Nino Manfrin, Elda De Compadri, Luigi Borgonovo - Gianandrea Gavazzeni

 

Я пере­пугался. Слишком преждевременно было браться за подобный репертуар. С другой стороны, не сле­довало и отказываться от столь лестного предло­жения. Мне не хотелось выглядеть неблагодар­ным. И я бежал. Буквально бежал из Пармы в пять утра, когда никто не мог задержать меня и уговорить остаться.

 

 

 

Настал день, когда мой покровитель полковник Нинки покинул миланскую авточасть. военные события стремительно развивались, и стало даже казаться, что моя добрая звезда вот-вот закатится. Но меня прикомандировали всего лишь к военному комиссариату. Здесь на­чальствовал полковник Джованнини, который был просто помешан на опере и дружил с Аурели-зно Пертиле. Я нередко пел у него в доме. "Этот рояль неважно настроен, — говорил он, — но ты не обращай внимания. На нем даже Бенедетти Микеланджели играет". И действительно, Бене­детти Микеланджели в то время тоже проходил военную службу в Милане.

Напротив дома, где жил полковник Джован­нини, через площадь проживал маэстро Антонио Вотто. Однажды полковник позвонил ему по те­лефону и, сообщив, что есть тенор, которого не­обходимо послушать, прислал меня к нему. Я спел Вотто весь первый акт "Баттерфляй", а когда окончил, тот, развернувшись на крутящемся табу­рете перед фортепиано, только и спросил: "Ты "Девушку с Запада" знаешь?" Я ответил отрица­тельно, и мы распрощались. Но спустя несколько дней он взял меня с собой в Роэиньяно петь "Бат­терфляй". Все это происходило к большому удо­вольствию полковника, очень любившего устраи­вать всякие концерты, в том числе домашние, с участием профессиональных певцов и приглашать на них других офицеров, увлекающихся оперой.

Впрочем, удовольствие полковника Джовакнини длилось недолго. Как-то раз, копаясь в ми­нистерских циркулярах, я вдруг обнаружил, что имею право на демобилизацию, и бросился к пол­ковнику, размахивая листком. Тот прочитал до­кумент, и лицо его потемнело. Я даже подумал было, что ошибся и что циркуляр не имеет отно­шения ко мне. Но Джованнини голосом обману­того любовника произнес: "Дорогой Марио, так, значит, ты уходишь..." Радость моя в тот момент была столь велика, что я не проникся его огор­чением. Однако и моему ликованию вскоре при­шел конец. Объявили всеобщий призыв. Была весна 1943 года, и союзники уже вступили в Си­цилию.

 

LA BOHEME - 28.05 – 1943 - Teatro Regio di Parma

Adriana Perris, Giuseppe Valdengo, Dora De Stefani, Dario Caselli - Rainaldo Zamboni

28.05

Emma Tegani, Giuseppe Valdengo, Dora De Stefani, Dario Caselli - Rainaldo Zamboni

June Teatro F. Marchetti, Camerino, with Ciani, Ghirardini, Lombardo,

Cond. Strano

 

В далеком Тревизо Рина ожидала нашего первенца, когда перемирие от 8 сентября вселило в нас надежду на окончание войны. Впрочем, ил­люзия пролетела мгновенно. На следующий день танки и броневики нацистов окружали и брали тысячами итальянских солдат в плен, и сам я чудом спасся от вывоза в концлагерь. Меня пос­лали с каким-то поручением в отдаленный штаб, и, возвращаясь, я издали увидел, что наша казар­ма окружена немецкими танками. В грузовиках посреди двора сидели только что захваченные в плен итальянские солдаты.

С этого момента начался самый странный, самый страшный и вместе с тем ярчайший пери­од моей жизни. Дни напролет я крутил педали велосипеда. Пришлось обучиться всем уловкам, чтобы избегать фашистских облав и в то же вре­мя появляться в театрах областей Венето и Лом­бардии. Весь 1944 год, а также начало 1945-го я

пел. Италия лежала в руинах под бомбами, истер­занная немецко-фашистской оккупацией. А я пел. Это был мой гимн жизни посреди разрухи и смерти. Я пел где придется, как придется и за что придется.

 

LA BOHEMA - 1943-08 [2 times] & 11 December Teatro La Fenice, Venezia, with

Favero/Fontanelli, Marini, Lombardo, cond. Del Campo

1943- 29 & 31 Oct., 7 Nov. Teatro Nuovo, Milano, with Favero, Malatesta, Serpo,

Cond. Podestа

MANON LESCAUT - Teatro Regio di Parma - 6,8.01 - 1944

Carla Castellani, Giuseppe Valdengo - Giuseppe Podesta.

LA BOHEME - Teatro Regio di Parma - 11.01.1944