партнер. Такая позиция иногда обязывает нас записывать на свой счет то, что мы критикуем в партнере.

«Я обеспокоена, – говорит женщина, – идеей стабильных отношений, к которым я стремлюсь. Уже три раза мне попадались мужчины, которые боялись женитьбы. Я думаю, что это происходит отчасти из‑за того, что я сама избегаю этой стабильности, она нагоняет на меня страх, хотя я могу продолжать мечтать о ней и упрекать мужчин в их побегах и опасениях».

 

 

«Я отвечаю только за свой конец... я так хотел бы контролировать и твой!»

 

«В течение многих лет я позволял, чтобы все меня осуждали и принимали за меня решения. Я позволял, чтобы за меня говорили, и еще я позволил окружающим создать образ меня, в котором я совершенно не могу себя признать. Сегодня я не позволю такому случиться, я повзрослел».

«Вы не имеете на это права».

«Да, вы считаете, что у меня нет на это права, значит, не в ваших силах наделить меня этим правом. Именно вы не можете дать мне это право».

«Но я говорю вам о том, что у вас нет права на эту цену, на это место...»

«Да, вы говорите мне, что не можете предоставить мне это. Есть ли кто‑нибудь в вашей службе, кто бы смог принять такое решение?»

«Этот диалог может длиться долгие месяцы и закончиться только в кабинете у генерального директора, где я получу утвердительный ответ...»

«Если мой врач, выслушав меня, говорит мне: „Ох! Я в этом сомневаюсь! Я рекомендую сделать вам рентген", сейчас я предпочту ему ответить: „Сделайте что‑нибудь со своими сомнениями, а я вернусь в скором времени..." Я хочу, чтобы меня лечили не в соответствии с сомнениями окружающих, а в соответствии с моими потребностями».

Каждый способен изменять и перестраивать динамику отношений, выражая свою позицию в отношении своего партнера.

Мы должны выяснить, как мы стимулируем то, что заставляет нас страдать.

 

Во время тренинга по личностному развитию один мужчина рассказывает о своей трудности, которая заключается в том, что он не может иметь «простые, искренние, непосредственные» отношения: «У меня были отношения с молодой девушкой, прекрасные, легкие, яркие. Наши взаимные предложения стимулировали нас и придавали нашим отношениям пикантность. И вот однажды вечером она сказала мне: «Я бы хотела знать, что я значу для тебя. Какие у тебя намерения, какие чувства ты испытываешь? Я люблю тебя и хочу быть с тобой». Я ответил ей: «Я не люблю тебя и не держусь за тебя. Мне просто очень приятно проводить с тобой время».

Только позднее, несколько недель спустя, я понял насколько мое «Я не люблю тебя» было для нее невыносимо. Для нее это было настоящей жестокостью. Я попытался объяснить ей свои чувства, свою привязанность, радость, которую мне приносят наши с ней отношения. Ей этого было недостаточно. Нужно было, чтобы я чувствовал что‑то большее, чем просто ее присутствие, чтобы она «жила» во мне. Того, что мне приятно, что я счастлив с ней, что я вместе провожу с ней время, для нее не было достаточным.

Отношения испортились. Я чувствовал, что она хочет чего‑то большего. Я же не любил ее, я бы не смог сказать ей, что люблю ее, даже если бы она ждала этого от меня больше всего на свете! Мы расстались, и я скучаю по нашим отношениям. Они были такие интересные и яркие».

 

Этот мужчина говорит о «своей» трудности иметь «простые» отношения, но, слушая его, мы видим, что это не его трудность, а трудность его партнера. Он не чувствует, что принимает участие в чувствах своей подруги (скорее, его подруг, ведь он рассказал, что такое происходит у него постоянно). Ему следует спросить себя, с каких пор это началось.

Далее этот мужчина показывает, как своим выбором партнеров и поступками он устанавливает и «усиливает» любовную зависимость, которую так отрицает, а затем оплакивает.

«Ты когда‑нибудь был влюблен в женщину безответно?» Он восклицает: «Нет! Я потерпел так много неудач! Всегда выходило так, что женщина любит меня и требует слишком многого. Да, я активно содействую тому, что сам начинаю и потом отрицаю».

На послания, отправленные нами в жизни, мы получаем определенный тип ответа (агрессия, нежность, защита и так далее). Каждый выражает своим телом все аспекты своей личности, от физических до метафизических, и чувствует то же самое в других, даже не отдавая себе отчета в этом. Взаимодополняемость отлично вписывается в хоровод влечений и отталкиваний, и часто получается так, что они живут по соседству.

При сближении двух людей, при их встрече бессознательное озаряется вспышкой молнии. Они встают в хоровод квазиавтоматически и создают цепочку предписанных поступков, больше связанных с нашим прошлым, чем с настоящим. (Это двойное видение человека, который, с одной стороны, формируется окружающей средой и теряется в бесконечных зеркальных играх, а с другой стороны, является самостоятельным, ответственным, абсолютным хозяином жизни, пойманным в ловушку собственными конфликтами, может вызвать головокружение. Трудность, заключающаяся в том, чтобы объединить эти два аспекта в одном взгляде, находит свое отражение в спорах и конфликтах, с которыми сталкиваются семейные терапевты и психоаналитики. Одни занимаются главным образом взаимодействиями внутри семьи, общественными институтами и социальными движениями, а другие в первую очередь рассматривают психику человека и его внутренние конфликты.)

Сила взаимозависимости и сознательного и бессознательного сговора, устанавливающегося между людьми (особенно в парах и между родителями и детьми), и заставляет людей прибегать к помощи терапии. В этом хитросплетении, чьим механизмом одновременно является и процесс, и результат, они стремятся исправить то, что сделали сами. Они пытаются найти свои собственные желания среди нагромождения психологических воздействий и отражений.

Некоторые находят знания в своем внутреннем мире, куда никто кроме них не имеет доступа. Они чувствуют необходимость устанавливать и поддерживать контакт со своей внутренней сущностью, отличной от окружающего мира, начиная с которой они закладывают свою жизнь, свои отношения и свои действия. Не портя их, не уничтожая их, не теряя их, не закрываясь от всего мира, как улитка в раковине. Они стараются понять, кто они есть на самом деле, помимо взглядов других, намного дальше сомати‑зации настоящего и требований будущего.

Но всегда этот поиск, нацеленный на то, чтобы разделить то, что идет от себя (наш способ отдавать, получать, просить и отказывать), и то, что идет от других, остается источником сумятицы и постоянных попыток самоопределиться. Ученые все больше и больше демонстрируют нам, что не существует четкой границы между живым организмом и экосистемой, к которой он принадлежит.

 

 

«Прийти в центр самого себя... Какая дорога!»