Подготовительный этап принятия государственных решений

Смысл выделения и назначение данного этапа состоит в опреде­лении действий, инициирующих целеполагание, запускающих ко­оперативное взаимодействие агентов и контрагентов государства по производству решений. Данный этап начинается с проблематизации контекста (выявления проблем, касающихся полномочий государ­ства), предполагающей сбор соответствующей информации для иден­тификации проблемы; включает в себя идентификацию ЛПР, опреде­ление повестки дня, действия по инициации решении и заканчивается формулировкой конкретной проблемы (определяющей формат дальней­ших действий государства по решению соответствующей задачи). По сути, завершающая этот этап формулировка проблемы во многом пре­допределяет направление и характер дальнейших действий ЛПР, со­став участников, тип и объемы предполагаемых ресурсов, меру ответ­ственности институтов и иные параметры активности государственных органов. Причем это касается как легальных действий государства, так и его тайных операций и действий в латентной сфере.

Источник действий - характер определения проблемы, от чего зависят формат дальнейших действий, характер использования ресур­сов и другие параметры активности государственных органов. В боль­шинстве случаев (если речь не идет о тайных или теневых операциях) дальнейшие действия зависят от официальных формулировок проб­лемы, легальность которых дает возможность использовать полученные оценки в качестве основы для применения дальнейших управ­ленческих процедур. Эти шаги связаны с задействованием ресурсов и институтов, относящихся к различным отраслям общественной жизни и ответственности государства.

Как правило, проблема (являющаяся предметом управленческих действий государства) представляет собой либо острый конфликт или кризис в той или иной сфере или в обществе в целом; либо препятствие развитию и ин­тересам значимого общественного актора; либо ситуацию, создающую воз­можность для начала качественных преобразований в обществе; либо ост­рое расхождение динамики общественного мнения с тенденциями развития общества и государства; либо состояние значительного нарастания рисков и угроз. На практике все эти разновидности проблемы могут быть выражены в возникновении патовой ситуации для системы государственного управле­ния, в формировании нестандартной декомпозиции уже знакомых явлений, возникновении критической цепи событий, превращающей ситуацию в нетерпимую, окрашенную в негативные тона, и т. д. В любом случае все эти факты будут провоцировать реакцию правительства, активизировать сознание чи­новников и политиков, а чаще всего и общества, требующего практических изменений.

Отметим, однако, что в демократических государствах, где действу­ют процедуры и традиции публичного обсуждения насущных для об­щества вопросов, складывается и своеобразный протоэтап принятия решений, для которого характерны собственные параметры. Эта фаза отражает взаимодействие гражданских и государственных структур, предшествующее организационной деятельности последних относи­тельно решения возникших проблем.

По сути, эта стадия отражает наличие дискурсивных коммуникаций, публичной полемики между гражданскими и бюрократическими структурами, которая предполагает выявление различий по оцениванию проблемного поля, предва­рительной формулировке позиций, возможностей координации совместных усилий и т. д. В содержательном плане - это область столкновения публичных, общественных и административных ценностей, которые соответственно отражают противоречие: ориентаций, которыми могут в открытой форме ру­ководствоваться госадминистраторы; тех идей, которые отражают реальные интересы и настроения граждан; тех убеждений, которые демонстрируют под­линные (нередко скрытые) замыслы управленцев. Пересечение этих воззрений определяет чуткость национальных аудиторий к общественным проблемам, а равно способность госаппарата совместить настроения граждан с собствен­ными задачами (не исключая и корыстные установки). В зависимости от остро­ты таких коллизий меняется открытость госаппарата, а дискуссии могут пере­мещаться из медиапространства в государственные органы, влияя или не влияя на формулировку предварительных позиций властей.

Коротко говоря, по своему содержанию протоэтап раскрывает взаимодействие государства и общества в публичном дискурсе, формирующимся вокруг проблемных зон общественного развития. Понятно, что здесь выявляются не все факторы и механизмы, запускающие при­нятие решений, а только те, что обнаруживаются в открытом оппони­ровании позиций правительства и гражданских (и даже международ­ных) структур.

С одной стороны, предварительные оценки со стороны государства и общественности конкретных проблем проясняют баланс сил, спо­собный гипотетически повлиять на характер принимаемого в дальней­шем решения и его реализацию. С другой стороны, значительная часть выявленных (не только общественных, но и экспертных) мнений, уг­лубляя и расширяя видение задачи, в дальнейшем может и не попасть в сферу действий аппарата управления и не будет влиять на определение параметров решений.

Иначе говоря, публичный диалог общества и государства может не влиять на позицию последнего или иметь самые незначительные последствия для принятия решений (протекая по формулам: «поговорили - и ставим точ­ку», «обсудили - возможно, примем к сведению» и т. д.). Не случайно Ч. Линдблом писал, что в ряде случаев государственные администраторы не участвуют в публичной дискуссии, ориентированной на привлечение вни­мания электората к той или иной проблеме. Так что в ответ на давление общественного мнения правительству легче активизировать государствен­ный РР, который может быть никак не связан с решением вопроса. Так что «запустить» в публичнное обсуждение ту или иную проблему могут многие общественные (международные) структуры, а вот продвинуть ее в поле ответственности государства, заставить власти работать по ней, получить ор­ганизационные последствия зачастую оказываются не способны.

Тем не менее при всех вариантах развития событий использование публич­ных технологий, как правило, смягчает видение того или иного вопроса, устраняет радикальные подходы, а порой даже меняет самое содержание проблемы. В основном это происходит из-за открытого оглашения противоборствующих позиций, т.е. выявления таких граней проблемы (а позиции сторон, как мы помним, являются частью ее содержательной характерис­тики), которые в дальнейшем уже нельзя будет полностью игнорировать. Одновременно в рамках протоэтапа нередко выявляются и некие скрытые пункты будущей повестки дня, которые отражают латентные замыслы госадминистраторов.

В целом в результате столкновения позиций общества, различных государственных структур (тех или иных органов управления), мнений лидера и заинтересованных международных акторов в публичном про­странстве выстраивается некий первоначальный абрис решения проблем, выявляются наиболее общие пределы и возможности государства при решении того или иного вопроса. Чаще положительная реакция правительства формируется при наличии обширных ресурсов, воли лидера и умеренно слабой реакции общественности (чтобы психоло­гическая эластичность общественного мнения не повредила легитима­ции). Однако при нарастании разнообразия групповых позиций возни­кают трудности в выработке общих решений.

В конечном счете, как считают специалисты, в процессе публич­ного дискурса у государства возникает ощущение «потолка» (границ своей управленческой активности) и «пола» (приоритетности того роблемного круга, вокруг которого и складывается сам дискурс). Одновременно «потолок» символизирует способность управленческих структур сделать оценку события фактом официального рассмотрения Проблемы. Однако когда вызовы системе государственного управления находятся ниже критического порога ее восприятия, то инициация ре­шений попросту не возникает.

Вернемся, однако, к более общим вопросам подготовительного эта­па, в рамках которого начальной стадией действий является проблематизация контекста.

Поиск и диагностика решаемой проблемы могут носить следу­ющий характер:

— мотивированный (детерминированный прошлым опытом, по­зицией актора, представлениями о желательном будущем);

— линейный (соответствующий формальным функционально-ро­левым полномочиям ЛПР);

— аналитический, нацеленный на глубокое проникновение в су­щество проблемы и рассмотрение ее параметров в соотнесении с другими объектами;

— творческий, предполагающий применение нестандартных ме­тодов диагностики и проектирования управленческихдействий;

— системный, рассматривающий проблемную ситуацию во взаи­мосвязи с другими (внутренними и внешними) компонентами процесса;

— фрагментарный, ориентированный на изучение только опреде­ленной группы факторов, взаимодействий или акций в контек­сте ситуации.

Для сбора необходимой и достаточной для дальнейших действий информации используется целый спектр методов, как формализован­ных (вероятностно-статистических, математических, имитационного моделирования, операционного программирования и др.), так и ка­чественных (аналогий, игрового моделирования, экспертных оценок, включенного наблюдения и др.). В то же время в основании примене­ния этих методов лежат некие исходные ценности правящего режима (правящей элиты, лидера), которые выступают в качестве своеобраз­ных аналитических линз рассмотрения ситуации. Эти ценностные конструкции могут отражать культурные и идеологические позиции.

На протяжении всего подготовительного этапа возникает конкуренция различных государственных органов, претендующих на участие или лидирующую роль при решении того или иного вопроса. Однако нередко складывается и противоположная картина: когда решаемая проблема не обещает орденов и наград, те же ведомства пытаются уйти от ответственности, что также оборачивается конкурентной борьбой, но уже с прямо противоположными целями. В любом случае эта фаза сопровождается многообразными и противоречивыми усилиями раз­личных ведомств, не только предлагающих собственные трактовки проблемной ситуации, но и демонстрирующих столь же различные стратегии действий (которые могут оказаться как полезными, так и вредными для государства или других институтов).

Центральное место на подготовительном этапе занимает опреде­ление повестки дня, т.е. выявление перечня первоочередных вопросов, подлежащих решению. Известный американский специалист в области принятия решений Дж. Кингдон полагает, что внесение вопроса в по­вестку дня должно расцениваться как важнейший момент в принятии решений, а само составление такого перечня является следствием столкновения воли ключевых политических акторов, отстаивающих свои ин­тересы. При этом в акте выбора проблемы сконцентрированы не только интересы и воля, но и моральный потенциал ЛПР. Такого же, по сути, мнения придерживаются П. Барах и С. Мортон, полагающие, что политические элиты поддерживают свои позиции, не выигрывая конфликты, а контролируя повестку дня и устраняя конфликтующие альтернативы.

В науке существует ряд теоретических моделей, раскрывающих содержание этого процесса. Так, У. Данн и некоторые другие запад­ные специалисты говорят о следующих его фазах: действиях по поиску проблемы (при изучении ситуации), определении проблемы, специ­фикации (детализации) проблемы и ощущении (понимании значения) проблемы.

Возможно, однако, и иное описание этой стадии, предполагающее выделение других логически взаимосвязанных акций:

- сканирование контекста, предполагающее выделение проблем с учетом различных альтернатив их решения и предварительной оценки существенных кадровых, организационных, ресурсных и других последствий возможных решений;

— эшелонирование проблем, предполагающее их классификацию и типологизацию в целях обнаружения известных параметров и имеющихся прецедентов урегулирования аналогичных конф­ликтов и процессов;

— иерархизацию проблем или определение их реального значения для государства и общества, а следовательно, выстраивание приоритетности их будущего решения (в основу такой селекции могут быть положены либо стратегические, либо тактические, либо конъюнктурные критерии, которыми обычно руковод­ствуются власти);

— идентификацию проблем или определение их специфических па­раметров, определяющих особое место и роль в развитии отрас­ли, территории, государства и общества;

— «очистку» приоритетной проблемы от сопутствующих ей кос­венных характеристик, показателей вторичного и третичного порядка.

Дж. Кингдон выделяет два способа, по которым люди узнают о проблемах: это изменение жизненных показателей (через оценки экспертов и обществен­ное мнение) и появление ключевых событий, которые в силу своей важности и неординарности концентрируют внимание людей. Причем о таких событиях политики и общество могут узнавать одновременно, что крайне важно, по­скольку такая ситуация обладает мощным мобилизационным потенциалом. Более того, при резком увеличении внимания общественности к проблеме даже мощные группы интересов не могут препятствовать распространению соответствующей информации.

Сложность действий по выработке повестки дня заключена в том, что государству приходится иметь дело с когерентными (разнородны­ми, слабо, а порой никак не коррелирующими друг с другом) процес­сами. Однако ЛПР необходимо уловить внутренние связи, установить характер причинности, осознать возможные последствия взаимодействия всех наблюдаемых интеракций. Свою роль играет и изначаль­ная неопределенность позиций правящих кругов, которые (до тех пор, пока не будут выяснены все обстоятельства) могут быть нацелены на реализацию желательных (возможных) целей, на увязку этой задачи со стратегическими или тактическими планами, на фактическое решение вопроса или на его пропагандистскую презентацию для общественного мнения и т. д. Нередко же крайняя сложность встающих перед прави­тельством проблем побуждает его не к поиску путей выхода из ситуации, а к налаживанию договоренностей с общественностью для временной стабилизации положения.

С учетом многоуровневого характера целеполагания на разных уровнях правительства и политического руководства могут формироваться особые повестки дня, а борьба за возвышение собственной позиции - вестись при помощи как публичных, так и латентных инструментов. В целом же выработ­ка повестки дня всегда идет в форме конкуренции различных министерств и ведомств, чью активность обычно дополняет давление со стороны внешних {медиа, гражданских, экспертных, международных) структур, предлагающих собственные оценки (подходы, пути решения) и не исключающих применение манипулятивных технологий, отвлекающих власти от подлинных проблем. В результате такого соперничества повестка может отражать интересы весьма узких слоев общества. Не случайно М. Паренти полагал, что политическая повестка создается немногими и для немногих. Тем не менее, в технологическом плане «проталкивание» и «продавливание» точек зрения весомых иг­роков всегда сочетается с поиском компромиссов, согласованием позиций, выработкой временных или долгосрочных соглашений между различными участниками этого процесса.

Одним словом, источники, порождающие повестку, носят многообразный характер. А разнообразие персональных мнений, интерпретационных схем оценки ситуации, различия в информированности акторов, противоречия между политическими и макроэкономическими способами диагностики проблем зачастую не приводят к согласию относительно того, чем следует заниматься государству в первую очередь. При этом конкуренция игроков за контроль над повесткой и нужной информацией, межличностные конфликты и прочее только обостряют конкуренцию и осложняют достижение согласия. Важное значение имеют и технологические факторы, например, кто и как доносит проблемы до руководителей, как модифицируются личные приори­теты и предубеждения политиков, насколько влиятелен зарубежный опыт в решении аналогичных вопросов и т. д. Вкупе с тем, что отношение государ­ства к проблемной ситуации варьируется в весьма широком диапазоне (от оперативной реакции до отказа от решения), все эти факты свидетельствуют о высокой неопределенности данного процесса.

Тем не менее, можно говорить и о неких устойчивых моментах. В частности, чаще всего преобладающим влиянием становится пози­ция первых лиц в государстве (придающих проблеме определенный политический формат, что одновременно сокращает время для даль­нейшего анализа ситуации, поскольку варианты решения, находящи­еся за установленными границами оценивания, как правило, уже не рассматриваются).

Так, даже в США, где исключительно велика роль институтов, личное влия­ние президента на процесс принятия решений является максимальным на этапах формирования повестки дня и обсуждения вносимых в конгресс законопроектов(Т. Руссо). В то же время надо учитывать, что политические преференции лиде­ра нередко играют и негативную роль. Так, памятуя уроки истории, в том числе и российской, можно констатировать, что в ряде государств приоритет полити­ческих установок лидера нередко оборачивается их некритическим восприятием аппаратом управления и механической реализацией ценностных предпочтений вождя.

Опыт показывает и то, что увеличение диспутов уменьшает ско­рость формирования повестки; отсутствие у игроков консенсуса по ба­зовым ценностям ведет к самым существенным задержкам при иденти­фикации проблемы; определение предварительных методов решения задачи носит изначально противоречивый характер (например, одни и те же действия правительства могут негативно сказываться на системе социальной защищенности населения, но при этом стимулировать экономический рост); отсутствие острой реакции общественности на проблему препятствует ее внесению в повестку; поскольку в прави­тельстве всегда существуют «закрытые вопросы» (конфиденциальные проблемы, не предполагающие вынесение на какое-либо обсуждение), то повестка всегда сочетает явные и «скрытые» вопросы, не имеющие публичной формы, и т. д. Переплетение всех этих сложных процессов нередко вызывает в центрах принятия решений «аналитический шок» и даже стагнацию (вызванную, к примеру, представлением о том, что рассматриваемая проблема обязательно проявится и позже, а следова­тельно, ее решение можно отложить до следующего раза).

Поскольку в государстве «не существует ни одного официально­го ведомства, санкционирующего одно-единственное определение проблемы», то в каждый конкретный момент центральной фигу­рой формирования повестки - на различных региональных, локаль­ных и прочих площадках - могут стать самые разнообразные агенты и контрагенты государства, от которых будет зависеть то, чему отдадут приоритет и на что направят усилия государственные органы власти и управления.

С содержательной стороны первым шагом в формировании повест­ки является сбор информации при анализе ситуации. При этом сведе­ния могут собираться целенаправленно, извлекаться из банков данных или носить стихийный характер. Эти действия представляют собой как бы выбор меню. При сборе информации и применении аналитических процедур государство всегда сталкивается с дефицитом времени и дру­гих ресурсов для решения задач. К примеру, И. Ансофф выделяет три блока «фильтров», используемых для аналитической идентификациипроблемы: 1) методологию анализа; 2) психологию лиц, принимающих «ключевые решения; 3) интересы руководящей иерархии.

Благодаря диверсификации участников, наличию множественных площадок принятия решений и используемых методов в государстве складывается целый ряд повесток. К наиболее важным из них специ­алисты относят:

— общественную повестку, направленную на решение крупных об­щенациональных проблем;

— дискуссионную повестку, предполагающую публичное согласо­вание позиций власти и общественности поданному вопросу;

— институциональную повестку, отражающую множественность позиций государственных органов власти в конкретной ситуа­ции;

— медиаповестку, демонстрирующую перечень вопросов, выноси­мых для обсуждения в публичной сфере СМИ;

— итоговую повестку, являющуюся результатом согласования по­зиций всех основных участников этого процесса;

— повестку дня лидера, отражающую его индивидуальные подходы к социальным проблемам;

— перегруженную или несогласованную повестку, демонстриру­ющую конфликтный и незавершенный характер дискуссии при отборе перечня первоочередных вопросов;

— стихийную повестку, формирующуюся спонтанно и ставящую правительственные структуры перед фактом обострения проб­лем, подлежащих обязательному решению;

— срежиссированную повестку, являющуюся результатом согла­сованных действий правительства и крупных корпоративных и международных структур, искусственно выстраивающих пе­речень подлежащих решению вопросов;

— универсальную повестку, в содержание которой включаются все возможные вопросы, кроме отвергаемых законом и некоторыми страновыми традициями;

— сформированную повестку, характеризующую те вопросы, ко­торые подлежат обязательному рассмотрению органами власти и управления;

— реальную повестку, включающую проблемы, лежащие в основа­нии фактической деятельности правительства;

— символическую повестку, предназначенную для общественно­го мнения и потому ориентированную на ценностный дискурс (определение морального выбора относительно справедливостипредлагаемых решений, расовой дискриминации и иммигра­ции, контроля за оружием, безработицы, социальной защищен­ности, коррупции и др.), а не ресурсы;

- частную (корпоративную) повестку, заданную интересом и ре­сурсами отдельного лица или крупной бизнес-структуры, меж­дународной организации и др.

Особое значение имеет и так называемый «вопрос в повестку», означа­ющий появление острой проблемы, которая оперативно вносится в итого­вую повестку, нередко ломая предварительно достигнутые договоренности и расчеты. Наряду с этим селекция подлежащих решению вопросов постоян­но связывается и с «переопределением проблемы», т.е. непрерывным уточ­нением ее содержания, связей с другими проблемами, применением более совершенных аналитических схем (направленных на поиск лучшего реше­ния). Но даже если первоначально некая проблема осталась в повестке дня, ее содержание все равно будет постоянно «проверяться на прочность», влас­тям надо будет отстаивать ее статус перед конкурентами, а также самокри­тично переосмысливать ее место в связи с вновь появляющимися обстоятель­ствами. Правительство должно учитывать и подвижки в проблемной ситуации (меняющей формат рассматриваемой проблемы), и смену приоритетов руководства в процессе предварительного анализа проблемы, и другие аспекты. Но даже в этом случае возможно расхождение реальных проблем с тем, что обсуждается в правительстве.

Таким образом, формирование повестки неизбежно включает в себя конфликты из-за выдвижения вопросов, расхождения позиций по проблемам, которые вошли в повестку, а также конфликты из-за со­хранения/изменения текущей повестки дня. Эти конфликты говорят о том, что определение круга актуальных вопросов на практике никог­да не бывает окончательным. И для государства типично постоянное изменение повестки дня, переключение на новые задачи и даже при­оритеты. Все это демонстрирует относительный характер завершения формирования повестки дня, а по сути – непрерывность этого процес­са. Понятно, что и на следующих фазах принятия решений эта неопре­деленность влияет на усилия государственных органов, в ряде случаев тормозит достижение уже выработанных целей и способствует рассеи­ванию усилий правительства.

Формирование повестки дня неразрывно связано со стадией ини­циации решений. К опосредующим ее факторам чаще всего относят оценку масштаба событий (количества людей, качества отклика на проблему в общественном мнении), интенсивность их развертывания (характер давлеющих над властью общественных настроений, страха, гнева, протеста), временные параметры (развертывание событий в рамках физического времени), наличие ресурсов (которые способно потратить государство на устранение проблемы), позиции политиков {лидера) и др. Возможности и характер инициации решений зависят иот столкновения правительства с одноразовыми проблемами (которые в будущем никогда не возникнут вновь), «проб­лемами-фантомами» (кажущимися, являющимися результатом воображения управляющих), сфабрикованными СМИ и другими контр­агентами, постоянными (долговечными, в том числе и теми, которые не предполагают окончательных решений), символическими (для ко­торых главным объектом является моральный выбор, а не ресурсы), повседневными и др.

В то же время надо учитывать, что в качестве основного «запуска­ющего» механизма чаше всего выступает формализованная деятель­ность госаппарата (в том числе рутинная), обладающая достаточно низким творческим потенциалом. В силу последнего обстоятельства многие необходимые государству решения тормозятся, а нередко и не осуществляются вовсе.

Инициация решений предполагает применение госаппаратом уни­версальных управленческих технологий и тех приемов, которые в боль­шей степени соответствуют природе государства. Так, к универсаль­ным можно отнести научно-математические методы анализа (которые в основном «работают» при решении стандартных, структурированных проблем). Однако в сложных ситуациях получаемая благодаря им объ­ективная информация практически никогда «не является основанием для принятия решений» в государстве.

В свою очередь к специфическим приемам можно отнести, на­пример, технологии «мобилизационного наклона» (предполагающие преобладание личных, субъективных пристрастий ЛПР при проекти­ровании решений); «ошибочного решения» (отражающие стремление ЛПР заложить в основание будущих решений групповые и корпора­тивные интересы, прикрываемые разнообразными идеологическими и ценностными соображениями), а также «нерешения проблемы» (демонстрирующие стремление ЛПР любыми способами - вплоть до блокировки решений - не допустить постановку целей в интере­сах противника и конкурента и на основании их ценностей.В такой ситуации он может руководствоваться установками «после нас хоть потоп», «навреди идущей тебе на смену оппозиции» и т. д.). К ана­логичным технологиям можно отнести и способы «разумного верхо­глядства» или сознательного усечения информационного поля, поз­воляющего ЛПР, не углубляясь в детали, сосредоточиваться только на основных, наиболее существенных чертах комплексной проблемы. Это дает ему возможность предпринимать конкретные управленче­ские действия, даже не представляя себе масштабы и характер их бу­дущих последствий.

В процессе формирования повестки и инициации решений проис­ходит идентификациями? Относительно этого процесса в науке сло­жилось два основных подхода: либо ЛПР является носителем статус­ных позиций (официальным лицом или группой лиц), либо этот актор реально играет ведущую роль в решении вопроса, независимо от нали­чия у него тех или иных формальных позиций.

Каждый из подходов имеет свои преимущества. Так, в первом случае ЛПР имеет право говорить от лица государства, оглашая принятые решения и участвуя в соответствующих официальных коммуникациях; во втором слу­чае этот актор обладает фактическими преимуществами в определении решений (независимо от публичной или латентной формы своего позициониро­вания), но при этом не несет формальной ответственности за произведенные впоследствии действия.

Придерживаясь второй точки зрения, отметим, что идентификация ЛПР обладает сложным и конкурентным характером, в котором можно выделить три уровня идентификации:

— «жесткой» (функционально-ролевой);

— «мягкой» идентификации;

— межличностной идентификации.

В рамках функционально-ролевой идентификации складываются «жесткие» формы взаимоотношений акторов, претендующих на статус ЛПР. К ним относятся: разнообразные политические структуры (вы­борные политики, политические партии, оппозиционные круги, груп­пы организованных интересов, СМИ, общественное мнение, граж­данские образования, международные институты), административные органы и экспертные объединения (отдельные фигуры), каждая из которых обладает тем или иным уровнем и потенциалом возможнос­тей при решении конкретного вопроса. Выделение этих образований свидетельствует о том, что, в конечном счете, здесь оппонируют государ­ственные и общественные акторы, которые могут предлагать различ­ные (не совпадающие и потому жестко отграниченные друг от друга) по своей политической направленности оценки и критерии выработки будущих целей.

При определенных условиях (в частности, при резком кризисе легитимности правящего режима) даже политическая оппозиция способна претендовать на статус ЛПР. В более рутинных обстоятельствах весьма высокие возможности для навязывания собственных приоритетов при оценивании проблемы и вы­работке целей демонстрируют различные круги государственной админис­трации. В зависимости от уровня решаемого вопроса на первый план могут выходить интересы и позиции ее разных сегментов: центрального, регио­нального или муниципального характера.

Серьезные позиции занимает и экспертно-академическое сообщество, которое нередко лидирует при диагностике сложных и нестандартных вопро­сов. Деятельность независимой (особенно международной) экспертизы, как правило, актуализирует юридические и правовые механизмы контроля, что также зачастую «работает» на повышение ее позиций в процессе принятия государственных решений.

Следует видеть, что все группы акторов обладают разной степе­нью ответственности даже при завоевании их представителями стату­са ЛПР. Так, эксперты - если их мнение оказывается решающим при принятии решений - как правило, не несут юридической ответствен­ности за свои рекомендации. Более того, у каждого из представителей вышеназванных групп существуют и свои «истинные цели», т.е. допол­нительные установки (действующие наряду с параметрами их культур­ной оснащенности и профессиональной компетентности), которые непосредственно влияют на их управленческие позиции и амбиции. Среди таких дополнительных стимулов теоретики выделяют: домини­рование личных и микрогрупповых интересов; выживание в системе государственного управления, т.е. сохранение обретенных служебных статусов; позитивное решение управленческой задачи (в интересах общества, корпорации и др.); устранение недопустимого риска при принятии решений; злонамеренные установки (например, желание отомстить, унизить конкурента, оставить о себе любую, в том числе и негативную, память в умах человечества) параметров своих действий. Это обесценивает позиции технократов, решительно настроенных на обязательный расчет конкретных показа­телей управленческой деятельности госорганов (а также отклонений от этих заданий), по сути девальвирующих политические методы госрегулирования и отражающих непонимание природы этой формы выра­ботки целей.