Товарищ Сталин как величайший гений, или Про выход из стаи

О коллективном бессмертии и о собственной жизни после смерти

http://www.podst.ru/posts/3775/

Недавно я просмотрел, а точнее, прослушал в пол‑уха дискуссию о Сталине, случившуюся на НТВ. Сталину исполнилось 130. Зюганов против Парфенова. Возможно, вы сами были в числе телезрителей.

Я российское телевидение вообще если и смотрю, то вполглаза, а если и слушаю, то в пол‑уха – хотя бы потому, что все слишком известно заранее. Ну, скажем, в упомянутой дискуссии заранее ясно, что сталинисты скажут, что Сталин принял страну с сохой, а оставил с водородной бомбой, и что он выиграл великую войну. Антисталинисты же закричат, что ни за что ни про что Сталин угробил миллионы людей. Затем сталинисты скажут, что ошибки были, но Сталин их исправил. Потом антисталинисты снова повторят про миллионы трупов. Далее наступает, как правило, момент, когда старичок‑ветеран, позвякивающий, как елка игрушками, орденами, скажет, что он сидел в 37‑м в лагерях, а в 41‑м в окружении, а в 46‑м снова в лагерях, и что он жрал всю жизнь полову, и что потерял всех друзей и родных, а затем просипит из последних сил: «Товарищ Сталин был гений! СССР был величайшей страной!»

Стоп. А вот этот персонаж – из числа тех, кого Сталин бил, но кто под кнутом рыдал от счастья, мне интересен. Сам Сталин интересен меньше, он для меня примерно как Хаммурапи или Батый, но что такого он сумел дать людям холопского звания, которым чем сильней наказания, тем милей господа?

Мне кажется – идею бессмертия. Во фразе «слуга государев» и даже во фразе «холоп государев», слово «государев» – главное. Для русско‑советского общества, довольно азиатского, близкого организационно к жизни приматов с доминирующим альфа‑самцом, государь есть помазанник божий, а государство – синоним вечности. Если вечность тебя бьет, значит, она существует, и вообще велик бог не любящий, но карающий. Отнять у таких людей Сталина – значит отнять государство, а отнять государство – значит отнять надежду на вечную жизнь. А это для них страшнее, чем физически погибнуть.

По этой причине бороться со Сталиным посредством перечисления его злодеяний бессмысленно. Бороться со Сталиным вообще не нужно, пока бессмертию коллективному не противопоставлено бессмертие индивидуальное, которое достигается созданием того, что остается жить после твоей смерти, будь то вишневый сад или пьеса «Вишневый сад». А для этого нужно не жить в стае, а наоборот, из нее уходить, постепенно превращаясь из обезьяны в человека.

29 декабря 2009

Из жизни блокадников‑2009

О пришедшей в Петербург зиме. Она шла, и шла, и шла… Она покрыла, как матом, всех, – кроме автовладельцев

http://www.podst.ru/posts/3798/

22 декабря 2009 года в городе Петербурге начал идти снег. С тем же эпическим замахом, с каким в придуманном писателем Маркесом деревушке Макондо однажды начал идти дождь. Главное же отличие Петербурга от деревушки Макондо состояло в том, что как только там начал идти снег, петербургские дворники на улицы выходить перестали. А вместе с дворниками – водители снегоуборочных машин и далее по списку. Я говорю так, являясь оптимистом и надеясь по этой причине, что перечисленные товарищи где‑то в реальности все же существовали.

На третий день непрерывного снегопада в городе исчезли тротуары, и петербуржцы, как в блокаду, стали перебираться по дорогам, которые тоже не расчищали, но по которым пробили колеи автомобили.

Фраза про «как в блокаду» – не мое измышление. Про блокаду мне сказала наша консьержка, блокадница. Точнее, она сказала, что при губернаторше Матвиенко все даже хуже, чем в блокаду.

Может, она и преувеличивала, но на четвертый день снегопада те граждане, что были не в силах проложить грудью дорогу себе через сугробы к мусорным бакам, стали складывать пакеты с мусором прямо перед подъездами. В блокадную зиму мусор, а порой и фекалии, блокадники выбрасывали прямо из окон.

Я думаю, вы понимаете, сколько ласковых слов в эти дни раздавалось в адрес достойнейшей женщины Валентины Матвиенко. Но сама достойнейшая женщина – в отличие от вас – этого, скорее всего, не представляла. Потому что ради проездов ее машины по городу – в сопровождении эскорта ГАИ – специально расчищали дороги, исчезнувшие в других местах. Тем паче длительность пребывания в губернаторском кресле зависит не от мнения горожан, а от воли свыше.

Я, кстати, в эти дни вынужден был кое‑как передвигаться по городу и всюду видел одно и то же: полное отсутствие дворников с лопатами и сугробы вместо тротуаров. И у кафедральной мечети, и у многозвездной гостиницы «Астория» – не говоря уж про собственный двор. А это значит, что ответственность за снежную блокаду должны, по‑хорошему, разделять и муфтият, и менеджмент «Астории», и любой петербургский житель, слопавший вертикаль власти и при этом не поперхнувшийся.

А единственные, кого я видел чистящими снег с лопатами в изобилии – это автовладельцы. Они выкапывали свои драгоценные иномарки из сугробов – и помешать им не могла бы никакая в мире вертикаль.

О да! Право видеть собственную машину под собственным окном – это наше завоевание. Других завоеваний пока что за снегом не видно.

26 января 2010