ХХ век: особенности института цензуры в Советском Союзе и странах Запада.

 

Дальнейшее развитие технологий, а именно изобретение радио, а затем и телевидения необыкновенным образом расширило возможности человеческой коммуникации.

 

В то время в большей части развитых стран с развитыми институтами демократического общества началось и преобразование цензуры, которая стала служить больше щитом, чем мечом. Она контролировала и регламентировала информационный процесс, осуществляя охранительную функцию, что является эталонной формой цензуры.

 

В России же церковные догматы были заменены на коммунистическую идеологию, навязывающую научный атеизм и коммунизм, но сохранившую жесткую социальную и политическую цензуру в обществе.

 

Жёсткая цензура была введена большевиками через два дня после захвата власти в России. Были захвачены типографии и прекращено печатание «буржуазных» газет. В. И. Ленин говорил: «Мы и раньше заявляли, что закроем буржуазные газеты, если возьмём власть в руки. Терпеть существование этих газет, значит перестать быть социалистом».(Полн. собр. соч., 2 изд., т.46, с.123)

Уже 27 октября (9 ноября) 1917 года Совнаркомом был выпущен «Декрет о печати», по которому закрывались газеты:

1. призывающие к неповиновению правительству;

2. сеющие смуту путём клеветнического извращения фактов;

3. призывающие к действиям преступного характера.

Оппозиционные большевикам издания сравнивали декрет о печати с царскими цензурными правилами 1890 года и указывали на их сходство по содержанию. На основании «Декрета о печати» с октября 1917 по июнь 1918 были закрыты или прекратили существование более 470 оппозиционных газет.

 

Научный прогресс дал толчок и к развитию цензуры. Советская цензура всегда оценивалась как крайне реакционное проявление тоталитарной власти. Об СССР в конце 1930-х гг. Г. Струве писал как об обществе, где "литература придавлена, бюрократизирована".[16] Сравнивая две эпохи, он утверждал, что "царская цензура была чисто отрицательной и не затрагивала автора по политическим вопросам".Ссылка?

 

"Положительная" же советская цензура превращает любого автора, который не хвалит СССР, в классового врага и носит разлагающий для художественного процесса характер".Кто?Ссылка? Советская культура, сформировавшаяся в условиях жесткого партийного руководства и контроля, представляла собой часть коммунистической идеологии и квинтэссенцию советской культурной политики, реализация которой осуществлялась с помощью партийно-государственных и цензурных органов.

Стоит отметить, что и самодержавный строй Российской Империи, также как и коммунистическая идеология никоим образом не способствовало развитию или становлению демократических основ гражданского общества.

 

Однако, в пусть и демократических, но все же крайне пуританских обществах Европы, а в особенность Британии и Франции также существовала цензура, исходящая от католической и протестантской церквей. И все же они были несравнимы с идеологическими догмами государств тоталитарного типа нацистской Германии или коммунистического СССР. Общество было сформировано вокруг титанических по сложности исполнения идей: мирового господства – в Германии и построении коммунизма – в Советском Союзе.

 

Пусть идеи и различны, но методы цензуры оказались одни и те же. Крайне карательные, устрашающие, обезличенные и, часто, находящиеся вне закона.

Так, в уже упоминавшейся работе Ханны Арендт «Истоки тоталитаризма» говорится, что порой цензурные соображения приводили к открытому террору, к уничтожению людей: «…например, когда Сталин решил переписать историю русской революции. Пропаганда его новой версии включала в себя вместе с уничтожением ранних книг и документов также и уничтожение их авторов и читателей. Публикация в 1938 г. новой официальной истории Коммунистической партии была сигналом к окончанию сверхчисток, уничтоживших целое поколение советских интеллектуалов».[17]

 

Руководство страной в советский период, особенно по идеологическим вопросам, концентрировалось в Политбюро, Оргбюро и Секретариате ЦК.

Разграничить компетенцию Оргбюро и Секретариата можно только весьма условно. Их личный состав почти полностью совпадал. Часто решения по одним и тем же вопросам встречаются в протоколах обоих органов. На заседаниях Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК:

 

1) рассматривались и принимались решения по важнейшим идеологическим вопросам, имеющим принципиальное для партийной идеологии и дисциплины значение, а также по отдельным фактам и конкретным персонам;

 

2) утверждалось создание новых органов, ведающих вопросами культуры и пропаганды, в системе как государственного, так и партийного аппарата; регламентировались их функции и задачи, объем полномочий, утверждались структура, бюджет, а также изменения по всем названным позициям;

 

3) рассматривались и выносились решения по вопросам разграничения функций в управлении идеологией и культурой, разрешались конфликты между различными органами, возникающие на этой почве;

 

4) утверждалась партийная и государственная номенклатура, в том числе и в учреждениях управления идеологией и культурой; решались вопросы назначения, перемещения и увольнения, а также партийных и административных взысканий.

 

Как видно из перечисленных задач именно эти органы управления в СССР стояли во главе огромной цензурной машины, подчинявшейся в итоге непосредственно первым лицам государства и партии.

 

Уже 6 июня 1922 года Декретом Совнаркома было создано Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит), отвечавшее за политику государства в отношении цензуры. На него возлагался "предварительный просмотр всех предназначенных к опубликованию произведений, нот, карт и т.д., а также составление списков произведений печати, запрещенных к опубликованию".

Кроме запрещения книг, Главлит прибегал к таким цензурным вмешательствам, как исправления рукописей, вычеркивания, требования марксистских предисловий.

К ввозу в СССР не допускались "все произведения, носящие определенно враждебный характер к советской власти и коммунизму; произведения, проводящие чуждую и враждебную пролетариату идеологию; литература, враждебная марксизму; книги идеалистического направления; детская литература, содержащая элементы буржуазной морали с восхвалением старых бытовых условий; произведения авторов-контрреволюционеров; произведения писателей, погибших в борьбе с советской властью; русская литература, выпущенная религиозными обществами, независимо от содержания".

Среди детских произведений, запрещенных к издательству оказались даже "Конек-Горбунок" Ершова, "Муха-Цокотуха" Чуковского, "Сказки" Мамина-Сибиряка.

В странах Восточного блока после освобождения от нацизма была насаждена та же система цензуры, что и в СССР.

Противодействие распространению информации, которая может нанести вред обществу и политическим, экономическим или социальным интересам государства, либо информации, которая может оказать разрушающее и деструктивное воздействие на личность складывалось исторически. И принимало в разные моменты жизни общества различные организационные и правовые формы.

Контроль за распространением информации стал одной из основных задач государства. Перечень видов запрещенной информации был установлен в Положении о Главлите, который был утвержден Декретом Совнаркома от 6 июня 1922г.

Он включал в себя запрет «произведений печати:

1. содержащих агитацию против Советской власти;

2. разглашающих военные тайны Республики;

3. возбуждающих общественное мнение;

4. имеющих порнографический характер».

 

Требования, которые были установлены к книжной и иной печатной продукции, были установлены инструкциями самого Главлита своим местным органам и письмами Отдела агитации и пропаганды ЦК РКП(б).

Bсследователи советского периода начали говорить о сложности и невозможности определения перечня «вредной информации». По словам М.В. Зеленова, «что касается СССР, то в силу закрытости и засекреченности самого цензурного законодательства, говорить о динамике принципов цензуры за советский период трудно. Так, например, Положение о Главлите 1966 г. характеризуется отсутствием принципов, критериев цензуры», поскольку в нем употребляются «совершенно неясные формулировки».Ссылка?

Стоит отметить, что изобилие «вредных тем», которые были закреплены более или менее четко в законодательстве, часто казалось для власти недостаточным. Проанализировав историю цензуры, как понятия, можем заметить, что существует довольно много примеров умышленно расширенного понятия «вредная» или «нежелательная информация». Этот прием использовался властью, безусловно, для сокрытия общественно важной информации, которая бы мешала построению в умах граждан официально создаваемой картине мира, на самом деле далекой от реальности.

 

Из сферы публичного внимания в тот момент изымались сведения о жизни больших социальных групп (например – классов, подвергшихся репрессиям, таких как «кулаки» или «иностранные спецы»), преуменьшалось или вовсе отрицалось существование той или иной проблемы (например, голод 1932-33 гг.).

 

Стоит отметить, что советское государство не только изменило общество и страну в целом, но и подход к цензуре в частности. Даже сам вид цензурных разрешений был изменен.

 

В дореволюционной России к такому разрешению предъявлялось одно требование - «должно печататься на обороте заглавного листа, самостоятельно и на чистой странице, а не в конце книги и не на обложке». В советское же время он принял лаконичный вид, например: «М-31254»

 

А.Блюм, историк цензуры и библиограф отмечал и другие преобразования цензуры в целом.

В советское время существовало несколько видов предварительной цензуры:

1. Полное запрещение.

 

За один 1925г. было запрещено 110 рукописей. По политическим мотивам – 23; Из-за идей контрреволюции – 1; по идеологическим причинам (включая мистику, религию и буржуазную мораль) – 12; из-за порнографии и девиантной лексики – 4; преследующую антинаучные цели или соответствующая педагогическим целям – 11; Детская литература -13; По формальным причинам – 18; [18]

 

2. Исправление и вычерки.

 

Этот метод цензуры применялся еще шире, чем первый. Как отмечает А.Блюм: «Порою число рукописей, разрешенных с вычерками доходило (в Ленинграде) до 17-18%. [19]

 

3. Требование марксистских предисловий.

Этот метод допускал публикацию произведений, но с указаниями и пояснениями для читателя, какие именно идеи книги считаются вредными и почему.

 

В основном под эту категорию попадали труды буржуазных философов.[20]

 

Запрещать эти труды тогда еще не решались, ведь нужно было готовить кадры «красной профессуры». Такой метод распространялся и на труды классиков мировой литературы.

 

Методов запрещения существовало множество, один из самых широко применявшихся из них был выпуск произведения ограниченным тиражом. Это обеспечивало крайне малую аудиторию для произведения.[21]

 

При советском строе цензура приобрела откровенно карательный характер.

Что подтверждается архивными документами, проанализированными историками: «С самого начала, буквально в период своего зарождения, цензурные учреждения работали рука об руку, более того были подчинены, являясь своего рода филиалом службы государственной безопасности.»[22]

 

Такая «тайная полиция» занималась наблюдением и контролем за всеми «печатными» предприятиями. По сути, ни одно ответственное лицо не могло быть назначено без согласия цензурных органов.

Зафиксирована следующая расправа с изданиями:

«С конфискованными книгами поступать так, как указано в циркулярах Главлита» То есть ценное в каком-либо отношении издании отправлялось в Внешторг (с последующей продажей за валюту), все остальное – уничтожить.»[23]

Стоит отметить, что в советское время цензура стала именно «карательной», но внесудебной, как это было принято во всем мире.

 

Каждая книга или публикация изучалась в Политконтроле ГПУ (затем НКВД и КГБ). После анализа проводились оргвыводы, а неугодных лиц, ответственных за распространение, в лучшем случае, если не удалось обнаружить «злой умысел» в действиях, ждало увольнение и полное отстранение от деятельности. В худшем – репрессии вплоть до лагерей или расстрела.

 

Можно отметить, что период XX века в плане развития массмедиа характеризуется законодательной защищенностью медиа от власти, за исключением специфических политических режимов, таких как СССР, гитлеровская Германия или ряд латиноамериканских диктатур. Правда, стоит признать, что попытки обойти конституционные преграды, защищающие медиа от воздействия продолжались.

В США одним из таких примеров можно считать конфликт между сенатором-антикоммунистом Дж. Маккарти и журналистом Дж. Мэрроу телевизионного канала CBS в 1954 г., а также попытки Белого дома противодействовать публикациям о взломе штаб-квартиры Демократической партии в отеле «Watergate» (1972–1974). Тогда в результате жесткой позиции журналистов и руководителей газеты «Washington Post» расследования репортеров Боба Вудворда и Карла Бернстайна стали одной из импичмента президенту США Ричарда Никсона.[24]

 

В Европе же этого времени вплоть до 1980х гг. отношения власти и медиа основывались на факте существования государственных монополий на телевидение и радиовещание, что позволяло осуществлять присутствие власти на экране.

 

Стоит также рассмотреть, как и почему произошла дезинтеграция советских режимов и какую роль в этом сыграли медиа. И.В. Кирия и А.А. Новикова приводят два теоретических представления на этот счет и называют условно эти подходы «медиадетерминистскими». [25]

 

Так, согласно теории французского ученого Тристана Маттелара, в период с середины XX в. СССР, как и все страны Варшавского Договора находился под внешней информационной «осадой» международных медиа.

 

Эти медиа, включая радио «Свобода», «Голос Америки», «Би-би-си» своим присутствием разрушали идеологию изнутри.

Поэтому, название работы французского ученого – «Аудиовизуальный троянский конь»).»[26]

Также, проникая через черный рынок западные фильмы и музыка, дозированно формировало несогласные с режимом слои общества, что привело к усилению гражданской активности и сопротивлению режиму в 1980х гг. в странах Европы.

Появление этих материалов расширяло публичную сферу, что требовало от правительства мер по увеличению границ дозволенного и разрешению на продажу дисков и видеокассет.

 

Еще одну теорию приводит американский социолог М. Кастельс. В основе распада СССР он видит проблему двойной идентичности, при которой советская идентичность держалась в полной мере на идеологическом фундаменте, а единственной устойчивой национальной идентичностью были союзные республики, где сконцентрированы конкретные народы и этносы.

 

Распад Союза, по Кастельсу, связан с социоэкономической проблемой: попыткой М. С. Горбачева ликвидировать экономико-технологическое отставание путем предоставления большей свободы, что в свою очередь обязывает к «перестройке».

 

Для того чтобы реализовать задуманные реформы, Горбачеву требовалась поддержка общественности и, в условиях жесткого сопротивления партийной номенклатуры, некая внешняя легитимация. Поэтому, Горбачевым были предприняты меры для формирования политики гласности в прессе.

 

Это приводит, по мнению Кастельса, к тому, что официальная идеология, поддерживающая советскую идентичность, постепенно делегитимируется прессой.

В итоге обостряются межнациональные конфликты, а национальная идентичность становится единственным сплачивающим фактором, что в конечном счете влечет за собой распад страны.[27]

 

Можно отметить, что обе эти теории приписывают медиа огромную роль и способность как легитимизировать, так и произвести обратный процесс по разрушению идеологии и появлению гражданской протестной активности.

 

Отмена цензуры сначала нормами Закона СССР «О печати и других средствах массовой информации» от 12 июня 1990г., а затем Законом РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991г., наконец вступлением в силу Конституции РФ, содержащей нормы о свободе массовой информации и о запрете цензуры привела к необходимости выработки новых правовых механизмов ограничения распространения «вредной информации».

 

Конституционный запрет цензуры по сути устанавливает общие принципы ограничения прав и свобод человека. Также это означает, что ограничение информации должно быть впредь определено законодательными нормами, соответствовать принципам демократического государства и быть установленными для защиты конституционного строя, обеспечения безопасности государства.

 

ВЫВОДЫ:

Эволюция человеческих социальных отношений, как и укоренившихся в обществах идеи были связаны с использованием тех или иных технических средств для фиксации информации. И чем совершеннее в сохраняемости и транспортировке информации эти средства были, тем большее количество людей могла охватить та или иная идея, достичь то или иное знание.

Однако монополистическое отношение власти (в ее светском, или церковном воплощении) к образованию, а затем и, как следствие, источникам знаний/сведений/информации (рукописей, позже книг) были губительными для человеческого прогресса – индивидуального, коллективного, институционального.

Создание печатного станка в сумме с появлением протестантских настроений в Европе, а затем и появившиеся идеи Просвещения и стали основой для западных государств в вопросе развития свободы слова. Чего нельзя сказать о России, в которой периоды ослабления цензурного гнета были непродолжительными, а приходящие вновь режимы (по большей части авторитарного типа) в абсолютном большинстве случаев хотели подчинять себе все передовые каналы коммуникации и средств массовой информации.