Обращение к аналогичным случаям

Один из ключевых законов логики состоит в том, что если два случая одинаковы, различный подход к их рассмотрению требует обоснования. Поэтому в полемике популярным приемом является привлечение подобного случая.

 

«Вы говорите, что нужно запретить курение, так как оно подрывает здоровье людей. Поддерживаете ли Вы запрет употребления жирной пищи?»

 

Аргумент безупречен. И он продуктивен, поскольку позволяет выяснить, почему человек так думает. Он может показать, что его мнение предвзято. Если борец с курением ответит:

 

«Я сам люблю фаст-фуд и не хочу запрещать его»,

 

это позволит сразу же обвинить его в том, что он хочет запретить чужие слабости, но не свои! Ему придется либо привести веские причины разного подхода к этим случаям или признать, что разницы между ними нет. Но он может ответить иначе:

 

«Подавляющее большинство курильщиков умирают от болезней, вызванных курением, но от употребления нездоровой пищи умирают лишь немногие».

 

Разумеется, свои утверждения ему нужно будет подкрепить фактами. Но он может ответить и так:

 

«Совершенно верно. Как граждане мы взаимно обязаны поддерживать здоровье. Должны быть запрещены все явно нездоровые привычки, будь то курение или нездоровая пища».

 

Чтобы тактика «подобных случаев» была успешной, вам, возможно, придется последовательно придерживаться своей позиции и в отношении мнений, которые могут показаться дикими, хотя могут быть при этом верными. Например, вы – противник гендерной дискриминации, а вас спрашивают: «Должны ли женщины иметь право заниматься боксом?». Ваш ответ должен быть: «Да, почему нет?». Допустим, вы – сторонник какого-либо принципа. Тогда, если у вас нет серьезных оснований для иного поведения, вы должны придерживаться его даже в случаях, когда последствия кажутся странными. Но будьте готовы к тому, что на этом попытаются сыграть. Вас спросят: «Имеет ли режиссер право не дать женщине роль Уинстона Черчилля?». Ответить можно так: «Конечно, если отказ обусловлен не тем, что она женщина, а тем, что есть кандидаты, более похожие на Черчилля и поэтому более подходящие для этой роли».

 

«Копченая селедка»

«Копченая селедка» – это отвлекающий аргумент, и знать коварность таких аргументов важно. Он состоит в обращении к теме, не имеющей никакого отношения к делу.

 

Неправильно:

Сэми: «Как ты смел забыть про мой день рождения?».

Радж: «Ты же знаешь, как ты прекрасна в гневе».

 

Совершенно ясно: Радж понимает, что у него нет оправданий, и хочет перевести разговор на другую тему, где он чувствует себя увереннее, – на красоту своей подруги.

Такой способ уклонения от надвигающегося спора очень распространен в бытовых ситуациях.

 

«Да, это очень интересная тема, но боюсь, что нам нужно торопиться. Говорил я тебе, что мы пойдем смотреть этот новый фильм?»

 

Очень часто обе стороны, если это друзья, рады уклониться от обсуждения спорных вопросов и переключиться на что-нибудь более приятное, например на обсуждение фильма. Обычно «копченая селедка» служит предложением отказаться от спора и обсудить что-либо другое. И это уже вам решать, принимать или не принимать это предложение.

Иногда она является намеренной попыткой сбить вас с толку.

 

Неправильно:

Альф: «Аборт – это убийство, и аборты нужно запретить».

Брайан: «Это слишком строго. Почему ты считаешь аборт убийством?».

Альф: «Это лишение жизни ребенка».

Брайан: «Но на самом деле это еще не ребенок. Он еще не имеет чувств и не мыслит».

Альф: «Ну, Брайан, у тебя нет детей, и я не думаю, что ты понимаешь, что такое дети».

 

Альф намеренно смещает фокус. Брайану нужно вернуть разговор к теме.

Но отвлекающие маневры ценят не всегда. Вернемся к человеку, который забыл про день рождения. Я уверен, что все мы не раз, пытаясь упрекать человека в чем-либо, натыкались на его упорное стремление сменить тему. Это может взбесить! В таких случаях обеим сторонам нужна осторожность. Отвлекающий маневр может быть ясным знаком того, что вы не хотите спорить сейчас, но следите за тем, хочет ли этого другая сторона.

 

Правильно:

Сэми: «Как ты смел забыть про мой день рождения?».

Радж: «Ты же знаешь, как ты прекрасна в гневе».

Сэми: «Это в твоем стиле, но я хочу поговорить о том, почему ты забыл о моем дне рождения».

 

Использование отвлекающих маневров может быть и опасным. Нужно ли разрешать данный спор? Может быть, если вопрос не разрешился сейчас, его лучше отложить? Подходят ли место и время для спора? Можно ли ждать продуктивности от спора на данную тему? Но в любом случае распознание отвлекающего аргумента даст вам возможность выбирать, как действовать дальше. И это полезный способ занять себя, если вам доведется застрять возле кофейного автомата за разговором о своей зарплате.

 

Порочный круг

Это еще один обманчивый аргумент, которого следует опасаться. В нем используются два недостоверных факта, которые должны подкреплять друг друга и этим повышать правдоподобие обоих. Вот пример:

 

«Бог существует, ибо это нам говорит Библия. И мы можем доверять Библии, ибо это слово Бога».

 

Все это может быть верно, но аргумент порочен! Законы логики требуют начинать с достоверного факта и рассуждать, исходя из него. Здесь же проблема в том, что положение А истинно только при условии истинности положения В, а положение В истинно только при условии истинности положения А. А вот другой пример порочного круга:

 

«В споре я сильнее тебя. Ты всегда в итоге признаешь мою правоту. Ты должен признать, что я лучший спорщик».

 

Скрытые утверждения

Умный прием, применяемый иногда в спорах, состоит в том, чтобы задать вопрос, содержащий скрытое утверждение. Любой ответ на такой вопрос означает молчаливое признание этого утверждения. Самый известный пример таков:

 

«Прекратишь ты бить жену?».

 

И ответ «да», и ответ «нет» будут означать признание, что ты действительно бьешь или бил свою жену. Более мягкая форма может быть такой:

 

«Повлиял ли твой аморальный подход на твою прибыль?».

 

Это может быть коварным приемом, призванным заставить оппонента признать скрытое утверждение. Его широко применяют в судах юристы. Вопрос:

 

«Что за женщина была с Вами в ту ночь?»

 

уже подразумевает, что женщина была, и может заставить обвиняемого признать это, если он не будет настороже. Ответив: «Я не могу сказать этого, это личное дело», – он тем самым признает, что был не один.

Этот прием полезно заучить, если вы хотите выведать у оппонента дополнительные сведения, чтобы продолжить свою аргументацию. Например, если вы не уверены в том, что ваша жена действительно хочет пойти на занятия гимнастикой, а не на свидание с Брайаном, вы можете спросить ее: «Как нынче дела у Брайана?».

 

Буквоедство

Едва ли не противнее всего спорить с буквоедами. Буквальность – это конек юристов и страховых компаний. Они основывают свои аргументы на буквальном смысле слов, которые употребляют, а не на том, как воспринимают эти слова обычные люди. Вам могут заявить:

 

«Мы сказали, что предоставим вам новый автомобиль, но не говорили, что он будет исправным».

 

Буквоеда можно узнать по некоторым предательским словам вроде: «Взглянем, что именно я сказал…» или «Все, что я говорил, это…». В судах аргументы такого рода звучат очень весомо. В спорах по договору ваши оппоненты будут считать себя обязанными делать только то, что обещано в договоре. И действительно, в споре о том, нарушили ли вы свое слово, важно очень тщательно продумывать, что именно вы обещали сделать.

Итак, что вы можете сказать буквоеду? Можно посмотреть, не удастся ли побить буквоеда его же оружием. Возможно, вы сказали ему, что заплатите, но не говорили, когда именно. Это позволит вам заявить: «Если Вы хотите трактовать свои обязательства буквально, я поступлю точно так же». Это может привести к соглашению трактовать дело разумно.

Или можно спросить, как, по его мнению, должны были понимать люди его слова. Хорошим ответом буквоеду будет предположение, что если он хотел сказать именно то, что заявляет сейчас, он должен был сделать это умнее.

 

Правильно:

Шазия: «Я обещала только одно: выплатить Вам возмещение. Я не говорила, что оно будет полным».

Мэри: «Но каждый, кому обещано возмещение, считает, что оно будет полным».

Шазия: «А! Вы должны слушать то, что я говорю».

Мэри: «Я и слушала. Но если Вы хотели быть поняты правильно, Вы должны были сказать, что возмещение будет частичным. Раз этого не было сделано, я исходила из обычного значения слова "возмещение"».

 

Здесь Мэри указала на ряд важных моментов. Возможно, они и не убедят Шазию, но поданы они были хорошо.

От спора с буквоедами иногда лучше отказаться.

 

Отталкивающие ассоциации

Эта форма аргументации призвана посеять сомнения в позиции человека путем указания, что ее придерживался кто-либо с дурной репутацией. Например:

 

«Я не хочу быть вегетарианцем – вегетарианцем был Гитлер».

 

Здесь неявно предлагается ассоциировать сторонников вегетарианства с Гитлером. Разумеется, это совершенно несправедливо и необоснованно. Злобные люди очень редко придерживаются миролюбивых взглядов.

Иногда отталкивающие ассоциации тоньше и рассчитаны на предвзятость слушателя:

 

«Мозговой центр правого крыла предложил снизить налоги, но…».

 

Здесь выступающий рассчитывает, что слушатели (левое крыло) сразу же отвергнут идею, исходящую от мозгового центра правого крыла. Подобным образом, если в вашей компании очень не любят, например, бухгалтерию, вы можете сказать:

 

«Далее, это предложение очень популярно в бухгалтерии, но…».

 

«Напрашивается вопрос»

«Но здесь напрашивается вопрос», – часто жалуются люди. Имеется в виду выдвижение спорного положения в качестве аргумента (petitio principi по-латыни). Этот термин употребляют часто, но не всегда корректно. Он употребляется правильно, когда человек приводит довод, который на самом деле представляет собой лишь повторение его же вывода, сделанного ранее, только другими словами. То есть, когда вместо использования посылки для обоснования вывода он использует для его обоснования тот же вывод, только выраженный другими словами.

 

«Аборт – это убийство, потому что он представляет собой лишение жизни неродившегося ребенка».

 

Да, «лишение жизни неродившегося ребенка» действительно является убийством, так что, по сути, здесь просто повторен вывод, хотя создается впечатление, что представлен аргумент. Вы легко выявите такой аргумент, если подумаете: «Да, каждый, кто согласен с вашим первым утверждением, согласится и со вторым».

 

Неправильно:

«Эта сделка принесет большую прибыль. Поэтому мы легко окупим затраты. Поэтому те, кто думают, что потребуется влезать в опасные долги, ошибаются».

 

Здесь заключение, что сделка не несет опасности, верно только при условии, что она действительно принесет большую прибыль. Такие голословные утверждения применяются очень часто, так как они относятся к категории тех, против которых никто не будет спорить, если верна исходная посылка.

 

Скользкие склоны

Этот прием часто применяется в спорах. Его суть в том, где провести границу. Рассмотрим, например, спор о том, должна ли государственная служба здравоохранения отказывать в лечении людям, чьи болезни вызваны курением. Противники могут спросить:

 

«А кто будет следующим? Откажем ли мы в лечении слишком полным людям или тем, кто мало занимается физическими упражнениями? Так вы закончите тем, что позволите лечить только сверхздоровых, сверхдобродетельных спортсменов».

 

Здесь выступающий хочет показать, что в данном вопросе не существует логически оправданного проведения границы и что стоит допустить одно исключение, и границу невозможно будет провести сколько-нибудь обоснованно. Следовательно, вас побуждают принять бессмысленное решение. Поскольку вы не хотите принимать бессмысленное решение, вы предпочитаете не делать ни одного шага вниз по скользкому склону. Например, школы и колледжи часто придерживаются строжайшей политики в отношении таких вопросов, как школьная форма, боясь, что если допустить одно исключение, тут же посыплются требования новых исключений.

Аргументом опасности скользкого склона вы указываете, что если допустить А, то нужно будет допустить также Б, В, Г и Е, поскольку нет убедительных оснований для того, чтобы провести различия между ними и А. Вы стоите на том, что принятие Г или Е будет иметь гибельные последствия, и поэтому нельзя принимать даже А, сколь бы безобидным ни казалось оно само по себе.

Ответить на подобный аргумент может быть непросто. Можно испробовать два варианта.

Отрицать скользкость склона. Покажите, что выбор граничной черты обоснован, и принимать возможные дальнейшие исключения нет необходимости.

 

«Я полагаю, что разрешить этому ученику отступление от формы можно, так как оно диктуется требованиями его вероисповедания. Мы можем объяснить, что исключения допускаются только по религиозным основаниям, а таких едва ли будет много».

 

Указать, что склон скользок везде. Смысл этого аргумента в том, что если даже нет серьезных оснований проводить границу именно по предлагаемым критериям, по каким-то проводить ее все равно нужно. Например, в Англии покупать спиртные напитки имеют право только те, кому исполнилось 18 лет. Вполне можно сказать, что цифра 18 выбрана произвольно. В день 18-летия никаких чудесных превращений в человеке не происходит. Но это же будет верно, какой бы возраст мы ни выбрали. Всегда можно будет сказать, что волшебного превращения ребенка во взрослого человека в день достижения этого возраста не происходит.

Сказанное справедливо применительно к множеству областей жизни. Возьмем скорость движения. Ехать со скоростью 61 км/ч ненамного опаснее, чем со скоростью 59 км/ч. Но в первом случае вы можете быть оштрафованы за превышение скорости, а во втором – нет. Поэтому главный вопрос стоит так: нужно ли вообще проводить границу где-либо? Если мы не хотим, чтобы пиво продавали 7-летнему ребенку, и не хотим дорог без ограничения скорости, мы должны где-то провести границы. Придя к этому выводу, мы должны признать, что, где бы мы ни провели границу, всегда найдутся протестующие с обеих сторон, которые сочтут ее произвольной.

Второй вопрос таков: можно ли считать выбранную границу приемлемой? В отношении продажи спиртных напитков мы уверены, что в среднем лица моложе 18 лет недостаточно зрелы, чтобы принимать решение, покупать или не покупать эти напитки, а после 18 лет их уже можно считать достаточно созревшими. Если это верно, то есть все основания сказать: да, граница проведена произвольно, но где-то провести ее было необходимо, а выбранный критерий представляется наиболее подходящим.

 

Что если?

Часто применяемая в споре тактика состоит в запугивании маловероятными сценариями.

 

«Боб предлагает нам перебраться в Милтон-Кейнс, но что будет, если начнется общенациональная забастовка железнодорожников?»

 

Или еще страшнее:

 

«Этот финансовый план выглядит очень разумным, но что будет, если фондовый рынок обрушится?»

 

Этот способ аргументации применяется очень широко. Его суть вполне понятна: указать на опасность предлагаемого курса действий. Однако использовать его нужно с осторожностью. Практически против любого предложения можно выставить какой-либо воображаемый сценарий, при котором оно станет бессмысленным. Всегда можно спросить: «Но что если…». Например:

 

«В этом году нет смысла покупать подарки к Рождеству, потому что завтра могут высадиться марсиане и завоевать наш мир».

 

Используя этот прием, нужно показать, что потенциальные катастрофические последствия не только возможны, но и достаточно вероятны. При выступлении против аргумента «что если» ваша позиция будет еще сильнее, если вы сможете предложить другие варианты, которые будут не хуже обсуждаемого и при этом не будут грозить предполагаемыми бедами. Кроме того, побить аргумент «что если»[4]можно, указав, что гибельный сценарий останется гибельным в любых обстоятельствах. Если наш мир завоюют марсиане, факт покупки рождественских подарков будет наименьшей из ваших бед!

 

Соломенное чучело

Поле битвы аргументов усеяно телами соломенных чучел. Риторический прием, состоящий в том, чтобы найти самый слабый аргумент, который могла бы использовать противная сторона, и высмеять его, может быть весьма эффективным. Рассмотрим два примера.

 

«Вчера я прочел статью моего оппонента, в которой предлагается повысить налоги, чтобы мы могли выделить средства на ремонт Букингемского дворца. Я полагаю, что королева вполне способна сама поддерживать свой дом в надлежащем состоянии и не взывать к несчастным налогоплательщикам нашей страны. Поэтому я говорю: никакого повышения налогов».

 

 

«Лучшим доводом, который выдвигается за приглашение Питера Крауча на роль основного нападающего футбольной команды Англии, является его высокий рост. Однако от нападающего требуется способность забивать голы, а не высокий рост».

 

Оба эти аргумента нацелены на то, чтобы выставить оппонентов дураками. Однако оба основаны на ложной посылке, что у оппонентов нет других аргументов, кроме представленного. Разумеется, и за повышение налогов и за приглашение Питера Крауча можно привести гораздо более серьезные аргументы.

Вариант аргумента в виде «соломенного чучела» состоит в представлении доводов оппонента в предельно преувеличенном виде, иногда доведенном до абсурда.

 

«Ненавижу политиков-“зеленых”: дай им волю, они закроют все заводы в стране».

 

«Те, кто поддерживают сокращение расходов на оборону, хотят сделать нашу страну беззащитной перед вторжением».

 

Лучший способ парировать доводы типа «соломенного чучела» это, очевидно, отмежеваться от насмешливого аргумента:

 

«Я согласен со своим оппонентом, что повышать налоги ради ремонта Букингемского дворца глупо. Но я вижу гораздо более важные цели, на которые можно было бы направить поступления от налогов. Как насчет ремонта наших больниц? Согласны вы повысить налоги, чтобы выделить больше средств для больниц?».