Аграрное развитие и социальные сдвиги в деревне.

Отличительной особенностью английской экономики было то, что раннекапиталистические отношения возникали не только в городе, но и в деревне. В конце XV — первой половине XVI в. здесь сложилась благоприятная конъюнктура для развития сельского хозяйства, определявшаяся высоким спросом городов на продукты питания, большими потребностями промышленности в сырье, а также постоянным ростом цен на них. В этих условиях особенно прибыльными были занятия интенсивным зерновым хозяйством, мясомолочным скотоводством и овцеводством.

Английское «новое дворянство» — прослойка среднего и мелкопоместного джентри, тесно связанного с рынком, стремилось использовать экономическую конъюнктуру, но этому препятствовало то, что значительная часть их земель была роздана крестьянам-держателям (фригольдерам и копигольдерам), владевшим землей по старинному праву и платившим лендлордам невысокие фиксированные денежные ренты, реальная стоимость которых падала из-за последствий «революции цен». Лендлорды старались постепенно вытеснить их с земель, требуя непомерно высокой платы за допуск к наделу после истечения сроков прежних договоров и увеличивая новые ренты в десятки раз. Не имея возможности заплатить такие деньги, крестьяне покидали свои наделы, пополняя слой малоземельных «коттеджеров» и сельских наемных работников. Лендлорды сдавали освободившиеся площади в краткосрочную аренду, устанавливая за нее очень высокую плату. Эту тенденцию подметили современники: «Джентльмены, которые обычно воевали, теперь стали добрыми хозяевами и, подобно фермерам или селянам, хорошо знают, как получить наивысшую отдачу от своей земли, берут фермы в собственные руки, либо сдают тем, кто заплатит им больше всех».

Среди других форм деловой активности нового дворянства были переход к прибыльному овцеводству, организация сельских мануфактур по производству сукна, разработка полезных ископаемых.

Нередко предприимчивые джентльмены становились пайщиками торговых компаний и тогда под их контроль попадал весь процесс — от выращивания овец и производства сукна в их поместьях до его сбыта за границей, что приносило новому дворянству большие прибыли.

В то же время значительная часть дворянства продолжала жить по старинке за счет традиционных крестьянских рент. Поскольку поступления от них неуклонно сокращались, этот слой «старого дворянства» сталкивался с серьезными материальными трудностями и был вынужден искать новые источники доходов — на королевской службе при дворе, в аппарате управления или на военном поприще.

Под воздействием товарно-денежных отношений деформировалась социальная структура английской деревни: разложение крестьянской общины стало реальностью. С одной стороны, выросло число обезземеленных и малоземельных крестьян, нанимавшихся поденщиками за заработную плату или порой просто за похлебку, с другой — сформировался немногочисленный, но мощный слой крепких крестьян, сколотивших состояния благодаря удачной торговле и спекуляции на рынках. Их, как и лендлордов, стесняли общинные обычаи: чересполосица, система открытых полей, общие для всех нормы выпаса скота. В этих условиях зажиточное крестьянство стремилось собрать свои наделы в единый массив путем обменов с соседями, покупок, аренды, и выделить его из общинных полей, огородив как личную собственность. Этот процесс получил название «собирание ферм». Таким образом, именно крепкие крестьяне первыми открыли выгоды огораживаний. Доходность такой земли, если на ней по-прежнему занимались выращиванием зерновых, вырастала в 1,5—2 раза, а при переходе к овцеводству — многократно.

Поскольку «собирание ферм» и выход из общины были затруднительны, крепкие крестьяне нередко становились фермерами на землях дворян-лендлордов, предпочитая арендовать большие земельные массивы, для обработки которых нанимали за заработную плату сельских поденщиков. Фермер выступал организатором хозяйственной деятельности, а собственник земли превращался в «рантье». Получаемая им арендная плата была уже не крестьянской рентой, а частью прибыли раннекапиталистического предпринимателя-фермера. Под внешне традиционными отношениями лендлорда и съемщика земли скрывалась совершенно новая система хозяйства, основанная на наемном труде.