Историко-догмагическая подоплека I: Стабилизирующая гармония экономического космоса

(Классика)

Мыслительные истоки метафизики рынка следует искать в от­крытом Максом Вебером «духе капитализма» ^|3«Высвобождение стремления к прибыли»¹³'' и корреспондирующее с ним доверие к «невидимой руке» рынка имеют теологическую подоплеку, позво­ляющую считать, что «мир представляет собой божественно упоря­доченный, стало быть, наполненный каким-то этическим смыслом космос»¹³⁷. За естественным порядком космоса можно предполо­жить вносящую этот порядок руку Бога, который организовал ход вещей в природе целесообразно, согласно своему плану. Этому ме­тафизически-телеологическому моменту христианского мировоз­зрения соответствует понимание космоса как большого домашнего хозяйства (!) Бога¹³⁸. В космическом ойкосе властвуют задуманные Творцом планы, которые нашему ограниченному, человеческому рассудку понять не дано.

Не выходя за рамки следующего отсюда естественного дове­рия к (происходящей от Бога) стабилизирующей гармонии (Лейб­ниц) в космическом ойкосе развивалась также и мысль класси­ков либеральной политической экономии, прежде всего Адама Смита:

«В каждой части универсума мы наблюдаем, как средства самым точным и самым искусным образом отвечают целям, для которых они определенно предназначены...»'¹⁹.

¹³⁵ См. об этом выше.

^lM' Weber М. Die Protestantische Ethik und der Geist des Kapitalismus / Weber JV1. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie I, 9. Aufl. Tubingen, 1988. S. 17-206, здесь s. 192.

^1,7 Weber M. Die Wirtschaftsethik der Weltreligionen (первое издание 1906 г.) / Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie I, 9. Aufl. Tubingen, 1988. S. 237-573, здесь s. 564. См. довольно всеобъемлющее исследование «экономико-теологических» оснований либеральной экономической теории: Ru.slow A. Das Versagen des Wirtschaftsliberalismus, 3. Aufl., hrsg. F.P. und M. Maier-Rigaud. Marburg, 2001 (первое издание 1945 г.).

¹¹⁸ Koslowski P. Ethik des Kapitalismus, 3. Aufl. Tubingen, 1986. S. 31 и далее.

^n<) Smith A. Theorie der ethischen Gefuhle, hrsg. von W. Eckstein, (впервые издано в 1759 г., The Theory of Moral Sentiments). Hamburg, 1985. S. 129.

 

Этот целесообразный порядок не всегда так просто разглядеть, особенно в социальном мире. Так, Смит в своей теории нравствен­ных чувств заметил нечто, что сначала показалось ему «ощущением нарушения правил», а именно, свойственную людям тенденцию судить о делах других больше по их успешности, чем с точки зре­ния нейтрального наблюдателя. Но даже эту человеческую склон­ность, на первый взгляд нарушающую справедливые правила со­вместной жизни, в рамках телеологической интерпретации мира, конечно, можно истолковать как выражение того, «что в действи­тельности является Божьей мудростью»¹⁴¹:

«Между тем, зароняя в сердца людей семена этого чувства нару­шения правил, природа, видимо, как и во всех других случаях, имела целью счастье и совершенство человеческого рода»^ы:.

Из этого следовало, что, говоря о стремлении людей к личному успеху, мы имеем дело с «благотворным и полезным нарушением правил»¹⁴³! Из этой уверенности происходит идея Смита поставить само стремление индивида к успеху на службу благому и справед­ливому порядку в обществе. Теперь требовалось только увидеть «естественный» хозяйственный порядок в рыночной экономике¹⁴⁴, чтобы поверить в то, что благие цели божественного творения и со­ответствующие им средства так же благотворно действуют и в

¹⁴⁰ Smith A. Theorie der ethischen Gefuhle, hrsg. von W. Eckstein, (впервыеиздано в 1759 г., The Theory of Moral Sentiments). Hamburg, 1985. S. 139, 159 идалее.

¹⁴¹ Там же, с. 130. О деистическом характере убеждений Смита см.: Buscher М. Gott und Markt —- religionsgeschichtliche Wurzeln Adam Smiths unddie «Invisible Hand» in der sakularisierten Industriegesellschaft / Meyer-Faje A.,Ulrich P. (Hrsg.). Der andere Adam Smith. Beitrage zur Neubestimmung von Oko-nomie als Politischer Okonomie. Bern-Stuttgart, 1991. S. 123-144.

^I4: Smith A. Theorie der ethischen Gefuhle, hrsg. von W. Eckstein, (первые из­дано в 1759 г., The Theory of Moral Sentiments). Hamburg, 1985. S. 159 (выде­лено Петером Ульрихом).

^IM Гам же, с. 161.

¹¹⁴ Необычно частое употребление волшебного слова «естественно», которое отличает почти всю экономическую теорию классиков и неоклас­сиков, указывает на их основанные на идее естественного права убеждения. Об этом, а также о непосредственно связанном с этим телеологическом миро­воззрении см.: Ulrich P. Transformation der okonomischen Vernunft. Fort-schrittsperspektiven der modernen Industriegesellschaft, 3. revid. Aufl. (первое издание 1986 г.). Bern-Stuttgart-Wien, 1993. S. 180 и далее.

 

«экономическом космосе»¹ рынка. С перенесением христианско-натуралистического, телеологического мировоззрения (Бог как глав­ный полагатель целей) на рыночную экономику сам вопрос о цели осмысленной и справедливой хозяйственной деятельности был пе­реадресован высшей инстанции. Именно безличность и аноним­ность рыночного механизма воспринималась как знак того, что большие планы Творца направляют личный интерес его «произве­дения» (Лютер), человека в качестве хозяйствующего субъекта, «в русло реального (безличного) осуществления», потому что высшие «цели Бога... могут быть только без -личными»¹⁴⁶. Безличная сущ­ность рыночных сигналов позволяет, таким образом, интерпретиро­вать их как выражение мнимой нейтральности рынка¹⁴⁷. Получает­ся, что сама законообразная структура рынка ручается за то, что хо­зяйствующие субъекты действуют в соответствии с непознаваемы­ми целями Божьего блага; и нужно лишь спокойно предоставить этим целям управлять ими. Тем самым не нравственное чувство че­ловека, слишком слабое для этого, но рынок обозначается как поле действия морали¹⁴⁸.

¹⁴⁵ Weber М. Die Protestantische Ethik und der Geist des Kapitalismus /Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie I, 9. Aufl. Tubingen, 1988.S. 17-206, здесь s. 172; Weber M. Die Wirtschaftsethik der Weltreligionen(первое издание 1906 г.) / Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziolo­gie I, 9. Aufl. Tubingen, 1988. S. 237-573, здесь s. 568. В «предположении осоответствии социальных и космических структур» коренятся все варианты«социальной метафизики» (в зависимости от основной космологическойконцепции, телеологические или механицистские); поэтому, как вернозаметил Козловски, «тип экономической теории тоже теснейшим образомсвязан с позицией, которую автор занимает по отношению к механическойили телеологической концепции строения космоса» (Koslowski P. Ethik desKapitalismus. 3. Aufl. Tubingen, 1986. S. 29, 32).

¹⁴⁶ Weber M. Die Protestantische Ethik und der Geist des Kapitalismus /Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie I, 9. Aufl. Tubingen,1988. S. 17-206, здесь s. 99, в сносках.

¹⁴⁷ Здесь можно вспомнить о смитовской концепции моральной точкизрения как воображаемой точки зрения незаинтересованного нейтральногонаблюдателя.

¹⁴⁸ По поводу «хитрости экономической системы», в которой Смит про­сматривал морально-философский смысл, см.: Ulrich P. Der kritische AdamSmith im Spannungsfeld zwischen sittlichem Gefiihl und ethischer Vernunft /Meyer-Faje A., Ulrich P. (Hrsg.). Der andere Adam Smith. Beitrage zur Neubes-timmung von Okonomie als Politischer Okonomie. Bern-Stuttgart, 1991. S. 170 идалее.

 

Только приняв во внимание эту гарантированную высшей рукой внутреннюю мораль рынка, можно понять доверие Адама Смита — хотя и вовсе не безграничное — к «простой системе естественных свобод»:

«Если отказаться от всех существующих систем поощрения и огра­ничения, то сама собой образуется простая и понятная система есте­ственных свобод. При условии, что каждый отдельно взятый не наруша­ет закон, надо предоставить ему полную свободу, чтобы он мог пресле­довать свои личные интересы так, как считает нужным, и чтобы он раз­вивал и отдавал конкуренции с другими индивидами все свои умения и силы, весь свой капитал (...) Система естественных свобод накладывает на каждого суверенного члена всего лишь три обязательства, которые имеют исключительно важное значение, но просты и доступны любому нормальному рассудку: первое — это обязанность защищать страну от нападений других суверенных государств; второе — защищать каждого члена общества, насколько это возможно, от несправедливости или уг­нетения со стороны сограждан, т.е. учредить надежную конституцию; и третье обязательство — создать и поддерживать такие общественные организации и структуры, которые не могут быть использованы едини­цами или небольшими группами в собственных интересах, поскольку их личные выгоды никогда не смогут покрыть их издержки...»¹⁴⁹.

Совершенно очевидно, что Адам Смит предполагает здесь не только стабилизирующую гармонию экономического космоса рын­ка, но и гарантированную государственно-правовыми средствами справедливость. Ее значение он подтвердил в своем впечатляющем пассаже из «Теории нравственных чувств», в котором идеи об ее этическом, основанном на добродетели базисе получают дальней­шее развитие:

«Справедливость... есть главная опора, поддерживающая все зда­ние. Если убрать эту опору, то все огромное, грандиозное строение че­ловеческого общества в один миг обрушится и распадется на атомы. Для того природа, принуждая нас соблюдать справедливость, и поро­дила в человеческом сердце чувство вины и страх перед наказанием за нарушение справедливости, чтобы они стали стражами, охраняющими человеческую общность, — защищали слабых, сдерживали несдер­жанных и наказывали виновных»¹⁵⁰.

¹⁴⁹ Smith A. Der Wohlstand der Nationen, hrsg. v. H.C. Recktenwald. (первоеиздание 1776 г., An Inquiry into the Nature and Causes of the the Wealth of Na­tions). Munchen, 1978. S. 582 (выделено Петером Ульрихом).

¹⁵⁰ Smith A. Theorie der ethischen Gefiihle, hrsg. von W. Eckstein, (впервые из­дано в 1759 г., The Theory of Moral Sentiments). Hamburg, 1985. S. 129. О много-

 

Таким образом, Смит рисует свою картину человека, которая, по его мысли, служит предпосылкой «простой системы естественных свобод», а именно, гражданина, обладающего как моральная лич­ность острым чувством справедливости, с одной стороны, и собст­венника, преследующего свои личные экономические «интересы» и, само собой разумеется, живущего по принципу извлечения выгоды («...развивал и отдавал конкуренции с другими индивидами все свои умения и силы, весь свой капитал»), с другой стороны. Оба этих момента, вполне противоположных, находят синтез в протестант­ском экономическом этосе и особенно в предпринимательским этосе (раннего) Нового времени: ведь если Творец «открывает од­ному из Своих возможность получать прибыль, он делает это не случайно»¹⁵¹. Перенеся таким образом пространство морали в об­ласть тех «знаков», которые посылает ему рынок, а значит, в ту об­ласть, где он просчитывает свой успех, предприниматель может чувствовать себя принципиально освобожденным от любых мо­ральных требований, предъявляемых к его поведению.

Поэтому либеральная политическая экономия с самого начала могла рассматривать этико-практическую проблематику легитима­ции частных предпринимательских целей как уже получившую свое решение неким безличным образом и вообще лучше всего разре­шаемую самими законами конкуренции, и поэтому она так легко поверила Адаму Смиту, сказавшему, что предпринимателя,

«...стремящегося исключительно к прибыли,...в этом как и во всех других случаях ведет невидимая рука, чтобы осуществить ту цель, о существовании которой он даже не подозревает»¹⁵².

Какова же эта таинственная цель, к которой неосознанно и по­мимо своей воли стремятся хозяйствующие субъекты и реализация которой гарантирована высшими силами? Это, «естественно», об-

 

уровневом взаимодействии различных моментов социальной интеграции в концепции Смита см.: Ulrich P. Der kritische Adam Smith im Spannungsfeld zwischen sittlichem Gefuhl und ethischer Vernunft / Meyer-Faje A., Ulrich P. (Hrsg.). Der andere Adam Smith. Beitrage zur Neubestimmung von Okonomie als Politischer Okonomie. Bern-Stuttgart, 1991. S. 162 и далее.

¹⁵¹ Weber M. Die Protestantische Ethik und der Geist des Kapitalismus /Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie I, 9. Aufl. Tubingen,1988. S. 17-206, здесь s. 175 и далее. См. об этом выше.

¹⁵²

щее благо! Хотя Смит и ввел метафизическую метафору невидимой руки для обозначения этой умственной конструкции безличной (системной!) интеграции общества свободных граждан как неосоз­наваемого результата их преследующего личные интересы поведе­ния, он никак не может считаться изобретателем этой идеи; он за­имствовал ее у Монтескье, который сформулировал эту мысль в контексте стремления к славе в политике и при этом сам мог опи­раться на других предшественников¹⁵³. Смит употребляет извест­ную метафору невидимой руки в обоих своих главных произведе­ниях: «Теории нравственных чувств» (1759) и «Богатстве народов» (1776), правда, по одному разу, и то походя¹⁵⁴. Но его абсолютно современная тема это и есть разъяснение системного способа функционирования рыночного переплетения экономических инте­ресов как частного субинститута, обеспечивающего возможность межличностного обмена («взаимность») моральными чувствами («симпатии»)¹⁵⁵. Этически-интегрирующая способность экономиче­ской системы остается для Смита только частичной именно потому, что невидимая рука Бога не только присутствует в «простой систе­ме естественных свобод» на рынке, но и гармонизирует интересы людей в процессе взаимообмена моральными чувствами. Поэтому Смиту остается чуждой склонность к рыночному радикализму или к технократической абсолютизации «свободного рынка» как универ­сального средства усовершенствования общества, что станет харак­терным для радикальных нео- и ультралибералов XX века.

¹⁵³ Montesquieu СИ. de. Vom Geist der Gesetze (первое издание 1748 г.).Stuttgart, 1965. S. 125: «Так каждый вносит что-то в общее благо, думая, чтоон следует только личному интересу». Ср.: Streminger G. Der naturliche Laufder Dinge. Essays zu Adam Smith und David Hume. Marburg, 1995. S. 172 идалее. О политико-философском происхождении мыслительной конструкцииориентации поведения, преследующего личные интересы, на общее благо см.: Hirschman А.О. Leidenschaften und interessen. Politische Begriindungen desKapitalismus vor seinem Sieg, 2. Aufl. Frankfurt, 1984. S. 18 и далее и 81 и далее.

¹⁵⁴ Smith A. Theorie der ethischen Gefuhle, hrsg. von W. Eckstein, (впервыеиздано в 1759 г., The Theory of Moral Sentiments). Hamburg, 1985. S. 316; Егоже. Der Wohlstand der Nationen, hrsg. v. H.C. Recktenwald (первое

¹⁵⁵ Подробнее см.: Ulrich P. Der kritische Adam Smith im Spannungsfeldzwischen sittlichem Gefuhl und ethischer Vernunft / Meyer-Faje A., Ulrich P.(Hrsg). Der andere Adam Smith. Beitrage zur Neubestimmung von Okonomie alsPolitischer Okonomie. Bern-Stuttgart, 1991. S. 170 и далее.

 

И все же нам кажется, что метафизика рынка с самого начала смягчала описанное Смитом «чувство вины» в сердцах многих буржуазно настроенных современников наступающего в то время раннего капитализма, несмотря на всю его очевидную социальную несправедливость. Такое важное и обязательное для Смита условие справедливости все более теряло свое реальное значение, и метафи­зика рынка — под знаменем экономистически урезанного наполо­вину Смита — смогла приобрести догматически решающую идео­логическую роль в экономическом либерализме и характерном для него нормативном преувеличении предпринимательского стремле­ния к прибыли, как подчеркивал Макс Вебер:

«С полным сознанием того, что он снискал Божью милость и Его видимое (по «знакам» успеха. — Петер Ульрих) благословение, бур­жуазный предприниматель мог преследовать свои интересы выгоды и должен был это делать, при условии соблюдения формальной кор­ректности, морально безупречного образа жизни и если он не употреб­лял свое богатство в непристойных целях»¹⁵⁶.

Как мало изменился этот взгляд на вещи у представителей старо-и неолиберального мировоззрения, показывает следующая репре­зентативная цитата из одного современного экономиста и хозяйст­венного практика:

«Между экономически выгодным и этически правильным (для предпринимателя в рыночной экономике. — Петер Ульрих) нет проти­воречия: эти понятия совпадают. Это не противоречит морали, а, на­оборот, является моральной обязанностью предпринимателя, согласно его предпринимательским резонам делать все (sic!), чтобы поддержи­вать предприятие на должном уровне»¹⁵⁷.

¹⁵⁶ Weber М. Die Protestantische Ethik und der Geist des Kapitalismus/Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie I, 9. Aufl. Tubingen,1988. S. 17-206, здесь s. 198. Еще в 1932 г. лютеранский хозяйственный этикГеорг Вунш, исходя из убеждения, что «экономическое поведение являетсяслужением Богу», кратко и емко постулировал: «Критерием должного служитавтономия хозяйства» (Wunsch G. Wirtschaftsethik / Die Religion in Geschichteund Gegenwart, 2. Aufl., hrsg. v. H. Gunkel, Bd. 6. Tubingen, 1932. Переиздано в:Brakelmann G., Jahnichen T. (Hrsg.). Die protestantischen Wurzeln der sozialenMarktwirtschaft. Ein Quellenband, Gutersloh, 1994. S. 275-283, здесь s. 276).

¹⁵⁷ Habermarm G. Teilen oder produzieren? Bemerkungen zum Ethos des Un-temehmers / Neue Zurcher Zeitung, Nr. 211, 11./12.9.1993. S. 31 и далее; Ulrich P. Zwei Ebenen unternehmerischer Verantwortung / Neue Zurcher Zeitung, Nr. 232,6.10.1993. S. 39.

«Долгосрочная максимизация прибыли это...не привилегия пред­принимателя, за которую он должен постоянно извиняться, а его мо­ральная обязанность, потому что именно такое поведение — при ус­ловии соблюдения оговоренных правил — лучше всего служит инте­ресам потребителей, интересам всех»¹⁵⁸.

До сегодняшнего дня, и, может быть, даже сегодня больше чем когда-либо, этот так называемый «принцип прибыли» играет такую фундаментальную идеологическую роль, что его оправдание либо критика по-прежнему находятся в центре актуальных дискуссий, особенно по вопросу о необходимости или беспредметности пред­принимательской этики¹⁵⁹.

Полностью аналогичная ситуация наблюдается в либеральной народнохозяйственной теории, которая тоже никак не освободится от парадигмальной предрасположенности к «принципу рынка» (Ти-леманн). Начиная с Адама Смита она пытается все новыми теорети­ческими средствами доказать, что «естественные» силы рыночного космоса способны гармонизировать все без исключения происхоя-щие в обществе конфликты интересов, ценностей и норм и вырабо­тать один всеобщий интерес, общее благо, если, конечно, человек с его ограниченным разумом не помешает этой «обрушившейся на него» гармонии какими-нибудь своими интервенционистскими дей­ствиями. Насколько глубоко вера в «свободный» рынок уходит кор­нями в религиозную космологию, лучше всех показал французский классик Фредерик Бастиа (1801-1850) в своем главном труде «Эко­номические гармонии»:

«Божественные законы гармоничны, пока они действуют свободно, только так они могут привести к гармонии. Поэтому, когда мы обна­руживаем ошибку в мировой гармонии, когда где-то отсутствует спра­ведливость, это говорит только о недостатке свободы»^]Ь0.

¹⁵⁸ Нотапп К., Blome-Drees F. Wirtschafts- und Unternehmensethik. Gottin-gen, 1992. S. 38 и далее. О роли «рамочных условий», действующих на рынке,см. ниже.

¹⁵⁹ Об удивительно твердой вере в мораль рынка, которая господствует всовременном мышлении хозяйствующих практиков, см.: Ulrich P., Thiele­mann U. Ethik und Erfolg. Unternehmensethische Denkmuster von Fuhrungskraf-ten — eine empirische Studie. Bern-Stuttgart, 1992. S. 34 и далее; Ulrich P.,Thielemann U. Unternehmensethische Denkmuster von Fiihrungskraften / Die Be-triebswirtschaft, 53 (1993), S. 663-682, специально об этом — s. 674 и далее.

¹⁶⁰ Bastiat F. Harmonies economiques, Oeuvres completes, tome VI, 3 ieme ed.Paris, 1855. S. 16 (выделено Петером Ульрихом).

 

 

 

То, что это действует так же и даже особенно в социальной сфе­ре, Бастиа подчеркивает в следующем кредо:

«Я верю, что Тот, кто создал и упорядочил материальный мир, не оставил также и мир социальный. Я верю, что Он может комбиниро­вать и приводить в гармоничное движение живых людей, действую­щих свободно, точно так же, как и безжизненные молекулы. (...) Я ве­рю, что непобедимая социальная тенденция состоит в постоянном приближении людей к единому общему физическому, интеллектуаль­ному и моральному уровню, причем, этот уровень последовательно и неограниченно возрастает. Я верю, что для постепенного и мирного развития человечества вполне достаточно, чтобы эта тенденция полу­чила ничем не сдерживаемую свободу»¹⁶¹.

Позднее эта метафизика рынка получила еще более отчетливое выражение у Фридриха А. фон Хайека, который, с одной стороны, восхваляет «спонтанный порядок рынка»¹⁶² и его выдающиеся каче­ства научного «изобретательского метода»¹⁶³ {теория рыночного откровения), а с другой стороны, постоянно подчеркивает недоста­точную компетенцию человеческого разума и предостерегает от опасности «конструктивистского» вмешательства в «естественную» рыночную гармонию:

«Интересно в этом (т.е. в порядке свободной рыночной

экономики. — Петер Ульрих) то, что люди выработали эти правила, не

осознавая до конца их функцию»¹⁶⁴.

Так этико-политическая проблематика разумной организации рыночного хозяйства незаметно редуцировалась и свелась к натура­листическому и эволюционистскому постулату, согласно которому развитие системы надо предоставить ее собственной внутренней динамике (постулат laissez/aire*):

«Естественный ход вещей не может быть полностью подчинен

слабым человеческим силам»¹⁶⁵.

При этом подразумевается: и это хорошо. Еретическая по своей тенденции самонадеянность людей, возомнивших, что они могут обустроить мир лучше, чем Бог, является настоящей основной ошибкой «конструктивизма» — вот в чем заключается ощутимый моральный пафос работ Ф.А. фон Хайека по этой теме¹⁶⁶. Попытки подчинить естественную эволюцию экономической системы ра­циональным формам, вводимым волевым решением, — например, по соображениям социальным или экологическим — все еще пред­ставляются такому старо- или палеолиберальному натуралистиче­скому мышлению самонадеянным выступлением человека против совершенного божественного творения, чьи законы он не в состоя­нии «осознать до конца» (Хайек). Хуже того: в глубине души Хайек и другие рыночные метафизики относятся к социальному «конструктивизму», крайней формой которого являются идеи со­циализма, как к богохульству. С почти безграничным доверием классически-либеральных экономистов к саморегулирующей спо­собности «свободного» рынка {экономической гармонии^⁶¹) кор­респондирует, как обратная сторона того же явления, глубокое, в такой же степени религиозное недоверие к людям как несмышле­ным «Божьим детям», к их моральным силам и практическому рас­судку {этический скептицизм), корни которого опять же можно увидеть у Смита:

«Все, кто утверждает, что их дело служит общему благу, насколько мне известно, никогда еще не делали ничего хорошего»¹⁶⁸.

Думать об общем благе в экономическом и социальном космосе, благоустроенном невидимой рукой, совсем не нужно, да это и не снискало бы у Бога особой благосклонности, ведь известно, что

 

¹⁶¹ Bastiat F. Harmonies economiques, Oeuvres completes, tome VI, 3 ieme ed.Paris, 1855. S. 19.

¹⁶² Hayek F.A.v. Die Irrtiimer des Konstruktivismus und die Grundlagen le-gitimer Kritik gesellschaftlicher Gebilde. Tubingen, 1975. S. 18.

¹⁶³ Hayek F.A.v. Der Wettbewerb als Entdeckungsverfahren / Hayek F.A.v. Frei-burger Studien. Tubingen, 1969. S. 249-265.

¹⁶⁴ Hayek F.A. von. Die Irrtumer des Konstruktivismus und die Grundlagen le-gitimer Kritik gesellschaftlicher Gebilde, Tubingen, 1975. S. 12.

* laissez faire (англ.) — принцип неограниченной свободы предпринима­тельства.

¹⁶⁵ Smith A. Theorie der ethischen Gefiihle, hrsg. von W. Eckstein, (впер­вые издано в 1759 г., The Theory of Moral Sentiments). Hamburg, 1985. S. 255.

О центральном значении этого убеждения для философии Просвещения в целом и для Адама Смита в особенности см.: Streminger G. Der natiirliche Lauf der Dinge. Essays zu Adam Smith und David Hume. Marburg, 1995.

ⁱ⁶⁶ В этом контексте следует также обратить внимание на само выражение Хайека — «самонадеянность знания». См.: Hayek F.A.v. Die Anmassung von Wissen / Ordo, 26 (1975), S. 12-21; доработано в: Hayek F.A.v. Die Anmassung von Wissen. Neue Freiburger Studien, hrsg. W. Kerber. Tubingen, 1996. S. 3-15.

¹⁶⁷ Так назвал один из своих главных трудов французский классик Фреде­рик Бастиа (1801 -1850).

¹⁶⁸ Smith A. Der Wohlstand der Nationen, hrsg. v. H.C. Recktenwald. (первое издание 1776 г., An Inquiry into the Nature and Causes of the the Wealth of Na­tions)- Munchen,

 

«Бог помогает тому, кто помогает себе сам»¹⁶⁹. Это также целиком и полностью соответствует кальвинистскому учению о предопреде­ленности, согласно которому личный жизненный успех служит зна­ком избранности. Поэтому морально подозрителен не успех в биз­несе, а, наоборот, экономический и социальный неуспех: он являет­ся следствием «наказания» со стороны рынка (в том числе и со сто­роны рынка труда!). А против возможных угрызений совести пред­принимателю, стремящемуся исключительно к максимизации лич­ного успеха, поможет обеспечиваемая религией

«твердая уверенность в том, что неравное распределение благ этого мира составляет часть божественного плана и что этим различием, так же как и неравным распределением своей милости, Бог преследует та­инственные, неведомые нам цели»¹⁷⁰.

Или по определению Смита:

«Управление огромной системой универсума, забота о всеобщем счастье всех мыслящих и чувствующих существ — это удел Бога, а не человека»¹⁷¹.

Это объясняет в конечном итоге не только моральное оправда­ние частнического стремления к прибыли, но и различные проявле­ния социальной черствости и суровости по отношению к не до­бившимся успеха и нуждающимся в помощи, которые всегда отли­чали экономический либерализм. И это же вполне объясняет ту на­поминающую крестовые походы догматическую ожесточенность, с которой экономические либералы XIX века защищали свою док­трину laissez faire, не обращая внимания ни на какие углубляющие­ся социальные дисгармонии и обостряющиеся конфликты. Резуль­татом явились слишком долгое вытеснение и забвение социального вопроса в рамках индустриального общества и, как следствие, поли­тическая радикализация начала XX века (фашизм, с одной стороны, коммунизм, с другой), так же как и международного вопроса рас­тущей несбалансированности и нестабильности мировой торговли

¹⁶⁹ Weber М. Die Protestantische Ethik und der Geist des Kapitalismus /Weber M. Gesammelte Aufsatze zur Religionssoziologie I, 9. Aufl. Tubingen,1988. S. 17-206, здесь s. 111.

¹⁷⁰ Там же, с. 198 и далее.

¹⁷¹ Smith A. Theorie der ethischen Gefuhle, hrsg. von W. Eckstein, (впервыеиздано в 1759 г., The Theory of Moral Sentiments). Hamburg, 1985. S. 400.

вследствие абсолютизированной вплоть до Первой мировой войны доктрины свободной торговли¹⁷².

Под впечатлением последствий, вызванных доктриной laissez faire, не только в высшей степени сомнительных с точки зрения социальной этики, но и катастрофических для национальных эко­номик, мирового хозяйства и международной политики — Первой мировой войны, биржевого краха 1929 г. и Великой депрессии 1930-х гг., реакции на них в виде подъема фашизма и сталинизма, наконец, Второй мировой войны и 45 лет «железного занавеса» в Европе — экономическая политика и вместе с ней экономическая теория за годы после 1945 сделали практические выводы, получив­шие выражение в ясно сформулированной воле к общественно-политическому и правовому регулированию экономики (кейнсианство, ордолиберализм, концепция социального рыночного хозяйства). Но вместе с неолиберальным поворотом 1980-х гг., который на­чался с рейганомики и тэтчеризма и продолжился затем в дебатах 1990-х гг. о «дерегулировании» и «слишком дорогой цене» соци­ального государства, в радикальных неолиберальных кругах возро­дилась и даже получила дальнейшее развитие старая «мистическая готовность... акцептировать социальные последствия экономическо­го прогресса, в чем бы они ни выражались»¹⁷³, в контексте растущей жесткости все более глобальной конкуренции¹⁷⁴. Этим объясняется и отчасти все еще сдержанная и колеблющаяся позиция экономи­чески-либеральных кругов по отношению к ставшей безотлагатель­ной экологической реформе рыночной экономики.

Тот, кто усвоил уроки истории заканчивающегося XX столетия, легко распознает одну из самых остронасущных задач, стоящих перед современной хозяйственной, этикой и действительно либе­ральной политической экономией, ввиду нерешенных «новых» со­циальных вопросов (растущая безработица, социальные контрасты

¹⁷² Ulrich P. Transformation der okonomischen Vernunft. Fortschrittsperspek-tiven der modernen Industriegesellschaft, 3. revid. Aufl. (первое издание 1986 г.).Bern-Stuttgart-Wien, 1993. S. 92 и далее.

¹⁷³ Polanyi К. The Great Transformation. Politische und okonomische Ur-sprunge von Gesellschaften und Wirtschaftssystemen. Frankfurt, 1978. S. 59.

¹⁷⁴ Симптоматична в этом отношении уже упомянутая инициированнаяведущими швейцарскими экономистами «белая книга»: Ригу D. de, Hauser Н.,Schmid В. (Hrsg.). Mut zum Aufbruch — Eine wirtschaftspolitische Agenda fur dieSchweiz. Zurich, 1995.

 

в обществе), так же как и экологических и глобальных проблем, в противостоянии отжившему рыночному фундаментализму, осно­ванному на старом буквальном обожествлении рынка.

Историко-догматическая подоплека II: