Видение было настолько реальным, что он даже приподнялся.

Какой уж тут сон! Чувствуя прилив радостной энергии, Алексей

вскочил с лежака, засветил "сталинградку", вырвал из тетради лист и,

Поточив о подошву конец карандаша, начал писать.

"Родная моя! - писал он неразборчиво, едва успевая записывать

Быстро летящую мысль. - Я сегодня сбил трех немцев. Но дело не в этом.

Некоторые мои товарищи делают это сейчас почти ежедневно. Я не стал бы

тебе об этом хвастать... Родная моя, далекая, любимая! Сегодня я хочу,

Я имею право сегодня рассказать тебе все, что со мной случилось

Восемнадцать месяцев назад и что, каюсь, и очень каюсь, я скрывал от

тебя. А вот сегодня наконец решил..."

Алексей задумался. За досками, которыми была обшита землянка,

Осыпая сухой песок, попискивали мыши. В незакрытый ходок вместе со

Свежим и влажным запахом берез и цветущих трав доносились чуть

Приглушенные неистовые соловьиные трели. Где-то невдалеке, за оврагом,

Наверно у палаток офицерской столовой, мужской и женский голоса

согласно и задумчиво пели "Рябину". Смягченная расстоянием мелодия ее

Обретала в ночи особую, нежную прелесть, будила в душе радостную

грусть - грусть ожидания, грусть надежды...

Отдаленные, глухие громы канонады, теперь уже едва-едва долетавшие

До полевого аэродрома, сразу очутившегося в глубоком тылу, не

Заглушали ни этой мелодии, ни соловьиных трелей, ни тихого, дремотного

Шелеста ночного леса.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Москва, "Просвещение", 1980

В дни, когда Орловская битва близилась к своему победному концу и

Передовые полки, наступавшие с севера, уже сообщали, что они видят с

Красногорской возвышенности горящий город, в штаб Брянского фронта поступило

Сообщение, что летчики гвардейского истребительного полка, действовавшего в

Том районе, за девять последних дней сбили сорок семь самолетов противника.

Потеряли они при этом пять машин и только трех человек, так как двое из

Сбитых выбросились на парашютах и пешком добрались до своего полка. Даже для

Тех дней бурного наступления Красной Армии такая победа была необычайной. На

связном самолете я вылетел в этот полк, намереваясь написать в "Правду" о

Подвигах летчиков-гвардейцев.

Солнце уже легло на вершины берез, облив их расплавленным золотом своих

Лучей.

Садились последние машины. Не выключая моторов, с ходу подруливали они

прямо к леску...

Последним прилетел самолет командира третьей эскадрильи. Открылся

Прозрачный колпак кабины. Сначала оттуда вылетела и упала на траву большая,

Черного дерева палка, облепленная золотыми монограммами. Затем загорелый

Широколицый черноволосый человек быстро поднялся на крепких руках, ловко

Перенес свое тело через борт, опустил на крыло и потом тяжело слез на землю.

Кто-то сказал мне, что это лучший летчик полка. Чтобы не терять попусту

Вечера, я решил сейчас же поговорить с ним. Отлично помню, как, весело глядя

Мне прямо в лицо живыми черными, цыганскими глазами, в которых непогашенный

Мальчишеский задор странно сочетался с усталой мудростью бывалого, много

пережившего человека, он сказал, улыбаясь:

Помилосердствуйте! Честное слово, с ног валюсь. В ушах гудит. Вы

кушали? Нет? Ну и отлично! Пойдемте в столовку, поужинаем вместе...

Впрочем, в столовой усталость с него будто ветром сдуло. Он сел у окна,

В котором виднелся холодный красный закат, по приметам летчиков предвещавший

На завтра ветер; жадно, с шумом выпил большую кружку воды, пошутил с

Хорошенькой кудрявой официанткой о каком-то своем находящемся в госпитале

Приятеле, из-за которого та будто бы пересаливала всем супы. Ел он с

Аппетитом, много, крепкими зубами с хрустом обгладывал кости бараньего бока.

Перешучивался через стол с товарищами, выспрашивал у меня московские

Новости, интересовался новинками литературы и постановками в московских

Театрах, где он, по его словам, ни разу, увы, не бывал. Когда мы доели

третье черничный кисель, называвшийся здесь "грозовые облака", он спросил:

Вы, собственно, где ночуете? Нигде? Ну и отлично, ночуйте в моей

землянке! он на мгновение насупился и, помолчав, глухо пояснил: Сосед мой

сегодня... не вернулся с задания...

Стало быть, лежак свободен. Свежее белье найдется, идемте.

Он был, видимо, из тех, кто любит людей, кого неудержимо тянет

Поболтать, со свежим человеком и обязательно выспросить у него все, что тот

Знает.

Я  согласился. Мы пришли в овраг, по обоим скатам которого в пахнущих