Я научился говорить «да», осмеливаясь сказать «нет».

 

 

Отстаивать свою позицию

 

У отца семейства проблемы. У его дочери‑подростка трудный период в жизни. Она настроена враждебно, закрыта от всех, бунтует. Он убежден, что ей надо поговорить с кем‑то посторонним, ведь ему самому неудобно это делать. И вот как‑то раз он дает ей адрес центра поддержки, о котором ему рассказали. «Зачем ты говоришь мне об этом, – восклицает его дочь, – ты ведь прекрасно знаешь, что я туда не пойду!» Отец забирает карточку с номером телефона центра и с грустью выходит из комнаты дочери. «Она ничего не хочет принимать от меня, – твердит он, – она отказывается от всего, что я ей предлагаю...»

Он сдался, увидев ее реакцию («Ты ведь прекрасно знаешь...»), и не отстаивал свою позицию. А ведь ему достаточно было сказать:

«Я даю тебе этот адрес, и тебе решать, пойдешь ты туда или нет. Да, это правда, что, поступая таким образом, я пытаюсь решить свои проблемы с тобой. Если ты наконец признаешь их, может быть, ты что‑нибудь сможешь с этим сделать».

Дочь тоже поставлена перед выбором:

□ Согласиться с мнением отца и принять его предложение.

□ Не соглашаться и не принимать.

□ Услышать беспокойство отца, не поддаваясь ему, но признавая его. В таком случае отец почувствует, что дочь его услышала.

 

Не соглашаться на то, что предлагают другие

 

Диалоги, начинающиеся с фраз «ты такой...», часто являются взаимными попытками определить своего партнера, приписав ему отрицательную роль и тем самым укрепить свою позицию жертвы или «хорошего».

 

Престарелая одинокая мать требует от своей дочери звонить ей каждое воскресенье. Таким образом она устанавливает момент, когда ее дочь «должна проявлять инициативу» и звонить ей. Поддерживает ли она так иллюзию, что дочь хочет звонить ей регулярно?

Дочь не знает, что ей ответить на это, поэтому она отвечает «да», а потом часто забывает о своем обещании. Она звонит матери в понедельник, и, конечно, первое, что она слышит, это упреки и жалобы: «Ты не позвонила мне вчера».

Дочь будет оправдываться, объяснять, что ее вчера не было дома и так далее. Причины и последствия этого незвонка они могут обсуждать еще долго, даже не отдавая себе отчета в том, что это ловушка, что дочь не согласна с той позицией, которую ей предлагает мать. Например, дочь может сделать по‑другому: «Я буду дома в пятницу вечером. Если ты хочешь, то можешь мне позвонить между 20 и 21:30». Или еще: «Мне не подходит это время. Я буду звонить тебе, когда мне будет удобно».

 

 

Самоопределение

 

Необходимо согласиться с чужим желанием, чтобы суметь его обойти.

 

Единственно возможное решение, которое способно прекратить эмоциональный терроризм, состоит в том, чтобы постоянно самоопределяться, при этом признавая требования и чувства другого человека.

«Я понимаю, как важно для тебя, чтобы мы венчались в церкви, но для меня это неактуально».

Также возможно защитить себя от садизма, внутренне отдаляясь, управляя своими собственными эмоциями, но не сливаясь с ними полностью. «Это тоже пройдет». Никто не обязан лезть в дела других людей.

 

Возражать

 

Протестуя, мы часто потакаем терроризму, которому сами подвержены. Вопреки всему тот, кто возражает, кто систематически объявляет, что не согласен, кто борется с мнением других людей, еще больше от них зависит. Он протестует против чужого мнения, но часто не предлагает свои собственные планы и желания. Он не может отвлечься от своих эмоций, чтобы начать отношения.

«Моя подруга хочет, чтобы мы построили вместе дом, у нее очень много идей. Я не согласен. Я не знаю, чего бы мне хотелось, но, по крайней мере, я точно знаю, что я против ее идей».

Протестанты оттого и назвали себя так, что были против существующей церкви.

Ошибка псевдообоснованности, зиждущейся на противостоянии и протесте, – это обязательный этап, через который проходят все подростки перед тем, как они сами создадут свою систему референций. Некоторые так и продолжают держаться за позицию «я протестую» и, отталкиваясь от этого, определяют свои собственные позиции.

 

 

Сопротивление терроризму

 

Терроризм говорит о наших страхах и слабостях. Есть одно главное отличие между политическим терроризмом и терроризмом в отношениях. Первый носит умышленный, продуманный, осознанный характер. Последний же носит компульсивный характер, то есть является вынужденным и часто неосознанным... Он внедряется в отношения ловко, хитро и невероятно настойчиво, расстраивая планы, изменяя намерения, саботируя лучшие замыслы.

Мы думаем, что эмоциональный терроризм лежит в основе физических и психических болезней, которые превращаются в хронические, позволяя человеку – вот ведь парадокс! – выжить в хаосе, который без этого становится невыносимым.

Как же укрепить в себе иммунитет против того, кто, прикрываясь любовью, старается влиять на наши эмоции, поведение, мысли и стиль жизни?

□ Если я подчиняюсь, то это значит, что я забочусь о своем партнере, я успокаиваю его в ущерб себе.

□ Если я восстаю, я объявляю своему партнеру войну и рискую нашими отношениями.

□ Если я не обращаю внимания на его давление, оно становится только сильнее.

□ Когда я говорю своему партнеру, что он не дает мне покоя, он это отрицает.

Как же не позволить партнеру заразить нас его страхами, потерями и яростными убеждениями?

«Она каждый день так ловко поддевает меня, чтобы показать мне, что я ужасный муж».

«Мой отец постоянно дает мне знать, что он не доверяет мне, что я разочаровываю его своими поступками. Это подрывает мою самооценку и усиливает мои сомнения».

Многие люди, поддерживающие «больные» отношения, не имеют иммунитета против страхов своих партнеров.

Как же защитить себя от этого?

Некоторые выбирают побег и в другом месте воссоздают похожие отношения, так и не сумев освободиться от этой схемы. Другие, обжегшись, предпочитают одиночество.

Что же касается нас, то в следующей главе мы попытаемся описать некоторые ориентиры, которые помогли бы обозначить дорогу к большей дифференциации и осознанию своей ответственности, чтобы стать лучшим компаньоном для себя самого – и таким образом и для других.